Чудовище

        «Бог создал винт и в гайку его вставил…»

В тёмной пучине жидких болотных полей виднелась тень маленькой девочки, смотревшей жадно на луну, полную до краёв, налитой ярко красными огнями. Вдруг, вдали над горизонтом, вспыхнула искра и тень, улетая, будто птица, скрылась за ветвями чёрных деревьев, покрытых лунным светом. Это была она!
Её все знали в округе как странное существо женского пола, непохожее на остальных девочек. Зелёные глаза горели изумрудами, выглядывая из-за белых, как снег, волос, свисающих на лицо густыми прядями. Тонкие губы выражали злость и жестокость, которые не являлись её реальным преимуществом. Внутри этого чудного создания жила любящая мир девочка, никому не желавшая зла…
Время шло и проходили годы…
Волосы превращались в пепельные нитки, глаза становились серыми как зола, теряющие пыл и жар в глубине туманной. Казалось, люди вокруг не понимали ни единого слова из её уст, поэтому молчание стало для неё заветным. Она чувствовала себя ущербной рядом с людьми. Лишь находясь с собой, ощущала гармонию и целесообразность в своём существовании. Ни один мужской взгляд не осветил её сердце, израненное этими особями на протяжении всей истосковавшейся жизни…
Наступило время замороженных опавших листьев и ожидания первого снега…
         …

Я шла по узкой тропе между зданиями, стоящими в двух метрах друг от друга. В голове шли фразы и слова: «Ничто не будет забыто… Никто не будет забыт…» В итоге закончились мозговые строки словами «Всё пройдет и я пройду…» Свет любимой луны просачивался сквозь дыры облаков, плывших по небу. Угол стены слегка зацепил меня, завернув я направо. Люди, стоящие возле каменных сооружений, резко повернули головы в мою сторону. Я из тех, кто вечно падает и не приземляется красиво. Стояло человек пять мужского пола разного поколения и обсуждали живо какую-то очень важную, видимо, тему. Быстро поднялась с асфальта и, будто ничего не случилось, побежала быстрым шагом в сторону, ведущую меня домой.
Боковым зрением я заметила, что один из них, молодой парень моего возраста, стоял слегка в стороне и смотрел на луну, которая висела прямо перед его глазами. Он привлёк мой взгляд своим неинтересом к моему падению, чего раньше не встречала. Я шла и смотрела на его золотистые кудри, торчащие из-под шапки, и думала: «Что за человек живёт в этом отрешённом теле…» И, не увидев ступеньки впереди, повторно слилась с асфальтом… В этот раз он обернулся и взглянул на меня. Я прочла его недоумение в глазах: «Как можно упасть два раза почти в одном и том же месте и в одно и то же время?!…» Сразу подумала: «Если его взгляд такой вопросительно-удивлённый, значит, он заметил и первое моё падение, только не обернулся как остальные…» Я, видимо, ушибла себе что-то, потому что, глядя на него, ощущала дикую боль, но ещё не понимала места её пребывания. Как-то застонала, неожиданно для себя, и, взглянув на свою руку, которую покрыла кровь, закричала. То ли от страха, то ли от осознания боли. И, вдруг, почувствовала, как сзади ко мне кто-то прикоснулся и, взяв мою руку, стал тщательно осматривать её, не сказав ни слова. Я испугалась и, подняв глаза, увидела, что это был тот самый мальчик, как волк, смотрящий на луну, и, выхватив из его рук свою, убежала, даже не понимая куда, да и зачем, собственно…
Меня, словно током, било при его прикосновении и в голове звучал голос: «Беги!»
Прибежав домой, я упала на пол и лежала, глядя в потолок, чувствуя как бешено стучится моё сердце. Пролежала довольно таки долго, ощущая его руки на своей. Что-то безумное было в нём и то, что со мной случилось, казалось, было совсем неслучайным обычным моим падением. Спустя некоторое время, я пошла лечить себя в ванную. Рана оказалась совсем небольшой, но крови почему-то было немало. Смыв с руки красные потёки, перевязала, обработав рану. Полночи я не сомкнула глаз, прокручивая случившееся в голове.
Наступило утро… Солнце горело красными цветами и всё в комнате было, на удивление, как будто залито кровью… Даже зелёная тетрадь, лежащая на столе, была цвета помады яркой девицы, танцующей всю ночь для пьяных извращенцев. Это сразу напомнило вчерашние события, и я быстро ушла собираться в путь, который вёл в мой любимый Мир воздушных шаров…
Всё светило ярче обычного из-за обжигающего вокруг солнца. Проходя место вчерашних падений, моё внимание обратил на себя белый цветок на асфальте, под которым были видны засохшие тёмные капли крови. Лепестки его были широкими и тонкими, лёгкий ветер заставлял их постоянно то опускаться на асфальт, то подниматься вверх, отрываясь от него целым бутоном. Он был прижат маленьким камешком, выделяющимся на фоне тёмно-серой дороги своим зеленоватым оттенком. Я прошла мимо, словно не заметила ничего, и завернула за угол на тропинку в сто метров между высоких и покрытых плесенью зданий. Эта тропа была самой короткой дорогой в мой Мир труда под названием «Мечта детства», где работаю уже седьмой год. Он находился как раз за углом слившихся зданий, с другой стороны, в ста метрах от вчерашних событий. Войдя в это маленькое, но чудесное место, я всегда забывала всё плохое и переставала бояться. В этот раз тревожное что-то, бьющееся в сердце моём, не ушло так же легко, переступив порог трудовой отдушины. Предположения о лежащем цветке всё больше и больше пугали, дошло до того (по натуре фантазия у меня работала на полную катушку), что боялась возвращаться домой, и уже было решила остаться ночевать в воздушных шарах.
День пролетел как во сне, столько картин встало за это время перед глазами, что, кажется, вечность прошла или целая жизнь. Ушёл последний покупатель с огромным букетом алых шаров для своей пятилетней дочки, которой он почти ежедневно после работы забирал чуть ли не все шары алого оттенка. Мы с моим коллегой называли его Грей… В детстве мне никогда не дарили воздушных шаров, возможно, поэтому они никогда не надоедают. Больше всего нравится работать с виниловыми шарами, так как они требуют к себе очень обходительного внимания, что обычно всех приводит в нетерпеливое бешенство. И запах керосина одобряю с детства, в отличие от других. Собеседование моё на работу проходило достаточно быстро. Первый и единственный вопрос был: «Как Вы относитесь к керосину?». Я улыбнулась и ответила: «Положительно», после чего шеф сказал: «Вы приняты, идите работать!»
Крепко сжав в своей раненой руке ключи, засунув её в карман, поспешила домой. Еще никогда и ничто сердце не заставляло так биться, будто в нём случился взрыв. Пройдя тёмный проулок (порой называю эту тропу «проход между мирами» - моего одиночества и смысла жизни (дом-работа)), завернула за угол. Было темно, как и вчера. Наступала зима, дни становились короче и темнота приходила раньше окончания рабочего дня. Рука, казалось, отвалится от напряжения, сжимая ключи всё крепче. И я так, видимо, сильно их вдавила в руку, что бинты на ране стали влажными. Никого вокруг не было, лишь слышались голоса вдали… Фонари освещали дорогу. На месте, где утром увидела цветок, лежал лишь тот зеленоватый камень. Посмотрев по сторонам, схватила его в карман и зашагала ещё быстрее в сторону дома. Было ощущение, что за мной наблюдают, но я отогнала эти мысли прочь. Появилось много людей вокруг, будто специально выпустили из какого-то места, где их держали до моего появления с камнем в кармане. Люди, словно актёры в театре, вели себя чрезвычайно странно, и игра их казалась ненастоящей.
