Часть вторая. в замке мираж

Начало первой части:http://www.proza.ru/2012/12/25/1861
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В Замке Мираж

***

Пески заметают след
Любимого моего.
На свете прекрасней нет
Любимого моего.

О ветер, скорей догони
Любимого моего.
В мои объятья верни
Любимого моего.

А я обниму и прощу
Любимого моего.
И больше не отпущу
Любимого моего.

(Песня Джамили)

Глава первая. Караванщики

Рашид, старший сын самого богатого купца Самарканда, стоял с опущенной головой, выслушивая подробные наставления. Только неожиданный недуг отца не позволял перечить. В душе бушевало отчаяние. Рашид мысленно прощался с мечтой стать воином. Сыновья обязаны продолжить дело предков. А предки все были купцами. Если бы отец продержался ещё несколько лет, возможно, согласился бы с выбором первенца. Но глава рода немощен, братья малы, а караван в Персию предстояло вести не медля. Когда Рашид собрался идти, отец остановил взмахом руки и сказал:
— Сын мой, смелый подобно соколу и горячий подобно арабскому скакуну, запомни: и купец может быть воином. Тогда ведомые им караваны не будут бояться нападений разбойников. Может так случиться, что я не дождусь тебя. Нет, не возражай, — добавил он, увидев протестующий жест. — На всё воля Всевышнего. Знай — ты радость и гордость моего сердца, сынок. Мой Наставник, да продлит Аллах его дни, согласился сопровождать тебя в первом самостоятельном походе. Слушай его советы.
Рашид склонил голову, он хорошо знал Наставника, убелённый сединами старец с ясным взором и острым умом давно никуда не выезжал. Его желание помочь юному купцу означало уважение к бывшему ученику.
Путешествие началось с досадной задержки. С караваном должен был отправиться новый посол султана Али Каримбек, он и опаздывал. Лишь к концу второго дня посол, тучный самодовольный юноша, соизволил подъехать. Сам он ехал на ишаке, а его слуги гнали трёх гружёных верблюдов.
— Наверное, сам султан собрался посетить Персию, а это всё необходимое для его покоев? — Наставник, усмехаясь, кивнул на тюки Каримбека.
Тот не заметил насмешки и надменно отметил:
— Я везу всё для моего удобства, что значительно важнее.
— Дозволишь ли тронуться в путь, уважаемый? — спросил Наставник, обменявшись с Рашидом понимающими взглядами.
— Дозволяю, — посол важно кивнул, приняв слова за чистую монету.
— И-а, И-а, — закричал ишак, словно подтверждая согласие хозяина.
Караванщики дружно рассмеялись.
Уже к концу первого перехода купец проклял день, когда согласился взять Каримбека с собой. Посол загонял собственных слуг, делал попытки указывать погонщикам и докучал то Рашиду, то Наставнику капризами и неудержимым хвастовством. К концу второго перехода купец, дабы успокоиться, представлял, как выхватывает саблю и рубит болтливую голову Каримбека. Голова катится, не прекращая говорить. Рашид мечтал и улыбался, а посол, вдохновлённый этим, не прекращал свои речи. Неожиданно купец увидел чудесный оазис, белоснежные стены зданий, золотистые и голубые купола, сверкающие в последних лучах заходящего солнца. Он словно слышал пение птиц и переливы водопада. Но это не был оазис Мечта, на котором предстоял привал.
— Что за замок вон там, справа, почтенный? — не дослушав очередную фразу Каримбека, Рашид подскакал к Наставнику и показал рукой, куда смотреть.
Старец внимательным взглядом окинул Рашида и только потом ответил:
— Там нет никакого замка.
— Значит, это мираж?
— Нет, мираж видят все, давай проверим, — Наставник сделал знак остановиться, и спросил погонщиков, не видят ли те чего-нибудь вокруг.
— Только песок, почтеннейший, — последовал ответ.
— Объявляй привал, солнце напекло за день твою голову. Мы переночуем здесь, а утром дойдём до Мечты, — тихо сказал Наставник Рашиду.
Повинуясь указаниям купца, погонщики освободили верблюдов и мулов от груза и развели костры. Вскоре к запаху остывающего песка присоединился аромат готовящейся пищи. Рашид сидел на коврике, делал небольшие глотки чая из пиалы и намеренно не смотрел направо. Но замок, невидимый для всех, кроме него, там был.

