О. Р. Т

Адельсон падал. Опускался на поверхность планеты, и поворачивая голову, облеченную в защитный шлем, видел братьев и сестер, падающих вместе с ним. Самые первые уже достигли границы воздушной обороны, и внизу вспыхивали облачка разрывов. Слабое вооружение местных аборигенов не в силах повредить завоевателям, даже если один из них окажется в центре схватки. Но до этого не дойдет. Адельсон и его соратники быстры, устремлены к цели, и никто не встанет на их пути.

Он нажал на кнопку у самой земли, приводя в действие замедлитель. Первые ряды уже выстроились в шеренгу, выдвинулись дальше в бой – они шли, убивая налево и направо. Бессчетные легионы падали с неба, присоединяясь к идущим впереди воинам. Несли опустошение этой планете, гибель ее расе. Но на Адельсона было возложено еще более важное задание: финал. Если бы не эта оглушительная боль!

Доктор услышал стоны своего подопечного и привычным движением послал голограмму в его каморку. Адельсон тяжело дышал после очередного видения и озирался с искаженным лицом.
- Ничего, - едва не зарыдал он. – Снова вижу все это. Я вижу их так ясно… я один из них. Доктор, что с Землей, что с ней?...
- С ней все в порядке, успокойтесь, - ответила голограмма, как ей и было предназначено. Этот диалог повторялся уже много раз. Сегодня общение и терапию пришлось ограничить, потому что в больницу прибыл с неофициальным визитом сам президент, пожелавший узнать побольше о таинственном пленнике и многочисленных слухах, циркулирующих на улицах города. Хотя полгода прошло с того момента, когда Титан ждал гибели от ракетных ударов, лишь ленивые не перебирали в уме странную развязку этого конфликта. Угроза исчезла сама собой, связь с Землей оборвалась, и…

Доктор Маннинг знал, почему. Сегодня ему следовало подбирать нужные слова. Когда в дверь постучал секретарь правительства, доктор уже выработал план рассказа. Он встретил правителя рукопожатием и предложил ему напиток из подкрашенных лишайников, который тот с удовольствием принял. А потом начался деловой разговор.

Доктор провел своего высокого гостя в палату и указал на тонированную ширму, скрывающую пространство другой комнаты. Президент Титана уставился через темное стекло на человека, к которому - будь его история известна - никто не остался бы равнодушен. Его бы одновременно и любили, и ненавидели, и жалели, и презирали.

- Он меня не видит? – спросил президент.
- Стекло темное – в лучшем случае он увидит тени.
- Значит, это и есть спаситель Титана? Простите, доктор, но я плохо знаю эту историю.
- Зато я знаю ее прекрасно.
- Он вам рассказал?
- Напротив, всячески уклонялся. Его психика не выдержала груза вины за содеянное, и он замкнулся в себе, создав иллюзию... Нам пришлось применять технику зондирования.
- Хм… я слышал, он сделал что-то с Землей, вот почему она теперь не в состоянии…
Человек внутри смотрел на стекло, которого не мог и не пытался заметить.
- Где моя жена? – тупо спросил он. – Она не могла просто забыть обо мне. Позвоните ей.
В кабинете, где стояли наблюдатели, механический голосовой аппарат старательно передавал сказанные слова и их эмоциональный подтекст.

Адельсон выходил из игры. Невозможно. Невыносимо. Он отступает назад. Он чудовище. А за стеклом то появляется, то исчезает это лицо – его палач и спаситель, доктор Маннинг. Невидимый, но его можно ощутить. Рядом с ним иногда неизвестные люди, у которых лица нет. Существует только их ограниченный мир и его кошмар. Глубоко под ними – зерно правды.

- Поставьте себя, - говорит снаружи доктор, - на место того, кто вынужден убить нескольких ради спасения многих людей. Что вы ощутите?
Президент молча качает головой. Боль. До самой смерти – вечное путешествие между Сциллой совести и Харибдой долга, двумя страшилищами, грызущими друг друга и рвущими твой разум на части. От такого хаоса даже телепаты теряют сознание.
- Так вот. Он наоборот – уничтожил многих ради спасения малого количества. Вы смотрите на самого грандиозного убийцу в известной Вселенной.

Он приземляется, рыщет в своем раздутом скафандре, опять становится частью ровного строя. Поднимает разогретый бластер и сокрушает все на своем пути, а планета падает к его ногам. Победа – поражение. Что? Где он? Захвачен врагом и томится в подземельях. Вон лицо – мучителя. Освободителя. Реальность зависит от точки зрения. Да.

Президент и доктор глядят на человека, который содержится в заключении не потому, что является злодеем. О нет, конечно, хотя по меркам гуманизма он безусловный монстр, никто его не тронет. И не потому он заперт, что является спасителем – пусть он даже и спаситель, никто его не будет восхвалять. Он заперт от самого себя и от всех людей, потому что люди пока не сообразили, кем Адельсона считать.
И еще потому, что он безумец.

