На охоте

(Идея родилась, очевидно, после прочтения замечательного произведения Желязны "Ночь в тоскливом октябре", однако только идея. Там все было серьезно. Здесь совсем по-другому).

Коллега змей Венсан уже пожалуй, раз десять твердил мне, что быть Бастом – это попытка схитрить, самая наглая насмешка над теорией эволюции. Каждый раз я ощущал за себя гордость – воробей он везде пролетит, а вот гадюка болотная, рожденная ползать, как всем хорошо известно, в небо не ходок.… но Венсан, приползая и шипя на ухо, холодит во мне кровь. Боязнь сокрыта в самой природе.

Сейчас мой взгляд направлен на место нашего временного обитания, нашей охоты друг на друга. Я живу в лесу, летаю с одного дерева на другое и редко спускаюсь вниз, потому что любая ветка мне стол и дом. Конечно же, у меня есть и постоянное жилище, хозяйская хижина. Фокусник, мой покровитель – человек добрый. Он знает все тайны карт, спрятанных у него в рукаве, и умеет остановить не слишком сильную беду обычным щелчком пальцев. Несколько раз он спасал меня от неприятностей, но сейчас охота в разгаре, и надо заботиться о себе самому.

Лес – это еще не весь свет. За лесом начинается пустыня, словно ножом отрезанной границей, плоская и покрытая неровным слоем песка. Он желтый и сухой, колышется на ветру и свивается в столбы. Никогда я не осмеливался залетать в глубину пустыни, это не моя земля, там солнце безудержно поджаривает с утра до вечера, а силы слабеют. Но зато я часто видел Грифа.

Когда я размышлял о жирных черных перьях Грифа, о его нестерпимой гниющей вони, явился Разум и стал думать рядом со мной.
- Терри, приходи, - сказал голос, рождающийся прямо в голове. Резкий, словно скрип петель. Говорила Евгения. Никто больше не мог обратиться ко мне столь вызывающим образом, да еще и по имени. Венсан слишком горд для телепатического зондирования, если только не голоден: я видел, как несчастные крысы становились перед ним в стойку ради последнего обеда. Принцессин голубь, суматошное скопище перьев, всегда прилетает сам, а Баст скорее позволит накормить себя сухим льдом, чем отважится на мысленное общение с воробьями.

А если уж Евгения просит прийти, то ради вежливости следует это сделать. Мала вероятность узнать полезные сведения относительно охоты - скорее всего, ей опять понадобилась помощь кого-то летающего. Евгения! Твои глаза сводят меня с ума, зрачки и кошачий дух, а ты видишь во мне кусочек мяса, не так ли? Но ты сдерживаешь себя, деликатная как настоящий игрок, как лучший дипломат мира. Нельзя быть хитрее всех, однако, но можно быть хитрее некоторых других игроков.

Я пролетел немного на запад, срезая углы и остановился на крыше заросшего травой дома высотой в три этажа. Вора – ее хозяина - нигде не было видно, но его облик и способности позволяют спрятаться даже среди бела дня.
- Кстати, о птичках, - сказала Евгения.
Она лежала в расщелине между стеной и провалившимся блоком крыши. Если не знать, никогда не увидишь.
- Хорошо отдыхать, когда работают другие,  - сказал я.
- Я работаю, - заметила кошка.
- Ну да. Зачем звала?
- Мы с хозяином провернули дельце. Башня, знаешь ли. Доктор, похоже, о чем-то сговорился с Бастом. Я случайно видела, как Баст улетал.
- Ты что? Неужели Баст сумел с кем-то договориться?
- Я только предполагаю. Но если и так, заподозрить его нелегко, да?
- Против кого?
- Хорошего понемногу. Мои уши еще не настолько чувствительны, чтобы слышать через каменную стену. Возможно, это на тебя.
Я почесал лапой за ухом, выражая молчаливое удивление.
- Говорю как охотник охотнику, - добавила она.
- Пойду, разберусь, - ответил я ей на прощание, стараясь не выказывать слишком большой заинтересованности – но она даже так надо мной посмеется.

