Глава 18. Прямиком к замку

***
Больничную палату заливает яркое зимнее солнце, заглядывающее в окно и путающееся в занавесках нежного оттенка. На кожаном небольшом кресле сидела женщина с пучком черных волос неряшливо прибранных наспех. Она держала крепко лакированную сумочку так, что ногти впились в ладони. В комнате стоял запах лекарственных средств, от которых у женщины голова шла кругом. Она боялась их, пугалась врачей и медсестер, боялась даже слова «медицина». 
Сегодня с утра поступил звонок к ним домой, где грубый и настойчивый голос сообщил что шансы пациента на нуле, и они… они отключают аппарат, который поддерживает его жизнь.
Миссис Кейн помнила, как выронила телефонную трубку, и, дрожа, села на постель, где муж взволнованно уже звал ее. Она смотрела в одну точку на стене и даже не спешила поправить упавшую лямку ночной рубашки на плече. Тогда все обыденные вещи, окружавшие ее, отвращали и казались такими ненужными. Она думала о жизни. О жизни ее сына. Единственного, пусть и не кровного, но самого замечательного на свете. Сколько эмоций и воспоминаний проснулось в ее голове. Как она была счастлива в первый день их встречи, когда Мэттью сразу же бросился к ней с распростертыми руками. Это детское и полное любви объятие. Миссис Кейн искренне благодарила свою подругу Лауру, работающую в детдоме, откуда они усыновили мальчика, ведь именно она познакомила их.
Женщина опустила голову, закрыла веки. Этот мальчик с большими светло-карими глазами, с полным набором отличных качеств, которые она не могла понять, как он развил в том месте. Это был ее мальчик, решила она тогда. И миссия ее была сразу предопределена - беречь его.
А тот случай… Тот проклятый несчастный случай на озере в лесу, который изменил жизни каждого. Прошло уже почти пять лет, а ее мальчик так и не улыбнулся больше вновь. Он жив, просто где-то блуждает, думала она. Каждую ночь звала его, сама не зная, что делает.
Сначала они с мужем положили его в прекрасную больницу, где персонал был просто на вес золота. Но после третьего года их просто вышвырнули из-за нехватки средств. Да сказав, что их случай слишком затянулся. Затянулся? Женщина так и сжала губы с силой. А потом их врач направил бедного ее сына в жуткое место, где ему было место. Как они тогда с мужем буйствовали и крушили все на своем пути. Но ничего не изменилось. Мэттью лежит там и посей день. И тогда женщина, уставшая от борьбы, перестала ходить навещать его…
Она ударила себя по коленям, поняв, что заслуживает более ужасного наказания.
А звонок, который поступил сегодня, лишь прозвучал для нее как смертный приговор за ее бездействие. Она должна была продолжать бороться, должна была защищать Мэттью…
- Что такое, Синтия? - мистер Кейн оббежал кровать и опустился перед ней на колени.
Женщина с нежностью смотрела в его красивые, все еще молодые, черты лица.
Какой у них был бы прекрасный ребенок… Но Мэттью, казалось, и был их чистой копией.
Она погладила его ладони и тихо прошептала:
- Мэттью уходит от нас… Они хотят отключить аппарат.

Спустя полчаса непричесанная и плохо одетая для зимы, она неслась через парки и улицы, игнорируя знаки и звуки. Не дождалась даже мужа, который стал бледнее от поразившей его вести.
Ее проводили в палату к сыну, где она не могла смотреть на его истощенное тело, запутанное в разных трубках.

