Я танцую по ночам! 2

Я танцую по ночам 2.

День закончился. Я уже дома. Вся работа позади. И та, которая дает деньги, и та, которая радует и душу,  и сердце.

А теперь началась эта ужасная домашняя работа: варка и уборка. Так жаль времени, потраченного на нее. Поэтому  я очень хочу стать солнцеедкой!  Ничего  не есть, а только питаться солнечными лучами. Такие счастливые люди есть. Вы не верите?  Есть.

Наконец, наступило время, когда все, что можно прочитать - прочитано. Все, что можно написать - написано. Когда вместе со своими прародителями я пронеслась в кибитке по Сибири, восхищаясь их силой и выносливостью. Пережив все радости и ужасы жизни в 19 веке. Какие сильные  радости!  Какие страшные ужасы!

А что сейчас?  Ужасы? Да. Их намного  больше, но они такие молчаливые. Вот грохнулся самолет, погибло 200 человек, и мы никогда  не прочувствуем, что они испытали в последнюю минуту.

Или беженцы из Африки, которые сотнями тонут, молчаливо тонут, и мы никогда не узнаем, что они испытали в это время. И только старушка – Европа, которая хочет прожить спокойно свои последние годы, глубоко вздыхает: «Ах, они нам не нужны!».

Нет, я лучше сплавлюсь по Амуру с этими 50 казаками на Дальний Восток. Мы сначала нарубим в тайге толстых деревьев, очистим их,
подтащим  к реке  и мастерски сделаем огромные плоты. Вот только несчастье: Степана пришибло верхушкой падающего дерева.

Верхушка-это самое опасное, когда дерево падает, она развивает огромную скорость. Он только с хрипом скажет последние слова: «Простите , братцы, не досмотрел!» и отдаст Богу душу.

А мы снимем шапки  и, глотая слезы, перекрестимся, поставим крест на маленький холмик в тайге, выпьем по чарке горилки, ( горилка завсегда с нами, она от всех хворей и бед помогает), помянем его добрым словом и построим огромные плоты, пользуясь секретами, известными только нам одним.

А потом помянем Степана на 9 дней, 40 дней, полгода и год. Вот тогда его жизнь в новом мире будет спокойной и радостной.

Да что это я все о смерти? Нет, давайте лучше о любви.

И уже память рисует картину, как я  каждый день пробегаю мимо тебя, когда почти бегом  возвращаюсь домой с работы и ты,  глядя на меня, каждый раз робеешь, смущаешься и краснеешь.

Это уникальный случай в наше время,  случай романтической любви, когда молодой человек, увидев  в моих глазах  свет «Алых парусов», пошел на этот свет, не оценив разницу в возрасте.

Чего же ему не хватило в этих длинноногих  и красивых девочках, его ровесницах? Да, именно этого, «Алых парусов» и не хватило.

Я бодро пробегаю мимо него, делаю молодое лицо и улыбаюсь ему, дабы не понизить градус его романтического вдохновения, поскольку знаю, что он никогда не решится заговорить со мной.

Робость– это красота первой любви, поскольку эта любовь  самодостаточна.

Нет, лучше я снова вернусь в 19 век и буду в воздушном платье скользить  по огромному залу на балу со стройным и ловким кавалером,  забыв обо всем. И я танцую...

И вот  память листает страницы моей  жизни. Где же она, эта моя любовь?
Где же эта романтическая любовь? Я ищу ее. 

А ведь уже 2 часа ночи.

Что?  Это для меня самое любимое время потанцевать. А музыка уже звучит и Киркоров,  проникающим в душу голосом, восклицает:

«Я люблю тебя! Люблю!» Я принимаю этот клич. И начинаю танцевать.

Мне 17 лет, я - студентка первого курса.  Гибкая и  стройная девушка, которая увлекалась не парнями, а теорией относительности Эйнштейна. Ой,  надо прикусить язык, а то после этих слов меня никто читать  не будет!

Нет, начну вот так: это будет как раз в ритме танца.

Сентябрь, деревня, первый курс физ. фака на уборке колхозной картошки в деревне.

