Lucrosorum noctis aeternae plagis

Ночь. Каж­дый от­но­сит­ся к ней по-раз­но­му. Од­ни до­жида­ют­ся, ког­да она опус­тится на зем­лю. Дру­гие меч­та­ют, что­бы она, на­конец, уш­ла, ус­ту­пив яр­ко­му, теп­ло­му сол­нцу. Од­на­ко ма­ло кто мо­жет по­думать, ка­кие тай­ны хра­нит ночь. Ма­ло кто ког­да-ли­бо за­думы­вал­ся, что скры­ва­ет­ся в этой бес­прос­ветной ть­ме. Ни­кого не вол­но­вал этот воп­рос, лю­ди ста­рались пос­ко­рее зас­нуть и не ду­мать о та­кой ерун­де. Но од­нажды все из­ме­нилось. Сол­нце скры­лось за тя­желы­ми, мрач­ны­ми ту­чами. Ни еди­ного прос­ве­та не про­бива­лось сквозь них. Ть­ма оку­тала зем­лю, не же­лая от­пускать.

      Ночь длит­ся уже двес­ти двад­цать один день. Двес­ти двад­цать один день лю­ди не ви­дят сол­нца, и ник­то не зна­ет что про­изош­ло. Са­ма Вер­ховная Ко­роле­ва вы­нуж­де­на приз­нать­ся, что и ей не­понят­но, что про­ис­хо­дит. По­нача­лу лю­ди при­няли все за глу­пую шут­ку, не же­лая приз­на­вать неп­ра­виль­ность си­ту­ации. И лишь те­перь, ког­да ть­ма пол­ностью под­чи­нила се­бе мир, они на­чали тре­вожить­ся.

      В ле­сах те­перь уже не вид­но охот­ни­ков, вы­ходя­щих рань­ше на рас­све­те в по­ис­ках ди­чи. Все лав­ки зак­ры­ты, на при­лав­ках тол­стым сло­ем осе­ла пыль. Нет боль­ше той ку­терь­мы на го­род­ских пло­щадях, лишь толь­ко хо­лод­ный, про­низы­ва­ющий ве­тер гу­ля­ет по опус­тевшим ули­цам. Мрак при­шел к ним и лю­ди под­чи­нились ему. Мир веч­ной но­чи. Так лю­ди те­перь на­зыва­ют свои го­сударс­тва. Все бо­ят­ся и не зна­ют, что де­лать. Бе­зыс­ходность за­пол­ни­ла ра­зум и ду­шу прак­ти­чес­ки каж­до­го че­лове­ка и все сми­рились. Те­перь глав­ная их цель вы­жить, лю­бым спо­собом. Кро­хот­ный уго­лек на­деж­ды все еще теп­лить­ся в ду­ше, хо­тя все по­нима­ют, что об­ре­чены.

      Кро­ме, воз­можно, од­но­го че­лове­ка. Она слиш­ком ма­ла, что­бы мыс­лить, как ос­таль­ные. Нес­мотря на все по­тери, ее по­нятие о ми­ре слиш­ком свет­лое, слиш­ком чис­тое. Еще в те вре­мена, ког­да лю­ди да­же и не по­доз­ре­вали о су­щес­тво­вании ужас­ной ть­мы, эта де­воч­ка ли­шилась ро­дите­лей. Они бы­ли обык­но­вен­ны­ми кресть­яна­ми. Пус­кай им не при­ходи­лось жить впро­голодь, бас­нослов­ных бо­гатств они не име­ли. Де­воч­ка ос­та­лась од­на, ког­да ей не бы­ло и го­да. Ба­буш­ка все­ми си­лами пы­талась по­мочь единс­твен­ной внуч­ке. Од­на­ко, нес­мотря на свой не­вин­ный вид и на­ив­ное мыш­ле­ние, ма­лыш­ка по­нима­ла, что ба­буш­ке труд­но. По­нима­ли это и го­рожа­не. Ста­руш­ка жи­ла слиш­ком да­леко от го­рода, на дру­гом кон­це ле­са. Ка­кое-то вре­мя де­воч­ка жи­ла у ба­буш­ки, но так про­дол­жать­ся не мог­ло и та, са­ма за­яви­ла, что хо­чет жить в го­роде. Пус­кай и од­на. Жи­тели го­рода за­вери­ли ста­руш­ку, что с внуч­кой ни­чего не слу­чить­ся, и они бу­дут по­могать ей, как смо­гут. Го­рожа­не при­носи­ли ей одеж­ду, еду. Вза­мен де­воч­ка по­мога­ла им. Про­дава­ла цве­ты из цве­точ­ной лав­ки, ос­та­валась си­деть с деть­ми, ког­да хо­зя­ева ухо­дили ку­да-то. Од­на­ко ей не раз­ре­шалось хо­дить в лес и от это­го, встре­чать­ся с ба­буш­кой она мог­ла лишь из­редка, ког­да ста­руш­ка при­ходи­ла в го­род. Что­бы внуч­ка не за­была ее, жен­щи­на по­дари­ла де­воч­ке по­дарок и поп­ро­сила оде­вать всег­да, ког­да та вы­ходи­ла из до­ма. Крас­ный плащ с ка­пюшо­ном. Уви­дев это, го­рожа­не сра­зу же при­дума­ли де­воч­ке ми­лое проз­ви­ще — Крас­ная ша­поч­ка. Нас­то­яще­го име­ни де­воч­ки ма­ло кто знал, ли­бо прос­то не пом­нил. По­это­му каж­дый стал на­зывать де­воч­ку имен­но так.

