Вереница снов. Персональная сказка

Не отыскать на свете человека, которому хотя бы раз в жизни не приснился сон, поражающий и вместе с тем завораживающий своей реалистичностью. Наша героиня относится к числу тех, кому яркие и необычные сны снятся довольно часто, поэтому не удивительно, что за  многие годы она научилась отличать ложь от правды и сон от яви.
Но однажды, три ночи подряд ей снились довольно странные сны, которые заставили ее пережить самые разные чувства и не раз усомниться в том, что это были «небывалые комбинации бывалых впечатлений».
Сон первый. Прошлое.
В огромном светлом зале с роскошным убранством зажжены тысячи свечей, музыканты играют веселую музыку, сотни молодых пар кружатся в танце. Вечер в самом разгаре, к дворцовым воротам подъезжает карета, из нее выходят две молодые девушки.
— Лилейна, дорогая, сегодня я тебя познакомлю с очаровательным юношей, его зовут Олаф, он наследник династии Вокропот. Его родители мудрые и добрые правители мощнейшего государства, а он сам такой замечательный, тебе обязательно понравится – щебетала девушка в разноцветном платье из шелка, украшенном сотнями камней и бусин с причудливой шляпкой из павлиньих перьев, прикрывающей темно-русые локоны.
— Сестрица Марианна, уж не думаешь ли ты, что я сразу должна влюбиться в человека, с которым едва знакома. Ты же знаешь, если это и произойдет, моя гордость не позволит обнажить свои чувства – отвечала, слегка покраснев от смущения и на ходу поправляя зеленую атласную ленту на своем платье, вторая.
— Уверяю тебя голубушка, он достойный претендент на твое сердце, ты сама это поймешь.
С последней фразой перед девушками, идущими под руку, открылись огромные распашные двери. Через мгновенье дворецкий со всей почтительностью на весь зал объявил:
— Дочери графа Вотобордского Лилейна и Марианна. Дворецкий поклонился девушкам и сделал шаг в сторону.
В этот момент принц Олаф оторвался от разговора, чтобы посмотреть, кто вошел в зал. Он слышал о графе Иваниусе Вотобордском, и его супруге Валентайн, возможно, он даже был знаком с кем-то из их четверых детей...
Юноша поднял глаза на девушку, идущую немного впереди своей сестры, и удивился ее красоте. Густые пшеничные локоны спадали на плечи, касаясь нежной белой кожи. Взгляд ее красивых зеленых глаз был слегка холодным и в то же время очень нежным. Вдруг Олаф почувствовал, как что-то щелкнуло внутри, ему показалось, это был звук вспыхнувшей искры, его сердце стало слегка покалывать и учащенно биться.
Он подумал в тот момент, что нигде и никогда не встречал красавицу такой неземной красоты, которая бы так пленила его.
;
Вдруг картинка стала какой-то смазанной, начала медленно сжиматься, мимо пролетела стая красных сердечек, весело шурша своими белыми крыльями. И тут бац! Взрыв! Сон продолжается, но уже в какой-то другой плоскости.
Над голубым небом раскинулась огромная радуга. По ней словно по рельсам медленно движется поезд, выпуская розовый дым из своей трубы. С вагонов доносятся различные звуки и голоса.
— Что это там? Так интересно! Надо бы слезть с этого облака и добраться к радуге. Тааак, мне нужна лестница…О, а вот и она. Пойдем-ка посмотрим, что он там везет.
С близкого расстояния на локомотиве и вагонах можно было рассмотреть надписи. Впереди красовалась табличка «Поезд хороших воспоминаний», далее по очереди на каждом вагоне можно было прочитать следующее: «Первый поцелуй», «Проводы любимого в армию», «Долгожданная встреча», «Свадьба», «Отдых.Сбоник.1987-2015», «Рождение старшенькой», «Рождение младшенькой», «Садики, школы, институты, выпускные», «Свадьба дочери», «Ура! Переезд».
Окна в вагонах располагались так низко, что можно было увидеть все происходящее в них прямо с облачного пирона.
Так, в первом вагоне задернуты шторы, подсмотреть не удастся, да я и так все помню.
А что это за музыка из третьего вагона? А ну да, это же встреча из армии, они всегда весело проходят, ой, а вон я – такая молодая и красивая, рядом с Олежеком. Такие влюбленные, ммм….
Что у нас дальше? Ага, еще музыка, только другая…Что это? Марш Мендельсона? Ой, а это же я в свадебном платье, кольцо ему на руку надеваю. Мама, не плачь, посмотри, какая я счастливая!
Ой, а там что? Я слышу звуки моря и чаек. Ухты, это же мы на пляже! Такие загорелые, посвежевшие. Вот 93 год, а там 2000, а еще дальше 2008, а вон 2005 и 89. А ну да, это же сборник.
Что за крики?! Где ребенок плачет? Может он заблудился? Может страшно на облаке? Тю, ты боженьки, это ж с 5 и 6 вагонов! Ану-ка заглянем и туда. Ой, это Кариша со мной в больничной палате и Олежек в окне машет с цветами, скоро дома будем. Помню-помню…. Ну вот, уже и затихла.
А кто это у нас там такой разрывается? Батюшки, вы только поглядите, и мама, и папа, и бабуля с дедулей, сестренка и даже кот Прошка – все у ее кровати собрались. А этой кудрявой черноглазке больше внимания подавай.  Ты моя красавица, иди обниму тебя, Ангелочек, поцелую, моя девочка маленькая…
— Внимание, внимание поезд отправляется! Наблюдающим перестать подглядывать в вагоны! Кх-кх. Повторяю. Внимание, внимание поезд отправляется! Наблюдающим перестать подглядывать в вагоны! Полный вперёд!
Поезд тронулся и стал набирать обороты, вскоре совсем скрылся с глаз, оставив лишь за собой розовый дымчатый шлейф. Жаль, что не во все вагоны удалось заглянуть. Ну, ничего, я и так все хорошо помню…
;