Глава вторая. Клятва
 
Утром следующего дня один из обитателей замка стоял на верхней площадке башни астролога и смотрел на караван, расположившийся на привал невдалеке. Ильгиз не приехал. Кемаль огорчённо вздохнул. Не хотелось верить, что друг забыл их.
— Вот ты где! — раздалось сзади возмущённое восклицание. — А как же Сад Отшельников?
Кемаль обернулся, и улыбка осветила лицо:
— Хорошего тебе утра, свет души моей, Отшельники никуда не денутся.
— Они-то не денутся, — возмущённо топнула ногой Песчинка. — А вот Нани вернётся из гостей, и даже к дувалу—ограде тогда не сможем подойти! Она дорожит покоем избравших покой больше, чем они сами.
Принцесса Песчаная Буря из хорошенькой девочки превратилась в прелестную девушку—подростка. Она ещё не осознавала, как красива, и находила в своей внешности кучу недостатков. Песчинку злило, что она ростом только до плеча неожиданно выросшему другу.
— Пойдём же скорее! — принцесса взяла Кемаля за руку и повела за собой вниз по лестнице.
Они так прошли мимо минарета, миновали сам замок и несколько башен. Взрослые жители оазиса занимались делами, так что, полюбоваться на то, как Кемаля тащили за собой, словно стреноженного верблюда, смогли только дети и подростки Миража. Парни посмеивались, но глядели с завистью, девушки шушукались, а детвора почти не обратила внимания — девочки с мальчиками сами часто ходили за ручку. Кемаль и не думал отнимать руку, ради Песчинки готовый стерпеть любые насмешки.
На самом дальнем конце оазиса в глубине финиковой рощи находился сад для людей песка, обычных людей и джиннов, которым даже уединение замка Мираж казалось недостаточным. Принцессу ожидало разочарование — у недавно разрушенного участка ограды стоял див Шан и занимался тем, что собиралась сделать она сама: подглядывал за Отшельниками. Единственный в замке див почёсывал поочерёдно свои косматые головы, увенчанные рогами. Шан, покрытый густой шерстью, из одежды признавал только шаровары и красивые шёлковые пояса. Песчинка не удержалась от разочарованного вздоха. Див развернулся к детям. Правая голова при виде Кемаля облизнулась. Подросток достал из ножен, висевших на поясе, кинжал, повертел многозначительно в руках и вложил обратно. Голова сделала вид, что даже и не смотрит в его сторону. Средняя голова дремала, Левая отчитывала Песчинку:
— Не зря Нани попросила посторожить пролом, пока гончары обожгут кирпичи для ремонта. А ну, ступайте прочь!
Кемаль только собрался возмутиться таким непочтительным отношением к подружке, как раздалась чудесная игра на руде. Звуки неслись от водопада, расположенного за рощей, недалеко от песчаных загонов. Вскоре к музыке присоединился нежный голос, исполнявший песню о любви.
— Как поёт Джамиля! Не зря прабабушка её была ученицей у самой Ширин. Как поёт! — восхищённо произнёс Кемаль.
Песчинке восхищение друга не понравилось, но обратилась она к диву:
— Почему только Джамиле можно петь рядом с садом Отшельников? Может, я тоже хочу сыграть на руде!
Средняя голова дива открыла глаза.
— Только не ты!!! — произнесли все три головы хором.
Кемаль отвернулся, дабы не обидеть Песчинку улыбкой. О музыкальных способностях, вернее, неспособностях, принцессы знал весь Мираж.
— Ну и стой тут, как саксаул, — Песчинка развернулась и кинулась прочь, Кемаль еле за ней успевал. Сзади неслось хихиканье дива, заглушавшее даже песню.
— А ты тоже хорош! — выговорила принцесса другу, когда они выбрались из рощи. — Так восхищаться! У Джамили отбою нет от женихов, только она ждёт Ильгиза. Она красавица, а на меня никто не смотрит.
— На свете нет никого прекраснее тебя, свет души моей! — воскликнул Кемаль. — Скоро и принцессу пустыни начнут сватать достойнейшие из достойных, — в голосе его прозвучала горечь.
Песчинка это заметила. Подошла к другу и взяла за руки.
— Клянусь, когда вырасту, возьму в мужья только тебя, — торжественно произнесла она. — А теперь ты поклянись.
— Жизнью клянусь, — послушно сказал Кемаль, — когда вырасту, никогда ни на ком не женюсь, кроме тебя. Я … — он слегка замялся.
Неожиданно со стороны песчаных загонов, где находились бури, смерчи и ураганы, раздался шум.
— Кара Гуль беспокоится, — Песчинка выпустила руки Кемаля, вспомнила, как давно не навещала любимицу. — Пойду, посмотрю, что там.
Песчинка побежала к загонам.
— … буду любить только тебя, — прошептал вслед конец клятвы Кемаль.