Через несколько минут один воробей, то есть я сам, уже летел со всех крыльев в сторону леса. Допустим, кошки мне бояться нечего, с ее хозяином – вором - мы пока на нейтрале; а вот кое-кем стоит заняться, и поосторожнее. Как дела с доктором, непонятно: питомец его Венсан болтлив, но обычно следит за качеством сказанного, охотнее всего жалуясь на чужую глупость. На первое место надо поставить Летчика, сюзерена Баста. На самом деле Баст настолько изменчив и коварен, что человек-союзник ему и вовсе не нужен. Так что все сложно вдвойне. У охоты есть свои правила.

В лесу пузырилось мелкое болото, такое же опасное, как пустыня, но разительно от нее отличающееся. Оно гораздо ровнее, почти миролюбиво, оно густо-зеленое от водорослей и трав, скрывающих предательскую топь. В центре его из мутной жидкости высится башня, где и живет нелюдимый доктор. Бог знает, сколько охотников за сокровищами утонуло на пути к ней - их мумии будут извлечены учеными будущих веков. И как только наши пути здесь проходят? Но если подумать, почти у всех есть крылья.

В стрельчатых окнах было темно и пусто. Никаких признаков жизни, и никого из злейших друзей-игроков вблизи. Тогда я устроил совещание с самим собой и решил проведать недругов, точащих зубы в жаркой пустыне.

В песке творились странные вещи: фонтаны били на несколько метров в высоту и тут же опадали. Я подлетел поближе, но не настолько, чтобы рисковать своими перьями. А знаете, можете обвинять меня в паранойе и легковерии, но я вполне подозревал нашего серого друга во всех смертных грехах, да только потому, что в охоте всегда нужен козел отпущения. Баст меня не терпит, и я знаю, что Евгения презирает Венсана, сам Венсан воротит нос от Колумба, голубя принцессы, хотя его дикие сородичи терять бы времени не стали и порадовались бы легкой еде. Гриф, кажется, ненавидит всех подряд, Евгения умело скрывает под пушистой маской кулинарный интерес к воробьям, и это я даже не говорю о хозяевах!

Обычно такие склонности в отношениях идеальны для формирования союзов, когда всюду мерещатся заговоры. Проходит время, и кто-то обнаруживает, что доверился неправильно, потом напряжение внезапно разряжается быстрой и странной стычкой, проливается кровь – дело часто кончается убийством.

Охота очень проста. Мы – четверо персонажей, ее участников, и наши хозяева – это прослойка между полюсами добра и зла. От наших с ними хрупких взглядов зависит, кто кого уничтожит, а кто выйдет из опасной игры невредимым. Двое адептов на крайних точках мирового стержня, невидимые игроки – приторно-сладкая принцесса и ее немой голубь. Сочащийся злобой джинн с Грифом - дружком себе под стать. И охотники, постоянно колошматящие друг друга полным арсеналом интриг, предательства, жадности, вечно подсматривающие и крадущиеся – зачем?
И мы. И мы, зверьки.

Все было бы еще проще, если знать, где находятся полюса. Я не понимаю, почему Баст на меня взъелся. Может быть, он или его хозяин продались злу, но вполне возможно тогда, что на небе растут яблоки. Нужно быть феноменально тупым, чтобы это показывать. Либо, что гораздо вероятнее, тот считает меня, именно меня, замешанным в темных делишках или опасных авантюрах. Что именно я спутался с джинном. В большинстве случаев кто-нибудь ко тьме да и перематывался. Ага.
И сейчас я находился, можно сказать, в самом логове и полной власти одного из распорядителей, не зная абсолютно ничего о его принадлежности к добру или тьме.

Услышав мою тоску, показался Гриф, голодный, еще более злой, чем прежде. Увидев, меня, он цикнул клювом.
- Лети отсюда, птаха.
- Я все знаю про твой союз с Бастом, - объявил я.
- При чем тут Баст, глупый комок перьев? - каркнул Гриф.
- Тебе известно!
- Ты что, пытаешься взять меня на испуг? Что, начались дворцовые интриги? Я сказал, лети отсюда быстрее света!
Могильная волна обдала меня – последнее китайское предупреждение Грифа. Я распустил крылья и сделал вираж, последовав его совету. Черная птица уселась на дюну и провожала меня взглядом до самого леса.

Принцесса или джинн? Кто из них?
Прятки. Тайны. Я давно не видел доктора. Я никогда не видел принцессы, и никто не видел ее, кроме голубя. Вся их задача – скрывать себя, а как оценить того, кто никогда не показывается?

