чего не хотят женщины нуар

***
Бокалы звонко бьются в честь красивого тоста; шипучее шампанское плещется о прозрачные хрустальные края. Мужчина, сказавший тёплые слова, выпивает всё разом, и взгляд его проникает сквозь декольте спутницы напротив. Женщина не спеша делает несколько глотков и небрежно ставит стакан на столик. Помада на краях запечатлела форму её губ. Издалека эхом доносится низкий певучий голос под заводящую мелодию саксофона. Объятые алкоголем они сидят возле окна ресторана в томительном ожидании, когда же им подадут десерт. Улыбки, короткие смешные фразы. Мужская рука лежит поверх женской, нежно поглаживает её. Глядя на пикантную игру этих супругов едва ли кто сможет догадаться, что их отношения уже давно разделяет куда большее, чем перекрестья снайперского прицела. Щелчок предохранителя. Расстояние около пятидесяти метров. Разница всего в два этажа. Поправка на ветер не нужна. Глубокий вдох, прицел спускается ниже цели. Бесшумный полный выдох, перекрестье поднимается вверх, застывая у виска женщины. Ещё мгновение и указательный палец спускает крючок. Он никогда не узнает, достигла ли пуля своей конечной цели; опередив на сотую доли секунды, я стреляю первым. Чёрная рука правосудия исполняет свой долг, снайпер падает на пол вместе с вылетевшей гильзой.
Некоторое время я стою замерев. Из магнума вверх поднимается пороховой дым. Вдыхаю его, точно делаю затяжку кубинской сигары; терпкий знакомый аромат смерти. За окном слышны перепуганные вздохи, крики. Я никогда не пользуюсь глушителем. Кровь на полу заполняет оттенки моего угрюмого чёрно-белого мира. Три коротких движения телефонной катушки соединяют меня напрямую с полицейским участком. Без лишних фраз называю им адрес, номер дела и имя убийцы. На проводе старательный новичок пытается добыть ещё информации: кто я такой, что случилось? Напрасная попытка забрать из напрасной жизни ещё несколько  минут. Оставляю его наедине с короткими гудками.
Едва успевает захлопнуться дверь, как игру теней лестничной площадки озаряют рисунки молнии. Гром над крышами раздаётся с такой силой, что мой выстрел по сравнению с ним жалкий хлопок в ладоши. Синоптики - самые безответственные люди в мире. Обещали грозу только под утро. А ведь и снайпер так надеялся на них. Вытянутая чёрная тень моей совести прорисовывается на сером полу. Мужская фигура в плаще стоит неподвижно, сложив руки в карманы, укоряюще покачивает головой. Спасаюсь от привета из прошлого лифтом.
На улице меня уже ждёт красный кадиллак марки Phaeton и в нём мой самый сладкий грех – Мари Ла Саль. Худенькая девочка в красных звёздных очках за рулём монстра мощностью в 160 лошадиных сил. Из всей коллекции своего отца, она выбрала самую дорогую игрушку аристократов. Запрыгиваю к ней в машину, не давая её влажным губам вымолвить ни слова. Откидная крыша прячет нас от первых каплей дождя, падающих на чёрный асфальт. Мы уносимся прочь.
Малышка Мари – боюсь даже спросить, сколько ей на самом деле лет.  Водительские права ей ещё не дали. На повороте мы едва не цепляем полицейские машины, но они даже не думают гнаться за нами. Все знают марки семьи Ла Саля. Такие девочки ни в чём не знают отказа, даже в запретной любви. И я даю ей то, чего она так хочет. Мне надо забыться, унестись от воспоминаний. Я кладу руку ей на колено и двигаю назад к промежности, задираю подол  мини-юбки. Она жадно облизывает губы, давит на газ, мы набираем ход! Мотор ревёт, унося нас на пустую дорогу. Трасса как тоннель со светом вдали. Как много раз я думал, что это конец.
***
-Читал новости, в Европе официально началась вторая мировая война. Я был уверен, что ты не упустишь возможность принять участие в этой заварушке!
-Принял бы, если б знал, на чьей стороне буду воевать.
