Промысел 2 9 4

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/09/21/1266

Было так. Два человека сидели спиной к выходу из грота. Задними лапами зверь переломил оба хребта, когда прыгнул на грудь третьему, пытавшемуся оказать сопротивление.

Теперь Амбо пировал и начал с живота обидчика. Но иное поразило привыкшего к повадкам хищников следопыта.

Те, двое легли рядком поперёк тропы и могли бы хорошо видеть Тонда. Ближний отдал Идин стекленеющие глаза. Дальний же был в сознании, встретил взгляд охотника и последним усилием повернул откинутую на сторону руку так, чтобы зажатый в кисти смертоносный стручок не миновал головы пришельца.

«Ого, Лимп! – Тонд вспомнил имя. – Расторопен же ты убивать, выродок Мойи!»

Хищник прыгнул на голос, Лимп узнал соплеменника, в глазах мигнула радость, просьба, надежда, но конвульсивное движение пальца послало в мир колючую смерть.

Иглы впились в шею Амбо, скользнули под кожей, изменили направление прыжка.

Вынужденный слышать, Тонд смотреть развязку не стал, слишком очевидным показалось происходящее внизу. Следовало собрать своих и найти путь, которым пришли сюда жертвы зверя.

Девочки продолжали спускаться. Колебалась лестница. Охотник вынул
чурбачок, зафиксировал, пустил вверх. Через некоторое время донёсся ответ. Сначала дёргали, потом ослабло и заскользило. Кто-то из оставшихся начал спуск.

Финишировали вместе. Дрожащие от усталости сёстры обрели опору, когда вернулась обвязка. Лайп сжимала ногами перекладину, Гайт сидела сверху, так и ехали.

На карнизе было относительно безопасно, к тому же, Тонд заметил, путь по стене лежит высоко над доступной зверю тропой.

Лодку развернули, подвязали на спину Лайп и охотнику, Гайт стала в середине. Двинулись довольно быстро. Опирались друг о друга.

Зыбкая ограда не позволяла упасть, защищала от созерцания сиесты. Мирное урчание хищника, запахи крови и свежего человеческого кала, возможно, возбуждали вопрос, только ответ отсутствовал.


Тонд не рассуждал, куда приведёт дорога, лишь до онемения держал спину, чувствовал: вымотанные спуском сёстры буквально лежат на перекладинах, шевелят ногами, потому что впереди тянут, а сзади толкают.

И когда затылок взялся ломотьём, сердце захотело остановиться, а глаза устали видеть пёструю в огненных проблесках поверхность, руки нашли спасение.

"Филиппик Вардан: 711 — 713; Анастасий II: 713 — 716; Феодосий III: 716 — 717..." * [византийские императоры] Вот и все годы правления. Такова цена власти.

Не жилось мирно Анастасиям и Феодосиям! Сколько их было, от Зевса до Гитлера, диктаторов, рубящих сук, на котором сидят, лишающих себя последней родной души, гасящих свет любви во имя почётного призрака, нить за нитью отрезающих связь с источником жизненных сил.

Машина движка цифры не выдала, только напомнила, что уровней диктата бесчисленное множество. Каждый человек - по-своему диктатор. Вот ведь! И «железка» метит в демагоги, усмехнулась Ида.

Итак, женщина первого охотника приречья ступила за грань дозволенного, назвала перечёркнутое имя. Здесь, в пещере, не опасно. Глиняные стены гасят звук. Однако, слово, вброшенное в мир людей, способно взорвать создаваемую годами иерархическую структуру, на вершине которой восседает повелитель.

Любопытно, как старик с артрозными суставами будет приводить приговор в исполнение. Аделаида Бартон одна из немногих в подобном случае, могла позволить себе беспрепятственно разглядеть процесс.

«В психологии кошачьих есть три фазы действий при угрозе: Первая - сопротивление (кусается, царапается); при неэффективности этой тактики следует вторая фаза - замирание, притворяется мёртвым, больным; далее третья - активное удирание.

При возражении на ваши действия дождитесь второй фазы - только в этот момент коту можно без опаски за себя открыть рот».

«Кому ты служишь, женщина? Чего добиваешься?»
Спросил Котти, внешне успокоившись.

«Если отвечу, изменишь решение, повелитель?»
«Нет. Бывает, знаешь ли, дерзость, а бывает… Я не могу найти слова».

Теперь мудрец напоминал выброшенную на камень рыбу, шевелил желваками, пучил в онемении глаза, хватал воздух ртом и ладонями.