Пиб. Пи-би-б. Пи-би-биб. Пи-би-би-биб!
 Нуу, будильник, на самом же интересном месте!
Сон второй. Настоящее.
Сегодня вечером перед сном у нашей героини было предчувствие, что и этой ночью ей приснится что-нибудь очень необычное. Так и произошло. Как только голова коснулась подушки, в одно мгновенье перед глазами встала картина.
Зеленая поляна, посреди которой раскинул свои ветви здоровенный дуб. Под ним стоят два кресла-качалки, в которых по виднеющимся макушкам можно угадать, что сидят мужчина и женщина, держась за руки. Их одежда ослепительно белого цвета, спадает до самого низа так, что даже не видно ног. Подойдя поближе можно увидеть, с той стороны дерева, рядом с креслом, в котором сидит женщина, на травке лежит юноша со светлыми волосами и о чем-то увлеченно рассказывает своим собеседникам, поглаживая за ушком своего большого черного пса.
Вдруг тихую беседу заглушает звук мотора – мимо проносится золотая волга с серебряными крыльями на багажнике, сигналя и подмигивая фарами. Все трое подняли руки, чтобы помахать водителю, в ответ с окна показалась загорелая рука, машущая фуражкой.

 


 

Когда звуков машины уже не было слышно, разговор продолжился снова:
 
— Благословляем тебя сын наш, но  сделай все так, чтобы никто не заметил твоего присутствия. — Сказала женщина, доставая из кармана красный мешочек.
— Здесь клубок ниток, гребешок и флакончик с эликсиром. Ты хорошо помнишь, что с ними надо сделать? — Добавил мужчина, наклонившись немного вперед и повернувшись лицом к юноше.
— Конечно, отец! Клубок я подложу в коробочку с нитками, так, все, за что она возьмется – будет получаться и приносить удовольствие. Гребешком я заменю одну из ее расчесок, а, значит, молодость и свежесть будут озарять ее счастливое личико еще долгие годы. Ну и эликсир я вылью в колодец, с которого вода поступает в дом, чтобы вся семья никогда не болела.
— Молодец, сынок, ты все верно запомнил. И напоследок, когда будешь рядом, дотронься до ее сердечка, передай от нас с папой привет.— Сказала женщина, целуя юношу в лоб и поправляя воротник его ослепительно белой рубашки.
— Хорошо, мамочка, обязательно. Джерри подъем, нас ждут великие дела! Запрыгивай в коляску, сегодня полетим с ветерком!
Заревел мотор мотоцикла, но звук его был каким-то уж больно странным. Вместо привычных «Дрын-ды-ды-ды-дын» слышалось «Пиб. Пи-би-б. Пи-би-биб. Пи-би-би-биб». Картинка стала светлеть, образы перестали быть четкими. Звук увеличивался «Пи-би-би-биб!». О, небо стало совсем белым… Так, стоп, это уже не небо, а потолок. Жаль, что хорошие сны так быстро кончаются…


Сон третий. Будущее.