Всё вокруг было уже не тем. Меня это пугало и я не понимала что происходит. Зайдя в свою серую, уютную «коробку», очень долго рассматривала камень, пытаясь найти в нём нечто… Нечто, что может дать мне ответ… Но вопросов, как оказалось, не было…
В его компании я приняла душ, поужинала и легла спать. Даже пыталась с ним говорить. И порой чудилось, что отвечал…
Мокрым он блестел как из сокровищницы драгоценных камней. Сразу вспомнились пираты и в голове пробежали фантазии со мной в главной роли…
«Я стою на горе, привязанная цепями к камню, откуда меня должны сбросить (несправедливо обвинив в злодеяниях бедную девочку). Падаю… Тянет на дно, вокруг вода… Волосы медленно развиваются в морском прозрачном днище… Видна вся жизнь морских чудищ. Прощаюсь с миром: с воздухом, наполняющим мои лёгкие, и заставляющим их дышать и верить; с деревьями и полями, которые я любила всем своим сердцем; с небом, то голубым, то чёрным, как ночь, просящим меня ждать чуда в этой жестокой, но прекрасной Вселенной. И тут (теперь в фантазиях в главной роли противоположного пола был тот мальчик, прикоснувшийся к руке моей)… Он был в плотной рубахе, пропитанной смолой, рваной на рукавах, развивающейся в густом потоке воды. Широкие чёрные штаны порхали, как птица, на его тонких ногах, а щёки были надуты, будто в них засунули огромные грецкие орехи. Ещё секунд девять назад он мирно сидел на берегу у костра, поедая пищу жизни и наблюдал за картиной «умерщвления прекрасной девушки» в тёмной ночнушке до пят и с длинными, цвета воска, волосами, готовя себя к подвигу… В его руках был нож, как показалось мне, совсем не кстати. Но он им ловко снял с камня цепи и, подхватив меня за талию своими огромными руками, потащил вместе с цепями наверх. Туда, где был воздух… Всё меркло вокруг…»
Позвонили, и я очнулась от своих мечтаний, огорчённо посмотрев на дверь, за которой кто-то стоял и ждал. Подходя, заметила подкову на ней из тонкого дерева, что меня поразило слегка, ведь жила здесь уже почти год и никогда её не видела. Скитаясь по квартирам, часто не находила времени и желания изучать их досконально, а уезжая, замечала вещи, изумлявшие своим присутствием, которого не замечала, проходя тысячи раз мимо них.
Дойдя до двери, подумала, что скорее ошиблись, так как я никого не ждала… Да и друзей не было, которые ходят в гости в будни дни. Я прислонилась и стала слушать. Один сказал: «Нету её, видимо, ушла…» И молчание… По уходящим шагам поняла, что их было двое. Голос был человека пожилого, совсем незнакомого мне. Обычно я не открываю двери, если никого не жду… Села снова на пол, в любимый угол у окна, и продолжила фантазии…
«Теряя сознание, чувствовала, как каждая моя клетка наполняется водой и давит некая сила со всех сторон, а руки на животе, вдавленные под рёбра с огромной силой, забирая из рук смерти, тянули к свету исхудавшее, истощённое тело…»
На этом я решила свои мечты оставить в покое, так как момент спасения был самым ярким из истории, нафантазированной мною в голове. Пират, спасший юную особь и полюбивший в итоге всем своим сердцем её хрупкую душу и тело, дарит драгоценный зеленый камень в честь вечной любви. А она, в свою очередь, отдаёт ему жизнь, которую он спас. Их история в моей голове складывалась слишком хорошо и счастливо. Пройдя горы разочарований, боли и бед в своих судьбах, они, наконец, встретились и обрели покой в этой жизни. Покой и счастье… Жили в уютном домике на берегу моря на юге Франции и растили троих кудрявых светловолосых детишек, радуясь каждому дню и каждой секунде, проведенным вместе…
«Слишком как-то невероятно» - подумала я, но вспомнила, что в мечтах все возможно! Как, собственно, и в жизни! И каким-то странным образом уснула на полу, сжимая в руках плюшевого щенка. Это был обычный белый собачка с огромными чёрными глазами, с которым любила спать, лежать, валяться и даже завтракать. Мы с ним были очень родные и близкие, что ощущала лишь к своему псу в детстве, которого звали Штуцер. Но тот был чёрный и грязный, вонючий… Любила его я всей душой. Один глаз у него был закрыт с рождения, поэтому ему дали кличку Пират. Этот пёс с кривыми лапами любил меня искренне и отверженно. Каждый раз, уезжая из дому, бежал до последнего, пока меня не увозил поезд в далекие края… Однажды, вернувшись весной на родину, мне сказали, что он ушёл в Рождество и больше не возвращался… Сердце жгло от боли, всё пожирало внутри огнём скорби и тоски… Казалось, не в силах пережить это горе… Никогда в этой жизни. Билась головой о стену, рвала на себе волосы, но ничего не помогало утолить израненное сердце…
Засыпаю… В руках моих и он уснул. И камень на полу лежит при лунном свете, словно говорит:
 -Что говорит?
Послышалось сквозь сон…
 -Не слышу… сплю.
Тишина… 
Я чувствовала себя великолепно, как никогда! Словно сон на полу вылечил меня от вечных недосыпаний и недугов. Позавтракав со Штуцером, одела любимую смешную шапку с ушами, падающими на пальто и, улыбнувшись себе в зеркале, быстро убежала в Мир цветных шаров. Даже трудности там казались не столь серьёзными и важными. Оформление помещений было моим зачётным делом, я с этим дружила как нельзя лучше. В этот день было очень много заказов, что забавляло и держало меня в возвышенном состоянии счастья. У потолка висело, как обычно, целое облако шаров и, когда открывалась входная дверь, они, друг за другом бегая, меняли своё расположение и шуршали в воздухе. Я любила это шуршание, и большое количество приходящих увеличивало всегда моё настроение. Даже суровые и строгие клиенты не могли испортить этого исключительного покоя в душе моей, которые в конце нашего общения уходили абсолютно счастливыми. И пока объясняла одному из таких притязательных покупателей в чём отличие латексных и фольгированных шаров, незаметно для меня кто-то оставил записку под лампой, на прилавке у выхода, которую обнаружила, уходя домой…
Она была из странной жёлтой бумаги, пропитанной воском. Открыв её, я увидела чернильные капли, что сразу привлекло внимание. И в голове пронеслась мысль: «Довольно таки пахнет далёким прошлым, времён рыцарей и виселиц…» В ней было написано: «Говори со мной…»
Открыв широко глаза, словно увижу там что-то ещё, глубоко вздохнула и растеряно ухмыльнулась… «К чему… и кто… и кому» - кружилось в голове… Подумав, что это не мне, так как смысла в этих словах не было никакого, засунула её в карман и убежала домой. По дороге ничего странного не заметила, лишь только на лавочке сидел в тени какой-то мальчик, сразу за углом моих падений… Я всегда замечаю изменения. Ещё ни разу на этой лавочке после работы не видела никого за весь год, что живу здесь. Тем более, сильно холодало, и в такую погоду сидеть на улице было неблагоразумно. Пройдя лавочку, услышала шаги за спиной, но не придала им значения.
Длилось это до самого подъезда. Я быстро захлопнула дверь за собой, дабы избавиться от них, пулей промчалась по лестнице на второй этаж (никогда не любила жить выше, поэтому искала жильё именно на втором, так как первые этажи пугали не меньше своей небезопасностью (воры и извращенцы…) чем третий, четвёртый и выше (слишком высоко падать)). И вот, оказавшись в скучной и тёмной конуре, глубоко дыша от страха, даже не включая свет, сбросила с себя вещи и ушла в ванную…
Всю ночь просыпаясь от каждого шороха, уставшая и изнеможённая, под утро отключившаяся, упала на пол и, окутана жутким страхом, смотрела на восходящее солнце и думала, повторяя про себя мысленно одни и те же строки: «Что делать?!» Провалявшись так с пол часа, решительно собралась на работу и уходя, хлопнула что есть силы дверью, показывая этим смелость (хотя ничего подобного во мне не присутствовало, лишь судорожная тревога билась где-то в области грудной клетки). Выйдя из подъезда, делая вид, что ничего не случилось, смело шагая все семьсот метров  от подъезда до работы, ничего не видя и не слыша, как в бреду, вскочила в магазин и глубоко вздохнув, сказала про себя: «Хух!»