Глава третья. Кара Гуль

Бури, смерчи и ураганы в замке Мираж содержались в виде крылатых лошадей, потому и находились в загонах. Вместо загородки переплетались песчаные вихри. От светло-песочных до тёмных, почти чёрных. От лёгких летних смерчей — озорных белых жеребят, до зимней бури Кара Гуль. Чёрной, без единого светлого пятнышка, кобылице. Буре, настолько грозной, что царица Кара выпускала её через две зимы на третью. О ней ходили легенды среди людей. Те, кому удалось выжить, рассказывали, что перед тем, как обрушиться со всей мощью, стена песка превращается в дьявольски красивый чёрный цветок. Кара Гуль признавала только царскую семью и Нани, с ними она была ласковой и нежной. Увидев Песчинку, чёрная кобылица издала радостное ржание, крылья затрепетали. Принцесса гладила любимицу, заплетала шёлково-струящуюся гриву. Девочке захотелось обнять Кара Гуль, и она открыла ворота. Сначала кобылица прижалась к маленькой хозяйке, но быстро почувствовала свободу. Песком просыпавшись в кольцо ласковых рук, Кара Гуль собралась в облако и помчалась прочь из замка. Принцесса огорчённо вздохнула, но не сильно расстроилась — питомцы страны Пустыня, нагулявшись вдоволь, всегда возвращались домой. Кемаль, поджидавший Песчинку снаружи, заметил большое пыльное облако. Он вбежал в загон.
— Кара Гуль, — ответила принцесса на немой вопрос.
Кемаль побледнел, он видел направление, в котором неслось облако.
— Песчинка, там караван! Люди не ждут зимней бури летом, они погибнут! Бежим к твоей маме, только она сможет помочь.
— Я сама остановлю Кара Гуль! — Принцесса выскочила из загона, обернулась песчаным вихрем и полетела догонять любимицу.
Кемаль щёлкнул пальцами, перед ним предстал скакун, это было единственное колдовство людей песка, которому ему было дозволено научиться. Подросток на мгновение остановился, решая, что важнее: сообщить царице или догонять подругу. Его сомнения решила девушка с рудом в руках, шедшая от водопада.
— Джамиля, срочно к царице! — крикнул Кемаль, взлетая в седло. — Кара Гуль сбежала, а там караван, — он рукой показал направление и пришпорил коня.
Джамиля опустила руд на траву у загона и побежала изо всех сил в сторону замка. Около финиковой рощи она чуть не столкнулась с дивом, направлявшимся в свою кузню. Не было во всех мирах ювелира искуснее Шана. Девушка не рассыпалась в извинениях, а продолжила путь.
— Жаль, нельзя съесть девчонку в наказание! — воскликнула правая голова дива.
— Ужасное поведение, — подтвердила левая.
— Но куда вкуснее мальчишка, хвостом следующий за принцессой. Так и представляю хруст его рёбрышек на зубах, — мечтательно потянула правая, облизываясь
— У нынешней молодёжи отвратительное воспитание, — не унималась левая.
Средняя веско заявила:
— С такими взглядами нас и отсюда выгонят. Одни неприятности от вас. Лучше помолчите.
Крайние головы замолчали, признав правоту этих слов.
Джамиля нашла царицу Кару в Среднем саду замка и быстро произнесла:
— Сбежала Кара Гуль, на её пути караван, — затем добавила: — Приветствую тебя, мудрейшая, — и низко поклонилась.
Царица равнодушно пожала плечами:
— Это всего лишь люди, а буря погуляет и вернётся.
— Её пытаются обуздать Песчинка и Кемаль.
Равнодушие моментально слетело с царицы.
— Где? — задала она вопрос.
Джамиля показала направление. Не успела девушка глазом моргнуть, как Кара обернулась песчаным вихрем и помчалась на выручку дочери и её друга.
Царица понимала — в силу неопытности дочь не сумеет справиться, и тогда… Нет, Песчинка серьёзно не пострадает, а вот мальчишка, попавший в центр бури, обречён.