Миссис Кейн поглядела на засохшие в вазе цветы, а потом ее взгляд скользнул по какому-то предмету, лежавшему рядом. Она встала и подошла. Это был кулон в виде пера. Нахмурив лицо, женщина стала гадать, кто принес его.
«Не Мирабелль ли?» - быстро мелькнуло у нее.
В душе у женщины вдруг потеплело от воспоминания лица этой девушки. Она знала, что Белль что-то значит для Мэттью. Однажды она его словила, что тот не мог не признаться. Это произошло очень необычно, потому что Мэт не сказал это обыденно так, что ему нравиться та-то с тем-то, нет. Мэттью сообщил этой крайне удивительным образом. На его лице мелькала загадочная улыбка, которую он пытался скрыть. Эта улыбка была предназначена только той, что волнует его сердце. Он краснел и закрывал лицо, хотя чего тут стыдиться? Любовь не может уродовать человека. Матери не терпелось увидеть ее. И ведь они встретились, но не в очень приятной обстановке для разговора. Девушка впечатлила ее своей милой внешностью, этими длинными волосами и взглядом полного сострадания, боли, любви, страха. Все в ней мешалось. Целый мир. Целая вселенная, которая поглотила его сына.
И где же она теперь?.. Миссис Кейн звонила ей, искала, но не нашла. Неужели и девушка, любящая его, бросила, устала ждать?
Ей невыносимо захотелось увидеть Мирабелль, спросить все напрямую, но она не знала где ее носит. Да, да, именно носит…
В палату зашел их лечащий врач, мужчина старше ее, может, лет на пять, с очками круглой формы и в вечно выглаженном халате по стрелочкам.
Он подошел ближе к женщине и попытался выдавить улыбку. Глухим голосом сообщил:
- Мы провели собрание. Вашему сыну дают еще два дня.
Миссис Кейн округлила глаза, чувствуя раздражение и злость. Да кто смеет ставить таймер на Мэттью? Но она, сдерживая слезы, поблагодарила его за все, бегло бросила взгляд на Мэттью и убежала.

***
Я приняла тарелку с гречневой кашей и небольшим куском мяса, попыталась пробраться среди сидящих там и тут людей, которые с наслаждением ели свою порцию. Заметив Эвелину, которая разговаривала с женщиной в коричневой шубке, поспешила к ним.
Я села на бревно, укутала шею и принялась есть обед. А после мы должны были устремиться к стене замка Аластор. Я ела медленно, дуя в ложку, потому что еда, приготовленная только что на огне, ужасно жглась. Вчерашний вечер мы провели именно у костра, где все общались и пытались сгладить накалившуюся проблему после приезда Робина. Парень сам вышел из палатки и присоединился к нашим совместным посиделкам, казалось, что ему полегчало. Я участвовала в кое-каких разговорах, долго объясняла Кристофу, что умею обращаться с лошадьми. Он удивлялся тому, чему я научилась за эти года.
На ночь нас приютила Агата в своей шестиместной палатке. Было некомфортно и холодно, даже три одеяла не спасали. Мне выдали куртку-парку, слегка порванную в некоторых местах, но зато капюшон имел замечательный мех. Я сразу же приняла ее и с наслаждением укуталась в греющемся материале.

