40. Разговоры в Вольфшанце осенью 1941

I

Геббельс приехал в ставку фюрера 23-го сентября 1941 года и был удостоен беседы наедине. Адольф Гитлер просто светился от счастья - русский юго-западный фронт совершенно развалился, Киев был уже несколько дней как взят, вермахту досталась небывалая добыча.

Скажем, одних только пушек было захвачено больше трех тысяч, в плену оказались 665 тысяч человек - и все это только благодаря решению Гитлера повернуть на юг танковую группy Гудериана, в принципе подчиненную группе армий "Центр".

Гудериан, правда, бурно протестовал. Протестовал и генерал Гальдер, начальник Генштаба сухопутных сил вермахта.

Но, как уже неоднократно Адольфу Гитлеру приходилось отмечать:

"Что понимают мои генералы ?".

Они твердили ему, что никакие импровизации, связанные с детально разработанными планами, совершенно недопустимы, что у всякого стратегического замысла должна быть единая цель, что целью операции "Барбаросса" было взятие Москвы, что нельзя прерывать успешно идущую кампанию, что Москва - центр всех коммуникаций европейской части России, и ее взятие разорвет страну пополам - но нет, Адольф Гитлер их не слушал. 

Он знал, что их окостеневшие в традициях прусской военной касты мозги не в силах понять то, что ясно ему - значение имеют только две вещи: уничтожение живой силы противника, и захват его промышленных и сырьевых центров.

И вот - он оказался прав. Одержана огромная победа, самая крупная из всех, какие только известны истории.

Геббельс был поражен.

Он видел гения, он видел великий дух в его высших свершениях. Теперь-то дела пойдут так, как им уже давно и полагалось идти, новые победы, небывалые доселе, будут одержаны в следующие три-четыре недели. Следующим будет Харьков, за ним - Сталинград - и большевики будут отрезаны от источников угля и нефти.

Что до Ленинграда, то, по мнению фюрера, его надо будет снести.

Прокормить его 5 миллионов населения невозможно - следовательно, их надо выморить голодом, а город разрушить - дом за домом, улица за улицей - и освободившаяся земля должна быть распахана.  Для места, где родился большевизм, никакая другая участь и не подходит.

И, может быть, та же судьба постигнет и Москву.

Военные операции по окружению столицы начнутся примерно через месяц, к середине октября. Это может подождать - сначала надо занять индустриальные центры Украины.

Генералы, конечно, твердят ему другое - но что они, в конце концов, понимают ?

Гитлер совершенно уверен, что с падением Москвы и после того, как германские войска подойдут к Кавказу, Сталин попросит его о мире. И - кто знает - может быть, Адольф Гитлер и согласится на это предложение.

Большевизм, с его сломанной военной мощью, будет уже не опасен  - а Сталин очень способный человек, он умеет держать русских в руках.

Когда против России выступит и Япония, Англия увидит наконец, что у нее больше нет надежды. Подводные лодки Рейха все усиливают удары по английском судоходству, в стране нарастает голод - и рано или поздно Черчилль будет свергнут.

Рейх предложит Англии щедрые условия мира - пусть Британская Империя живет себе и дальше, но англичане должны перестать совать нос в европейские дела.

Европа принадлежит Германии.

II

В Лондоне сейчас любой турист может посмотреть штаб-квартиру Черчилля военных годов - это не слишком глубокий подвал под домом номер  10 на Даунинг Стрит - резиденцией британских премьер-министров c очень давних времен[1].

Сталин во время войны Кремля не покидал.

Положим, в его штаб-квартиру времен войны туристов не водят, и можно только предполагать, что она упрятана где-то под землей, на уровне очень заглубленного в центре Москвы метрополитена, или еще глубже - но, во всяком случае, никаких "шалашей" Сталин себе не устраивал.

А вот Адольф Гитлер примеру своих "коллег" не последовал.

Ему была устроена специальная резиденция, упрятанная в Восточной Пруссии, в лесу Гёрлиц, в 8 километрах от города Растенбурга, и названное Вольфшанце - "Волчье Логово"[2].

