Шоу гёлз

                Подарок моей возлюбленной Наде Толокно
     Томимый скукой и гонимый гением, с ядовитой ухмылочкой на малокровных губах, я осторожненько крутился поблизости. Сутки назад я неожиданно понял разницу, большую разницу между " Sex Pistols" конца семидесятых и дешевыми понтами Михаила Круга, не коммуниста, а взглянув на живое выступление " Rammstein" в Нью-Йорке и осознав, что пиз...ц неотвратим, мне захотелось впасть в грех уныния, сменить кроссовки на модные креативные туфли и, разбежавшись, разбить свою голову о железобетонную стену девятиэтажки. К счастью, высотных домов в радиусе сотни километров не наблюдалось, валяться в туфлях на кровати я посчитал дурным вкусом, а он, как известно, хуже предательства, ну, а за грехи мне четко раскинул рамсы Александр Невзоров, резко так, как Лимонов за хохлов, налево : в рот чих-пых, направо : пох..й-нах...й, зада, как обычно, не было, все зады ломанулись вперед, к светлому прошлому и чествованию Дня Победы в конце сентября. Молодцы, грамотные люди, сразу видно, дело барона Штернберга живет и побеждает, как минимум, три разных календаря умудряются мирно и без патологических последствий уживаться в одной забавной голове, лишь бы эта голова не вспомнила английскую речь, а так - нормалек, бывало и хуже, лысые голкиперы с изящным подрагиванием копчика закидывали украинские мячи в собственные ворота, русские ракеты не могли состязаться в ловкости и доблести в мощных драйвовых проходах и заходах с лысыми недорослями, а лысые борцы становились сначала мэрами, потом расхитителями, террористами и подсудимыми, встречавшими приговор священными словами " Аллаху Акбар", вполголоса добавляя : " Я твою маму ипал", в полном соответствии с народными традициями и обычаями.
     - Кстати, о традициях, - неторопливо начал я. - Ты такую русскую народную поговорку слышала - " В Твери, где хошь сери" ?
     Она схватилась за мужа и они подорвали в сторону туманного Альбиона, говнистого островка, населенного говнистыми выходцами из бывшего Союза, нынешней Федерации и завтрашнего Царства, подальше от такого говнюка, как я, вчера только улыбавшегося и признававшегося в страстной одержимости талантливыми и остроумными согражданами, но по прошествии пяти минут, к искреннему изумлению, не обнаружившего ни таланта, ни остроумия, ни даже зачатков ума в объектах страсти и непраздного любопытства, заставлявшего лезть под юбку к певицам, в пи...у  к актрисам и в сердце к теннисисткам, точнее, к одной из них, влюбленной в меня до потери разума. Мне было лень щемиться за ними в такую даль, поэтому я уважил Британию по-своему, с помощью " Порнхаба", скачав три ролика в стиле букакке с голубоглазой англичанкой в главной роли. Вот и славно. Я даже прокричал " Hall, hall to England", кончив в бумажную салфетку и ополоснувшись холодной водой, памятуя заветы и наказы будущего министра по делам демографии России Рокко Сиффреди, следом за вышедшими в тираж погаными актерами и спортсменами-пенсионерами наверняка нарисующимся в обители благостных начинаний и горестных последствий, как только поразит его неизбежный бич любого труженика порноиндустрии, годам к девяноста, - импотенция. Надо бы мне с ним связаться, объяснить, что импотенция у нас важна не физическая, а умственная, впрочем, включив " Russia today", он и сам все поймет, а я с итальянским или английским морочиться не буду, не хочу, я даже, когда-то хорошо владея французским, ленюсь освежить его в памяти, предпочитая освежевывать разнообразных франкоговорящих мудаков. Боже, как хорошо, что любимая канадка англоязычна, я хоть ни хера не понимаю из ее базара и то ништяк.
     От долбаных лекарств закрутило кишки, так стремно и резко, помнится, нож, воткнутый мной себе в пузо причинял куда меньше боли. Ха-ха ! Вспомнил. Хирург мне зашил живот, девчонки-медсестрички бинтуют, а я, убитый вусмерть, облупошенный и ширевом и колесами, спокойно курю, валяясь на холодном столе в реанимации. Девчонки орут, обзывают " дураком", плачут, целуют, а я гоню им за небо в алмазах, стряхивая пепел в блестящую кювету, полную окровавленных тампонов и шелковых ниток. Кстати, о нитках. Швы я сам снимал, поленившись ехать целых десять минут до больницы. От рези я стремительно помчал срать. Облегчаясь, мечтательно жмуря глаза, я напевал " Танк вампира", отчего-то найдя прямую связь с собственным поведением, но не испытывая по этому поводу никаких угрызений совести, что, моя вина, что ли, в практически поголовном мудизме, включая и автора этих строк, ни хера, неча на зеркало пенять, как писал Гоголь. Наскоро подтеревшись, я подбежал к зеркалу. Точно. Крива. И даже один глаз прищурен, эдак пренебрежительно, мол, клал я с прибором на всю вашу и нашу хевру. Недурно. Теперь понятно, почему в меня влюблена лучшая теннисистка на свете.