Сейчас следовало полететь домой и поделиться соображениями с хозяином. Я пробрался сквозь лесные просветы и уже начал различать впереди очертания родной крыши, когда внезапная слабость подкосила крылья, заставив меня неудержимо пойти на встречу с землей - бешеный шарик для тенниса. Мелькнула и проскочила белая тень, и я почти догадался о ее происхождении, прежде чем пологая дуга закончилась внезапнее, чем следовало бы.

Несколько минут длилась темнота и безвременье, потом началось сопение и тряска, но свет так и не появился. Я ждал. Звук шагов по мягкой земле, топот по дереву. С глаз было снято то, что мешало видеть. Я оказался в крохотном по человеческим меркам месте, под стенами шатра и в колодце из вещей – в окружении двух узнаваемых персонажей, один из которых – сюрприз! – сам Насмехающийся Над Эволюцией.

- Я всегда говорил, что у воробьев крошечные мозги, - прокомментировал мое появление человек, сидящий в кресле с рюмкой. На голове у него были очки и летный шлем.
В углу находился камин, а в камине горели дрова. Я вспомнил, что видел это жилище только один раз, мельком, из рукава хозяина, когда он еще в самом начале заходил по насущному делу.
- И не совестно вам похищать охотников? – спросил я.
- Он совсем глупая птица, - сказал Летчик Басту, не меняя тона. Тот завибрировал в согласии.
- От тебя бы сейчас осталась только горстка перьев, - добавил Баст.
- Почему это?

Баст огляделся. Сам он при этом не двигался, но глаза совершили полный оборот вокруг той выпуклости его тела, на которой в данный момент находились. Я тоже осмотрелся. Все окна были заколочены и забиты, свет же исходил не только от камина, но и от настольной лампы на полке. Электрического провода не было.
- Потому что нельзя так слепо верить в то, что все игры одинаковы.
- Некоторые поняли, - вмешался Летчик, - что иногда бывает полезно обманывать и подло наносить удары сзади. Особенно когда все уши развесили и рты нараспашку.
- Я дал бы голову на отсечение, - сказал Баст,  - если бы она у меня была, что кошара заговорила тебе все коготки. Баст, небось, вражина, держись от него подальше, да? А сама просто лапочка.
- Евгения? Но как это кошка может предаться злу?

Летчик издал смешок, ставя пустую рюмку на тумбочку. Взамен него съехидничал переливающийся Баст:
- Да в твоей голове еще есть смазка, Теренс? Она такая же кошка, как я утконос.
- Они так прикончили доктора, - живо заметил Летчик, - он, правда, не воробей, что-то заподозрил. Полагаю, вор просто придушил его под покровом прошлой ночи…

Придушил…? Ах так…
Правда-правда, ты горька. Ты не кружка молока. Пробуем истину на вкус – кривит зубы. Я упрекнул себя, я поверил. Все кусочки складывались теперь как надо, кошка нас предала. Думал ведь совсем недавно, как она может ходить по болоту, чтобы приблизиться к башне? И бросил эту мысль. Зацепки…

- А чего ради они доктора…
- Венсан много трепался, сболтнул лишнего.
- Я видел что-то белое, когда упал.
- Благодари своих птичьих богов, что мы были не слишком далеко. Принцесса, как известно, умеет внезапно отнимать силы…
- Неужели она привязала свою силу к Колумбу?
- Именно так, пернатый глупыш, - сказал Баст.

В камине что-то грохнулось, полетели искры. Раздался жуткий искаженный кошачий вой. От страха я сам не заметил, как вспорхнул на перекладину под потолком. Вопль шел откуда-то снаружи, без сомнения.
Баст тут же метнулся в трубу, всполошив горсть прогоревшей золы, которая взвилась клубами следом за ним. Летчик вскочил на ноги, нашаривая оружие.

Не дожидаясь, пока хозяин откроет для меня дверь, я быстро осмотрел потолок и обнаружил щель под крышей. Ее размеры были как раз впору для воробья, и я выбрался на свежий воздух, позволив ветру подхватить маховые перья. Вой все не кончался, плавно переходя в новые переплетения бешеных мелодий.
Я посмотрел и увидел именно то, что подозревал. Охотники в сборе, на поляне происходило форменное членовредительство. Евгения пыталась сбросить с себя Венсана, который притворился удавом и сжимал тисками пушистую шею. В плотной хватке кошка начала терять свой ухоженный облик и превратилась в пародию на домашнее животное: хвост – старая щетка, грязная клокастая шерсть, костистая голова. И этот монстр метался в тщетных попытках избавиться от живой удавки. В вышине промелькнуло белое пятно – пикирующий бомбардировщик, голубь.