Прошёл день…
Я определённо была настроена на самое худшее, поэтому смирилась совсем. Выходя из магазина, снова обнаружила под лампой в том же месте, что и прошлый раз, записку… Она была слега иная: зеленоватая бумага, красные чернила и в углу слева нарисован воздушный шарик фиолетового цвета, что меня слегка порадовало и даже рассмешило! Почерк был тот же: «Не бойся, я не обижу тебя. Говори со мной…» Тут мне стало ещё непонятнее всё на Свете… Но страха вчерашнего за собой не обнаружила и, теперь легко и непринуждённо шагая, отправилась домой. В любом случае, убивать меня никто не станет, так как я никому не нужна. После тропы завернула за угол и увидела на лавочке ту же тень, сидящую и ждущую. Как оказалось, меня… Шаги провожали до самого дома, но это уже не пугало.
Так продолжалось целую неделю. Была ещё одна записка в среду после работы. На белой бумаге простым карандашом было написано: «Не молчи…» Но я не стала предпринимать что либо и жила дальше с этими шагами за спиной… Прошли выходные. Как обычно, сидела дома и писала стихи. Ничего не лезло в голову, кроме пошлых строчек, будто мне тринадцать лет: «Прикоснись ко мне ручонкой, оближи меня, мальчонка, таю лишь от мысли я, что войдёшь сейчас в меня…» и прочая ерунда… Вообще, у меня не было склонности к озабоченным мыслям, но сейчас что-то возбуждало и я не понимала где оно… Это было везде… Всё горело внутри и выло…
Наступило утро понедельника. Потом день… Долгожданный вечер… Казалось, что ждала этого целую вечность… Когда услышу шаги за спиной. И они были… В берёзовой роще, в трёхсот метрах от дома, где горел ярко фонарь, я резко обернулась и посмотрела своему спутнику прямо в глаза… И тут меня, словно током, шарахнуло… Это был он… Его глаза искрились и играли в свете лучей фонаря, будто кричал мне что-то своим взглядом. Я улыбнулась нервно и сказала:
- Привет…
Ответа не последовало и мне пришлось говорить снова:
- Надеюсь, ты меня не хочешь съесть! 
И рассмеялась…
Он молчал и удивлённо улыбался в ответ. Молчание вовсе не угнетало и я начала живо говорить, не требуя ответа:
 -Коли ты не хочешь меня съесть, значит у тебя другие причины преследования. Надеюсь, ты осведомишь о них и я не стану больше жить в неведении…
Секунды на две замолчала:
 -Говорить ты со мной не желаешь, поэтому будем молчать…
Мы стояли и смотрели друг на друга, будто не было вокруг: проходящих людей, громко кричащих и спорящих между собой; детей, прыгающих и поющих песни во всё горло… Ничего не было вокруг… Только мы… (я вспомнила как он прикоснулся к руке моей и по всему телу снова промчались короткие замыкания)… Ужасно захотелось прикоснуться к его глазам, таким острым и колючим, словно в них кипел вулкан, тянула сила неведомая и думалось, что не стерплю и поцелую, обниму со всей страстью и утону в нём…
Остановив себя на этих мыслях, быстро отвернув взгляд, сказала:
 -Спасибо за сопровождение, надеюсь, ты когда-нибудь захочешь говорить со мной…
Прочла в его глазах тревогу и беспомощность, но не сделала больше ничего и не говоря, отвернула глаза и продолжила идти к дому… Шаги длились, как и прежде, до самого подъезда…
Весь вечер и пол ночи, которые не могла уснуть, меня терзали его глаза… Я видела их вокруг… Везде… Я не могла о них не думать… Нежно гладя зелёный камень, уходила в его взгляд, полон нежности и страсти… Что-то было невероятное в нём, чего прежде не замечала нигде и никогда…
Весь следующий день я им жила, ждала… Наступил вечер и снова при выходе из воздушных шаров увидела записку на своём обычном месте, но это уже было похоже, скорее, на письмо, нежели записку… С нетерпением открыла его:
«Здравствуй! Хочу узнать как зовут тебя… С того времени, как ты упала дважды на моих глазах, и держа твою руку, покрытую кровью, я не могу не думать о тебе… Прости за моё молчание, совсем не хотел тебя пугать, так уж суждено мне… молчать… Надеюсь, ты будешь говорить со мной… Хоть иногда… У тебя безумно приятный голос…»
Сердце моё усердно билось со скоростью света… Я хотела почему-то кричать от радости, и наполнилось всё вокруг таким теплом, которого не ощущала никогда в этой жизни, даже стоя на любимом болоте и глядя на обнажённую луну…
Я бежала к лавочке, на которой он ждал меня, но останавливала себя ежесекундно, чтобы не показаться дурочкой… Он был там… Подошла, присела рядышком:
 -Привет!
Молчание было рядом с ним совсем не напрягающим и даже наоборот.
 -Меня, кстати, Миша зовут. Имя, конечно, не очень подходящее девочке, но так захотел мой отец… Его слово было закон в нашей семье, даже мать не могла перечить ему… (посмотрела на него, было очень темно, и увидела лишь блеск в глазах). Я считаю, что моё имя достаточно ужасное, чтобы его произносить (и рассмеялась от всей души… давно я так не смеялась… дёргала ногами, словно маленькая девочка, и, оперевшись руками в лавочку, будто бы выпрыгну сейчас, раскачивалась и говорила дальше). Если тебе интересно, то рука моя в порядке и следа не осталось…
И тут он медленно поднёс руки к моей – к той, которая была тронута им… Я резко остановилась и замерла, будто в меня вкололи оцепенение… Он взял её в свои… и пальцами на ладони выдавливал какие то иероглифы, будто писал мне письмо. Я была так перевозбуждена от этого, что чуть не упала в обморок, сидя на лавочке… Заныло что-то ужасно в области живота и начало бить током с невероятной силой… Я чуть не закричала от этого, еле сдержала свои порывы, концентрируя себя на том, что он делает и что пытается мне сказать этим, но все мои усилия были тщетны… Это было невозможно остановить… В голове кружился туман, а в сердце бились искры во все стороны, как будто бы салют извергался ниоткуда, невидимый салют, бьющийся в моём сердце… 
Очнулась… Утро… Я было подумала, что мне всё это приснилось, но потом увидела, что вещи лежат не на своём месте… Их складывала не я… И, улыбнувшись, упала снова в подушку, сжимая её в руках, словно не было дороже её никого в этом мире… Подумала: «Боже, я, видимо, совсем рехнулась…»
Всё вокруг излучало столько света, что, казалось, люди, проходящие мимо, смеялись и улыбались мне во след, радуясь вместе со мной…
Ждала вечера… Следила за каждым приходящим (это было слегка нереально, так как покупателей был всегда полный зал), искала в них его глаза. Решено было - если он принёс меня домой, даже не коснувшись, значит намерения его были чрезвычайно добрые… И я совсем потеряла голову от счастья. Меня тронул человек, моё сердце тронул… Даже не знала о существовании таких ощущений… Жизнь разделилась на две части - до него и после него… Иначе больше не будет.