      Она не по­нима­ла, что про­ис­хо­дит и по­чему лю­ди пос­те­пен­но пе­рес­та­ли вы­ходить на ули­цу. Ку­да де­лись все ее друзья, ку­да де­лись лю­ди? По­чему ок­на до­мов плот­но зак­ры­ты став­ня­ми, по­чему пов­сю­ду та­кая ти­шина, по­чему так тем­но? В го­лове ма­лыш­ки кру­тились сот­ни воп­ро­сов, но не бы­ло та­кого че­лове­ка, ко­торый мог от­ве­тить хо­тя бы на один из них.

      Или был. Че­ловек, ко­торый жил на дру­гом кон­це ле­са и ко­торый был рад ви­деть Крас­ную ша­поч­ку всег­да, не­зави­симо от си­ту­ации. Ба­буш­ка. Толь­ко она мог­ла рас­ска­зать прав­ду. На ули­це не бы­ло ни­кого, а это оз­на­чало, что вряд ли кто-то смо­жет за­метить де­воч­ку. А в ле­су в слу­чае че­го всег­да мож­но скрыть­ся за де­ревь­ями.

      До­рога, про­ходя­щая че­рез лес все­го од­на, она бы не заб­лу­дилась. Жи­тели го­рода бес­по­ко­ились за де­воч­ку по дру­гой при­чине. Ди­кие зве­ри. В этом ле­су их бы­ло мно­го и в боль­шинс­тве сво­ем вол­ки. Но лю­ди прос­то ре­шили не пу­гать де­воч­ку и ни­чего не рас­ска­зыва­ли, счи­тая, что так луч­ше. Но, воз­можно, ес­ли бы де­воч­ка зна­ла, что ожи­да­ет ее в тем­ном ле­су, он бы не при­няла ре­шение прой­ти че­рез не­го.

      Сре­ди тем­ных, сма­зан­ных си­лу­этов, она слов­но яр­кое крас­ное пят­но. Буд­то на холст с ка­кой-то мрач­ной кар­ти­ной слу­чай­но кап­ну­ли яр­ко-крас­ную крас­ку. В ле­су нет той же ти­шины, что ца­рит на ули­цах го­рода. Ве­тер шу­мит в лис­тве де­ревь­ев, вок­руг мож­но ус­лы­шать ка­кие-то шо­рохи. Ка­жет­ся, что, да­же не смот­ря на пу­га­ющую тем­но­ту, в ле­су про­дол­жа­ет­ся жизнь. Пусть не так рань­ше, но лес не по­хож на вы­мер­шую мес­тность. Эти зву­ки пу­гали, но Крас­ная Ша­поч­ка не мог­ла от­сту­пить. По­мимо все­го, де­воч­ка вол­но­валась за ста­рую ба­буш­ку. Ес­ли лю­ди ста­ли вне­зап­но за­пирать­ся в до­мах, то, что с ней. Так же ли она стра­шить­ся выг­ля­нуть на­ружу или жи­вет спо­кой­но, как рань­ше? Да и уз­нать, что тво­рить­ся вок­руг нуж­но бы­ло. Как мож­но мед­леннее ог­ля­дыва­ясь по сто­ронам, де­воч­ка уве­рен­но ша­гала по до­рож­ке. Ид­ти пред­сто­яло дол­го, но Крас­ная Ша­поч­ка и не ду­мала по­вора­чивать об­ратно.