-С этим просто, будь всегда на стороне победителей. -  Инспектор Данн Блоу умеет выбирать место встречи; ресторан на 112 этаже с фазендой под открытым небом. Луна, так близко, что, кажется, можно дотянуться рукой.  Он выпускает в воздух несколько колец дыма и с вызовом смотрит на меня. С таким человеком неприятно встречаться глазами. При всей внешней доброте и непричастности, они как будто просвечивают собеседника рентгеном, ища, где же могла затаиться болезнь под названием ложь. Когда я вижу их, всегда ловлю ощущение, будто смотрю в зеркало. Сделав глубокую затяжку, выдыхаю струю дыма через все парящие цели.
-На самом деле не важно, где именно ты находишься.  Если ты умеешь убивать, война всегда найдёт тебе применение. К примеру, мы и преступность - та же бойня; Нью-Йорк как поле битвы, мексиканцы, ямайцы, пуэрто-риканцы как вражеские страны,  главы мафии как вожди, а наркотики у нас вместо химического оружия.
-Интересное сравнение, и с кем же мы будем сражаться в этот раз?
-Новый Джек Потрошитель! Отнюдь не уникален в идее, но методичен, идёт по следам кумира. – Кети Хей открывает сумку и передаёт мне весь материал о деле. Её щёки как всегда горят розовым румянцем. На ней облегающие брюки, белая рубашка и чёрный жакет. Мужское одеяние даёт ей ещё большую женственность, чем вечерние платья женщин вокруг. Нам приносят  пятилетний бурбон со льдом, и мы немедля распиваем его. В каждом новом деле очень важно сосредоточиться.
-Пять жертв за полгода. Все молодые девушки фотомодели. Последняя жертва  Стоун Кейт – немного-немало мисс Пенсильвания. Горло перерезано в результате ударов, нанесенных острым лезвием.  Брюшная полость вспорота — раны носят рваный характер.  Эксперты говорят, что их нанесли одним и тем же ножом.
-Он идёт по лестнице вверх! От только начинающих раздеваться за деньги девиц, до мисс штата. Того гляди, если его не остановить, то доберётся до мисс Мира!
-Верно, и вот тогда Нью-Йоркский вестник забудет о войне, и фото убитых  попадут на первые полосы, поэтому всё должно быть закончено в течение недели!
-В чём дело, боишься запятнать свою репутацию самого лучшего копа, Данн Блоу?
-Я проделал большую работу и не хочу, чтобы дело подалось огласки. Так устроен мир,  убийство относят к трагедии, а смерти миллионов уходят в статистику.
-Я не могу тебе ничего обещать. Ведь ты знаешь, мои условия не обсуждаются.
-Я не прошу обещаний. Просто сделай всё так, как ты это делаешь всегда, Ральф Хагуер. – не люблю я эту привычку называть меня по имени, вместо того, чтобы говорить «пожалуйста». Ладно. Чёрт с тобой! Маньяки никогда не пользовались у меня уважением. Они считают себе более уникальными, чем есть на самом деле.
-Что ж, в таком случае, я приступаю к делу немедленно.
-Подожди Ральф, у тебя такой усталый вид, прошу, посиди ещё немного с нами.
-Я в порядке, Кети, надо  перестать спать днём и вернуться в нормальный график. А сейчас, не хочу больше нарушать ваше свидание в столь романтическом месте.
-Ты его совсем не нарушаешь, правда, Блоу? – по молчаливому согласию инспектора, я сажусь обратно за стол. Расстёгиваю две верхние пуговицы плаща, снимаю давящий шею шарф. Румянец на её щеках ещё ярче.  Кети стеснительно прячет взгляд в пол, но это лишь игра. Она знает, сегодня ночью мы будем сжимать её с двух сторон, заглушая дикие стоны ни то страдания,  ни то удовольствия.
***
Главный подозреваемый – Уильям Алан Крофф. Актёр по профессии. Пользуется успехом у публики и сыграл ни одну роль на Бродвее, а вот карьеры в кино не вышло. Как и  многие до него, он прошёл путь звезды, которой так и не суждено зажечься. В молодые годы его милую мордашку видели во всех  любовных короткометражках, но с тех пор как в кино вошёл звук,  внешность утратила актуальность. С фотографии на меня смотрит стареющий юноша, внимательно изучающий фотографа, который так отчаянно пытается сделать неожиданный кадр. Как всегда самые страшные монстры прячутся глубоко внутри. 