Погасив свет, достала ключи и вспомнила, что, возможно, мне пришло письмо, и посмотрела на прилавок, где стояла лампа с бордовым абажуром. И оно там было… Словно боясь, что его украдут, быстро открыла и жадно начала хватать каждую букву…
«Дорогая моя девочка Миша! И имя у тебя, несомненно, прекрасно, как и ты!!! Как и вся ты… Я бы вечность говорил его… Вчера, по странным обстоятельствам, ты потеряла сознание и мне пришлось унести твоё тело домой. Я безумно испугался, не ожидая такого… Кажется, понимаю, почему это случилось, ощущаю почти то же самое, прикасаясь к тебе… Когда тронул твою руку впервые, словно ожил, проснулся от вечного сна… Ты воскресила меня! Я принёс тебя, привёл в чувства, но, очнувшись, ты сразу же уснула… И ушёл, захлопнув дверь, в жутком недоумении от случившегося… Прости, если что сделал не так, я только лишь хотел написать на ладони твоей своё имя… Надеюсь, ты в порядке и чувствуешь себя отлично… Жду тебя… И всегда ждал…» 
Я чуть не разревелась… Провела рукой по листу, пытаясь погладить его, словно это самое нежное в мире существо… Не было вокруг ни стен, ни неба, лишь только он… сидящий и ждущий… Моя любимая тень… Мой единственный человек, который являлся теперь для меня всем Миром, соединив оба в единое целое…
Он сидел в той же позе, локтями облокотившись на ноги, смотрел в мою сторону и терпеливо ждал… В руках у него было что-то тёмное размером с небольшой набор пластилина. Присев к нему, сразу же начала разговор:
 -Ты прости за вчерашнее, я давно не сплю, как положено, так как меня преследовали очень долгое время (улыбнулась и взглянула ему прямо в глаза…) и (голос стал менее смелым и сильным…) мысли страшные не давали спать… Видимо, организм сдал, да и ты ещё этому способствовал… Я… (очень долго думала как начать разговор и сто раз прокручивала его весь день в голове, а после письма забыла…)… Надеюсь, что не доставила тебе много хлопот с этим… Никогда бы не подумала, что умею падать в обморок, так как произошедшее было впервые в моей жизни… (он повернулся ко мне и взглядом дал понять: всё хорошо…).
Ощутив себя в безопасности, я продолжила разговор в другом настроении:
 -У меня появилось желание узнать о тебе… Кто ты и где ты, и когда… (улыбнулась и, раскачиваясь как обычно, молча глядела в его глаза…)
Сегодня была огромная луна и фонарей не нужно было, чтобы рассмотреть их… Они казались зелёными как камень, лежащий у меня в кармане. Ощущая прилив сверхъестественного звука, который играл во мне различные мелодии, как только посмотрю в глаза его, я молчала… Нам и говорить не нужно было, мы понимали друг друга без слов… Это не описать, ни стихами, ни картинами, ничем не описать… Словно вся планета потеряла землю из-под ног и Вселенная соединила миры, которые кружились вокруг и не было нам сил оторваться друг от друга…
Вдруг, к нам подошли молодые люди и попросили сигаретку… Мы молча смотрели на них, друг на друга и улыбались, словно немые и глухие… Потом я себя поймала на мысли, что нужно ответить, он молчал… 
 -Мы не курим, сигарет у нас не водится…
Мой друг улыбнулся на сказанное и взял меня за руку… Парни ушли, а мы так и смотрели друг на друга, ощущая лишь покой в душе… Рука его была такой тёплой и приятной, как будто бы слилась с моей и не было сил расстаться с ней… Просидели так около часа:
 -Ты так и не сказал как тебя зовут… (вспомнив вчерашнее прикасание его пальцев, у меня снова начало бешено колотиться сердце и дыхание стало таким частым, что я уже не могла это скрывать…)
Улыбнувшись, он продолжал сидеть дальше как и раньше, держа мою руку в своей всё крепче, сжимая её, будто не хочет отпускать ни на секунду…
 -А я твой камень забрала к себе, теперь он живёт со мной… (улыбнувшись, достала из кармана и положила ему во вторую руку, которая не была занята моей).
Он взял и долго смотрел на него, отдав через время обратно, как бы даря его именно сейчас, в этот момент… И, слегка повернувшись назад, взял коробочку, которую держал в начале нашей встречи в руках и отдал мне…
 -Надеюсь, это не бомба!
Сказала я и рассмеялась, не ожидая от него такого момента…
Он встал с лавочки, так же держа меня за руку, и мы пошли в сторону дома. Мы молчали, и он непрерывно то сжимал, то разжимал мою руку в своей… Я чувствовала себя рядом с ним такой маленькой и хрупкой, но вовсе не беззащитной. Хотя он и молчал, мне было легко и беззаботно, чего не ощущала рядом ни с каким существом в этом мире…   
Мы подошли к дому:
 -Спасибо, что провёл, мне очень хорошо с тобой… Но ты прав, мне действительно пора… Завтра рано вставать. Приятных сновидений тебе!.. О! А давай я сама угадаю как тебя зовут! Не угадаю - тогда сдамся… Но я никогда не сдаюсь! Так что обязательно угадаю!
Он рассмеялся и кивнул в знак согласия. Его смех завораживал и безумно хотелось услышать голос… Меня не смущало ни капли его молчание, чему удивлялась… То, что я ощущала рядом с ним было таким сильным, что остальные вещи были совсем не важны… Наклонившись слегка (так как был выше на голову), прикоснулся к моим губам… Но так легко, что почти не ощутимо… Я встревоженно взглянула ему в глаза и захотела ещё… Но он улыбнулся и медленно начал уходить, глядя мне в глаза… На расстоянии метра встал и стал ждать, указывая на подъезд, что будет стоять пока я не уйду… Не выдержав, подбежала к нему и поцеловала его сама, так сильно, что, казалось, впилась ему прямо в зубы… Ощутив себя неловко, отодвинулась, а он начал смеяться… Так громко, что я сама рассмеялась вдогонку… Секунд пятнадцать мы смеялись и смотрели друг на друга, словно от счастья можно было сойти с ума… Он стал резко серьёзным и поцеловал меня… Так страстно и обжигающе, что у меня онемела челюсть и я ощущала как падаю… Его язык был таким нежным и мягким, что захотелось откусить… В животе моём застучало второе сердце, уже не могла ничего видеть и слышать… Он подхватил меня рукой и целовал… Так долго и так сильно, что совсем потеряла контроль и лишь видела как вокруг летали облака, окунаясь в них всем своим телом и душой…
Очнулась я в его руках… Он держал меня и смотрел прямо в глаза, будто пытался там увидеть нечто удивительное, и искал в них ответы… Я видела, что его взгляд излучал огромное желание… Желание трогать, целовать, любить меня…
Вырвалось (тихим и жадно глотающим воздух голосом):
 -Чудовище…
Он начал смеяться, словно безумный, и моё тело тряслось вместе с его, будто вокруг было землетрясение… Я слегка очнулась благодаря этому смеху и глупо улыбалась, глядя на красные, зацелованные губы… Мне захотелось обнять этого волшебного мальчика, но тут, как будто бы он прочитал мои мысли, очутилась сразу же в его объятиях… Он так крепко сжал меня в них, что ощущала как бешено колотится в нём сердце, сквозь куртку било оно мне в грудь что есть силы… Стояли мы так прилично долго… На улице стало совсем тихо и, казалось, что скоро наступит рассвет… Я не хотела уходить… А он не хотел меня отпускать… И вдруг нежно, словно я самое мягкое в мире существо, поцеловал меня… Секунд пятнадцать ощущала его горячие губы на своих, потом он улыбнулся и кивнул на двери подъезда… Я совсем потерялась во времени… Он видел меня насквозь и пытался всячески контролировать и не давать мне расклеиваться…