День так быстро пролетел, и не заметила. Такой сон чудный снился, но хоть убей, не помню о чем. Проснулась со слезами на глазах, говорят, это к счастью. Может и сегодня что-нибудь интересное приснится.
 Завтра день рождения. Надо же, а раньше ведь казалось, что 50 — это уже глубокая старость. Ну уж нетушки, сейчас-то жизнь только начинается.… Самое время пожинать плоды своей молодости. Девочки в опеке не нуждаются, внуков еще нет, дом стоит, работа кипит, а энергия так и бьет ключом….
Минуту спустя.
Брусчатая площадь, лучики утреннего солнца слепят глаза. Раздается громкий протяжный звук трубы, сейчас глашатай будет что-то объявлять.
— От имени императора для всех жителей нашего государства сообщаю новость. Отныне столицей нашей империей будет город Феарем. Королевская семья переезжает во дворец на золотой поляне. — С этими словами он вскочил на коня и скрылся за воротами города, не слыша, как ликовали местные жители и хлопали в ладоши. Еще бы, они были очень рады, ведь теперь в их городе по соседству будет жить сам император с семьей.
Вечером местные графы и маркизы собрались за ужином и стали обсуждать новых соседей – королевскую семью.
— А слышали, император-то теперь в наших краях жить будет. Его Величество  теперь будут поближе к природе, в самом живописном месте нашей империи. — Довольно ухмылялся почтенный господин с красивыми закрученными усами. Мужчины продолжали судачить:
— Да, мы видели его, он так увлечен обустройством замка, прямо изо всех сил старается пополнить казну, каждый день, с головой погружаясь в государственные дела.
— А новость слышали? Недавно наш Олаф I заключил со своим другом Георгином, правителем соседнего Бовокрикского царства, сделку, обязательства которой требуют от него охраны вверенной ему территории, теперь он еще и там сутками пропадает.
— Да уж, не жалеет себя Его Величество, совсем позабыл об отдыхе.
В другой стороне стола женщины не уступали своим мужьям и также обсуждали семейство Вокропот. Одна пышная черноглазая дама рассказывала остальным, что ей удалось услышать или увидеть за последнее время:
— Королева-мать Аллия-Галлия — энергичная и неутомимая женщина, невзирая на свои годы. Она очень довольна, что, наконец, получила возможность заниматься своим любимым делом круглый год. Слышала, она очень рада, что теперь может выращивать цветы и помидоры прямо у себя под окнами, имея возможность уделять этому занятию достаточное количество времени. Конечно, порой она забывается настолько, что не замечает своей усталости или чувства голода, чем, безусловно, не добавляет себе здоровья, и тем самым огорчает свою семью.
;
Только и слышно из окон «Ваше Высочество, матушка, уже полдень, не выходите на улицу, там пекло», «Ваша Милость, маман, отдохните!».
— Да уж, видимо, всем домашним не хватает ее тепла, добрых бабушкиных советов и просто внимания…
— Ну а что там младшенькая их, принцесса наша, кто знает? — Спросила с неподдельным интересом молоденькая графиня в сиреневом платье с брошкой. 
— Похоже, что сердце принцессы Ангелики завоевал какой-то заморский принц. Она уже второй месяц не выпускает из рук перо с пергаментом, а на ее плече я видела жуткие царапины от лап почтового голубя, видимо она целыми днями его держит при себе.
— Миледи, все это мы уже слышали и про королеву-мать и про принцессу,  у меня поважнее и посвежее информация имеется. Один придворный слуга мне по секрету рассказал, что в день рождения Лилейны, император объявит какую-то важную новость. 
— Да знаем мы, он пир готовит в честь дня ее рождения. — Почти хором залепетали женщины
— Ну, нет же, это не сюрприз для нее, они вместе этим вопросом занимаются. — Продолжала дама и хитро подмигнула.
— Тогда что же?
Этот вопрос остался без ответа. Высокопоставленные дамы продолжили трапезничать в полной тишине, каждая задумавшись о своем.
Утро нового дня императрица встретила в пустой постели. Странно, понедельник,  супруг должен быть дома… На улице погода такая хорошая, может с самого утра уже своими делами занимается?  Хотя сегодня, в день ее рождения ей бы хотелось немного больше тепла и ласки от него, ведь он и так редко балует ее комплиментами и нежностями.
Внезапно Лилейна остановила свои раздумья, ей послышались шаги на лестнице. По скрипу досок она уже давно научилась их различать. Это были шаги любимого супруга. 
Он зашел в комнату не как обычно за своим пенсне или новыми гольфами, на этот раз его вид говорил сам за себя. На императоре был красный велюровый халат, в руках он держал поднос с фруктами, а в его зубах была алая роза. Уголки губ еще сонной Лилейны расплылись в широкой улыбке, давно ее муж не баловал таким вниманием.
— Бубимая, ж днем жождения! — не вынимая розу со рта, Олаф стал на одно колено перед кроватью. Поставив поднос ей на колени, и освободив свои руки, он вручил своей жене цветок и нежно поцеловал ее, шепнув на ушко:
— Я люблю тебя, ты самое дорогое, что у меня есть.
— Я тоже тебя люблю, родной мой — еле слышно произнесла королева, по щекам которой скатилась слезинка радости. — Мне так приятно твое внимание, твой поступок очень многое значит для меня.
— Любовь моя, это еще не все. Мы вместе более 30 лет, ты родила и воспитала мне прекрасных дочерей, ты пять дней в неделю трудишься на благо нашего королевства. Мне тебя очень не хватает. Я вспоминаю дни нашей молодости и удивляюсь, как мало у нас тогда было времени и как много мы проводили его вместе.
;
Сейчас времени стало намного больше, а мы с тобой его проводим за разными занятиями. Я скучаю по тебе и нуждаюсь в твоей нежности и ласке.
— Олаф, ты удивляешь меня своим многословием — удивленно произнесла королева.
—Чщщ, и это еще не все, супруженька — слегка дрожащим голосом продолжал Олаф (его голос всегда дрожал, когда он пытался говорить всякие нежности от души), присаживаясь рядом на кровать и взяв руку королевы в свою.—  Отныне я хочу, чтобы один день в месяц назывался «Нашим днем». Все заботы и хлопоты о чем бы то ни было, мы оставляем и посвящаем один день только друг другу, — добавил он уже уверенным тоном.
— Но как государственный долг и казна? — все еще сомневаясь в твердых намерениях императора, продолжала его жена.
— Раньше я не задумывался об этом, но теперь, когда почти полсотни лет уже за спиной, я часто представляю, о чем буду жалеть, когда окажусь на смертном одре…
— о, Господи Всемилостивый, — перебила его королева, чуть не поперхнувшись виноградиной, — ты что, такое говоришь, нам еще жить и жить, а ты уже о таком думаешь! Секунду задумавшись, императрица не выдержала:
— А о чем ты будешь жалеть?
Император улыбнулся и, глядя прямо в глаза своей жене произнес:
— Я не смогу унести с сбой в могилу ни плоды своего многолетнего труда, ни заработанное золото. Все, что разрешается иметь при себе на небесах – это воспоминания. А самые лучшие воспоминания в моей жизни у меня связаны с тобой и их никогда не будет предостаточно.
— Ах, милый, ты никогда не говорил мне ничего подобного! Конечно, я согласна! Это замечательная идея.  А что мы будем делать в этот «наш день»?
— Да что угодно, хочешь — в театр пойдем, хочешь — на каруселях поедем кататься, а хочешь — отвезу тебя на карете в парк, будем на лавочке сидеть и мороженое на палочке кушать, болтая обо всем на свете.