Глава четвёртая. Люди песка

Утром караван вновь тронулся позже, чем намечалось. Опять из-за капризов Каримбека. Но Рашиду было не до жалоб посла. Купца сильно беспокоило то, что он по-прежнему видит замок. Не помог ни отдых, ни ночной сон. Проехав некоторое время, Рашид вновь рискнул посмотреть в сторону призрачного оазиса. Со стороны замка, который никуда не исчез, летело пыльное облако, быстро увеличиваясь в размерах. «В это время не бывает бурь», — мелькнула мысль, но её отбросило порывами ветра, и свистом, заглушавшим все звуки вокруг. Рашид остановил караван, прибегнув к языку жестов кочевников. Правая рука вверх — остановка, круг левой — направление ветра, правая вниз — приказ уложить верблюдов. Караванщики перед лицом опасности действовали слаженно. Вскоре верблюды были развёрнуты боком к ветру и уложены вместе с грузом, став живым щитом для спрятавшихся за ними людей. Мулы и лошади сбились в кучу. Наставник стоял рядом с Рашидом, не вмешиваясь в его приказы. Они уже собирались спрятаться за ближнего верблюда, как оттуда высунулся недовольный посол. Однако, увидев сплошную стену тёмного песка, на глазах превращающуюся в гигантский чёрный цветок, Каримбек юркнул обратно. Он крепко прижался к боку верблюда, уже не казавшемуся послу ни дурно пахнущим, ни колючим. Отвлекшись на Каримбека, Рашид не заметил, когда перед стеной песка появились дети: долговязый подросток и девушка, почти девочка. Не раздумывая, он рванулся на помощь, но был сбит с ног и удержан Наставником.
— Ты не поможешь им и погубишь себя, — скорее понял, чем расслышал купец. Дальнейшее они наблюдали лёжа, усилившийся ветер не давал подняться на ноги.
Девочка встала перед сердцем бури — центром дьявольского цветка. Она вскинула вверх руки — ветер стих, и свист его стал напоминать дивную неведомую музыку. А девочка исполняла танец — красивый, завораживающий, волшебный. Цветок закачался в такт движениям. И тут Рашид заметил рядом с детьми женщину с царственной осанкой, внимательно наблюдавшую за происходящим. «Она ведёт себя, как мой Наставник, — догадался Рашид. — Даёт девочке самой справиться, готовая вмешаться, если что пойдёт не так».
Чёрный цветок терял очертания, собираясь в облако и открывая взгляду солнце, небо, пустыню и чудесный оазис. Танец закончился, свист ветра прекратился. Облако—буря полетело в сторону замка. Подросток вскочил на возникшего из воздуха коня, женщина с девочкой превратились в песчаные вихри, и тоже последовали в ту сторону. В мир вернулись звуки: крики погонщиков, фырканье животных, стенания Каримбека. Рашид и Наставник поднялись на ноги.
— Я тоже вижу, — потрясённо прошептал Наставник. — Значит, люди песка и замок Мираж действительно существуют. О Аллах, неужели ты внял моим молитвам?
— О чём ты, почтеннейший? — удивился Рашид. — Кто такие люди песка и чем этот мираж отличается от других?
Старец словно очнулся.
— Веди караван к оазису Мечта. Там расскажу всё, что знаю, — сказал он Рашиду.
Наставник всю дорогу двигался молча, погружённый в раздумья. Рашид не мешал почтенному старцу. А вот Каримбека это не остановило. Он ехал рядом, увлечённо хвастался своими успехами при дворе султана Али и только перед оазисом сообразил — его не слушают. Возмущённый посол направил коня к Рашиду.
— Наш почтеннейший помрачился рассудком? Ибо мои речи, услаждающие слух, не достигают ушей его!
— Во всём Самарканде не найдётся человека умнее и мудрее Наставника, — строго произнёс Рашид.
Посол отъехал, надменно вскинув голову, ведь умнейшим и мудрейшим он считал только себя.