      Пер­вый раз она это ус­лы­шала в нес­коль­ких мет­рах от се­бя. Звук ша­гов в кус­тах, обык­но­вен­ных ша­гов. Мо­жет, не все лю­ди си­дели до­ма за плот­но зак­ры­тыми дверь­ми? Ос­та­лись те, кто еще ос­ме­лива­ет­ся по­кинуть за­щиту стен зда­ний? Од­на­ко звук ис­чез ров­но в тот мо­мент, как и по­явил­ся, не да­вая де­воч­ке воз­можнос­ти за­думать­ся о чем-ли­бо та­ком. Она бы мо­жет быть и за­была о стран­ном зву­ке, ес­ли бы он не пов­то­рил­ся че­рез не­кото­рое вре­мя. Крас­ная Ша­поч­ка прош­ла уже доб­рую часть пу­ти, но стран­ные ша­ги в кус­тах, все­го в па­ре мет­ров от нее са­мой, зас­та­вил де­воч­ку ос­та­новить­ся. Тот же са­мый звук пов­то­рил­ся че­рез мгно­вение, но уже с дру­гой сто­роны до­роги. А еще че­рез мгно­вение су­щес­тво, оби­та­ющее в кус­тах, выш­ло на до­рогу. И в ту же се­кун­ду гром­кий крик де­воч­ки, слов­но мол­ния, рас­се­ка­ющая в гро­зу не­бо, раз­ре­зал об­щую ти­шину ле­са. Ужас, буд­то вол­ны, нак­ры­вал де­воч­ку, при од­ном толь­ко взгля­де на су­щес­тво, опи­сать сло­вами ко­торое бы­ло весь­ма слож­но. Это бы­ло что-то по­хожее на зай­ца, обыч­но­го зай­ца. Толь­ко вот один факт не да­вал по­коя са­мо­об­ла­данию де­воч­ки. По­чему этот зверь был вы­ше нее на доб­рые две го­ловы? Не ус­пе­ла ма­лыш­ка да­же опом­нить­ся, как из со­сед­них кус­тов выш­ли еще па­ра та­ких же су­ществ. Зло­вещий ос­кал и яв­но не доб­рый блеск в гла­зах чу­дищ, од­нознач­но не су­лил ни­чего хо­роше­го. Но, ве­ро­ят­но, ин­стинкт са­мосох­ра­нения есть да­же у ма­лень­ких де­тей, по­это­му с ог­ромны­ми уси­ли­ями пре­одо­лев еще один крик ужа­са, Крас­ная ша­поч­ка, со всей при­сущей де­сяти­лет­не­му ре­бен­ку си­лой, по­бежа­ла.

      Путь об­ратно в го­род был зак­рыт тре­мя ужас­ны­ми вер­си­ями зай­цев, по­это­му от­сту­пать бы­ло не­куда. Крас­ной Ша­поч­ке же ос­та­валось толь­ко на­де­ять­ся, что до ба­буш­ки­ного до­ма ос­та­ет­ся не так уж дол­го. Зай­цы по при­роде сво­ей су­щес­тва быс­трые и рез­вые. Но это­му по­мимо все­го про­чего спо­собс­тву­ет и не­боль­шой раз­мер жи­вот­но­го. Сей­час же жи­вот­ные не бы­ли нас­толь­ко быс­тры­ми, од­на­ко гнать­ся за ма­лень­кой де­воч­кой им все же не сос­тавля­ло осо­бого тру­да.

