Видит человек 6

                Видит человек 6

     Отель наш располагал рестораном, где нас кормили завтраками и ужинами (шведский стол). День был впереди свободный, только на 6 часов вечера было назначено торжественное открытие Съезда во Дворце культуры острова Тиноса, в центре, на набережной.  Анастасиади дала нам всем отдохнуть с дороги, и еще подбирала прибывавших в течение дня.
     Поэтому я позавтракала в девять часов утра (завтрак - с 8.00 до 10.00), и в первый завтрак мне греческая кухня понравилась, особенно блины со сгущенным какао и кофе. И уже в десять отправилась искать пляж.
     Сначала я пошла налево от нашего отеля, (он, кстати именуется "Эол" - бог ветра - то-то я ночью шума волн не слышала, так бушевал ветер) по самому берегу моря. Берег античный, факт. И до сих пор в первозданном виде:  водоросли под ногами, песок, камни, потом вдруг скалы, опять водоросли, песок, камни и так километра полтора. И поняла я, что удалилась от центра, наш "Эол" и так на краю стоит. Пошла в другую сторону, направо от нашего отеля, и вместо того, чтоб подняться метров двадцать в горку и свернуть еще раз направо, я-таки опять пошла по берегу моря, но поскольку это мыс, выдающийся в море, то по берегу не удалось, только по мысу, где я прошаталась около часа, залезши в такие дебри, что едва не заблудилась. Меня спасли детские голоса. Крики счастливых детей. Они неслись откуда-то слева от последнего домика, который я прошла минут за двадцать до этого. И я пошла на них, через какие-то буреломы и буераки, так не хотелось мне возвращаться назад и минут через десять вышла на окраину улочки, где стояла большая школа. И эта школа была опутана двумя высоченными заборами с колючей проволокой, а за ними - кричали все сплошь чернокожие дети. И два флага развевалось над школой - греческий и европейской унии, ого, думаю, котлеты отдельно, а мухи отдельно? Взрослых отдельно содержут? Или это все сироты? Но дети кричали счастливыми криками. Я же спец по детским счастливым крикам.
     В общем, я выбралась в центр около двенадцати. Набережная из белого мрамора, это надо же. И белоснежные яхты на берегу... пока я любовалась на них, дошла до центральной улицы, поднимающейся в гору и увенчанной невероятной красоты Храмом, тремя белыми коллонадами парящим над городом.  И тут мою голову что - то развернуло от этих яхт. По правую сторону этой центральной улицы в гору к Храму,  лежала красная ковровая дорожка, отбитая от проезжей части предупреждающими знаками. В метрах пятидесяти от начала дорожки ползла по ней девушка, на коленях и на вытянутых  руках. Девушка была так красива, и так молода, что у меня защемило сердце, я почему-то подумала, что она инвалид. Тем более, что рядом шли двое сопровождающих, очевидно, родители. Но тут уже прямо на моих глазах плюхнулся на начало дорожки совсем юный мальчик, примерно как мой Франтик, и тоже пополз. И я пошла за ними, забыв про пляж. Я шла за ними, как ходят все пешеходы, по тротуару перед витринами магазинов, кафе, и фотографировала. Но на миг обернулась, и увидела, как на меня смотрит третий подползающий, и смутилась, и юркнула в улочку, идущую параллельно центральной, направо. И попала на Гавелак!!!
     Гавелак, но только длиннее и в гору, и конечно, станки на у кого какой карман. Есть три метра, и это вход в магазин, из которого товар вываливается, а есть полтора метра у витрины какого-нибудь ресторана с греческим двориком в глубине, ну и конечно, все та же дребедень, что и у нас, для туристов, все то же, все китайское, только с местной спецификой, здесь очень религиозной - Мадонна с младенцем во всех форматах, на всех изделиях, начиная с брелка, и заканчивая иконой, маслом писанной, самолично автором...
     В общем, я вышла к Храму через торговцев, через кого же еще, на большую, опять же из белого мрамора площадь перед Храмом, но почему-то меня понесло не в Храм, а к ковровой дорожке. Девушка, которая меня интересовала, уже приближалась к концу дорожки, перед ней была площадь, где то и дело проезжали машины, а по правую руку от нее возвышалась скульптура на низеньком постаменте, надо ли говорить, что она тоже была из мрамора, только серого. Там женщина тоже стояла на коленях, одной рукой опираясь о землю, а другую протягивая вверх, получалось, что к Храму, только все, что было внутри, пока она поднималась с колен, было вынуто - и лицо, и горло и грудь и живот, и лоно, жуть. Вот, думаю, греки прикалываются. Не хуже чехов.
     Девушка между тем поползла по площади, не поднимая головы, не глядя по сторонам, по-моему вообще с закрытыми глазами, и все проезжающие машины останавливались перед ней, и ждали, пока она проползет. Невероятно. Родителей уже рядом с нею не было. Это был самый страшный отрезок пути, последний перед ступеньками в Храм, где тоже лежала ковровая красная дорожка. Ей оставалось каких-нибудь метров десять, вдруг на ступеньки со всей дури грохнулся на колени какой-то бомж и... тоже пополз... девушка к ступеням подползала, когда он едва одолел первый пролет... И вот я представила, как она ползет за ним, немытым, неопрятным, в рваных башмаках, и еще постоянно перед ней его жопа, простите, хоть она глаз и не поднимает, стало мне дурно, плюнула я, и пошла искать пляж...