Летающие тарелки

               Летающие тарелки, или, наряд по кухне.

   Но  наш «замок» (зам. ком. взвода), кстати один русский из всех дембелей, так и затаил обиду,  за непослушание, и при любой возможности давал мне наряды вне очереди. Понимая, что теперь в роту меня направлять нет смысла, не будут там меня трогать, он стал каждый раз направлять меня в наряды по кухне. Наряд по кухне считался в части самым тяжелым.  Питалось в столовой где-то 140 человек три раза в день. Значит, нужно было за всеми три раза посуду перемыть, убрать столы, вымыть три раза  все полы, накрыть  три раза  столы. Ещё, помочь повару в приготовлении пищи и начистить картошку на следующий день. В наряде было всего два человека. Наряд начинался в пять  утра, чтобы успеть к завтраку, и заканчивался, когда всё сделано. То есть, «копать от забора до заката».  У нас с Пилей наряды вне очереди не кончались, поэтому мы ходили на кухню через день. Этот говнюк, наш «замок», посылал бы нас каждый день, но нам нужно было и на службу ходить. Первые разы было очень тяжело, заканчивали мы примерно в час ночи. Никаких моющих средств, кроме горчицы не было, а в теплой воде, даже горчица жир хорошо не отмывает.
    Был в части сержант хохол под два метра ростом, этакий здоровый лось. Пятерня у него, как две мои. Его, почему-то, тоже часто назначали дежурным по кухне, наверное, потому что у него это лучше всех получалось. Дежурный отвечал за порядок на кухне. После первых нарядов под его руководством, мы поняли, почему именно он. Сержант приходил за два часа до начала приема пищи, к этому времени всё должно быть готово – столы накрыты, полы вымыты, посуда расставлена. Опытным взглядом, сначала, он осматривал от входа полы. Если ему что-то не нравилось, он брал со стола чайник, с чаем или компотом, и выливал на то место, где, по его мнению, плохо убрано.  Дальше, своей огромной пятерней, он накрывал перевернутую вверх дном тарелку и поднимал её, если она была чуть жирная, она выскальзывала, и тут же мощным броском летела в раздаточное окно. Первый раз я, не знавший ещё методов его воспитания, поймал тарелку плечом, хорошо, что не головой, потому что было больно.   Следующие тарелки, ложки, кружки пролетели мимо, я успел убежать.  Сержант молча разворачивался и уходил. Значит, за оставшийся час, нужно перемыть всю посуду и полы, потому как не знаешь, какую тарелку он возьмет в следующий раз. Если, придя за полчаса до трапезы, он обнаруживал то же самое, следовал мордобой.  В первый наряд, я получил в «тыкву». И получил бы тут же ещё, если бы, в который раз, не выручил Пиля. Он встал рядом со мной. По росту, весу и объему кулака он был под стать сержанту. И по врожденно-воспитанной интеллигентности он выдал речь:
 -  Больше так не делай! Мы всё понимаем на словах. Хочешь биться, давай выйдем и попробуем, но только это делу не поможет, только морды друг другу набьём. Лучше обеспечь моющими средствами, хотя бы мылом хозяйственным.
   Сержант подумал, молча развернулся и ушел. Вернулся через 10 минут с коробкой хозяйственного мыла. 
   Начали мы с Пилей втягиваться в эти наряды. Я стоял на посуде. В огромную кастрюлю наливал почти кипяток, бросал туда наструганное хозяйственное мыло и горчицу, опускал тарелки или кружки с ложками, выжидал 10-15 минут, и в этой же воде мыл. Вымытую посуду опускал в другой чан с холодной водой. После этого посуда, аж скрипела. Руки постепенно привыкли к контрастным ваннам. Далее, расставлял посуду по столам, и, если оставалось время, помогал повару по кухне. Пиля занимался уборкой всех полов,  столов и кухни. И так мы наловчились, что к 9 вечера всё уже заканчивали. Единственная проблема, которая осталась, это начистить картошку на следующий день.  Была электрическая картофелечистка, но она счищала вместе с кожурой пол картошки, и её отключили, поэтому чистить приходилось вручную, а это три ящика картошки. Уже говорил, скажу ещё раз – коллектив великая сила. После 19 часов у солдат личное время – привести форму в порядок, написать письма, просто отдохнуть. Стали наши парни по пять человек, в свободное время, приходить к нам на кухню  чистить картошку.  И,  пока мы убирали, они успевали всё начистить.  Кстати, делали это с большой душой.
   Наш повар, тетя Маша, женщина лет 60, мать одного из офицеров, очень любила, когда в наряде были мы с Пилей.  Ей нужно было приходить на кухню в 5 утра,  засыпать крупы для каш в котлы, чтобы успеть к 7, к завтраку. Мы сказали:
   - Теть Маша, что ты будешь приходить в 5 утра. Мы сами всё сделаем, только покажи, сколько крупы, воды, да чего там ещё. А сама приходи к полседьмого  – добавить что нужно.
    Нам то, все равно к 5 на кухню, а засыпать крупу, да залить водой дело 10 минут, ну иногда помешать кашу.  Но зато, отношения у нас стали почти родственные.  Тетя Маша к полдевятого вечера жарила нам огромную сковороду картошки, которую с огромным аппетитом уплетали все, кто помогал нам чистить картошку, и мы с  Сашкой (Пиля).  И сержант,  дежурный  по кухне, подключался. А  он, уже,  старался идти в наряд с нами, потому как проблем  ни каких у него, в наш наряд, не было.  И, как-то, мы привыкли, что казалось совсем не трудно. Иногда, тётя Маша, говорила нам задержаться и приходила к 10 вечера, когда на кухне уже никого не было. Она приносила с собой бутылочку самогона, соленые огурчики  и мы, втроем,  так душевно сидели.  Короче, «сыт, пьян и нос в табаке».
     В связи с тем, что стали заканчивать  рано, мы успевали, по выходным на кино, куда раньше, никогда, кухонный  наряд не успевал.  И увидел это наш «замок». И так это его возмутило, он же знал, что кухонный наряд это каторга, а тут, улыбающиеся рожи пришли кино смотреть.  Он побежал к дежурному по кухне сообщить, что бойцы у него сбежали в кино, дескать, наказать надо. А тут такой облом, что дежурный нас и отпустил, и это дело дежурного по кухне, где у него наряд.
   Обозлился «замок» в конец, поняв, что наряд на кухню стал нам не в тягость. Хорошо, что служить под его началом нам осталось месяц. Но, за этот месяц, он мне нервы и силы повыматал.

сентябрь 2015г