Краем уха слышала тему разговора Эвелины и той женщины, но не горела желанием принять участия. Между тем осматривала людей и продолжала есть.
Когда у меня в миске осталось еды на одну ложку, грудь мою обожгло яростным огнем. В тот момент как раз подошла Агата, укутанная в черно-красную шаль поверх стеганого пальто, и задала мне какой-то вопрос. Но я выронила тарелку и стала расстегивать куртку, затем еще толстую спортивную кофту и достала рывком надгробие, покоящее все это время у груди. Уронила в снег, что оно даже зашипело. Эвелина лихо развернулась и удивленно смотрела на меня.
- Меня… обожгло оно. - Я смотрела на каменную плитку в снегу.
Агата тихо вскрикнула и поспешила поднять его, приговаривая:
- Что ты кидаешь такую вещь при людях…
- Но оно же горячее! - попыталась ее остановить.
Женщина спокойно взяла его и попросила выйти меня отсюда. Я подала знак Эвелине, и мы пошли за Агатой. Прошли мимо загона с лошадьми, где Робин уже вовсю тренировался на одном. Потом забрались в нашу палатку. Агата села посередине, взволнованно смотря на плитку. Я села с краю, а Эвелина у входа. Все ждали.
Агата кашлянула, закрыла глаза и стала водить по надгробию указательным пальцем. Ее лицо сначала ничего не выражало, но потом постепенно приобретало какие-то недовольные черты.
- Хороший хранитель… - через несколько минут сообщила она. - Только сегодня он подвергся нападению.
- Что? - хором спросили мы с Эвелиной.
Я удивленно открыла рот.
- Что вы знаете об этом? - Спросила моя спутница, пытающаяся закрыть открытую щель у двери палатки.
- Немного, да и это сейчас неважно… Важно то, что я увидела, прикоснувшись к нему. - Агата посмотрела на меня.
Мы выжидали ее ответа.
Агата скрестила пальцы и тихо произнесла:
- Я видела Мэттью. Скорее всего, это он вторгся в границы обители этой плитки…
- Мэттью! - вскрикнула я.
- Белль, послушай, то, что я увидела случится лишь через неделю… - она выдохнула. - Я надеюсь, что именно через неделю и не обсчиталась…
- Что такое, Агата?!
- Врачи хотят отключить аппарат, поддерживающий его жизнь. Они отпустят руки… - Агата взволновано покивала головой.
Эвелина тихо вскрикнула и посмотрела на меня.
Я лихо выбралась из палатки, задев несколько колышек и выдрав их из земли вместе с веревкой. Понеслась куда-то, сама не зная куда. Хотелось невыносимо иметь крылья в тот момент. Я заплакала и остановилась у изгороди с лошадьми, опустив голову на перекладину.
«Я здесь, так далеко, а он… Все кончено, я даже не увижу его напоследок… Ох…»
Меня кто-то приобнял сзади и стал успокаивать. Эвелина крепко сжала мои плечи и гладила по спине. Я содрогалась и пыталась удержаться за перекладину.
- Эвелина, я даже ничего не могу сделать! Ничего! - истерически закричала.
- Послушай…
Я махнула и снова зарыдала.
- Белль! - она настойчиво развернула к себе. - Мы успеем слышишь! У нас есть всего семь дней, и мы успеем.
Я качаюсь и через слезы смотрю на нее. Ее красивые черты губ и глаз размываются.
Прислоняюсь  к ее груди и даю волю чувствам еще раз.
- Я не смогу без него, понимаешь. Я умру! Мне сейчас так больно, все душит, а его образ режет изнутри.
Вырываюсь из объятий и падаю на землю. Эвелина отстранятся, меня переносит в другой мир, где остаюсь одна. Говорю, может, сама с собой, но меня это не волнует:
- Как мне жить без тебя? Столько я не успела еще рассказать, столько сделать, столько пожить! А без тебя мне этого не осуществить! - закрываю глаза ладонями. - Борись, прошу! Я смогу тебе помочь, только не уходи! Твоя ухмылка, твой голос и взгляд - все это мое! Но я не сказала тебе этого напрямую… Не сказала о любви, не сказала совсем ничего! В моем мире только ты… ТЫ! Я не смогу без тебя…

***

Наш отряд из двадцати лошадей скачет непрерывно вот уже пять дней. Сегодня все измотаны и голодны, но я даже не думаю об естественных нуждах. Мы не успели позавтракать, так как всем не терпелось добраться до места. Я лихо скачу рядом с Эвелиной на серой лошади, посередине всей колонны. Все это возглавляет, конечно же, Кристоф.
Не передать тех чувств, которые я испытывала, все эти дни. Меня кружило и подташнивало. Какая-то сила вела вперед, которая не принадлежала мне. От каменного надгробия шла удушительная аура, словно мой хранитель предчувствовал что-то нехорошее.
Лошади громко топали по снегу, тяжело дышали. Я почувствовала ужасную разницу между дикой и прирученной лошадью. Свою же еле удерживала коленями, уздечку вырывало из рук каждый раз, когда она пыталась потрясти головой.
Другие люди на своих животных, часто ругались и пытались подчинить их. У всех было плохое расположение духа, ведь мы приближались с каждым днем к нашему врагу.
Я много думала об Антанае, вспоминала его черты лица. Думала, что он собирается делать, когда словит нас. Проявит ли свой гнев?
А еще я вспомнила слова Агаты перед отъездом.