Ида разглядывала старика. Казалось дико любопытно, как расправиться с админом глобальной системы геморроидальный хрыч из каменного века! Кинет в зиндан, скормит хищникам, утычет гиперынтеллектуальную голову набором колючек! Кажется, имеющий власть пока сам не решил.

«Что, собственно, случилось, повелитель? Почему Динн, старейший племени Витого острова, ежедневно произносит имя сына и до сих пор жив, а я должна умереть?»

Поименованный Ройтом вздрогнул.
«Этого нет уж третий год».

«Я одного года не живу среди людей вашего языка, повелитель, но скажу: родивший Ройта бодр и силён, недавно в одиночку свалил тупорылого самца».

«Ты, женщина, пришла, чтобы говорить, но каждым словом настаиваешь на прекращении Беседы. Мне сложно возражать, тебе бессмысленно оговариваться. Сказанного довольно, чтобы заморозить слово».

И миг настал. Программисту экипажа 1788 представилась возможность увидеть собственную казнь, созерцать лик убитого горем палача.

Тут расцвела, пожалуй, вся палитра человеческих чувств. Лицо казалось так пестро и многовыразительно, что было дивно, как мимика не перегревается.

Аделаида Бартон даже сострадать не могла, только занималась физиогномическим анализом предлежащего артефакта.

Гнев и страх, непреклонная воля и надежда на чудо, желание спасти и приказ убить… А над всем, точно трубный глас, посыл:

 
«Моя власть! Вот миг упоенья, достигнутого торжества, уверенности, что помешать нельзя. «

Мгновенье, стой!» сказал бы, если б ведал, о чём слово. Жертва не боится, потому что сильная, красивая и выстроенная под сказку, рассчитывает на половой инстинкт, не верит в реальность гибели.

А мы и не таких видели! Матёрые охотники ползали у ног и грызли камни. Ты же подаришь мне пару минут, ради которых пришлось так много вынести, стольким поступиться… и всё за набор нескольких звуков».

Немую тираду прочла женщина первого охотника приречья в глазах названного отца.

Понятно, что Имя знаково. Известно, чем создан мир. Только где грань между Словом и словом?

Вспомнила, как чёрный Bageerah
* [Багира в оригинале Киплинга, самец. “Леопард”,  “пантера” - синонимы в зоологическом смысле. Данный - Panthera pardus fusca (Meyer)]
сказал Маугли про деньги:

«Те штуки, которыми люди, бывало, играли в человечьей стае». Слова - игрушки безумцев, и сейчас безумию надлежит обозначиться.
 
Задача члена экипажа сверхдальней: минимальная демонстрация технической оснащённости. Колючки: лучший вариант. Объяснение облома: Не докинул.

Если вызовет служителей, придётся остановить на входе, дескать, духи не велели. Пусть разбирается, а мы попробуем предотвратить инфаркт или, что у них бывает в подобных случаях.

Золотенькая змейка, вроде тех, которыми питались люди Тонда, скользнула, кажется, из рукава доморощенного факира, спружинила на грудь программисту 1788, Начала тыкаться там и тут маленьким ротиком, типа, хватать кожу.

Обильная зеленоватая слюна потекла по абешке. «Тряпка» обрадовалась, задержала в движении драгоценные капли, начала тихонечко поглощать.

«Ого, повелитель! Ты напрасно отдал эту мне. Я здорова, руки не чувствуют погоду.

Если змеиный сок смешать с хлебным напитком и маслом пёстрой колючки, твои суставы обретут молодость, я знаю».

«У меня много, возьми там».
Голос показался почти младенческим. Ида только теперь заметила: под спиной вдохновителя тайнознатцев тихо шевелится мягкий короб.

«Как взять? Эти всё мне отдадут, если коснусь. Кожа станет более нежной, мужу будет приятно ласкать, но боли мучают тебя, Ройт».

Котти хлопал глазами, отвесил челюсть так, что кажущаяся зеленоватой слюна обильно потекла на серое полотно.

Ида взяла большую плошку, стряхнула похожие на земной ревень стебли,
«Погоди. Вот «ворсистые пальцы». Кислота растений способствует целебным свойствам змеиного сока».

Женщина неведомого племени ногтем отодвинула стерегущую смерть заслонку. Самая расторопная змея протиснулась наружу и тотчас получила «ворсистый палец» в рот.

Лакомство не понравилось, вызвало отделение яда. Пять или шесть укусов, и пресмыкающееся сникло в изнеможении.