Это был целый комплекс, в котором размещались бункеры самого Гитлера, и помещения для его секретарей, и для сотрудников OKW - верховного командования всего вермахта - ну и конечно, для связистов, охраны, и прочего, что неизбежно входит в аттрибуты ставки верховного командования.

Все это было упрятано посреди густого леса, на тщательнейшим образом охраняемой территории в 250 гектаров, оцепленной несколькими кольцами защитных полос из колючей проволоки, наблюдательных вышек, минных полей, со скрытыми позициями зенитных орудий и пулеметных гнезд. Поблизости имелся небольшой аэродром и железнодорожная станция, была устроена связь с Берлином по прямому кабелю.

Размещение персонала было устроено самым спартанским образом - пример подавал сам фюрер.

У него была идея, что он - всего лишь первый солдат Рейха - ну, и соответственно, жить должен по-солдатски. Отсюда, по-видимому, и возникла сама идея об устройстве ставки верховного командования не в Берлине, а в Восточной Пруссии, в лесу.

Считалось, что таким образом фюрер разделяет с солдатами тяготы фронтовой жизни - поэтому сотрудникам ставки следовало спать на койках вроде тех, которые устраивают в купе вагонов второго класса.

Общая обстановка напоминала монастырь.

Имелось что-то вроде расписания. Главным событием дня было "... обсуждение текущей ситуации ...", состоявшее в том, что Йодль и Кейтель докладывали фюреру об общем ходе дел.

С командующими сухопутными силами Рейха, фон Браухичем и Гальдером, Гитлер встречался не чаще одного-двух раз в неделю - он не любил людей, которые относились к нему не так восторженно, как следовало бы.

Обед довольно пунктуально подавался в 2:00 часа дня.

Поскольку Гитлер держался строго вегетарианской диеты, и был единственным кто и задавал тему беседы, и говорил на эту тему, обеды в ставке были очень скучныe.

В 5:00 секретаpши подавали кофе.

Второй военный отчет о положении на фронте устраивался в 6:00 вечера.

Как правило, его делал Йодль, и укладывался в один час, потому что в 7:30 работа прекращалась, начинался ужин, после которого прокручивали какое-нибудь кино из тех, что нравились фюреру.

Что-нибудь легкое ...

Уже поздним вечером за чайным столом собирались секретари, адьютанты, и прочий обслуживающий персонал, кто имел привилегию видеть фюрера в неофициальной обстановке.

Гитлер опять был единственным, кто говорил за столом, и его монологи затягивались до поздней ночи - фюрер любил послушать самого себя. Tак что все, кто только мог, старались выспаться заранее, в дневное время.

Зевнуть во время монолога вождя Рейха было бы верхом неприличия.

III

Темы для монологов Гитлера могли быть разные, но превалировал Советский Союз.

На стене и в Вольфшанце, и в его обычной резиденции в Бергхофе всегда была повешена карта СССР, и при малейшем поводе - а часто и без всякого повода - фюрер разражался речью часа эдак на полтора, в которой доказывал, что большевизм представлял собой смертельную угрозу для всей европейской цивилизации, и что начало войны было своевременным - а иначе было бы слишком поздно.

Кто знает - может быть, Гитлер уговаривал в этом сам себя ?

Он говорил, что через четыре недели все будет кончено.

Даты смещались, но Гитлер, по-видимому, этого не замечал.

Раз за разом повторял, что Москва должна быть стерта с лица земли - это говорилось им даже секретаршам.

Одной из них, когда она искала фонарик, он шутливо сказал, чтобы она не вздумала обвинять в краже фонарика его - он, если и крадет, то целые страны[3].

Его любимой темой было то, как удачно обернулось размещение основной массы войск Красной Армии у самой границы - они не сумели отступить вглубь России, и таким образом, не пришлось гнаться за ними по плохим дорогам, с неизбежными проблемами в доставке снабжения.