 -Теперь я! буду преследовать тебя… (и улыбнулась, закрыв за собой входную дверь…)
Забежав в квартиру, сразу посмотрела на коробку в руке. Решила её пока не открывать и убежала в душ… Было ощущение, что во мне распустился цветок внутри, который щекотал меня своими пестиками и лепестками, этим самым делая периодически электрические разряды внизу живота… Упав на кровать с коробкой, начала быстро открывать её и увидела там цветок… Тот самый цветок, который лежал на асфальте… Только лепестки его уже не были нежными и развивающимися, так как он был сухим… Я была слегка изумлена подарком и даже прослезилась… Просмотрев его со всех сторон, минут семь вертя в руке, положила в любимую книгу «Над пропастью во ржи», дабы не потерялся, и легла с мыслями о моём мальчике, о том, кто смог открыть во мне женщину, сладко уснув со своим любимым щенком в руках… 
Бабочки порхали всюду и светом всё наполнилось внутри… Проснувшись, ощутила всю прелесть жизни… Казалось, только родилась… И жизнь лишь только началась…
Я летала… летела к воздушным шарам, словно была им… летала весь день вместе с шарами… И вот наступил вечер. Целый день говорили, что со мной что-то не то и пытались вынудить рассказать им всё… Я лишь отвечала: «Жизнь прекрасна», улыбаясь им и молча улыбаясь дальше всем вокруг…
Собрав ключи в карман, не обнаружив записку под лампой, я быстро шла к своему счастью… Было темно, тучи покрывали небо и воздух наполнялся запахом дождя…
Завернув за угол, я обнаружила, что на лавочке никого не было… И медленно, расстроившись, шла по дороге домой… Никто на пути не встретился мне и, войдя в свою конуру, разревелась от горя…
Проходили дни… Ни записок, ни мальчика не было… Я уже перестала надеяться…      
Шли дожди, становилось всё холоднее, и в воздухе витала боль и печаль…
Прошла неделя…
Проснувшись, как и прежде, в своей квартире, поняла, что нужно менять жильё, так как здесь всё угнетало и убивало… И работа сказочная перестала радовать, не хватало воздуха и я всячески пыталась не сойти с ума от уничтожающей пыли мрака в сердце моём… В последнее время ничего не ела, не спала… Чувствовала себя разбитой о камни морской волной… Плачь мой не прекращался ночами и глазные яблоки впали в череп, будто была больна смертельной болезнью… Все мои знакомые пытались заставить навестить доктора, но для меня было самым ужасным всё, что касалось больниц и прочих мест проживания людей с унылыми лицами, полных сумерками… Да и знала, что со мной не так… Это был, скорее, период отрывания от Мира, моя душа совсем не хотела больше клубиться в теле и уже подумывала о суициде…
Дорога была в этот день слишком длинной и чудилось порою, что вовсе не дойду никогда до пункта назначения… В голове витал ветер, свистел и жужжал, как пчела… Мой коллега стал вечно поить настоем какой-то травы из гор волшебных, чтобы придать мне сил и настроения, но результата не было… Он оставался со мной до конца рабочего дня, чтобы помочь закрыть магазин и справиться со всем, беспокоясь о моём самочувствии… Это был высокий мальчик с карими глазами, который всегда улыбался и рассказывал анекдоты, чего я терпеть не могла. Его всегда притягивало моё молчаливое спокойствие, которым обладала с рождения… Он поражался порой этому покою и всячески гордился тем, что он мой коллега, везде рассказывая (когда мы куда-то выходили отдохнуть всей нашей воздушной компанией), какая я замечательная… Терпеть не могу, когда вытаскивают наружу на обозрение другим, пусть даже если с хорошей стороны… В эти дни он оказался мне очень добрым другом и я простила ему все его выскочки за семилетнее трудовое житие… Он казался даже слегка милым, но, как и ко всем мужчинам в этом мире, которых я встречала, у меня внутри ничего не вспыхивало… Кроме него - молчаливого чудовища… Мой брат по воздушным шарам предложил провести домой, но я отказалась, так как совсем не хотела всю дорогу слушать его трепню… Настроение было совсем не то… И тут, выходя из зала, кинула взгляд на лампу, стоявшую на прилавке у двери…
Сердце моё сжалось и я чуть не закричала… Там лежал конверт чёрного цвета… Со всей скорости бросилась к нему и стала нервно распечатывать его. На нём было написано «Мише»… Я смеялась и плакала, не ожидая ничего похожего больше в будущем… Мой коллега сразу оставил меня в покое, сказав «Ну, что ж, до встречи!» (он всегда был понимающим и сообразительным малым). С дрожью в руках стала доставать листы… Их было так много, почти с десяток, и они все были исписаны… исписаны моим любимым почерком, который за эти дни изучила наизусть, перечитывая все записки по тысячи раз… Некоторые падали на пол… С беспокойством поднимала их, вставляя обратно, но очерёдность их нарушилась и мне пришлось искать начало… Хорошо, что они были подписаны цифрами и я быстро всё восстановила в очередь… Первый лист… Наконец-то… Долгожданный… И, облизывая губы, кусая их, задыхаясь от предвкушения, слушала его:
«Здравствуй, моя родная девочка! Знаю, моему поведению нет оправданий, я столь долго отсутствовал, что даже не надеюсь, что простишь… У меня были веские причины на это, которые изложу чуть позже… А сейчас прошу простить и выслушать. Ты как заметила, я молчу… Длится это уже десяток лет. Однажды в детстве, моя мама пришла к женщине, которую прежде не видел никогда, она забрала меня из школы и решила зайти к ней… Сказав: «Не бойся ничего и молчи, мы ненадолго…» Надеюсь, что поверишь мне… Мы вошли в странную квартиру, тёмную как подвал и холодную как лёд… Хотя на улице было лето и солнце жгло что есть силы. Они долго говорили и спорили, видимо, моя мама ей задолжала и чем-то очень важным. И тут эта колдунья, до сих пор помню её чёрные глаза, горящие как угли, и торчащие в разные стороны каштановые волосы, указала на меня пальцем и закричала: «Так пусть же сын твой станет нем, что смыть лишь только кровью!»… До сих пор слышу эти слова, словно их записали мне на плёнку и прокручивают на протяжении десяти лет ежемгновенно… Лишь встретив тебя, забыл, что умер… В последствии эта женщина исчезла и никто не мог её найти, а я так и не сказал ни слова после проклятий, посланных мне… Мать сошла с ума и покончила с собой в психушке. До этого она водила меня ко многим бабкам, экстрасенсам и даже хирургам, но всё было безрезультатно… Отца у меня никогда не было, мама рассказывала много историй о том, как он погиб при шторме, но я никогда не верил в эти вымышленные для моего спокойствия речи о моряке… Был лишь дед, мой единственный друг и родственник, который ушёл из жизни утром после нашей с тобой последней встречи… Теперь ты, уверен, поймёшь моё отсутствие и молчание, и сделаешь правильные выводы, от которых зависит теперь моя жизнь, так как без тебя не смогу совсем… После твоих падений, тогда у крыльца, где работал мой дед (как раз его встречал с работы), я провожал тебя до самого дома, когда убежала, и узнал, где живёшь… Учитывая, что рука твоя была вся в крови, очень волновался и попросил деда сходить вместе со мной проведать… Но тебя не оказалось дома и мы ушли… Тогда я решил провожать тебя постоянно с работы, чтобы ты всегда была в безопасности, ведь ходишь по ужасно тёмным и страшным тропам, да ещё одна… Не удержался, решил написать тебе. И ты заговорила со мной… Я никогда не был так счастлив… Знаю, что моё молчание и невозможность сказать тебе всё, что хочу, может оттолкнуть тебя навсегда, но хочу, чтобы ты знала, что люблю тебя… И даже твой уход из моей жизни не изменит этого в сердце, которое теперь принадлежит тебе… Если пройдёшь сегодня мимо, я пойму и больше не стану тебя преследовать… Никогда…»