Глава пятая. У Башни Мудрецов

Песчинка и Кемаль сидели на траве под кипарисом около Башни Мудрецов. Принцесса ожидала вызов на совет, созванный царицей Карой.
— Если бы я мог пойти с тобой, а лучше — вместо тебя! — воскликнул Кемаль. — Но Зал Мудрых впускает только людей песка.
Принцесса громко всхлипнула.
Подросток взял руку подружки и прижал к своей щеке.
— Не бойся, свет души моей! Прошлый раз тебя не сильно ругали. Жаль, Нани в отъезде, она всегда тебя защищает.
— Ах, Кемаль, если бы не получилось укротить Кара Гуль, ты бы погиб!
— Твой танец был прекрасен. За возможность его увидеть не жаль отдать жизнь.
— Ты опять шутишь, — возмутилась принцесса. Заметив открывшуюся дверь башни, вскочила на ноги. — Пора.
— Я не шучу, — сказал Кемаль, но спешившая на совет Песчинка вновь не услышала его слов.
Подросток взволнованно заходил туда—сюда, ожидая подружку.
— Верный пёс принцессы всегда на месте, — раздался сзади насмешливый голос. Кемаль резко обернулся. Абу, внук Нэни и давний недруг, усмехался. Рядом, как обычно, стоял Иф, сын огненного джина.
Кемаль резко произнёс:
— Да, я верный пёс, — оскалил зубы и двинулся к противникам, те попятились. — Ни одному шакалу, вроде вас, не дам даже приблизиться к Песчинке!
— Можешь не стараться, принцесса никогда не будет твоей, кто она и кто ты, нищий бродяга, — первым опомнился Абу.
— В тебе ни капли благородной крови, — поддержал друга Иф.
— Но и вам она не достанется! — выкрикнул Кемаль.
— Ты прав, — неожиданно мирно ответил Абу. — Мы тоже не равны Песчинке. Наверняка родители найдут ей в мужья падишаха или султана.
— Среди джиннов ходит слух, — вмешался в разговор Иф, — сам Иблис — Владыка Зла — ждёт, пока принцесса вырастет, чтобы посвататься к ней.
— А ты стереги, стереги, будущий муж принцессы тебя отблагодарит. — Противно смеясь, подростки двинулись в сторону кузни. Они любили дразнить дива Шана, правда, держась на безопасном расстоянии.
— Не слушай их, — раздался нежный голос. В запале ссоры Кемаль и не заметил, как подошла Джамиля. А девушка продолжила: — Нет ничего на свете прекраснее любви.
Кемаль благодарно улыбнулся и произнёс:
— Ильгиз обязательно вернётся, ведь он обещал, но для того, чтобы стать учёным, требуется время.
— Я знаю, — улыбнулась Джамиля. — И буду ждать столько, сколько нужно. Пусть даже целую жизнь.
Девушка ушла, бережно прижимая к груди руд. Кемаль вновь и вновь возвращался мыслями к спору с Абу и Ифом. «Эти шакалы правы в одном — моей принцессе нужен лучший из лучших женихов во всех мирах. А что я, нищий бродяга, могу предложить, кроме любви и своей жизни? Песчинка привязана ко мне, как к другу. Но что будет, когда она предпочтёт другого? Сумею ли совладать с ревностью? Не захочется ли вонзить кинжал в его чёрное сердце. Нет, его сердце не может быть таким. Разве свет моей души полюбит недостойного? И не свяжет ли её, не помешает ли клятва, данная мне?»
В Зале Мудрых принцесса покорно и молча выслушивала справедливые укоры и поучения от царственных родителей и мудрейших людей песка. До слов одной из визирей:
— Принцесса, пора оставить детское озорство, ведь вскоре предстоит принимать предложения от женихов. Не так много времени осталось до этого.
Песчинка не удержалась и возразила:
— Мне не нужны никакие женихи, кроме Кемаля.
Царица Кара, только успокоившаяся, вновь рассердилась.
— Если этот мальчик не погибнет, вследствие одной из твоих проказ.
— Мама, я всё поняла и больше так не буду! Жизнью клянусь, — добавила она, вспомнив, как даёт клятвы Кемаль.
Царица рассмеялась:
— Дочь моя, могу ли верить таким словам, зная, что мы бессмертны? Иди и не повторяй своих ошибок.
Довольная Песчинка выскочила из Зала Мудрых и побежала по лестнице к выходу, чтобы скорее обрадовать друга известием о прощении и отсутствии наказания.

