Предчувствие битвы

Ряды кресел с экранами пустовали: в зале не было никого живого, кроме меня. Пануг должен прибыть еще не скоро, и поэтому я приступил к убийству свободного времени, запустив свою любимую симуляцию: давно знакомый мир планеты Ямани, где всегда кто-то сражается, и где я бывал неоднократно, но в иных ролях. Новая память говорит мне, что теперь мой род будет из Большого дома, и я в числе остальных буду готовиться, чтобы принять посильное участие в очередной войне.

Завсегдатаям, конечно же, известно, что пересылка радиоволн на ближней стороне планеты невозможна. Виной тому мощное магнитное излучение от голубого спутника Ямани, всегда расположенного одной стороной к нам. Из-за этого дурацкого шарика любой радиосигнал на расстояние более сотни метров заглушается, хотя на обратной стороне, на крупных островах, о такой проблеме и не слышали. Старинным методом оповещения служили сигнальные башни, но они уже столетиями заброшены и стоят без дела. Это плохо. Теперь сообщения развозят специальные почтовые капсулы, летящие реактивными стрелами.

Теперешняя память подсказывает, что четвертого дня второго месяца мы получили такую капсулу. Красного цвета. По традиции красный цвет означает сами понимаете что. “Сегодня утром Глах объявил нам войну. Готовьтесь к бою!”.
Само собой, послание нас не обрадовало и не удивило. Неожиданностью являются, например, синие капсулы, предлагающие вступить в союз: а битвы между Даргеном и Глахом вспыхивают время от времени, и почти каждый год в летописи состоит из их описаний. Обычно эти сражения похожи на детскую драку, но староста Джилбет и многие другие помнят две или даже три действительно кровавые войны.

Едва писарь развернул хрупкий свиток и прочитал послание, вокруг него немедленно начались шум и суета, расходящиеся обширными кругами. Надо укрывать домашнее добро, надо закладывать бомбы, ставить ловушки. И конечно, брать в руки оружие, чистить его да заряжать. Большой дом – самое опасное место, пускай это огромное здание, стоящее само по себе, и выглядит неприступным. Неминуемо оно подвергнется атаке, будет закидано разнообразными типами взрывчатки и прочего барахла. Мы будем защищаться: враги перетопчут посевы, будь они прокляты, но не доберутся до подземных мастерских живыми.

Не успел староста разослать во все стороны призывы к воинскому сбору, как вдогон примчалась еще одна капсула. “Войско вышло. Мы прибудем к вечеру. По слухам, новое оружие”. Итак, враг в пути. Наши восточные соседи поступили по своему обычному сценарию: побросав вещички, с криками бежали в нашу сторону, чтобы сражаться в рядах более сильного ополчения. Враг тоже предсказуем – шагает неторопливо, давая нам фору. Посланы капсулы на юг и запад. Скоро с западных равнин будут землепашцы, надежные и крепкие люди, потом должны подойти с юга аркийские гномы. Староста говорит, что те никогда не отказывались от битв. Вот наши главные силы. Север в расчет не берем – там живут только медведи и отшельники.

Третий Час утра пробил. Призывы давно отправлены, дозорный сидит на старом столпе, но на востоке видны только пыль и солнечное марево. Пыль может быть и обычной бурей, но скорее всего – шлейфом армии. Землепашцы отрядились прятать ценности и минировать дороги. Наше новое изобретение – огромные змеиные ямы, прикрытые слоями земли. Голодные змеи сейчас злы и не будут разбирать, кого кусать, а делают они это на совесть. Таковы заботы у пахарей, а мы укрепляем Большой дом. Но биться придется врукопашную, мечами и копьями, что бы там не говорили о скорых временах извергающих огонь монстров. Битва – твоя личная работа. Неспокойно в умах защитников: не все выйдут из переделки живыми. Но никто не отступит.

В Первый Час дня приходят первые ополченцы с запада, с пиками и грозными машинами о десяти колесах, увешанными черепами врагов. Наши механики тоже готовят аппараты, которые могут принести смерть врагу. С востока вдруг примчались на полной скорости два грузовика, в них около двадцати человек с восточных рубежей. Оказывается, в Глахе придумали устройство, которое стреляет над землей голубыми лучами, и все живое от этих лучей падает мертвым. Остальные люди востока, таким образом, в лапах врага. Это страшный удар по нашей самонадеянности.

Второй Час дня. Староста определил расстановку сил: главные наши отряды окружают дом, убийцы садятся в окнах его, смазывая стрелы отравленным салом. Огнеметные машины на крыше, прикрыты зубцами – неуклюжие, но каждая из них стоит целое состояние. Партизанский отряд отправляется в лес, и еще группа на древний Тракт, что за лесом – противник может обойти по нему с тыла. В нескольких земляных убежищах – запасные силы. Точим мечи. Ожидаем скорого прибытия негодяев из Глана. Страж на столпе кричит о чем-то: на юге показалось долгожданное войско гномов из Аркия. Мы так были огорчены известием с востока, что почти забыли про них. Надежда теперь возрастает, и с востока прибегают еще беженцы. Подошли гномы, приземистые и бородатые, в кольчугах и при секирах. Для них битва в радость, а не в горесть.