Я заревела и даже как-то заныла от боли… От боли, что могу больше не увидеть его никогда, того, кому отдала свою душу… Подписи не было и больше ни слова… Быстро собрала листы, засунула их в конверт и со всех сил помчалась к нему… Даже не боялась показаться глупой или ещё хуже… Бежала и не смотрела под ноги, будто не было под ними ничего, что могло бы меня остановить. Оставив тропу позади, я резко повернула, и, увидев его, остановилась… Он сразу же заметил меня и встал с лавочки… Стоял и ждал… А я улыбалась, не веря, что смогу ещё раз видеть глаза его и прикасаться к нему… Подбежала, остановившись за метр от него, и, глупо смеясь, будто пьяная, сказала:
 -Прости, что улыбаюсь, мне жаль, что дедушка твой покинул этот мир, но я так рада, что вернулся ты, что не могу сдержаться…
Он резко подошёл и обнял меня… Сложив руки у него на шее, подняла голову… На его глазах были слёзы… Я целовала их… Целовала и говорила:
 -Любимый мой… Я так долго ждала тебя… Так долго ждала тебя… Мне так жаль… Так жаль… У тебя есть я… И всегда была… И всегда буду!!! Я всегда есть у тебя… Я твоя…
Мои слова остановил жаркий поцелуй в губы и я уже не слышала ничего и не видела… Он длился так долго, что, кажется, совсем не понимала где я и кто я… Резко схватив его за руку, побежала в сторону дома. Иногда останавливаясь и целуясь, мы снова бежали, как будто бы он знал то, что знала я… Очутились в моей тёмной конуре и даже не заметили как… Он быстро схватил меня за руки и прижал к стене, целуя уже не только в губы… Всё становилось внутри и снаружи мокрым, как будто слёзы счастья лились вулканом, извергая лаву наружу… Каждое его прикосновение било током и сжигало всё внутри… Руки сжимали меня, словно я была мягкая плюшевая игрушка. Он знал моё тело идеально и, казалось, оно всегда принадлежало ему… Я тонула… Падала, он поднимал меня, держал в своих руках, не отпуская ни на миг, покрывая поцелуями все мои открытые части тела… И, подхватив на руки, унёс в спальную комнату… Нежно положил меня, смотря глаза в глаза… Они налились такой жаждой, что горели в темноте как фонари, пылающие огнём… Он снял куртку, бросив её у кровати, снял брюки и, оставшись в одной футболке и трусах, лёг, целуя ещё крепче и, снимая мою одежду, медленно и нежно сводил меня с ума каждым своим движением… Я была словно заколдована и не могла даже шевелиться, тело было сражено наповал… Целовал мне шею, опускаясь ниже и ниже, дойдя до груди… Я закричала от блаженства и стала дышать как сумасшедшая, но, не обратив на это внимание, продолжал свою мучительную игру с моим растаявшим как воск от пламя телом… Не в силах больше терпеть, желая наполнить им себя полностью, застонала:
 -Войди в меня, я вся сгорю сейчас…
Он стремительно, ощущая то же самое, забрался рукой в мои трусы и начал жадно прикасаться в моему цветку, который уже раскрылся полностью, ожидая только его… Целуя жадно в губы, он быстро избавился от наших трусов и, раздвинув широко мои ноги, поселившись между ними, резко вошёл в меня, оторвавшись от губ, поднял голову, будто крича о том, как он долго этого ждал… Меня по всему телу молнией шарахнуло… Вместе с его вхождением я ощущала нечто волшебное… Унесло так далеко, что, казалось, оттуда не возвращаются… Я была под водопадом, под звёздами, сидя на луне, побывала там, где никогда в мыслях даже не бывала… Он подарил мне целую Вселенную… До рассвета мы наслаждались друг другом и не могли даже себе позволить уснуть, так как, казалось, что невозможно утолить жажду, окутавшую всецело наши тела и души…
Впервые в жизни проспала работу… И даже не стала переживать по этому поводу… Я лежала и смотрела на своего мальчика, спящего рядом и думала, что не было в истории столь великого и яркого события, чем он… И тут мысли прервала его улыбка. Словно услышав меня и, не открывая глаз, обнял и прижал к себе… Мы всё утро не прекращали трогать друг друга и любить, будто это был наш последний день, не желая даже вылазить из постели… Позвонила на работу, сказали, что могут дать мне выходной, а то в последнее время странно выглядела (видимо, мой коллега, которого, кстати, звали Тимур, за меня замолвил словечко, поняв вчерашнее моё перевоплощение…). Я снова прыгнула к своему любимому в кровать, он не сводил с меня глаз… Мы любили друг друга, словно были наполнены силой, могущественней всего на свете… Смеялись, я шутила, он молчал… но всё понимала с полу взгляда его, не ощущая неудобств… Всё никак не могла угадать имя и он, на каждый мой порыв сказать, смеялся и щекотал меня… Всё было как нужно и как должно, и не было ни преград, ни сомнений… Его прикосновения заставляли молчать, молчать и получать огромный разряд телесных соприкосновений… Он всегда держал меня за руку, словно боясь, что могу уйти… Тело его было наполнено постоянным желанием, желанием меня… Лёгкое прикосновение наших клеток сводилось к тому, что мы не выдерживали и  снова начиналось мучительное блаженство сказочных волшебных миров… Мне казалось, что он никогда не заполнит меня всецело, так как я всё больше и больше хотела его и всё сильнее… Он, видимо, ощущал то же самое и по глазам было чётко видно, что, как и я ему, навеки отдан мне…
Захотелось есть! Это было невероятным, так как я ощущала жажду пищи лишь однажды, живя месяц без еды, когда были сложные времена в моей жизни… Мы пошли на кухню и приготовили омлет с торнадо, выложив его на огромную тарелку. Съев эту красоту с приятным удовольствием, смеясь и улыбаясь, мы снова набросились друг на друга прямо за столом, скидывая с него всё живое, как дикие звери… Приняв вместе душ, обливаясь и занимаясь любовью, снова убежали в постель, но теперь сделали её на полу, сбросив всё с кровати, потому что там было не очень удобно, учитывая нашу длительную «беседу». Всё вокруг было наполнено светом и теплом. Мы не знали, что будет завтра, да и не хотели знать. Думали лишь о том, что не сможем друг без друга, что умрём друг без друга…
Наступил вечер… Мы были ужасно сонные и тут я вспомнила, что оставалась бутылка венгерского белого вина после вечеринки в честь моего дня рождения и решили отметить наше слияние. Я многое рассказывала ему о себе, о своём детстве, он пристально слушал и порой обнимал меня, целовал, и понимающе, словно ему и говорить не нужно, кивал головой…
 -Надеюсь, я о тебе тоже узнаю всё… Ты ведь расскажешь мне, знаю, что расскажешь… Я верю… Я заставлю тебя заговорить!..