      Воз­можно, это был все тот же ин­стинкт са­мосох­ра­нения, а мо­жет и прос­тое мыш­ле­ние, но де­воч­ка по­нима­ла, что прос­то так бе­жать по до­роге не при­несет мно­го поль­зы. Пус­кай путь не так уж и да­лек, но боль­ше так про­дол­жать­ся не мог­ло, да­бы неп­ре­мен­но ужас­ные жи­вот­ные до­гонят ее. Все-та­ки она ре­бенок и не смо­жет быс­тро бе­жать дол­гое вре­мя. Ды­хание уже ус­ко­рилось, сер­дце бе­шено сту­чало, а ко­лени уже на­чали под­ка­шивать­ся. Не тра­тя и без то­го дра­гоцен­ное вре­мя, де­воч­ка свер­ну­ла с до­роги и про­дол­жи­ла бе­жать. Ма­лень­кий рост да­вал пре­иму­щес­тво толь­ко в том, что вет­ки не ме­шали пе­ред­ви­гать­ся. Тя­желые ша­ги су­ществ мож­но бы­ло ус­лы­шать в па­ре мет­ров по­зади. Ста­рясь ос­та­вать­ся как мож­но бо­лее не­заме­чен­ной, де­воч­ка зиг­за­гами бе­жала, на нес­коль­ко се­кунд ос­та­нав­ли­ва­ясь, что­бы от­ды­шать­ся. Но эти пе­редыш­ки да­вали нем­но­го поль­зы. Про­бежав еще па­ру мет­ров, Крас­ная Ша­поч­ка уже не мог­ла пе­ред­ви­гать но­гами. К счастью мес­тность пе­реме­нилась. Бли­же к до­роге де­ревья рос­ли не гус­то, от­ли­чались тон­ки­ми ство­лами и сов­сем жид­кой лис­твой. Пря­тать­ся в та­ких бы­ло бес­по­лез­но. Там де­воч­ку бы наш­ли в счи­тан­ные се­кун­ды, и у нее уже бы не бы­ло воз­можнос­ти убе­жать. Но чем даль­ше от до­роги, тем ча­ще рос­ли де­ревья. Нер­вно ог­ля­нув­шись по сто­ронам, Крас­ная Ша­поч­ка наш­ла, на­конец под­хо­дящее де­рево и, прек­ра­тив тра­тить вре­мя, вска­раб­ка­лась на са­мую пер­вую вет­ку, спо­соб­ную вы­дер­жать ее. На­деж­ды, что те монс­тры не за­метят ее - не бы­ло, но де­воч­ка на­де­ялась, что они хо­тя бы не мо­гут ла­зать по де­ревь­ям. Са­мой ей уда­лось это сде­лать с ог­ромным тру­дом, нес­коль­ко раз ма­лыш­ка чуть не упа­ла вниз, но все же смог­ла доб­рать­ся до проч­ной вет­ки, по­цара­пав при этом но­гу об ка­кой-то су­хой сук. Но она да­же не об­ра­тила вни­мание. Ра­зум был пол­ностью во влас­ти ужа­са и те­перь, по нем­но­го при­ходи­ло по­нима­ние. Мо­жет имен­но это­го бо­ялись лю­ди в го­роде? Мо­жет, имен­но по­это­му все за­пер­лись в до­мах и не вы­ходят лиш­ний раз на ули­цу? И что про­изош­ло с ба­буш­кой? Ведь там, где жи­вет ста­руш­ка, на нес­коль­ко миль вок­руг ни­кого нет. Воз­можно, ужас­ные су­щес­тва уже доб­ра­лись до нее, и де­воч­ка дой­дет до опус­тевше­го до­ма? От та­ких мыс­лей, на гла­за Крас­ной Ша­поч­ки на­вер­ну­лись сле­зы, и она уже го­това бы­ла раз­ры­дать­ся, как вни­зу сно­ва пос­лы­шались уже зна­комые ша­ги. Де­воч­ка зад­ро­жала от стра­ха, ког­да три си­лу­эта по­яви­лись вни­зу. В та­кой тем­но­те ма­ло, что мож­но бы­ло раз­гля­деть, воз­можно, по­это­му чу­дови­ща вни­зу еще не за­мети­ли де­воч­ку. Од­на­ко, плащ, слиш­ком яр­кой рас­цвет­ки нис­коль­ко не улуч­шал по­ложе­ния, слиш­ком силь­но он вы­делял­ся в кро­меш­ной ть­ме. В кон­це кон­цов, один из су­ществ под­нял го­лову и пос­мотрел на де­воч­ку взгля­дом не­мига­ющих, жел­тых глаз. От это­го взгля­да ужас нак­ры­вал все силь­нее, и силь­нее. Буд­то бы все са­мое пло­хое от­ра­зилось в них. И бы­ло в них что-то еще... го­лод. Са­мый нас­то­ящий, жи­вот­ный го­лод. Так хищ­ник смот­рит на свою до­бычу, ког­да та заг­на­на в угол.

      А де­воч­ка дей­стви­тель­но бы­ла в та­ком по­ложе­нии. Лезть даль­ше она не мог­ла, в та­ком слу­чае дей­стви­тель­но сор­ва­лась бы. Но и по­пасть об­ратно на зем­лю не пред­став­ля­ло воз­можнос­ти. По­нимая это, ужас­ные зве­ри, пе­реш­ли к зах­ва­ту жер­твы. Од­на­ко дос­тать де­воч­ку им бы­ло не так лег­ко. Да­же не смот­ря на свой ано­маль­ный рост, ла­зать по де­ревь­ям они все еще не мог­ли. Да и доп­рыгнуть то­же не по­луча­лось, вет­ка на ко­торой си­дела Крас­ная Ша­поч­ка бы­ла не так уж и близ­ко к зем­ле. Сде­лав еще нес­коль­ко по­пыток дос­тать ре­бен­ка, монс­тры, на­конец, от­ка­зались от этой идеи. На ка­кую-то до­лю се­кун­ду ма­лыш­ка по­чувс­тво­вала се­бя в бе­зопас­ности. Но это чувс­тво уле­тучи­лось так же быс­тро, как по­яви­лось. Она все еще бы­ла в ло­вуш­ке. Жи­вот­ные все еще ос­та­вались вни­зу, и бы­ло не­яс­но, что сей­час тво­рилось у них в го­лове. Они хо­дили вок­руг де­рева еще ка­кое-то вре­мя, но, в кон­це кон­цов, и им это на­до­ело. Ве­ро­ят­но, они жда­ли, что де­воч­ка ус­та­нет се­деть на вет­ке и са­ма, на­конец, спус­тится. Од­на­ко та, все не спус­ка­лась, и тер­пе­ние зве­рей на­чина­ло ис­ся­кать. Ка­ково бы ни бы­ло их же­лание по­лучить до­бычу, им приш­лось от­ка­зать­ся от сво­ей за­теи. Воз­можно, в этот са­мый мо­мент еще ка­кой-ни­будь глу­пец заб­рел в лес. Как раз в то вре­мя, ког­да они бес­цель­но хо­дят кру­гами. Ки­нув пос­ледний оз­лоблен­ный взгляд на Крас­ную Ша­поч­ку, монс­тры пос­пе­шили скрыть­ся в кус­тах.