Глава шестая. На привале

Оазис Мечта встретил путников благословенной тенью, отбрасываемой деревьями, щебетанием птиц и плеском воды в ручьях. Наставник посоветовал Рашиду дать людям и животным отдых подольше.
— Лучше потерять день сейчас, чем упасть от усталости в конце пути, — сказал старец.
После того, как верблюды, мулы и лошади были разгружены и напоены, караванщики занялись собой. Наскоро перекусив и вдоволь попив холодной воды, они повалились прямо на траву под деревьями. Вскоре весь лагерь спал. Рашид и Наставник отошли к озеру, чтобы беседой не мешать полуденному сну.
Купец прилёг на берегу, Наставник присел на камень.
— Так давно, что нельзя сказать, было то или не было, у эмира Бухары родилась долгожданная единственная дочь, — начал он рассказ. — До этого жёны владыки дарили только сыновей. Дивным цветком, окружённым заботой и лаской, росла девочка. Юная принцесса любила гулять в пустыне: Она разговаривала с песчаными барханами, пела, танцевала для них. Иногда, казалось, пески отвечали тихим шелестом, а, может, это были проделки северного ветра, прилетавшего послушать чудесное пение. Дочь эмира повзрослела, но по—прежнему только встреча с пустыней доставляла истинную радость. Любовь ещё не тронула её сердца, а отец и не торопился отдавать кому-либо свою драгоценную дочь. Однажды, возвращаясь с прогулки, девушка увидела страшную картину — город горел, а чужаки на лохматых конях убивали всех, кто попадался на пути. Она развернулась и побежала прочь. Но её заметили. Вскоре девушка стояла окружённая кольцом всадников, смеющихся и улюлюкающих. Один, по виду, главный, соскочил с коня и направился к дочери эмира. И тогда воззвала она к Всевышнему, чтобы превратил её в песок и не дал достаться захватчикам. Молитва была исполнена, на глазах поражённых чужаков девушка рассыпалась песком. Всадники кинулись прочь, поминая шайтана. Принцесса не погибла. Она очнулась снова человеком. Девушка с удивлением увидела прекрасный оазис с замком. К ней со всех сторон спешили люди, приветствуя, как царицу. «Кто вы? И почему называете меня царицей?» — спросила она. «Мы — те песчаные барханы, к которым ты приходила в гости. Своей любовью ты сумела вдохнуть в нас жизнь. Займи свой трон, царица Пустыни». «А как же мои родные?» «Сожалеем, в живых не осталось никого, мы скорбим вместе с тобой». Вскоре после того, как окончился траур, в замке появился отважный батыр на снежном коне — северный ветер, полюбивший дочь эмира. Ветер стал мужем, но не царём — слишком часто и надолго улетал. С тех пор повелось, что пустыней правят женщины. Люди песка живут в замке Мираж, но это не простой мираж. Обычные люди очень редко его видят. И только те, кто увидел, могут пойти в замок и просить пристанища.
Наставник помолчал. Рашид вспомнил его утренние слова.
— Почему ты возносил хвалу Аллаху, когда увидел замок, почтеннейший? — спросил он.
— Посмотрев, как справляешься с караваном, я понял, ты не нуждаешься во мне. Позволь покинуть вас и уйти к людям песка. Там есть чудесный сад, где можно в уединении проводить свои дни, и тысячи свитков мудрейших для изучения.
— Как могу задерживать тебя, Наставник? Когда ты уходишь?
— Сейчас, пока все спят. Для них я отправился домой. Никому не говори, что ты видел замок Мираж, иначе сочтут безумцем или больным, как я вчера. Прощай.
Рашид долго смотрел вслед уезжавшему старцу. Мысль, что и он сам может побывать в чудесном замке, купец отбросил. Его долг — продолжить дело отца.

Глава седьмая. Приносящий вести

Принцесса рассказывала Кемалю о Совете, изображая в лицах речи Мудрых. Обрадованная отсутствием наказания, она даже не заметила, как задумчив друг. В небе появилось необычное облако, плывущее при отсутствии ветра. Хотя нет, ветер был.
— Приносящий вести! — радостно воскликнула принцесса и захлопала в ладоши.
Кемаль поморщился, дальнего родственника Гармсиля он недолюбливал, как и всех парней, крутящихся около Песчинки. Озорной непоседа—ветер последнее время подозрительно часто навещал замок Мираж. Облако опустилось и рассеялось, открыв взгляду невысокого невероятно обаятельного подростка.
— Мир вам, да исполнятся ваши желания, — юный ветер улыбнулся так открыто и приветливо, что даже Кемаль не удержался от ответной улыбки.
— Рады видеть тебя, быстрейший из быстрых! Какие новости принёс ты сегодня? — принцесса не смогла сдержать любопытство.
— Он принёс сплетни со всех миров! — Абу тоже заметил прибытие облака и поспешил поддразнить прибывшего.
— Твоя бабушка уже спешит из гостей. Она жутко на тебя сердита. Откуда-то узнала о том, кто сломал ограду Сада Отшельников. Интересно, кто ей сказал? — не остался в долгу Приносящий вести.
Абу немного растерялся и утратил самодовольный вид. Иф прекратил перекидываться искрами с дивом Шаном и подошёл, поддержать приятеля.
— Пойдём скорее, а то здесь поговорить не дадут! — воскликнула Песчинка, схватила ветра за руку и повела в сторону водопада. Кемаль остался на месте.
— Видишь, ты уже не нужен, — к Абу вернулась язвительность.
Песчинка обернулась и возмущенно позвала друга:
— Ты с нами, или тебе милее беседа с этими сынами ослов?
— Уже иду, свет души моей! — Кемаль поспешил за подружкой.
Около водопада Песчинка хлопнула в ладоши и словно из воздуха появились мягкие подушки и поднос с пузатым чайником и пиалами и сладостями. Песчинка с удовольствием ела халву и слушала рассказ ветреного друга. Кемаль расположился напротив — полулёжа на подушках, любовался лицом драгоценной своей принцессы.
Приносящий вести сначала поведал, как живут в Городе маленький сын падишаха и крошка-дочь караван-баши. О подмене детей ветер не знал, но просьбу Песчинки, навещать город и наблюдать за их судьбой, неуклонно выполнял, не задавая вопросов. Кемаль не ошибался, чувствуя соперника — Приносящий вести тоже был влюблён в принцессу.
— Как я уже сказал, Нани будет в замке к концу дня, — перешёл ветер к следующим новостям. — Появился путник, сумевший увидеть Замок Мираж, он направляется сюда с просьбой о пристанище. Старец сколь мудрый, столь и красноречивый. Даже я заслушался, когда он на привале рассказывал легенду о людях песка. И я слетал к Нани, попросил встретить почтенного — ведь принимать новых жителей Миража — обязанность Первого визиря.
— И наябедничал на Абу и Ифа, — неодобрительно произнёс Кемаль.
Ветер рассмеялся:
— Этим двоим наказание не помешает, — и перешёл к самой интересной части рассказа: — Я был на Тибете. Помнишь, принцесса, дракона Ю, сына воздушных драконов Радуги-ни и Радуги-хуна?
— Конечно, помню! Этот заносчивый Ю даже взглядом меня не удостоил, — с обидой произнесла Песчинка.
Год назад семья воздушных драконов гостила в Мираже. Они прибыли по большой радуге, мостом перекинувшейся от Тибета до замка.
— Ещё как удостоил, прекраснейшая! — воскликнул ветер. — Дракон Ю уговаривает родителей сватать тебя следующей весной. И они благосклонны к выбору наследника. Надеюсь, ты откажешь этому выскочке?
Песчинка лукаво посмотрела на ветра и молвила:
— Возможно, и нет, если сумеет своим красноречием поразить, как поразил своей красотой.
Словно туча набежала на лицо Кемаля. Песчинка поняла — друг ревнует. Но была довольна, пусть видит, что она нравится и другим.
Кемаль вспоминал дракона Ю — блистательного гордого потомка древнейшего благородного рода — и думал, каким же ничтожным он, бедняк-сирота, будет выглядеть в глазах принцессы на фоне таких женихов.
Вечером прибыли Нани и путник, Песчинка всё внимание уделила им, а Кемаль почему-то почувствовал себя ненужным, лишним. Всю ночь просидел он без сна, глядя на звёзды, и к рассвету принял решение, казавшееся единственно правильным.