Он тоскливо смотрел, но не обиженно… И верил мне, в мои слова верил… Верил, как и я верила… всем сердцем…
И тут, ближе к ночи, после страстного слияния наших тел и душ, обнявшись, мы отключились оба, словно из нас достали батарейки…
Мы спали так всю ночь до рассвета - я под крылышком своего чудовища, который украл меня с Мира сего…
Он проснулся первым и, поцеловав меня, ушёл… Я не могла открыть глаза и только улыбнулась ему… Проснувшись, обнаружила записку: «Прости, ты так сладко спала, не хотел будить. Вечером жду тебя на нашем месте… Ты - жизнь моя…» Я улыбнулась и, поцеловав записку, бросилась собираться на работу…
Тимур весь день расспрашивал кто он такой и скоро ли свадьба… Любил поговорить глупости различные и задавать вопросы, на которые обычно не отвечала, улыбаясь в ответ… В этот раз решила ответить: «После дождичка в четверг», а он, как всегда, мило заулыбался и сказал: «Повезло чудику»… Покачав головой, делая вид, что на самом деле непонятно ещё кому повезло, снова принялась смывать керосином скотч с воздушных шаров, наслаждаясь этим как никогда… Даже Тимур казался мне сейчас идеальным и милым мальчиком, определённо мне стало его немного жаль… Но не подала виду, не люблю, когда меня жалеют, как и жалеть кого-либо в свою очередь…
После работы я заглянула под лампу и увидела там письмо… Теперь ждала этих писем, как воздух… Хотела знать, что он думает и что говорит, когда молчит…
Оно было кратким: «Я никогда в жизни не был так счастлив… Даже когда мне купили собаку на пятилетие, что казалось тогда самым волшебным и дорогим подарком за всю мою историю… Ты открыла меня, ты подарила Мир, в котором могу быть собой и не бояться. Страх преследовал меня на каждом шагу на протяжении десяти лет… Ты уничтожила его, истребила его во мне… Насовсем… Я жизнь тебе свою дарю… Моя единственная, любимая моя Мишутка… Я твой… На все жизни лишь твой…»
Прижав лист к своей груди, закрыла глаза от счастья… Ощущая то же самое, готова была прыгнуть с горы в воды морские, лишь бы только он был счастлив… Засунув письмо в карман, шла на встречу к своему самому близкому человеку в жизни…
Стоял лёгкий туман. Вокруг совсем не было людей, хотя и была пятница, в которой обычно все везде пьяные или весёлые встречаются друг с другом и компаниями бродят по улицам, выгуливая свои психологические расстройства… На удивление, было тихо… Я шла по своей тропе, опустив голову и, вдруг, увидела, что между зданиями в тридцати метрах от меня, стояло несколько человек… Было темно, но свет от фонарей падал именно на их присутствие… Я, было подумала, свернуть и пойти другим путём, но было уже поздно… Они приближались мне на встречу, говоря друг другу всякие гадости и крича фразочки «А вот и девочка пришла», «Сейчас оторвёмся по полной…» Только я решила бежать обратно, как один, резко подбежав сзади, дёрнул за руку и закричал мне в лицо «Стоять, сучка! Уже не убежать…» Испугавшись по самые никуда, начала искать выходы в голове, так как не думала даже о последствиях возможных, чтобы не спугнуть свой мозг полностью… Я молчала… Их было трое… Они дёргали меня, кидали друг другу, словно мяч, говорили ужасные вещи, начали срывать пальто, шапку, и я подумала, что если закричу - услышит он, который за углом, в двухсот метрах, ждёт… и его могут покалечить или вовсе убить… И я молчала… В страхе своём, совсем ничего не понимая, начала вырываться и бежать, но они догоняли, били. Двое стали держать меня, чтобы не вырывалась, они кричали друг другу как им повезло, что немая баба попалась, да и молодая, как будто сам Бог им послал овечку в руки… волкам… Тот, который был больше всех, держал мою челюсть в руке и дёргал ею, осматривая гожусь ли я для их деяний… Волосы растрепались во все стороны… Стоявший справа, держал сильнее, чем второй, он был толстым и жутким типом. Схватив меня за волосы (я еле сдержала крик в себе от боли, сцепив зубы), он стал облизывать щёки, от чего чуть не вырвало, но я всячески держалась и верила почему-то, что Бог со мной… Я всегда в него верила… Даже когда не было где жить или нечего есть… Знала, что он рядом и никогда не оставит меня… И он был рядом…
Парень, что стоял слева, как-то неактивно проявлял себя, был худой как трость и в ушах торчали какие-то ужасные серьги, которые превращали его в полного скелета, мне даже стало жаль, что он такой немощный… И вот, рвущий челюсть мои на части, видимо, главный у них в секте хулиган, сорвал с меня кофту, оставляя в одном лишь платье… Было безумно холодно, но об этом как-то не думалось в тот момент, я горела в гневе и искала выход, но так его и не нашла… Стало жутко страшно за то, что меня могут убить в итоге и я больше не увижу его… Своего единственного, ради которого хотела жить… В этот момент как будто из меня вырвался крик, что даже не смогла его проконтролировать… какой то зверский крик, совсем не похож на мой… Еле сдержалась, чтобы заглушить его в себе… И начала молиться… Я видела боли, которые могу пережить, физические повреждения и прочие последствия… Но ничто мне так не доставляло страх в данный момент, как осознание того, что исчезну из этой жизни, оставив человека, которому отдала душу свою, оставлю его одного в целом мире… Я начала реветь как сумасшедшая и не могла это остановить уже никак… Главный, который пытался оголить до кожи, усердно шептал разные гадости на ухо, и тут я ощутила его руки… они были везде и сразу, как будто бы это был не человек, а осьминог… Пытаясь не думать об этом и закрыв глаза, вырываясь со всех сил, но бессмысленно, говорила себе фразу «я должна жить…»… Вдруг, ощутила сильную боль, словно меня ударили топором по спине… Свалилась на колени, руки мои были выгнуты наверх за спиной, их всё так же держали эти два странных урода, которые, видимо, думали, что они супергерои и красавчики… Мои волосы упали на землю, на них порой наступали те два инвалида, но я не позволяла себе кричать и терпела… Сразу вспомнила Иисуса… Он такое выдержал!… Почему я не могу выдержать?!… И решила для себя - сейчас Он смотрит и если должна это пройти - пройду… Я всё смогу…
И тут, ударив меня по ногам, заставив подняться с колен, главный сказал: «Я буду первым, будем до утра веселиться, ребята! Похоже, нам досталась очень удобная лошадка, будем скакать по очереди!»… Мои старания вырваться были тщетны… А падая, били по ногам с такой силой, что уже не могла терпеть и выла сквозь зубы, кричала в себя, словно из меня пыталось вырваться что-то ужасно огромное и страшное…
Услышала удар… Но он был не по мне… Видимо, нечто тяжёлое упало на голову этому главному с некой силой, так как он постоянно говорил, а тут вдруг замолчал после звука, похожего на разбитый кирпич о что-то твёрдое… Меня бросили на землю и услышала, как нож проскользнул по стене, и тот, с ужасными серьгами в ушах, сказал:
 -Тебе конец, чувак, ты труп!
Я, испугавшись самого худшего, обернулась, лёжа на земле, задыхаясь от боли, и увидела его… В шаге от него лежало тело третьего упыря, который разорвал все мои вещи, оставив на мне лишь раненое платье… Рядом лежал разбитый кирпич… И нож блестел, пытаясь уничтожить всё, ради чего теперь жила… Я хотела было броситься на кощея, но другой схватил меня за руки и закричал:
 -Щас и тебе, шлюха, достанется! В очередь, тварь!
Рвалась, но он был слишком сильным… Мои возможности были совсем не те, которые нужны в драках и битвах, я скорее, птенчик, который выпал из гнезда… Сквозь дикую боль видела как тощий всё пытался резнуть моего мальчика ножом, но он всячески изворачивался и уходил, молча пытаясь обезоружить злобного скелета голыми руками… И тут я сделала вид, что не вырываюсь больше, и в ожиданьи затаилась… Парень, державший меня, ослабил хватку. Подгадав время, рванула на второго сзади, но тот, быстро сориентировавшись, повернул резко нож в мою сторону…
Я ощутила огонь в области грудной клетки… Всё замерло от боли… Нож вонзился, будто в тыкву, когда мама в моём далёком детстве резала их и доставала семечки… Худой закричал: «Вот сука, линяем, брат!» И топот удаляющихся бегунов исчез за углом моей любимой тропы в сто метров, которую теперь ненавидела всем своим сердцем и душой… Я падала, и тут меня схватили руки… Подняв окровавленное тело, они уносили его куда-то далеко… И тухло всё вокруг и гасло… И слышала дыхание его, тяжёлое со стонами внутри… Шептала:
 -Ты живой…
Весь кровью залит он моей, нёс к людям тело… жизнь моя… я думала тогда «Нет лучше встречи смерти и меня - в руках любимого»… Вся в ранах и крови лежала я, словно невеста… с ножом в груди… в руках его… была я отдана навек, и от рожденья до рожденья ему лишь отдана теперь… ему лишь одному… Он вышел на свет в берёзовой роще, сбежались люди и быстро увезли меня в больницу… Вот побываю там, где не хотела никогда… унылые лица лечат мертвецов… 
Меня увозят… Слышу как вокруг все говорят, лишь мальчик мой молчит… Его я слышу громче всех…
Сказали:
 -Туда нельзя…
Он стоял, отпуская мою руку, весь в крови, и вспомнились слова мне: «…что смыть лишь только кровью…»…
Собрав все силы, видя лишь глаза его, я прошептала:
- Говори со мной!!!       
Он посмотрел мне вслед и что есть силы закричал:
 -Миииииша!!!
Услышав голос я его… всё замерло внутри… Я улыбнулась…
А он стоял, не веря ни во что… Лишь на колени пал и плакал как ребёнок… крича мне вслед:
 Зачем? Зачем мне голос без тебя?!!…
И после этих слов закрылись двери из железа, где всё погасло… Тишина…   
         …

Он ждал у операционной, сидя на корточках часа три…
Вышел доктор, видимо, хирург, который меня оперировал:
 -Жить будет… А Вы… кем ей приходитесь?
