Осень в августе

Из цикла «Осенний марафон»


Обыкновенные лица, действительно, самые обыкновенные лица.
Почему же я возмущаюсь рожами, и то верно, как это, получается, как-то удается!.. обычные лица превращать в необыкновенные рожи. Наверное, здесь нельзя говорить удается, получается само собой. Нужно только улыбнуться, желательно широко, еще шире, еще. Да, чуть не забыл, перед этим обязательно выпрямиться, принять горделивую осанку. Разве это трудно, принять нужную осанку. Хватит упираться, одно плечо чуть вперед, голову чуть назад, взгляд чуть свысока, первый пошел! Немного опоздал, первый давно ушел. И второй, уже за горизонтом, даже третий стартовал. Что ж, тогда выдохни, проблема закрыта, глубже, еще глубже, еще. Но ведь проблему нельзя закрыть, ее можно только решить? А мы закроем, вот так, одним выразительным движением. А теперь можно вернуться к старту, но даже и это не обязательно, достаточно повернуться. Это было в издательстве, не самое яркое, скорее рядовое. Но все привычки на месте. Тут книги, тут журналы, там службы. Между книгами, журналами, службами бродит человек. Всего один человек. Описать? Почти невозможно, я попробовал, раз, другой, и вот что получилось. А вернее, сложилось. Средний рост, среднее сложение, буквально весь на среднем уровне. И только одно отличие, да, всего одно отличие.
…
Совершенно пустой взгляд.
Но ведь это невозможно?
Совершенно! Можно опустошить взгляд на минуту, на час. При яростном желании на целый день. Но чтобы постоянно, все время, всю жизнь, это невозможно. Верно, обладатель пустого взгляда вынужден заполнять его, хоть чем-то, но заполнить. Он не думает, не придумывает, не оправдывается, следует своему естественному желанию, наполнить взгляд. Его право, он мило улыбается, он рад, что ж, буду наполнять. Чего проще, надо лишь решить, чем наполнять. И вот здесь маленькая ступенька, решить, потом решиться. Он решился, у каждого из нас есть лица, на лицах – щеки, носы, подбородки. Если к этому добавить руки, ноги, бока. Впрочем, хватит одного лица, с избытком. Лицо, оказывается, состоит из массы всяких деталей. Больших, меньших, прямых, косых. Верно, косые в избытке, прямые – в дефиците. Так что же делает наше лицо – лицом, видимо, детали. Или даже так, мелкие детали. И все эти детали, о чем спорить, косые, откровенно косые. Бывают, почти прямые, но только почти. Но ведь попадаются и прямые, кто бы спорил, как находка, да, как находка. Есть прямая деталь, демонстрируй. Левую ногу чуть вперед, единственную голову чуть назад, обе руки разом, раз!.. Надеялись услышать, мы – простые зрители, надеялись услышать, что-нибудь этакое, скажем, разворачивайтесь в марше! Никак не меньше, ведь это у нас в крови, в нашей густой крови. Вместо этого вдруг слышим, разговаривать не надо. Проще говоря, если прямых деталей нет? ну, пошутила природа, имеет же мать-природа право на отдельные шутки, в отдельных местах. Выпрямляй, ты уж постарайся. Тут действительно, нужно очень постараться. Набирай воздух, приложил усилие, в нужно месте, выпрямил. Неужели удалось, верно, удалось, идеально прямая деталь.
…
Что же в итоге получилось?
Радость так и рвется,
наружу! Не держать же ее взаперти, как-то неловко. Не спешите, не давайте волю чувствам, только доводы, из числа разумных. Что-то негусто с доводами, скребешь, а они куда-то закатываются. Впрочем, и так все ясно, получилась, конечно, рожа. Да, самая что ни на есть необыкновенная рожа. Хочешь быть необыкновенным? Ты вот сам себя спроси, хочешь, потом реши, потом надо решиться. Надеюсь, до третьей стадии не дойдешь, до третьей стадии, или до третьего звонка. Впрочем, как знать, есть же талантливые люди. Зашел в буфет, встал в очередь, каким-то там по счету, короче, последний.
Ну, встал и встал, а вышел первым.
Еще бы, с такой-то рожей. Да, если бы у меня была такая, мне бы и вставать не пришлось, туда, на последнее место, сразу бы расступились, и наперебой, проходите, проходите.