- Мы выделили несколько самых ярких мотивов его искусственной реальности, - говорил Маннинг. – Первый – это, конечно, пришельцы со звезд. Инопланетяне как массовый символ угрозы человечеству давно укоренились в подсознании у каждого еще с двадцатого века. Он осознает часть своей вины, самую малость – не понимая при этом, что случилось. Во сне Адельсон – пришелец, безжалостно порабощающий Землю и помогающий своему племени истребить все человечество без остатка. А потом…

“Помогите мне, доктор! Я все еще здесь, перед вами. Они снятся мне каждую неделю, я один из них, все так реально! Стреляю в живых людей и смеюсь! Помогите. Я хочу перестать видеть все это. Где моя жена? Вы можете…”

Щелчок, и доктор выключает запись. Они молчат.
- Период просветления? – спрашивает наконец президент.
- Иногда. Мы пытаемся хотя бы увеличить продолжительность таких периодов. Он считает, что находится на Земле. Просит спасти всех, верит, что его сон – это грозное предупреждение...
- Ясно. Но как…
- Как он сумел, вы хотите знать? Сделать это…
Президент кивнул.
- Господин президент, кроме нас с вами лишь трое человек персонала знают подробности заключения Адельсона. Пять на всей планете – неплохой процент? – имеют представление, что наш пациент – виновник страшного зла, и… и… ладно. Однако лишь я знаю детали, скрытые под пеленой фантазии. Знал еще капитан Аарон, который привез его, но это было давно…

Тайны, скрытые очень глубоко.
Год с лишним назад Титан, маленький спутник Сатурна, проявил свою непокорность: отказался сокращать расходы, отказался подчиняться метрополии и сворачивать проекты дальнего полета к звездам. Он не присоединился к лояльным станциям Луны и Марса и решил отстаивать свое собственное мнение, за что поплатился.
Адельсон бежал по коридорам старой космической станции, излучая такую смесь паники и ужаса, что его немедленно остановили бы защитные психологические устройства. Но станцию покинули так много лет назад, что на ней не было этих механизмов.

Экспериментальную бомбу требовалось сначала впихнуть в старую оболочку от ядерного заряда, потом пустить к поверхности планеты, и Адельсон делал все это, постоянно себя погоняя. На Титане ему сказали, что сами еще не знают возможных последствий – это была лишь половина правды – но если изобретение подведет, Титану придет конец. Сотни и тысячи земных боеголовок были направлены на их родину, а на космодромах замерли военные звездолеты, способные в мгновение ока перенестись в любую точку Солнечной системы, дай только приказ. Средства массовой информации раздували в народе ненависть, заставляя его поддерживать грядущий план по усмирению отщепенцев на Титане – поддерживать совершенно искренне, до полного уничтожения Титана.

Что могла обычная колония противопоставить мастерству всей военной машины Земли? Разве что разум. Лабораторий там было множество, и все хорошо оснащенные. В обстановке строгой секретности ученые создали прототип орбитального рекомбинантного термозаряда, но времени улучшить его не было. Несколько предупреждающих залпов уже было нанесено по центрам разработки, и в любой момент Земля могла начать массовую резню, сопровождаемую арестами.

Лишь пара человек знала принцип работы бомбы, но и они – приблизительно. Оружие должно было запустить цепную реакцию холодного преобразования атомов железа и уничтожить все скопления металла на планете: пушки, корабли, машины… Выполнить миссию добровольно вызвался Адельсон, сержант местной службы безопасности.

Началось все по плану. Атомы железа действительно стали распадаться, и очень быстро, из-за чего возникли некоторые побочные эффекты, объяснять суть которых будет слишком сложно. Холодный распад перешел в горячий, выделилось столько свободной энергии, что Земля превратилась в раскаленную пустыню до тех пор, пока все достаточно крупные скопления атомов железа не были преобразованы. Она стала серым шаром, покрытым слоем пепла, и все живые существа, даже вирусы, погибли.

Адельсон, конечно, и не подозревал, что такое возможно. Увидев дело своих рук, он сошел с ума. Его подобрал буксир с Титана, капитан которого, по имени Аарон, тоже увидел собственными глазами, что случилось с третьей планетой Солнечной системы. Поставив курс на Титан, капитан вышел в туалетную рубку и там повесился.

- И с тех пор, - закончил рассказ доктор Маннинг, - мы держим в защищенном корпусе спятившего убийцу пятнадцати миллиардов человек. Он сделал это, чтобы спасти свою и нашу с вами родину – Титан.
- Значит, вот оно что! – произнес президент. – Земли больше нет!
- Да, история Земли и ее достижения, вся ее красота и накопленная веками мудрость, а также и гнев – все уничтожено. Наша колония была спасена от гибели, и мы готовимся лететь дальше к звездам. Конечно, мы помним родину предков. Но сейчас мы живем на Титане и думаем как патриоты Титана. Вы думаете, я циник? Вы должны слышать, что говорят остальные люди! А он…
- Вылечить его можно?
- Ему лучше жить в иллюзии, правда? Конечно, она болезненна, но реальность может добить его.
- Бедняга. Убить девяносто девять процентов человечества...
- Злодей, - грустно поправил его доктор.

Иногда меры отказывают.