Ида. Часть I ветер из детства

Перед глазами проносились незамысловатые пейзажи.
Стук колёс убаюкивал разум, словно расчищая свободное пространство для мыслей. Тех мыслей, которым нет места в ритме большого города, когда дела давят на плечи больше, чем груз прошлого.
Ида смотрела в окно поезда, словно завороженная проносящимся мимо летним пейзажем. В купе было спокойно, но, как водится – душно. Чёрные волосы аккуратно собраны в хвост на затылке, серьги – рябинки мерно покачивались в такт вагону.
Ида не любила блеклых цветов. Она подбирала одежду тщательно, иногда даже педантично. Ей почему-то было важно, чтобы пиджак сочетался с платьем, а блуза идеально подходила к юбке. И не то чтобы она гналась за модой или стилем… Просто ей важно было, как живут вещи. Как они ведут себя на её хрупком теле.
И вправду, всё в её гардеробе было гармонично. И сама она, казалось, была частью этого гардероба. Словно вещи, пропитываясь её запахом, вдыхали её характер. И складочки, словно прищуриваясь, нежно собирались и расправлялись при ходьбе на этом точёном стане.
Ида ехала на море. Не то чтобы отдыхать. Скорее, чтобы писать картину. Давным-давно у неё была мечта – написать морской пейзаж.
Переменчивость моря была созвучна со спонтанностью самой Иды.
Её характер, её перепады настроения сначала обескураживали, потом пробуждали в собеседнике интерес, а затем начинали раздражать. По крайней мере, очень не многие умели разглядеть за этими вихрями эмоций тонкую и ранимую натуру художницы… Её истинные чувства были как цветы в молочном тумане поутру - заметна лишь верхушка. А откуда что растёт – не увидать.

***
Скрипнула ручка двери и в купе зашел мужчина лет сорока. Среднего роста, с малоприятной, казалось, излишне улыбающейся физиономией. На нём была неказистая шапочка, самая обыкновенная рубашка с коротким рукавом, и льняные брюки. В руке он сжимал коричневый потёртый чемодан.
- Добрый день, барышня! Буду вашим соседом! Это ведь шестое купе?
- Здравствуйте, – спокойно произнесла женщина, слегка улыбнувшись. – Шестое.
- А я, знаете ли, купе перепутал! Прихожу значит, сажусь. А тут заваливается компания. Молодые ребята… Галдят, пихаются и говорят: а вы, дядя, не туда попали. Это наши места. Стали сверять билеты – и точно! Эх, рассеянный я стал в последнее время…
- Со всеми бывает. Что поделаешь… - немного равнодушно произнесла Ида, и вновь уставилась в окно. В голове всё как-то начало упорядочиваться. Незатейливый и немного смешной попутчик вывел её из расслабленного и отрешённого состояния своим нелепым приветствием.
- Да, бывает. – То ли соглашаясь с ней, то ли убеждая себя, произнес мужчина. – Меня, кстати, Николай зовут.
- А меня Ида, приятно познакомится.
- Взаимно! Какое у Вас имя то необычное… Ох. Эта поездка с самого начала складывается интересно и … - дальше он что-то тараторил, словно закидывая женщину ненужной информацией о своей жизни. А Иде даже нравилось. Слишком много тяжёлых мыслей было в этой голове, слишком грузные воспоминания остались за плечами. Ида пыталась оправдать это бегство перед собой желанием написать морской пейзаж. Хотя на самом деле она бежала, как все женщины, с поля боя на личном фронте. Она – дезертир. И в этом самой себе ей никак не хотелось признаваться.
В голове ещё звучал его надрывный голос, острые как лезвие бритвы слова, извинения… Порвать с ним было не просто. Ведь бывает, что уже не любишь человека, но так привык к нему за долгие годы, что его отсутствие в твоей жизни кажется абсурдом.
- А я, милая барышня, страсть как люблю Крым! Меня туда мальчишкой отправляли к бабушке на лето – неожиданно залетел обрывок фразы в сознание Иды сквозь пелену воспоминаний. – И так я до сих пор хоть на недельку, но каждое лето езжу на чёрное море. Так что я в заслуженный отпуск, знаете ли. А Вы зачем туда?
- Писать картину
- Ничего себе! Что же вы, художница?
- Предпочитаю – художник.
- Да, разумеется. Многие женщины-поэты не любили слово поэтесса… хотя какая разница?! Ведь главное, КАК вы делаете свою работу.
- Для меня это не совсем работа. Скорее – хобби, которое кормит.
- Да Вы счастливый человек!
- Не в этом счастье. – Как то слишком нарочито и гордо сказала женщина. - Хотя это и приятный бонус…
- А в чём же счастье, вы считаете?
- Хм… Если бы знала – тут не сидела. Знаете, шутка такая есть: «Если вы нашли смысл жизни – скорее звоните в сумасшедший дом!»
- Нет, не слышал…
- Ну, вот для меня поиск счастья и смысла жизни – почти одинаковые понятия.
- Экий Вы философ! – хихикнув заявил собеседник.
- Ну а Вы то сами как считаете?!
- Ну… вопрос это сложный… Но мне кажется, счастье в том, чтобы найти своё место в жизни. Найти свое призвание. Чтобы и душа радовалась, и обществу польза была, и острой нужды не было.
- То есть счастье – в карьере?!
- Нет, ну почему же…. Можно и сантехником счастливо трудиться, если это – твоё. А можно, и являясь дирижёром оркестра, быть несчастным. Нет, я считаю что карьера – как раз таки губит счастье.
- От чего же? – Иде вдруг стал интересен разговор, который до этого она поддерживала просто из вежливости.
- От того, что в погоне за должностями люди забывают о пользе. Каждый из нас вынужден отдавать долг жизни.
- То есть?
- Нам дали место для существования – вот и отрабатывай. Мы все – заложники своего тела…
- И разума.
- Согласен.
- Ну, так и что же с этой самой пользой? По Вашему получается, что счастье в принесении пользе обществу. А как же семья? Или там… любовь? Дети, в конце концов?
- Ну что Вы, барышня, что Вы! Я ни в коей мере не считаю, что счастье только в этом! Просто польза, в моём понимании – это самоотдача. Кхм.. Трудно объяснить… Наверное счастье - это удовлетворение от того, что Вы чем-то поделились, и что-то получили взамен.
- Уже какая-то купле-продажа получается…
- Ну по сути – да… Ведь на самом деле что такое купле-продажа? Это обмен. Вы что-то отдаёте и что-то приобретаете. А разве с остальным в жизни не так?!
- Я как-то не смотрела на жизнь с такого ракурса…
- Да… что-то я тоже расфилософствовался тут. – Сказал мужчина и расхохотался всё с тем же приторным выражением лица. Пойду-ка за чаем схожу к проводнице. Вам захватить подстаканник?
- Будьте добры, если не трудно.
- А чай какой будете?
- Зелёный, пожалуй. Спасибо.
Мужичок вышел из купе, оставив дверь приоткрытой. Ида невольно посмотрела в зеркало, и увидела свое лицо. И вдруг на неё нахлынули воспоминания о детстве. О той жизни, которую она давным-давно оставила пылиться на чердаке своей памяти.