 -Муж…
 -Ну что ж, муж… К ней пока рановато. Она в тяжёлом состоянии, пусть пару деньков полежит, поправится. А потом и наведаете. И заполните в регистратуре документы, медсестра Вам поможет. 
… Присев в углу, мой мальчик смотрел долго в небо, благодаря Бога за спасение и вытирая слёзы с опухших глаз… Направляясь вниз по лестнице к «белым халатам», он вспомнил, что ничего не знает о своей «жене», кроме имени, и направился к выходу…
Подойдя к двери «Воздушных шаров», он вздохнул и увидел за прилавком Тимура, которого часто встречал рядом с Мишей, оставляя записки… Объяснив ситуацию, он попросил дать её данные, и Тимур, чуть ли не плача и в полной растерянности, нашёл всё, что мог и отдал незнакомцу, одеваясь и уходя вместе с ним, оставив на бегающую в панике рядом светловолосую девочку с голубыми глазами дела свои…
Тимур, зная всё и всех в больнице, неоднократно попадая туда из-за вечных драк по пьяни, направился к хирургу разузнать положение своей коллеги, а «муж» застрял надолго у регистрационного стола…
Достав документы про свою любимую, он заинтересованно всё перечитывал по сто раз… Родилась девятого сентября, фамилия Баран, что его слегка рассмешило, но он сдержался, чтобы не удивлять медсестёр… Отец живёт на Севере, а мать в деревне «Бабушкино» на чёртовых куличках…
Тут подошёл Тимур:
 -Она, конечно, живучая как кошка… Удар был нанесён в область грудной клетки и прошёл мимо жизненно важных органов, потеря крови была большой. Хирург говорит, что во время операции у неё дважды останавливалось сердце, но она возвращалась. Видимо, безумно хотела жить и скоро, безусловно, поправится, и будет бегать как антилопа! Я её навещу, когда дадут разрешение… А теперь, извини, прощай, мне нужно срочно на труды возвращаться, а то Анюта не справится одна, сегодня как раз самый загрузочный денёк. 
Они пожали друг другу руки и Тимур скрылся за огромной стеклянной дверью, повернув за угол…
  …

«Дышу… Слышу своё дыхание… Может я уже в раю… Или в аду… Возле меня кто-то ходит…» Приоткрыв глаза, увидела, как женщина возраста моей мамы, в белом халате, вводит что-то шприцем в капельницу. Она, заметив это, быстро ушла куда-то. Через секунд двадцать пришёл тот самый доктор и тихо спросил:
 -Ну как Вы себя чувствуете?… Можете не отвечать, вижу, что прекрасно!
Он улыбался мне, словно я была его дочерью. Казалось, сейчас начнёт обнимать и целовать…
 -Вы лежите, лежите, отдыхайте, через дня три мы Вас отсюда выгоним уже, не волнуйтесь! Ваш муж постоянно у палаты, не ест, не пьёт, не спит, словно робот какой, так что быстрее выздоравливайте, а то помрёт без Вас.
Я улыбнулась и возрадовалась… Мой муж… Это меня совсем привело в чувства и даже спросила, когда доктор уходил:
 -А можно видеть мне его?
Он посмотрел с ухмылкой и сказал:
 -Ещё насмотритесь, Вам нужно отдыхать. Никаких нагрузок. Спите больше!
И ушёл… Медсестра сразу же после его ухода сказала:
 -Золотой человек! Наш Владимир Иванович!!! Таких не сыщешь вовек…
Я была с ней согласна… Он спас мне жизнь…
Теперь ужасно хотелось видеть «мужа», это слово уносило рай в душу, будто оно соединило нас окончательно навек…
На следующий день доктор разрешил меня навещать близким… И сказал, что я выздоравливаю слишком быстро, так что скоро отправит меня к мужу навсегда.
…Его голова просунулась из-за двери, и я мило улыбнулась, натягивая на свою улыбку простынь, будто смущалась как маленькая… Он подбежал ко мне и сел на стул, стоящий рядом, схватив сразу же мою руку и, целуя её, говорил:
 -Ты самая большая волшебница в мире, моя родная! Любимая моя… 
Я рассмеялась от радости, но ощутила боль в груди и сразу же остановилась… Голос был таким нежным и родным, будто бы слышала с детства каждое слово из его уст… Глаза были истощены, захотелось обнять, сделать всё, чтобы он был абсолютно счастлив… Хотя я, наверное, выглядела в сто раз хуже…
Сжав мою руку, прошептал:
 -Тише, тише, не говори ничего… Давай просто помолчим…
Я не выдержала:
 -Намолчался уже, пришло время говорить! Как зовут то тебя, муж мой? Я сдаюсь.
И улыбнулась, глядя нежно ему в глаза, не отрываясь…
 -Можешь звать меня как угодно, лишь бы тебе доставляло это удовольствие.
И снова рассмеялась:
- Я хочу звать тебя твоим именем! Называть тебя им - самое большое удовольствие для меня… 
Мы были счастливы… Словно ничего и не случилось…
 -Итак, моя дорогая Миша Баран (тут я рассмеялась и даже прослезилась, впервые мне понравилась моя фамилия, из его уст она была прекрасна… а он резко привстал и поцеловал меня в губы…), позвольте представиться - Калашников Андрей Васильевич… Фамилия, конечно, грозная, но если бы Вы не отказались её взять себе, сделали бы меня самым счастливым на Свете человеком!
Я разревелась и спряталась под простынь… Я ревела как дура, а он обнял меня слегка и говорил:
 -Всё хорошо… Ты чего… Мишутка моя…
Я вылезла из простыни и, вытерев глаза ею, сказала:
 -Мне просто очень понравилось твоё имя…
И тут мы рассмеялись… Долго, очень-очень долго мы смеялись… И, не выдержав боли из-за тряски от смеха, я застонала и сказала:
- Андрей, я никогда не любила свою фамилию, так что твоя мне будет как раз в пору. Буду беречь, любить и гордиться ею, потому что её подарил мне ты… 
Наши глаза блестели как снег в могучий мороз (я любила зиму и запомнила это навсегда: мне было лет пять, был вечер, горел фонарь у соседнего дома и мы возили с отцом на санках дрова, а снег блестел на свету так сильно, что, казалось, вся земля покрыта сокровищами… я очень часто останавливалась и подолгу смотрела на это чудо, глаз не оторвать было мне…)… Он наклонился и прижал губы к руке моей со страстной силой… 
         …

Проходили дни… Пришло время уходить от этих, как выяснилось, не таких уж угрюмых и скучно-скорбящих людей… Больничный коллектив оказался слишком весёлым и приятным, словно обрела здесь ещё одну семью… На моё удивление, я даже полюбила их и с некоторыми не хотелось прощаться… Светило ярко солнце и, казалось, что наступила весна… Андрей принёс много подарков для моих новых друзей, а Тимур целое облако воздушных шаров. Со слезами на глазах, я помахала всем провожающим рукой, и Андрей унёс меня в машину зелёного цвета (я не любила их и всячески избегала, когда-то даже поклявшись, что никогда не сяду за руль автомобиля)… Тимур прокричал мне вдогонку:
 -Мы ждём тебя, керосиновая ведьмочка! (Он часто так называл меня, думая, что я тащусь от этих слов, хотя всё обстояло совсем иначе…)
Я улыбнулась, делая вид, что была рада его словам, захлопнула дверь и, повернувшись к Андрею, который сидел за рулём, удивлённо сказала ему:
 -Не знала, что ты водишь…
Поцеловав меня страстно, он взялся крепко руками за руль и, ехидно улыбаясь, выжимая ногой педаль газа до самого упора, ответил:
 -Ты ещё многого обо мне не знаешь, жизнь моя… Всему своё время, Мишутка… Всему своё время…

…Исчезли мы за горизонтом, оставив след горящих шин…