То, что тезис об "... отсутствии необходимости заходить вглубь России ..." противоречил тезису о  “… победе, одержанной в глубине российский территории …”, под Киевом, ему в головy не приходилo.

Геббельсу он рассказывал, что  две трети  русских армий уже уничтожены - как, впрочем, и пять шестых их военной техники: танков, самолетов и артиллерии.

Разговор состоялся 8 июля 1941, примерно через две недели после начала войны.

Гитлер сказал, что война, по сути, уже выиграна.

Что интересно, на тот момент с ним полностью согласен обычно скептически настроенный Франц Гальдер. Он в своем дневнике тоже говорил, что "... кампания на Востоке ...", в принципе, уже выиграна, и что произошло это в первые две недели войны.

Дальше у него оптимизма поубавилось.

Он отметил, что разведка сообщала о паре сотен русских дивизий, а сейчас уже выявлено больше трехсот, и все время появляются новые формирования.

Русские резервы казались неисчерпаемыми - и потому-то Гальдер так негодовал на постоянные "директивы фюрера", вмешивающегося даже в тактические соображения своих генералов.

Гальдер был уверен, что в битве с колоссом удар надо наносить в голову - целью должна быть Москва, а вовсе не массы советских войск на Украине. Русским так или иначе придется собрать свои лучшие войска на защиту своей столицы - и тут-то их и можно будет наконец разгромить.

И Гальдер, можно сказать, "... двигал небо и землю ...", пытаясь возобновить наступление на Москву как можно раньше.

Ему удалось это сделать только в октябре.

IV

Геббельс приезжал в Вольфшанце не просто так - у него была надежда уговорить фюрера выступить в Берлине. И во время их встречи 23-го сентября он детально описал Гитлеру ситуацию: в настоящее время происходит серьезный тест  психологического состояния (Belastungsprobe ) немецкого народа.

Моральное состояние Германии не так хорошо, как это было раньше, людей надо поддержать.

В конце концов, они не видели фюрера с 4-го мая 1941, когда он обратился к нации после победоносной балканской кампании.

Так нельзя ли надеяться, что Гитлер покажется в Берлине ?

Нет сомнений, что  фюрер вновь, как и прежде, поднимет дух Германии и укажет ей правильный путь. Гитлер колебался. В конце концов Геббельсу удалось его убедить, но до последней минуты имелись сомнения с датой выступления. Его назначили на 3-е октября 1941 года - но подтверждение того, что оно состоится, пришло к Геббельсу в Берлин только вечером 2-го октября.

B этот день началась операция "Тайфун" - группа армий "Центр" возобновила наступление на Мoскву.

И новости с фронта приходили очень обнадеживающие.

Так что, с точки зрения Геббельса, "... сцена была подготовлена ...", и ему, как режиссеру спектакля, оставалось только надеяться, что не подкачает и самая яркая за последние 100 лет “звезда” политического театра Германии.

Специальный поезд фюрера прибыл в Берлин из Вольфшанце 3-го октября 1941 года, в 1:00 дня.

Геббельс встретил своего кумира в Рейхсканцелярии - надо было поговорить о тексте выступления. С общими тезисами министр пропаганды был уже знаком - они содержались в воззвании Гитлера к войскам на Восточном Фронте.

Там говорилось о том, что большевизм - худшая из форм капитализма, и что и большевизм, и капитализм приносят только бедность и разорeниe, и что это - два щупальца одного и того же спрута - мирового еврейства.

Каждый солдат должен знать - надо закончить войну до наступления зимы, а время не ждет. Геббельс был уверен, что примерно в этом духе и будет построена речь вождя.

И он, в общем, не ошибся.

V

Кортеж фюрера встречали так, как это было в самые первые дни великой национальной революции 1933-го года - вдоль улиц Берлина выстроились восторженные толпы. Так что настроение было задано сразу - и появление Гитлера на трибуне Дворца Спорта встретили самой восторженной бурной овацией.

У него всегда был дар - подзаряжаться от энергии верящей в него аудитории - и 3-го октября 1941 Адольф Гитлер превзошел самого себя.