Ой, что это я опять говорю? Народ ведь подумает, что это физкультурный факультет. Нет, это не физкультурный, это физический факультет. Там делают физиков. Вы все наверное, слышали, про самый противный предмет в школе, физику. Так вот физики – это те, у кого этот предмет в школе был самый любимый,   среди них была и я.

И все почему? Да потому, что я выросла в деревне и там эта физика была на каждом шагу. И в красочном восходе, и в огромной радуге, и в белых пушистых облаках, и в снежных кружевах на деревьях, и во вспышках молний во все небо, в журчанье ручья, в пламени лесных пожаров, в бесконечности лесов и полей, в этой линии горизонта, которую вы не можете видеть сейчас, она всегда чем-то закрыта в наше время, а ее так важно видеть, без нее ну, никуда…

Помню в детстве я всегда залазила на крышу самого высокого дома, чтобы увидеть горизонт, если  не могла его увидеть на земле.  И тогда я чувствовала все дали, которые могут открыться передо мной, и красоту этой жизни, и крылья, которых не видно, но которые вот-вот вырастут.

А ты, высокий и худой,  с такими пронзительными глазами, тоже физик, 3-ий курс, в каком-то странном красновато-бордовом   берете, который необыкновенно шел тебе...

А сейчас мои руки на твоих плечах, и мы идем в ритме то ли вальса, то ли танго. И я почти не дышу, или, вернее, я дышу только тобой, и я вся растворяюсь в тебе.
А сердце так сильно бьется, как тогда, так и сейчас, и я реально понимаю, что любовь встречается только однажды, а все остальное - это поиски первой любви, как до встречи, так и после разлуки.

И опять перед глазами небольшой рубленный деревенский дом,  где прихожая с русской печкой является и столовой, и кухней а большая комната, разделена на две маленькие, в одной девочки-первокурсницы, в другой – расположились юноши - третьекурсники.

Выхожу в столовую, посередине большой обеденный стол. Идет дождь. И ты за столом. Это, как удар молнии, ты с кем-то играешь в шахматы, положив голову на стол, это называется игра вслепую, несколько человек наблюдают за игрой, и за тем, как один из партнеров, это ОН, играет, не глядя на доску, и, наконец, выигрывает.

Затем ты поднимаешь голову и смотришь немного усталым взглядом вокруг, наши глаза встречаются. Прочитав восторг в моих глазах, ты соглашаешься сыграть еще одну партию и снова выигрываешь.

А  что было потом? Об этом позже...  А сейчас мы танцуем. И певец поет: "Куда бы я ни шел, я к тебе иду". Также и я, пройдя длинный путь по жизни, куда бы я ни шла, я к тебе иду.

Так давай же танцевать. Шаг вправо, шаг влево, поворот. Твои руки нежно касаются моей спины, наши руки, ноги, тела нежно сплетаются в нечто единое  и растворяются в невозможном счастье, которое дает ощущение вечности

Вот она вечность, она рядом с нами. Мы - вечные, мы звездами взлетаем в небо.

И потом мы бредем по золотому пшеничному  полю,  рука в руке и целуемся до одури. Но счастье всегда бывает коротким.

Уже при встрече в университете ты почему-то отводишь глаза  и даже не здороваешься. Ну, а я вообще-то гордая тоже делаю вид, что не знаю тебя. А что я могу сделать?

Нет, давай забудем об этом, лучше будем танцевать. А певец поет: "Разрушен хрупкий замок из песка, мою надежду унесла река. Я так скучаю, я так хочу твое тепло. Но все иначе". Верно, все иначе, у тебя через год родился ребенок. Ты женился, пришлось жениться.

Но несмотря на молодость карьера шла в рост, вот ты уже ректор, вот ты уже директор большого научного центра. И  вдруг алкоголизм и полный развал всего.

А как же жила эта девочка, твоя жена, которая пошла на все, чтобы удержать тебя? Не получив взаимности и счастья, к которым  стремилась, она дошла до отчаяния и ее однажды нашли в петле, но успели спасти.

Нет, не хочу больше воспоминаний, хватит танцевать, пора спать, завтра ждет работа.