Вечер близко. Враг медлит – может, хочет подло напасть во мраке ночи. Наш старый столп, когда-то бывший сигнальной башней, сохранился неплохо. Но следующая башня к востоку сильно разрушена. Там в укрытии засел наш передовой отряд. Одновременно от них и со столпа приходит сообщение: среди пылищи стали различимы войска. Идет орда пожирателей падали, катят машины-лучеметы и тараны, затем идут люди-предатели своего рода, лучники верхом на лишайных ящерах и метатели копий.
Хватаем оружие. Я беру привычный двузубый меч, и Юний говорит, что я похож на темного землепашца с вилами, хотя у самого такой же. Двойной меч и правда напоминает зубастую вилку. Управляться с ним просто, но надо долго учиться сохранять равновесие и правильно взмахивать, не крутя туда-сюда, а делая выпады. Уже давно между зубьями вставляют дуговой контакт, хорошая искра пробегает посредине, навлекая ужасную судьбу на врага. Беру также маленький ручной гранатомет на несколько выстрелов. Дорогая штука.

Ко Второму Часу враг едва дополз до трех озер и встал, не двигается. Дозор сообщает о большом отряде, выделившемся из основной массы в сторону тракта. Очень показательно, словно говоря: мы ждем, как вы отреагируете на эту приманку. Хитрые бестии. Другой отряд их четырех почти-людей с белым флагом идет к нам для переговоров. Староста решает отправить еще больше наблюдателей на тракт и отдает приказ схватить переговорщиков. Гланцы, по его словам, крайне дурно поступили с нашими парламентерами в прошлый раз, а долги следует отдавать. Он приказывает солдатам искрошить отряд и втоптать белый флаг в грязь.
- Да они и так наверняка выслали смертников, - оправдывается староста и замолкает, но голос в моих ушах только набирает силу. Вначале шелест далекой грозы, он становится как гром над головой: вернее, внутри головы.
Это последнее, что я наблюдаю возле Дома, потому что меня зовут в реальный мир. Звук складывается в слова: время здесь течет быстрее, поэтому обычная речь снаружи растягивается в грохочущий рокот. Это не божество с облачных высот, а нечто более тривиальное. Вздохнув, я мысленно приказал остановить симуляцию. Да иду я, иду!
Уходя, вижу белые облачка разрывов недалеко от столпа. Они не рассеиваются, и ближайшие ко мне ополченцы нелепо замирают, кто в полушаге, кто с разинутым ртом. Грохочущий, но страшно далекий голос продолжает звать меня по имени. Время будет стоять и терпеливо ждать возобновления игры.

Пануг стоял и сжимал мое плечо… точнее, безумное фиолетово-желтое существо нависало своей мокрой тушей, и его бугристая лапа протянулась ко мне. Ничего странного, что я вздрогнул. Выходить из симуляции всегда трудно: отвыкаешь от реальности, а твои органы чувств уже адаптированы под иллюзорный мир, и ты некоторое время видишь все вокруг глазами своего симулянта. Обычные предметы кажутся диковиной.
Как и тело гоблина – с точки зрения того существа, за которое я играл.
- Тебя дозваться сложнее, чем летающий мавзолей!
- Святой Год, ты подумал бы дважды! – ответил я существу, чей дикий облик медленно приходил в норму.
- Кто просил меня сообщать, когда я приду сюда?
- Я. Но не так же быстро!
- Что такого? Телепортация из облака голубого неба никогда не занимала много времени.
- Ага. И как там Нолли, и волшебник Чанк?
- Оба прекрасно себя чувствуют. Чанк приглашал тебя в гости на стакан рыбьего жира.
- Может, позже. Сначала доживу хоть немного в своей симуляции, из которой ты невежливо меня вырвал.
Пануг мельком всмотрелся в экран, где застыла картина далекого перелеска, крестьяне и солдаты. Судя по всему, он узнал пейзаж.
- Играешь в человечков, ах ты, хе-хе. Снова и снова.
- А ты сам?
- Хватит. Займусь чем-нибудь из 203. Медузы-плавунцы – вот идея хорошая.
- Долгая рекомбинация…
- Ну и сиди в своем антропоморфном мире, - ответил мой друг, усаживаясь в кресло соседнего симулятора. Я поправил шлем и мысленно запустил свой мир в движение.