      Труд­но опи­сать ка­кое об­легче­ние ис­пы­тала ма­лыш­ка в этот мо­мент. Мо­жет быть, на­конец, ей по­вез­ло, и она смо­жет доб­рать­ся до ба­буш­ки. Еще па­ру ми­нут она си­дела на вет­ке, опа­са­ясь, что стран­ные жи­вот­ные мо­гут вер­нуть­ся. Но ни ка­ких зву­ков не бы­ло и де­воч­ка, на­конец, ос­ме­лилась спус­тить­ся. Это за­няло не­кото­рое вре­мя, и бы­ло да­же слож­нее, чем вска­раб­кать­ся. Ког­да она за­лази­ла на­верх, ей ору­дова­ла па­ника, сей­час же экс­трен­ной си­ту­ации не бы­ло, по­это­му она мог­ла де­лать все бо­лее ак­ку­рат­но. На­конец сно­ва ока­зав­шись на зем­ле, Крас­ная Ша­поч­ка еще раз ог­ля­делась, ища взгля­дом ужас­ных зве­рей.

      Их не бы­ло, но те­перь воз­никла дру­гая проб­ле­ма. Она не пом­ни­ла, от­ку­да приш­ла. В тем­но­те все кус­ты и де­ревья ка­зались аб­со­лют­но оди­нако­выми. Па­ника сно­ва по­нем­но­гу на­чина­ла ов­ла­девать ра­зумом ма­лыш­ки. Она, сов­сем еще ре­бенок, со­вер­шенно од­на, в кро­меш­ной ть­ме, в ле­су, где бро­дят ужас­ные тва­ри. Она ви­дела все­го трех зай­цев, а ведь в ле­су оби­тало еще мно­го раз­но­го зверья. И вол­ки. Ес­ли та­кие ма­лень­кие су­щес­тва, как зай­цы ста­ли те­перь рос­том взрос­ло­го че­лове­ка, то, что ста­ло с вол­ка­ми. Та­кие мыс­ли зас­тавля­ли сер­дце бить­ся ча­ще. Да, она мог­ла за­лезть об­ратно на де­рево, в на­деж­де, что кто-ни­будь най­дет ее, но ве­ро­ят­ность это­го бы­ла нич­тожна ма­ла. Дей­стви­тель­но, толь­ко глу­пец в та­кие вре­мена гу­лять в ча­ще ле­са. И не смот­ря на столь ма­лень­кий воз­раст, де­воч­ка по­нима­ла это. И сто­ять на мес­те бы­ло не са­мым луч­шим ва­ри­ан­том. По­это­му она поб­ре­ла впе­ред, на­де­ясь, что ей по­везет, и она смо­жет най­ти до­рогу.

      Прош­ло уже пол­ча­са, но Крас­ной Ша­поч­ке так и не уда­лось выб­рать­ся из кус­тов. Ус­та­лость зас­тавля­ла но­ги дро­жать, в же­луд­ке ур­ча­ло, но де­воч­ка все так же про­дол­жа­ла дви­гать­ся впе­ред. Она уде по­нятия не име­ла ку­да идет, прос­то зна­ла, что нель­зя ос­та­нав­ли­вать­ся. Где-то вда­леке мож­но бы­ло раз­ли­чить вой, но сей­час ма­лыш­ка не об­ра­щала вни­мания. Крас­ный плащ пор­вался в нес­коль­ких мес­тах из-за дол­го­го хож­де­ния в ко­лючих кус­тарни­ках и вет­ках. На­конец уда­ча из­во­лила по­вер­нуть­ся к де­воч­ке, и она мед­ленно выш­ла на холм.

      По­хоже, в этом мес­те ник­то ни­ког­да не был. Тра­ва до­ходи­ла Крас­ной Ша­поч­ке до под­бо­род­ка, ос­трые ко­люч­ки боль­но ко­лоли не­защи­щен­ные тканью ла­дони. Ве­ро­ят­но, это бы­ло бы не страш­но, но че­рез па­ру ми­нут ла­дони на­чало неп­ри­ят­но сад­нить. Пе­реве­дя взгляд на собс­твен­ные ру­ки, де­воч­ка нег­ромко вскрик­ну­ла от не­ожи­дан­ности. Ла­дони бы­ли пол­ностью крас­ны­ми, а паль­цы слег­ка опух­ли. Зна­чит, что-то слу­чилось не толь­ко с жи­вот­ны­ми, но и с рас­те­ни­ями. При­жав ру­ки к гру­ди, де­воч­ка пе­реш­ла на лег­кий бег, в на­деж­де. Что все-та­ки дом ба­буш­ки не слиш­ком да­леко. Сей­час ей еще боль­ше тре­бова­лось най­ти ее, толь­ко она мог­ла по­мочь ма­лыш­ке. Кто зна­ет, что из-за этих рас­те­ний бу­дет даль­ше. По дру­гую сто­рону хол­ма де­ревь­ев бы­ло нам­но­го мень­ше. Здесь боль­ше пре­об­ла­дала тра­ва. Лес за­кон­чился, и те­перь пе­ред гла­зами де­воч­ки бы­ло толь­ко по­ле. А зна­чит, где-то ря­дом бы­ли до­ма. Но вряд ли Крас­ная Ша­поч­ка мог­ла най­ти свою ба­буш­ку. Ма­лыш­ка ма­ло что пом­ни­ла с тех вре­мен, ког­да жи­ла у ста­руш­ки, но ес­ли бы поб­ли­зос­ти бы­ло ка­кое-ни­будь по­ле, она бы вспом­ни­ла его, уви­дев сей­час. Од­на­ко это все же луч­ше, чем ни­чего.