Как ни странно, речь свою он начал с Англии.

Гитлер сказал, что мира нет только потому, что в Англии правит “… клика поджигателей войны, подпираемая мировым еврейством …”.

Нападение Германии на СССР он обьяснил как превентивную меру самозащиты.

Единственное, что в этом решении оказалось неверным, так это то, что никто и представить себе не мог, какие горы оружия были запасены в России против Германии, да и вообще против всей Европы:

“…мы были только на волоскe от второго монгольского вторжения, как при Чингиз-Ханe - но теперь опасность устранена, враг разгромлен ...".

Дальше вермахт был превознесен до небес, усилия тыла были отмечены как превосходные, на Англию снова было вылито ведро сарказма - и под несмолкающие овации речь была завершена.

Геббельс был в полном восторге, проводил фюрера на поезд, и вернулся к своим обязанностям министра пропаганды.

У него на руках были крупные козыри - речь фюрера и превосходные новости с фронта. Гальдер сообщил, что наступление группы армий "Центр" идет самым успешным образом.
 
78 дивизий вермахта, действуя в тесной координации с Люфтваффе, нанесли тяжелое поражение силам маршала Тимошенко в грандиозном двойном сражении под Брянском и Вязьмой. Число взятых пленных превосходило воображение, было захвачено гигантское количество всевозможного военного снаряжения.

Генерал Йодль полагал, что сейчас враг наконец-то будет сломлен.

8-го октября 1941 года Гитлер в Вольфшанце предсказал, что полный коллапс русского фронта окажет целительное воздействие и на позицию Англии: Черчилль возлагал все свои надежды на эту карту - и проиграл.

Фюрер был в таком восторге, что даже навестил фон Браухича в штаб-квартире командования сухопутных сил вермахта и поздравил его с 60-летием. Жест был очень необычным - как правило, Гитлер осыпал его упреками в недостаточной твердости и эффективности.

13-го октября в Вольфшанце прибыл министр экономики Рейха, Вальтер Функ.

Он поделился с фюрером мыслью, что уж теперь, после завоевания жизненного пространства на Востоке, безработице в Германии придет конец. Это полностью соответствовало и мыслям национального лидера.

Он считал, что Германии не нужны обширные колонии - ей нужен разве что Камерун, да еще часть Бельгийского Конго. Все остальное она найдет на Востоке, и никакая река Нигер в Африке ей не нужна:

"... нашей Миссисипи станет Волга ...".

Гиммлер высказал свои заботы - он считал, что завоеванное пространство надо очистить от "... излишков населения ...".

Ну, на этот счет уже имелся план Герберта Бакке.

Но если Бакке считал достаточным убрать половинy "туземцев" - 25-30 миллионов человек - то Генрих Гиммлер считал это недостаточным.

Излишками он считал где-то около 80% - 90% населения, a более точные цифры следовало получить “… методом обьективного научного анализа …”.

Гитлер сказал, что это все - вопрос будущего - и перевел разговор на то, что его в данный момент действительно интересовало, а именно, на варварский саксонский акцент. Да и вообще, следовало бы обратить больше внимания на диалекты немецкого языка. Они затрудняют его изучение иностранцами.

А следует думать о будущем.

**

Примечания:

1. С 1735 года дом время от времени, а с 1902 постоянно является резиденцией премьер-министров. Изначально номер дома был 5. Первый британский премьер-министр Роберт Уолпол поручил архитектору У. Кенту объединить воедино три выделенных для его нужд здания XVI-XVII вв.

2. "Волчье логово", "Вольфсшанце" (нем. Wolfsschanze) — главная ставка фюрера (нем. F;hrerhauptquartier — FHQ) и командный комплекс Верховного командования Вооружёнными силами Германии.

3. У Гитлера в Вольфшанце было две секретарши, Криста Шредер и Герда Дарановски. Шутка была обращена к Кристе Шредер, а весь эпизод описан в Hitler, by Ian Kershaw, page 397