Глава восьмая. Прощание

Рано-рано утром, когда солнце выглянуло самым краешком, в пустыне около замка Мираж послышались странные чавкающие звуки. Это Абу и Иф месили ногами глину для починки ограды Сада Отшельников. Кирпичи уже были уложены, осталось замазать и укрепить. Нани отругала внука и его друга за сломанный дувал и заставила принять участие в ремонте. Причём строго-настрого запретила пользоваться колдовством.
Подростки не посмели ослушаться. А пораньше вышли, чтобы никто не застал за занятием, которое оба считали недостойным батыров. Однако эта предосторожность не помогла. Друзья заметили подходящего Кемаля. Вот уж кого им хотелось бы видеть меньше всего. У давнего неприятеля появился повод отплатить за все прежние насмешки.
— Да поможет Аллах в работе, доброго утра вам, — поздоровался Кемаль.
Не услышав издёвки, Абу и Иф остановились. Глина тут же засосала их по колени с каким-то торжествующим чмоканьем. Только тут приятели обратили внимания на походную одежду Кемаля и перекинутые через плечо небольшие бурдюки с водой.
— Ты куда? — удивлённо спросил Иф, он не помнил случая, чтобы Кемаль путешествовал один без принцессы.
— Я ухожу из Миража, — последовал спокойный ответ. — Дойду до оазиса Мечта, а дальше наймусь погонщиком в какой-нибудь караван.
Подростки, быстро перебирая ногами, выбрались на твёрдую поверхность и подошли к путнику.
— Но почему?! — воскликнул Абу. — Разве тебе плохо здесь? И как ты оставишь Песчинку? Как же ваша клятва?
— Подслушивали? — спросил Кемаль, скорее устало, чем сердито.
— Случайно вышло, — признался Иф.
— Наверное, это и к лучшему. Передайте принцессе, я её освобождаю от клятвы. Песчинка должна выбрать в мужья самого достойного из достойных.
— А как же ты, ты ведь тоже клялся? — растерянно спросил Абу.
— Я сдержу свою клятву, и буду любить Песчинку, покуда меня не призовёт Всевышний. Прощайте.
Абу и Иф долго смотрели вслед уходящему. Переглянулись.
— Выходит, мы виноваты, что тогда назвали Кемаля бродягой-нищим? — задумчиво протянул Абу и поморщился — засыхающая глина стянула кожу на ногах. Иф это заметил и дунул горячим дыханием на ноги приятеля и свои. Глина отвалилась.
— Пойдём, расскажем Песчинке, — предложил он.
— Хорошо, только о том, как дразнили его, не будем, принцесса этого не простит, — решил Абу.
Иф пошептал над ямой — глина быстро замесилась и выкатилась на подготовленный лист. Тут уже Абу начертил знак в воздухе, и лист, подхваченный песчаными вихрями, полетел в сторону сада.
Друзья кинулись к замку. Они несколько раз обежали оазис. Сбегали в финиковую рощу, к водопаду, к загонам с бурями, к башням. Решив, что Песчинка спит, пробрались к окну в её спальню. Заглянули внутрь. Откинутый балдахин открывал пустую кровать. Принцессы нигде не было.