Колдунья, каких не бывает, вынула животное, повесила через плечё, выпустила следующую змею.

Спустя десять минут, Ида Бартон стояла, обвешенная довольными человекоубийцами, а повелитель костяным ножом распечатывал сосуд с прошлогодним маслом пёстрой колючки.

«Способность давать сок гнева восстановится через неделю, - вещала Ида, - кислые стебли пройдут, но можно взять сухой коричневый корень. Одного такого куска достаточно, чтобы собрать у всех благодатный дар.

В хлебном напитке корень отдаст содержимое. Следует размочалить волокна, тщательно отжать в масло, настаивать десять дней. Такое снадобье помогает при тяжких простудах, поясничной и головной боли.

Лучше избегать соприкосновения с повреждённой кожей, но смертельный исход исключён. Возможна отягощающая состояние больного сыпь, и только».

Лекция кончилась. Томная тишина повисла. Даже характерные для глиняных пещер насекомые, молчали, видимо вслушивались в беседу двух, впитывали тайну.

«Что ты, властительница мира, хотела сказать мне?»
Выговорил Котти. Аделаида Бартон догадалась: на сегодня казнь откладывается.

«Ничего, Ройт. Я принесла тебе круглые водоросли, пищу сильных. Муж взял у реки. Хочу, чтобы ты, повелитель, съел и порадовался благодатным плодам лета».

Это мы в изгибе осени,
В бурой лиственной пыли,
На забытой Богом отмели.
Пальцы чёртовы нашли.

Вот они, улитки бывшие,
из-под миллионов лет,
Не пустые, но застывшие.
И до нас им дела нет.

Только нам-то, в крайнем случае,
Надо засветло дойти.
Но осина трепыхучая
Стогом стала на пути.

Листья лаются и молятся,
Воспевают и клянут,
Затянувшуюся молодость
Одиночеством зовут.

Котти сидел, сложив на коленях ладошки, точно воспитанный ребёнок почтенных родителей. Ида Бартон глядела. Сочувствие сжимало сердце влажным кулаком.

Бедный-бедный! Не старый ещё человек, пятьдесят с небольшим по земным меркам, а какой безысходняк! Но поговори с ним на тему: «как доходят до подобной жизни», и услышишь много неприятного о себе лично или, скорее всего, ничего не услышишь.

Плотность маски такова, что и совесть не смеет пробиться сквозь неё, крутится внутри нелепым гадёнышем, колет, жалит, сосёт, вызывая только отвращение и позыв придушить тварь.

«Ведите себя так, будто вы уже счастливы, и это действительно сделает вас Счастливым. - Говаривал творец промышленного алгоритма маскировок, родоначальник технологии успеха. 
* [Дейл Карнеги «ЛЮДИ»]
 
- Вместо того, чтоб осуждать людей, постарайтесь понять их. Давайте людям почувствовать их значительность и делайте это искренне. Если вы стремитесь стать хорошим собеседником, станьте прежде всего хорошим слушателем».

Набор настольных, а в случае Котти, наладонных истин можно было бы продолжать. Умный человек сам бы смог стать в ряд лучших психологов мира, родись он в другом месте. А вот же! Развела девчонка, будто младенца на леденцах!

Что теперь делать? Правда, присутствующих не было, подаренную идею целительства посредством змеиного яда легко приписать себе, упрочив тем самым положение несравненного знатока, но по правилам царапунов пора было переходить к третьей фазе, удиранию.


«Пошли некогда дерева помазать над собою царя и сказали маслине:
царствуй над нами.
Маслина сказала им: оставлю ли я тук мой, которым чествуют богов и людей
и пойду ли скитаться по деревам?

И сказали дерева смоковнице: иди ты, царствуй над нами.
Смоковница сказала им: оставлю ли я сладость мою и хороший плод мой
и пойду ли скитаться по деревам?

И сказали дерева виноградной лозе: иди ты, царствуй над нами.
Виноградная лоза сказала им: оставлю ли я сок мой,
который веселит богов и человеков, и пойду ли скитаться по деревам?

Наконец сказали все дерева терновнику: иди ты, царствуй над нами.
Терновник сказал деревам: если вы по истине поставляете меня царём
над собою, то идите, покойтесь под тенью моею; если же нет, то выйдет огонь
из терновника и пожжёт кедры Ливанские.
* [Книга Судей глава 9, стихи 8-15]

«Я, повелитель, пришла узнать, зачем тебе, старому человеку, власть, и что за власть такая».

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/09/26/763