Я бросился из отверстия на помощь; вдалеке уже бежал вор, полный далеко не самых добрых намерений, а из двери хижины выскочил с багром Летчик. Не успела бывшая кошка опомниться, как получила ошеломляющий удар по спине и заорала пуще прежнего. Венсан развернулся, не желая получить свою собственную порцию наказания, и исчез в траве. Мгновение, и его нет.
Да, дела знакомые, но такого у нас еще не водилось.

Вор что-то кричал, в его руках вспыхнула красная свеча. Злая магия прошелестела мимо, Баст поймал полный заряд, издав сильный клокочущий звук, будто неисправная раковина под натиском вантуза. Растеряв цвета, он улетел из виду каплей жидкого дегтя.

Летчик тоже кричал что-то обидное, активно отмахиваясь длинными руками: малютка белый голубь, пороча свою родословную, расцарапал ему лицо своими когтями, похожими на швейцарские ножи.

Описывая эллипсы, краем глаза я заметил, что хозяин кошки вытаскивает из кармана небольшой предмет, в котором нетрудно было узнать пистолет. Какая низость! Бросив проклятую птицу, я спикировал на него. Хорошо быть воробьем, в суматохе тебя могут и не заметить. Мой клюв ткнул вора прямо в глаз. Он вскрикнул от боли, махая руками, я тут же сорвался, оставив когтями след на его носу: надеюсь, достаточно болезненный.

В стороне Евгения и Венсан замерли в состоянии поединка взглядами. Сын гадюки поднял голову и шипел, лже-кошка отвечала ему взаимностью.
Белый голубь вился вокруг Летчика, стараясь получше прицелиться в лицо. Летчик отгонял птицу багром. Я уже собирался броситься на помощь одному или другому. В следующее мгновение полетели перья, и голубь замертво свалился в крутое пике. За моей спиной стоял ухмыляющийся хозяин.
- Не дает промаха, - похвалил он свою рогатку.

Наступила тишина: движущая сила вражьей стороны была повержена.
Давно не видел такой яростной грызни между участниками охоты. Да еще и сам распорядитель, который тем самым оказал нам большую услугу. Одни мечтают уничтожить других, остальные просто смотрят с высоты. Я оторвался от созерцания встопорщенной тушки Колумба, который (которое?) не подавал признаков жизни, и увидел, что Фокусник уже разложил карты, и рядом с ним присаживается Летчик с кровоточащими порезами на лице. Они принялись выбирать нужную масть и спорить, перебирая заумные термины.

Баст был полупрозрачным после атаки вора, но уже помогал Венсану обездвиживать шевелящееся тело, которое я атаковал минуту назад. Евгении нигде не было. Хитрая тварь не упустила случая сбежать, когда все было кончено. Без хозяина ей нечего делать вплоть до следующей охоты, но я тайно надеялся, что еще раньше большой и неразборчивый доберман наткнется на нее и даст себе вольность.
- Ситуация как нельзя ясна, - проговорил хозяин, собрав брошенные веером карты.
- Идем на поклон к джинну, - закончил за него Летчик.
- Садись ко мне на плечо, Терри, - приказал Фокусник после паузы, пристально глядя на меня. – Еще не хватало нам котлеты из воробья.
Венсан приполз и вытянулся в высоту, шипя.
- Ладно, и тебя возьмем, - решил хозяин, подбирая и располагая змею у себя на поясе.

Мы пошли с сознанием выполненной цели: предъявлять наше тайное знание самому джинну, грозному распорядителю добра на этой охоте. Через десять лет состоится новый раунд, и до тех времен старость не имеет надо мной силы. Никакого memento mori. Да здравствуют мистические силы природы!

Раскачиваясь на поясе, Венсан завел свою заунывную песню без слов. Ему хуже нас, у него больше нет хозяина. Как я говорил ранее – легче всего быть воробьем…

(2013)