Она, тогда прихрамывая, добежала, попыталась успеть до нашего отъезда. Я как раз привязывала сумку к телу лошади. Ее лицо вновь приобрело озабоченное выражение, поэтому поняла, что она вновь хочет что-то сообщить.
Я обошла лошадь и посмотрела на нее. Агата попросила меня пройти к шалашу, где все уже собрались. Я озадаченно пошла, увидела целую толпу, через которую никак не протолкнуться.
Агата тем временем вышла в центр, точно так же как и я, когда прибыла сюда впервые.
- Я не отниму много времени…
Люди сообщались, интересовались друг у друга. Я пыталась четче услышать голос Агаты.
- Ваш враг совсем не Антанай… - она произнесла это так легко, что все затихли мгновенно. – Его тело является лишь оболочкой. Истинное зло внутри, что сидит у этого бедного юноши, попавшего в ловушку, и управляет им. Я не знаю кто это, но это древнее зло, скорее из самого низа. Будьте предельно осторожны!
Я округлила глаза. Послышался дрогнувший голос Кристофа, затем увидела его бледную физиономию. Сара, находившаяся рядом с ним, не имела на своем лице никакого выражения.
- Как вы это узнали?
- Маркус. Он сообщил мне. – Уверенно произнесла Агата.

Я задумалась и глубоко погрузилась в свое сознание. Казалось, что окружающая природа куда-то отодвинулась на задний план. Мне пришлось думать о многом, составлять гипотезы.
«Значит ли это что Маркус там? Он что шпионит и узнает все в одиночку? Но Антанай не то, чем кажется… Невероятно».
В это было очень трудно поверить.
«Я знала!»
Сколько же всего непонятного в мире, или, быть может, этого не понимаю я. Как можно управлять человеком? Что это такое? Кто сидит в нем?..
Я вспомнила тот день, когда призывала сына Харда, Константина. Может ли в случае Антаная быть какая-то связь с душами? Может ли чья-то неуспокоившаяся душа напасть на простого человека и овладеть его телом?
От этого голова потяжелела, потому что я не могла найти ответов, ведь я была новичком в этом деле. Мне хотелось спросить Эвелину, но в этой обстановке этого делать никак не хотелось. Кругом полно народу, который также ждет ответов…