Устраиваюсь поудобнее. Враг выражает громкий протест насчет жалкой судьбы своего отряда парламентеров. Переигрывают, усмехается староста, помахивая секирой. И тут же посылает меня в лес воевать. Сам бежит в окружении гномов, спеша надрать уши и прочие части тела гланским свиньям.
Солнце катится вниз, я вхожу под полог леса и продираюсь через кустарник. Слышны отдаленные взрывы и попискивание сверху на ветвях: мелкие птички заняты своими делами, а крупные все слетелись на поле боя – клевать умерших. Затем шуршание и треск: что-то ломится через деревья, словно безумный лось.
Жду. Треск прекращается. Должно быть, просто живность.

Поставлю-ка разряд вилки на режим веера и укреплю гранатомет на стволе меча. Теперь я опаснее гномов. Потихоньку, не скрипя башмаками по хвое, протискиваюсь к востоку. Подозрительно тихо, и не могу удержаться, чтобы не высунуть глазища на дорогу. На востоке далеко, прямо на тракте, идет свалка и сверкают мечи. Жуть. Снова в лес.
Возможно, я продвигаюсь уже на широту второй башни. Где-то вдали – грандиозный взрыв. Прислушиваюсь – что бы это могло быть? И как только выхожу на дорогу снова, как сталкиваюсь нос к носу с парой бегущих трупоедов. Они тоже сталкиваются с моей вилкой, вернее один-то на нее насаживается, а второго пришлось прибить учебной гранатой. Очень жаль тратить настоящую на столь жалкое дело, но и меч из туши не сразу вытащить, а пока бы я его тащил, второй бы меня пристрелил. Обойдя трупы, вижу на небольшом расстоянии еще больше тел гнусных захватчиков. Подхожу и замечаю двух наших, черева наружу. Увы. Надо прочитать короткую молитву за упокой их душ.
В середине скорбной минутки меня что-то щелкнуло по шлему. Оборачиваюсь с яростью и успеваю увидеть в ветках ухмыляющуюся морду восточного человека, зловонного болотника со стрелами. Дурак я, что отвлекся. Но он тоже дурак, раз стрелял по шлему. Моя граната свистнула и превратила нападающего в ошметки, прежде чем он успел сбежать в чащу. Кровищи полно, и не для слабых сие зрелище.

Уже заметно темнее, чем днем. Я ничего не знаю о положении дел возле обители, но на счастье, появляется Юний, весь в крови, и прежде чем убежать дальше, рассказывает все. После моего ухода часть врагов направилась лесом, и большая группа гномов бросилась им помешать. Снайперы с крыши и окон дома не могли достать до войск врага и прикрыть наших бойцов, но метательным орудиям удалось внести некоторый хаос в ряды наводчиков, что послужило сигналом к началу самой обычной резни стенка на стенку. Войска сумели отбить убивающие машины и боевой огнемет, замаскированный под таран. Многие пали, когда диверсанты подорвали один из грузовиков, полный бомб. Именно этот грохот я слышал на опушке.

Несколько секунд разрываюсь между долгом защиты тракта и долгом защиты дома. Не хочется оставлять дорогу уязвимой, но делать нечего. Проникая в лес, слышу шум – на юг ломится ватага злодеев, переговариваясь друг с другом. Нашли повод для гордости, уверенные в себе твари. Размер оравы не по мне, причешут сразу же и не успеешь ткнуть куда следует, поэтому я без лишних усилий прокрадываюсь за спины, держа ход, и сразу же сбрасываю гранату. Свист ядрышек красноречив: погибли далеко не все. Кидаю вторую в сторону шума. Падает и ломается поверженная взрывом сосна.
Тихо. Держа меч наготове, осторожно вхожу. Обугленные трупы шести гоблинов и людей лежат вразвалку возле воронки, но я дал маху и не вспомнил, что живых-то было семь. Запоздало поднял оружие вверх, как только раздался треск сучьев. Притаившийся сверху гад забился, опрокинул меня, двузубый меч вырвало из рук. Свист кривого ножа, слышен отвратительный звук и еще более поганый хруст. Не будет так же везти и в дальнейшем, правда ли?
Последнее, что вижу – убегающий на все четыре стороны болотник, который сумел-таки меня прибить. Искренне желаю ему того же и вылетаю прочь.

Иллюзия завершилась. Я отверг запрос на воскрешение и долго сидел, закрыв глаза, пока адаптация не кончилась, и я не смог вспомнить десять имен и обликов своих знакомых. Я всегда так делаю, чтобы убедиться в собственной вменяемости после долгих игр.
Пануг ловил удовольствие в соседнем кресле и был глух, как капитан подземной лодки. На его экране двигались водянистые пейзажи сумасшедшей луны, населенной медузоподобными тварями, одной из который дружище Пануг сейчас считал себя.
Игра затягивает. Но как я уже говорил, отложенный выход – Пануг даже после выключения будет долго считать себя медузой. Некоторые симулянты вообще заходили в такие миры, что по выходе погибали от шока. Да-да, правда.

Нажав на вызов портала, я стал ждать, пока на той стороне волшебник Чанк или его заместитель подойдут ответить – и тогда мое пребывание в доме иллюзий завершится на добрые полгода.

(2013)