Глава девятая. Освобождённая от клятвы

Песчинка проснулась рано от непонятной тревоги. Что-то случилось. Прислушалась — тихо. Обитатели замка спали. Выглянула в окно — вокруг царила полная безмятежность, даже какая-то нега. Тревога не отпускала. Молнией мелькнула мысль: «Кемаль!» Песчинка поняла, что со вчерашнего вечера не видела друга. С тех самых пор, как прибыли Нани с Наставником — удивительно интересным человеком. Песчинка забыла о Кемале, и даже не насторожилась, когда он не пришёл пожелать сладких снов. Друг всегда был рядом — верный, преданный, надёжный, незаметный. Сейчас же появилось чувство пустоты. Принцесса стремительно оделась и выбежала из покоев. Летом Кемаль спал на крыше своего небольшого домика. Поднявшись по лестнице, Песчинка обнаружила пустую крышу и сложенную циновку. Сердце похолодело: вспомнился облизывающийся див Шан. Принцесса кубарем скатилась с лестницы и птицей понеслась к кузнице.
Див оказался на месте — ковал на маленькой наковальне очередное украшение.
— Где Кемаль? Отвечай немедленно! — выкрикнула принцесса.
Шан обернулся и замер — перед ним стояла настоящая Песчаная Буря — грозная и неотвратимая. Глаза её метали молнии, осанка была поистине царственной.
— Наверное, спит, — сказала левая голова.
— Или ест, — добавила правая.
Принцесса, уставив в правую палец, приказала:
— Ты, открой рот!
От неожиданности голова послушалась и застыла с распахнутой пастью. Принцесса внимательно посмотрела и достала застрявшее между клыков павлинье перо. Жители Миража часто украшали перьями свои одежды.
— Это что?! — воскликнула она.
— У—а—у—ы, — промычала правая, пасть она закрыть побоялась.
— Всего лишь один из павлинов твоей мамы, принцесса, — вмешалась средняя и выговорила правой: — Далась тебе эта птица.
— Мальчишку мы не видели, — сообщила левая.
— Принцесса! Наконец, мы тебя нашли, — донеслось от входа в кузню. — Мы знаем, где Кемаль.
Песчинка развернулась к Абу и Ифу, а это были они. Див Шан по очереди вытер пот, выступивший на всех головах, и вздохнул с облегчением.
Под градом вопросов принцессы приятели выболтали всё, даже то, о чём хотели умолчать.
— Как смели вы так обидеть Кемаля? Не вам решать, кто достоин, а кто — нет! — воскликнула Песчинка и добавила: — Молите хоть Всевышнего, хоть Шайтана, чтобы я вернула Кемаля, иначе…
Она не договорила, обернувшись песчаным вихрем, понеслась к оазису Мечта.
Абу и Иф вытерли со лба пот, как перед этим Шан.
Кемаль тем временем был на полпути к оазису Мечта. Конечно, песчаный конь донёс бы его быстрее, но нужно было отвыкать от волшебства — ведь впереди предстояла обычная жизнь. Навстречу ему двигался какой-то путник на коне. Что-то знакомое мелькнуло в его облике, неумелой посадке, но что именно Кемаль понять не успел. Прямо перед ним обрушился песчаный вихрь, превратившийся в принцессу.
— Я люблю тебя и никуда не отпущу! — воскликнула она, взяла Кемаля за руки и приложила его ладони к своим щекам.
Влюблённые стояли и не могли отвести взгляд друг от друга.
— Говорил же, придёт ваша пора, и я припомню все ваши насмешки, — раздался знакомый голос.
Кемаль и Песчинка обернулись.
— Ильгиз! — воскликнула принцесса.
Путник, спустившийся с коня, и уже некоторое время наблюдавший за своими друзьями, широко улыбался.
После обмена приветствиями и новостями, Песчинка спросила:
— Ты не хочешь узнать о Джамиле?
Ильгиз помрачнел:
— Слишком много лет прошло. Она давно забыла обо мне.
— Джамиля ждёт тебя, — сказал Кемаль.
Ильгиз вскочил на коня и помчался к своей возлюбленной.
Кемаль и Песчинка, взявшись за руки, тесно переплетя пальцы, словно сплетая свои судьбы, медленно пошли к замку Мираж.

Конец второй части.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/12/27/1724