Ранним утром мы подходим к границе леса, из которого Робин еле выбрался живым. Пейзаж просто поражает. Мне невыносимо хочется сфотографировать его или нарисовать. Начинает идти снег, который только мешает, морозит и припорашивает дорогу.
Я полностью утомлена своими мыслями, поэтому этим утром моя голова пуста.
Кристоф отдает команду разделиться и зайти с разных сторон. Было немного страшно заходить в такой лес, где стояла абсолютная тишина, не шевелился и листик. Снег плохо сюда проникал, поэтому лес выглядел как осенью, когда кругом жидкая грязь, а деревья почти оголили свои ветви.
Я подозрительно косилась на верхушки, ведя свою лошадь вперед. Люди шептались, но тут же замолкали.
Через несколько проделанных шагов мы увидели очертания стены замка, вот тут-то у  всех разыгрались разные чувства. Я видела на лицах смешанные выражения, которые еще больше пугали и озадачивали меня. Одна девушка пытались угомонить дрожь, то и дело поглядывая на меня. Успокаивающе улыбнулась ей.
Земля завибрировала, и я устремила взор под ноги лошади. Но мое животное громко заржало и стремительно ринулось вперед. Я закричала, испугавшись этого толчка. Мои товарищи остались далеко позади, окликая меня и пытаясь что-нибудь сделать. Но я и сама-то не могла совладать с лошадью.
«Я несусь прямо вновь к смерти!»
Лес стал оживать и слова Робина подтверждались. Я в таком страхе оглядывалась на нападающие деревья, которые как по волшебству махали ветвями и следовали за мной. Почва колыхалась, словно волны. Ноги лошади подкашивались. Миг, и я сваливаюсь с тела животного и грузно приземляюсь на движущуюся землю.
Встав на ноги, попыталась определить куда бежать. Увидела своих спутников и направилась к ним. Заметила, как Эвелина яростно машет мне. Я перескакивала через кочки, поднимающиеся прямо перед моими глазами, уворачивалась от ветвей. Стоял жуткий треск во всем лесу.
Когда оставалось совсем чуть-чуть до моих товарищей, прямо из земли, прямо перед  моим носом, выросла стена из стволов. Друзья скрылись за ней, также утихли их крики.
Я онемела, чувствуя себя пойманной. Развернуться тоже было некуда, потому что деревья стали сгущаться, плотно прижимаясь друг к другу. Мне пришлось просто вращаться по часовой стрелке и наблюдать, как вокруг меня образуется единое кольцо.
Стало вновь тихо, и я утомленно упала на колени. Попыталась перевести дыхание, но сложившаяся ситуация парализовала меня. Не могла двинуться, просто сидела в одной позе.
Через некоторое время прозвучал звук трубящего рога вдалеке, я встрепенулась. Плотное кольцо из деревьев стало опускаться под землю, открывая передо мной снова вид нормального и притихшего леса.
Я повертела головой и увидела двух всадников. Обрадовавшись, попыталась встать. Но когда они приблизились, по мне пробежал холодок. Это были не мои товарищи. На черных конях сидели люди в темных плащах, которые развевались у них за спинами.
Тут проснулись внутри меня дополнительные силы, а может это и была та энергия, которая прибавлялась за счет дара. В общем, я не раздумывала о вдруг взявшихся из ниоткуда силах, а просто побежала от них.
Долго сопротивлялась, бегала по лесу, но вскоре поняла, что попав в этот лес, ты уже обречен на смерть или должен быть пойманным.
Меня грубо схватили и перевязали кисти рук цепью. Я даже отшатнулась от их холодного и неподвижного взгляда. Поняла, что они точно неживые!
Повалили на лошадь и поскакали по направлению к стене. Я тяжело дышала и задыхалась от безысходности.
Всадники вывели лошадей из леса, где мне открылся полный вид ненавистного замка на крутом холме. Меня заворотило от его черноты и уродства. Дорога стала просто невыносимой, поэтому меня трясло на задней части лошади.
Через некоторое время я выгнула голову в другую сторону, увидела, что мы подъезжаем к чугунным воротам, на концах которых блестели пики на солнце. Стояла охрана в обезображенных шлемах.
Я чуть не зарыдала.
Мы въехали во двор, где не было никаких достопримечательностей. Над головой возвышались разные и ужасные башни замка, на которые я не смотрела. Меня толкали вперед к парадной двери.
Я посмотрела вправо и замерла. Недалеко, внизу, расположилось озеро восхитительной красоты. Как и всю местность, кругом его припорошил снег, но не так сильно. Оно все было покрыто голубым льдом, который блистал как бриллиант.
Незамедлительно, в моей голове что-то щелкнуло, сердце понеслось ураганом.
«Это оно! Он там!»
Я рванула в ту сторону, но мне никак нельзя было попасть к озеру, потому что кругом был этот проклятый забор.
Подбежав к прутьям, я сцепленными руками затрясла железо, упала на колени.
Меня тут же вновь схватили и с силой оторвали от ограды.
- Пустите!
Я еще истошно кричала на всем пути до двери. Но только когда меня туда жестко втолкнули, я замолкла. У меня кружилась голова от безысходности. Хотелось выть и разрушить этот замок на части, разломать все стены и сравнять это уродство с землей.
Стража быстро провела меня через коридор и впустила в огромный зал, где все было таким же черным и удушающим. Через многочисленные окна врывался свет, но он тут же мерк из обстановки. Зал был схож с чем-то с музеем. Массивные колоны, красивый резной потолок, стены из черного мрамора с белыми ветвящимися линиями. Но это был не мой стиль, поэтому я его тут же про себя обругала.
Я подняла глаза и увидела вдалеке Антаная у огромного окна от пола до потолка. Он держал руки за спиной, смотрел полуопущенными глазами вперед себя. Профиль казался будто бы только что нарисованным умелой рукой художника, который четко обрисовывал каждую часть лица. Свет идеально ложился, придавая коже бледный, фарфоровый тон. Да и этот образ с величественной осанкой, склоненной головой, поджатыми губами, словно он что-то усердно обдумывал, поразил меня.
«И кто же сидит в теле этого столь прекрасного человека?»
От этого было не по себе. Вновь не видеть того, что скрывается от глаз…
Теперь я находилась рядом с ним в реальности, теперь все по-настоящему. И мне следует обдумывать каждое решение, потому что сейчас именно от меня зависят две жизни.
Моя и Мэттью.