      По­ле бы­ло ог­ромным, еще час де­воч­ка блуж­да­ла сре­ди вы­сокой тра­вы, ста­ра­ясь де­лать так, что­бы она не ка­салась от­кры­тых учас­тков ко­жи. Ла­дони рас­пухли еще силь­нее, но Крас­ная Ша­поч­ка пред­по­чита­ла не смот­реть на них, что­бы не пу­гать се­бя еще силь­нее. Прош­ло еще око­ло ча­са, ког­да она, на­конец, смог­ла выб­рать­ся, из на­чинав­ше­го ка­зать­ся бес­край­ним по­ля.

      Здесь дей­стви­тель­но бы­ли до­ма. Не­боль­шая де­ревень­ка с де­сят­ком до­мов. Здесь так же ни­кого не бы­ло на ули­цах и бы­ло, на­вер­ное, еще ти­ше, чем в го­роде. Мед­ленно дой­дя до бли­жай­ше­го до­ма, Крас­ная Ша­поч­ка ус­та­ло пос­ту­чала ма­лень­кой нож­кой в дверь. Ис­поль­зо­вать для это­го ру­ку бы­ло не­воз­можно. При ка­сании с чем-ли­бо по все­му те­ле про­носи­лась не­выно­симая боль. Ве­ро­ят­но яд, со­дер­жа­щий­ся в рас­те­ни­ях, на­чинал дей­ство­вать силь­нее. Де­воч­ка на­де­ялась, что лю­ди, жи­вущие в этой де­рев­не, хоть как-то смо­гут по­мочь. Но дверь ник­то не от­кры­вал, и по­нем­но­гу от­ча­яние ста­ло зак­ра­дывать­ся соз­на­ние ре­бен­ка. Пос­то­яв еще па­ру ми­нут на крыль­це, она вздох­ну­ла и мед­ленно поб­ре­ла к сле­ду­юще­му до­му. Но сде­лав па­ру ша­гов по нап­равле­нию к дру­гому зда­нию. Ма­лыш­ка ус­лы­шала ти­хий скрип от­кры­ва­ющей­ся две­ри. В не­боль­шой ще­лоч­ке по­яви­лось мор­щи­нис­тое ли­цо, с зас­тывшей на нем мас­кой нап­ря­жение. Жен­щи­на кив­ну­ла Крас­ной ша­поч­ке, что­бы та за­ходи­ла, и впер­вые за этот день де­воч­ка улыб­ну­лась. Она быс­тро вер­ну­лась на то же крыль­цо, и уже хо­тела бы­ло вой­ти в от­кры­тую дверь, как на ли­це жен­щи­ны от­ра­зил­ся не­веро­ят­ный ужас и, ки­нув пол­ный со­жале­ния и стра­ха взгляд на де­воч­ку, хо­зяй­ка до­ма мол­ни­енос­но зах­лопну­ла дверь. Крас­ная Ша­поч­ка в пол­ней­шем не­до­уме­нии пос­мотре­ла на нее, и уже бы­ло хо­тела сно­ва пос­ту­чать­ся, как за спи­ной пос­лы­шалось гроз­ное ры­чание. Ши­роко рас­пахнув гла­за, ма­лыш­ка мед­ленно по­вер­ну­лась и уви­дела тех же са­мых су­ществ, что бы­ли в ле­су. Раз­ве что те­перь их нем­но­го при­бави­лось. Пять ог­ромных монс­тров об­ра­тили хищ­ный и злоб­ный взгляд на ма­лень­кую де­воч­ку в крас­ном изод­ранном пла­ще. И не ус­пе­ла она ни­чего пред­при­нять, как они тут же на­кину­лись на нее. Ог­лу­шитель­ный крик прон­зил ти­шину, но она уже не мог­ла ни­чего сде­лать. Монс­тры на­пали на нее всей ку­чей, раз­ди­рая ко­жу ког­тя­ми, вгры­за­ясь в те­ло ос­тры­ми клы­ками. До­быча бы­ла не слиш­ком бо­гатой, но они до­воль­ство­вались и ма­лым. Ког­да и еще удас­тся поп­ро­бовать све­жего мя­са. Они раз­ди­рали ее, нас­лажда­лись вку­сом тро­фея. Бе­лый мех на оз­лоблен­ных мор­дах в од­но мгно­вение ок­ра­сил­ся в яр­ко-крас­ный цвет. В тот же цвет, что и ког­да-то плащ ма­лыш­ки. Ужас­ные чу­дови­ща не брез­го­вали ни­чем и съ­еда­ли все вмес­ти с внут­реннос­тя­ми. Пе­чень, киш­ки и да­же мозг. Все это бы­ло съ­еде­но. Од­на­ко ког­да дош­ла оче­редь до сер­дца, на­чалась це­лая дра­ка. Каж­до­му хо­телось за­полу­чить са­мый ла­комый ку­сочек во всем те­ле ма­лень­кой де­воч­ки. Се­кун­дой на­зад они бы­ли соб­рать­ями, вмес­те до­быва­ющи­ми еду, а те­перь они ста­ли злей­ши­ми вра­гами, сра­жа­ющи­мися за еду. Ос­трые слов­но брит­ва ког­ти рва­ли бе­лый мех, раз­ре­зали ко­жу. Это бы­ло слож­нее, му­тация жи­вот­ных при­вела к то­му, что ко­жа бы­ла дос­та­точ­но тол­стая. Тол­ще ко­жи че­лове­ка в де­сят­ки раз. Но один из них дол­жен был по­бедить, кто-то один дол­жен был по­лучить са­мый глав­ный приз. Кровь, про­литая из ран жи­вот­ных, сте­калась в лу­жи, и те­перь ка­залось, что про­шел дождь. Страш­ный дождь.