***
На дворе был сентябрь. Иде около семи лет. Мама ведёт её за руку из школы. Они гуляют. Девочка с обожанием кушает шоколадный стаканчик, а мама – эскимо. Солнышко ещё светит сквозь листву.
- Мама, мама, смотри! Солнышко покрасило листочки!
- Глупышка, это не солнце. Это они сами. Скоро они станут все такими.
- Нет, это солнышко раскрасило! – девочка надула щёки и остановилась.
- Ну, может ты и права, - улыбнулась мама…
Девочка звонко рассмеялась и поскакала по улице. И вдруг остановилась с широко раскрытыми глазами около окон какого-то бледно-розового здания.
- Ида, ты чего? - Спросила с удивлением мама.
- А что они делают? – сказала девочка, тыкая пальчиком в окошко
Женщина пригляделась и произнесла с ноткой удивления:
- Это будущие художники.
Девочка завороженно смотрела на ребят, сидящих перед листами, и рисующих что-то. Мать не могла оттащить девочку.
- Мааам, пойдём посмотрим!
- Но это же не музей! Там только учатся.
- Я тоже хочу как они!
- Рисовать?!
- Да! Я хочу быть художником!
Женщина удивлённо смотрела на своё чадо. - Ну а что плохого? - подумала она. - Может ей не понравится, и она бросит через неделю. А может, увлечётся. Хоть занята будет….
Они пошли внутрь и записались на пробное занятие. С тех пор, как Ида взяла в руки кисть, жизнь её обрела новый смысл.
Рисование кружочков и палочек её завораживало. Она могла часами тренировать руку, что бы научиться рисовать прямую линию. Стирать по сто раз неровность, что бы добиться красивой дуги… И со временем карандаш и кисть стали продолжением её пальцев, а картины, которые потом начали возникать на холстах – зеркалом души.
Сначала девочка не понимала, зачем рисовать все эти эллипсы, штриховки.… Но ей это было и не нужно. Она верила, что то, чему её учат здесь – это магия. А их учитель – настоящий волшебник.
Василий Аркадьевич был на редкость весёлым и харизматичным преподавателем. У него всегда находилась история из жизни, он легко находил подход к любому ребёнку и был очень чутким человеком. Ида с самого первого занятия восторгалась Василием Аркадьевичем. Ей очень нравились его выражения, типа: «а теперь покрутим эллипсы», «давайте, сделайте, чтоб было вкусненько!». А когда он подходил, вставая за спиной и наклоняясь к рисунку, у Иды от волнения начинало колотиться сердце. Хотя он никого никогда не ругал, а только аккуратно намекал на ошибки, всё равно было страшновато.

***
….Она уже вполне неплохо обращалась с кистью, её этюды и зарисовки обладали каким-то еле заметным стилем, обретали характер… И когда она садилась перед холстом, то чувствовала себя намного увереннее. В художке занятия заканчивались вечером, и с 13 лет она начала ходить до дома одна, поэтому частенько там засиживалась. Она с занудством выводила тени на вазе, скрупулёзно вырисовывала детали букета из полевых цветов…
Она прыгала в живопись с головой, как Алиса в кроличью нору, и всё становилось вдруг опьяняюще волшебным, ярким и живым. Мир преображался, предметы начинали говорить, цвета – обретать характер. И вся суета оставалась там, за окнами художки… И казалось, что реальность не там, а здесь. И создаёт эту реальность сама Ида, своими руками.

***
Нахлынувшую волну воспоминаний прервал звук скачущих ложек в подстаканниках… Через мгновение в проходе показался Николай, держа в руках чай.
- Ну, вот и чаёк!
- Замечательно! – улыбнулась женщина, и посмотрела на золотистую жидкость в стакане.
- А может его, тоже раскрасило солнце…
- Что? – с удивлением спросил мужчина.
- Ну, я в детстве думала, что осенью листья желтеют, потому что солнце их раскрашивает…
- А… - задумчиво протянул мужчина. Хотя до конца он не понял, что этим хотела сказать его попутчица. – Сразу видно, художник – снова нелепо посмеиваясь, сказал он.
Он поставил на стол эти импровизированные чашки, а Ида достала из сумки печенье. И между этими двумя совершенно чужими людьми вновь завязался очень странный, ни к чему не обязывающий разговор. И на этот раз – о детских воспоминаниях…