 — И ты обещаешь, что весь день мы будем только вдвоем?
— Хотелось бы, но давай не будем загадывать…
— Хорошо, я и паре часам, проведенным с тобой не в обычной домашней обстановке, а где-то за пределами дворца, буду безумно рада.
— Вот и славно, договорились, — улыбнувшись, сказал император и расцеловал руки своей жены.
— Погоди, Олаф, а какие же дни будут «нашими»? Я занимаюсь своими делами, у тебя государственная служба, наши выходные могут не совпадать.— Опять тень сомнения появилась на лице Лилейны. 
— Ну, уж один день в месяц совпасть должен, — успокаивающе ответил Олаф I — Я заказал у здешних мастеров-летописцев  календарь, на котором мы сможем сверять рабочие графики и отмечать «Наш день» заранее.
Императрица тщательно старалась скрыть свои чувства, но ее счастливый вид говорил сам за себя. Наверное, если бы сейчас ей предложили «наш день» променять на золотую карету или поездку в другой край света, она бы ни за что не согласилась, ведь дороже всего материального – любовь и забота родного человека…
Яркий свет утреннего солнца заполнил всю комнату.  Нет привычного Пи-би-би-биб. С первого этажа доносится шум, кто-то орудует на кухне. Бабушка не должна… Тишина. Скрип лестницы. Первым в комнате появился поднос… красный халат…роза в зубах. Не может быть… неужели вещий…