      По­бедить в этом кро­вавом бою бы­ло не так лег­ко, и по­беди­телю дос­та­лось не мень­ше. Ис­те­кая кровью из мно­гочис­ленных ран, один из монс­тров все же одер­жал ли­дерс­тво. Мер­твые со­роди­чи бы­ли изу­родо­ваны до не­уз­на­ва­емос­ти, но в сер­дце зве­ря не бы­ло ни кап­ли со­жале­ния. Лишь толь­ко го­лод, дви­гав­ший им все это вре­мя. Приз свой он по­жирал мед­ленно, сма­куя вкус че­лове­чес­ко­го сер­дца, с не­ким удо­воль­стви­ем рас­тя­гивая мо­мент. Ког­да он, на­конец, по­кон­чил свою ужас­ную тра­пезу. Он сно­ва вер­нулся к те­лу мер­твой де­воч­ки. Жи­вот­ные не до кон­ца рас­пра­вились с до­бычей, от­вле­ка­ясь на свою дра­ку. Но те­перь монстр быс­тро спра­вил­ся с ос­татка­ми. Од­на­ко уто­лить го­лод од­ной ма­лень­кой де­воч­кой так и не по­лучи­лось, по­это­му чу­дови­ще рас­пра­вилось и с па­рой сво­их соб­рать­ев. Ос­таль­ных же он так и ос­та­вил ле­жать на ули­це пе­ред до­мом.

      Монстр ушел, но сле­ды его по­яв­ле­ния ос­та­лись. Вход­ная дверь в не­боль­шой дом бы­ла щед­ро заб­рызга­на кровью. Алая жид­кость так на­поми­нала плащ ма­лень­кой де­воч­ки, ко­торый те­перь был прев­ра­щен в лох­мотья, в изод­ранные кус­ки тка­ни. Плащ буд­то бы по­гиб вмес­те с са­мой де­воч­кой. Об­гло­дан­ные кос­ти и лу­жицы с крас­ной жид­костью так и ос­та­лись ле­жать у по­рога. Не­кото­рое вре­мя они бу­дут на­поми­нать хо­зяй­ке до­ма о ма­лень­кой де­воч­ке, ко­торая все­го лишь про­сила за­щиты, ко­торой все­го лишь нуж­но бы­ло по­мочь. Но вмес­то это­го хо­зяй­ка до­ма спас­ла са­му се­бя, об­ре­кая Крас­ную Ша­поч­ку на вер­ную смерть. Лю­ди не убе­рут ос­танки де­воч­ки и ужас­ных чу­довищ, слиш­ком си­лен страх сно­ва, выг­ля­нуть из-за две­ри в мир, где слиш­ком мно­го мра­ка. Эти кос­ти так и ос­та­нут­ся ле­жать на ули­це, по­куда лю­ди не пе­рес­та­нут тряс­тись от стра­ха в собс­твен­ных убе­жищах, нап­ле­вав на всех ос­таль­ных. Кровь впи­та­ет­ся в зем­лю, ок­ра­шивая ее в тем­но-бор­до­вый цвет и на этом мес­те уже вряд ли что-то вы­рас­тет. Пят­на кро­ви на две­ри, пре­датель­ски зак­рывшей­ся пе­ред но­сом нес­час­тной де­воч­ки, зас­ты­нут на де­реве без ка­кой-ли­бо воз­можнос­ти от­мыть­ся. Все бу­дут пом­нить, ни­кому прос­то не поз­во­лят за­быть.

      Ночь длить­ся уже двес­ти двад­цать два дня. Двес­ти двад­цать два дня лю­ди не ви­дят сол­нца и не зна­ют, что про­изош­ло. Они спря­тались и да­же не ве­да­ют, что про­ис­хо­дит на са­мом де­ле. Са­мые не­вин­ные су­щес­тва пре­об­ра­жа­ют­ся в ужас­ных чу­довищ. Ког­да-то бе­зобид­ные зай­цы ста­новят­ся кро­вожад­ны­ми хищ­ни­ками рос­том с взрос­ло­го че­лове­ка. Обык­но­вен­ные рас­те­ния, ра­нее осо­бо не при­меча­емые ни­кем, ста­новят­ся ог­ромны­ми и бе­зум­но опас­ны­ми. Ког­да-то съ­едоб­ные рас­те­ния, спа­са­ющие зап­лу­тав­ших пут­ни­ков в ле­сах от го­лода, на­лива­ют­ся ядом и пред­став­ля­ют со­бой лишь от­ра­ву. Все что в чем ос­та­валась хоть ка­пель­ка све­та, тут же бы­ло от­равле­но бес­ко­неч­ной ть­мой.

      Мрак за­поло­нил мир, он за­губил все жи­вое, сот­во­рив ужас­ных чу­довищ. Че­ловек боль­ше не пра­вил этим ми­ром. Лю­дям прос­то не бы­ло в нем боль­ше мес­та. Еще нем­но­го и тем­но­та до­берет­ся и до са­мих лю­дей. Она обой­дет все став­ни, все зат­во­ры, две­ри, все тол­стые сте­ны. Про­берет­ся в са­мые ук­ромные угол­ки ду­ши и за­поло­нит их со­бой. Она сде­ла­ет из че­лове­ка монс­тра, су­щес­тво спо­соб­ное лишь уби­вать. Не­важ­но нас­коль­ко доб­рым он был, нас­коль­ко стре­мил­ся к све­ту и бо­рол­ся с мра­ком, ему все рав­но не ми­новать ть­мы. Она не по­щадит ни­кого, каж­дый под­чи­нить­ся ей. И тог­да на зем­ле во­царить­ся ха­ос. Каж­дый бу­дет друг про­тив дру­га, ужас­ные вой­ны бу­дут сот­ря­сать зем­лю, лю­ди ста­нут ху­же жи­вот­ных. Все бу­дут рав­ны, каж­дый бу­дет в са­мом ни­зу эво­люции. Все свет­лые чувс­тва нав­сегда выт­ра­вят­ся ть­мой из че­лове­ка, и в их ду­шах ос­та­нет­ся лишь злость и жаж­да мес­ти. Мес­ти за все, что бы­ло и че­го не бы­ло.

      Лю­ди не спо­соб­ны бу­дут соп­ро­тив­лять­ся, они са­ми это­го не за­хотят. Их сер­дца нас­квозь про­еде­ны стра­хом и ужа­сом, и воз­можно та­кой ис­ход по­кажет­ся им луч­ше. Спас­ти свою жизнь для них важ­нее, чем что-ли­бо еще. А ведь им все­го лишь нуж­но соб­рать­ся и прек­ра­тить вздра­гивать от каж­до­го шо­роха. Им все­го лишь нуж­но пе­рес­тать сда­вать­ся. С каж­дой но­вой от­ча­яв­шей­ся в спа­сении ду­шой мрак за­поло­ня­ет зем­лю все силь­нее. Но лю­ди не мо­гут по­нять, что они од­ни мо­гут это ос­та­новить, что толь­ко они мо­гут за­щитить са­мих се­бя. Им не да­но по­нять, что иг­ры в прят­ки с тем­но­той не при­ведут ни к че­му хо­роше­му, что та­ким об­ра­зом бо­роть­ся с ней нель­зя.
Им не да­но по­нять, а зна­чит, спа­сения для них нет. Вряд ли это все че­му-то на­учит лю­дей, они трус­ли­вы по сво­ей на­туре, и имен­но по­это­му по­гиб­нут от сво­их же рук. Од­ни сой­дут с ума от стра­ха, дру­гие по­гиб­нут в кро­вавых бой­нях. Но не вы­живет ни один че­ловек, в чь­ей ду­ше по­гас­нет на­деж­да. Не вы­живет ни один че­ловек, ко­торый поз­во­лит по­гасить сла­бый ого­нек внут­ри мра­ка.

      Лю­ди жи­вут в ми­ре веч­ной но­чи, они не зна­ют, от­ку­да она приш­ла и ког­да она уй­дет. Они ни­чего не по­нима­ют, по­тому что са­ми не хо­тят по­нять.