Он возвращается с репетиции затемно, усталый и измученный искусством.  На окнах нет никаких занавесок, поэтому мне без труда удаётся следить за всеми его перемещениями. Для серийного маньяка его жилище слишком открыто. Простой замок, с которым в Нью-Йорке справится самый последний вор, внутри никаких сейфов, никаких тайников, потайных дверей, двойных полов, я успел обыскать каждый уголок и не обнаружил  ничего подозрительного. На кухне не нашлось даже заточенных ножей.
  По версии следствия Уильям Крофф был в сексуальных связях с каждой из жертв. Родственники и друзья убитых рассказывали, что незадолго до пропажи у девушек появлялся некий тайный поклонник, которого никто никогда не видел. Их свидания проходили всегда ночью неизвестно где. Девушки возвращались домой довольные, счастливые, не зная, что проживают последние моменты в жизни. Главной же уликой в деле была хрустальная корона мисс Пенсильвании. Её нашли в костюмерной актёра. На допросе Уильям отрицал какие-либо знакомства с девушками, а находку объяснил подарком, полученным инкогнито, от благодарной зрительницы. В жизни не предполагал, что эта корона настоящая. Конечно, его пытались запутать, вели беседу по несколько часов, спрашивали, где он был во время убийства, и всегда получали один и тот же ответ:  один дома! Алиби, которое нельзя ни доказать, ни опровергнуть. На третьи сутки его освободили за неимением доказательств, и вот сейчас его передали ко мне.
Уильям, как и я, мучся ночной бессонницей. Пролежав после ужина с открытыми глазами несколько часов,  он вернулся в зал и сел возле камина. Глядя на белые языки пламени, он что-то бормочет себе под нос. Иногда улыбается, иногда грустит. Заканчивай с этим парень, иди в полицию, признайся во всём, и адвокат изменит смертный приговор на пожизненный срок. Кому я это говорю себе или ему? Тут он разворачивается к окну! Если бы непроглядная тьма на расстоянии между нами, если бы ни капли плотного дождя, размывающие картинку, я бы поклялся, что сквозь бинокль он смотрит прямо мне в глаза. Наклонив голову на бок, он шепчет, что-то типа пожелания спокойной ночи и гасит свет.
Ты всегда любишь повторять, недостаток электрического стула в том, что на него садится только каждый третий из тех, кому он уготован. И если бы в случае признания вины вместе с преступником на него сажали адвокатов, эта проблема решилась бы сама собой. Может быть ты прав, Данн Блоу! Только я уже оступился один раз, убив невиновного человека, безнаказанно и жестоко. С тех пор я никогда не опираюсь на пусть даже очевидные улики. Для меня подозреваемый становится виновным только в момент совершения преступления! Ты всё это прекрасно знаешь, детектив Данн Блоу. Так почему же ты так торопишь меня? Ответ на вопрос я получаю в свете круглых фар красного кадиллака у  дома Уильяма Кроффа! Ещё одни гости из  бессонной ночи города, который никогда не спит.
***
Мои шаги слышит каждая офисная крыса в участке. Кидаю на ходу шляпу в Кети Хей. Она ловит её и садится своей упругой задницей обратно в кресло. С ноги распахиваю входную дверь. Как и каждое утро,  Данн Блоу погружён в чтение Нью-Йоркского вестника. На главной обложке красуется его физиономия. Хуком справа бью сначала по фотографии, а следом и по лицу главного инспектора города, стража продажного правопорядка. Он падает со стула, ноги  взлетают вверх на манер обратного сальто, так и не завершив вращение, тело грохается на пол.
-Сукин ты сын! И когда ты собирался сказать, что в этом деле замешаны Ла Саль!
-Во-первых, я не хотел, чтобы ты убивал только из-за ревности, это же не профессионально. А во-вторых, твоя Мари не имеет никакого отношения к делу.
-Это я уже понял. Только знай, я не собираюсь никого убивать! В этот раз сам будешь марать руки о невиновных.  – Я пропускаю точный короткий удар с левой в нижнюю челюсть. Ведёт в сторону. Теперь уже я падаю в нокауте, цепляя за собой гору папок, листов и документов.
-Считай это моим чистосердечным признанием.  Я не всё тебе рассказал. Но давай не будем спешить с выводами.
–Ах с выводами! - Ещё несколько размашистых ударов обрушиваются ему на голову.  Он ловко защищается и идёт в клинч, чтоб остановить мою атаку.
-Корона и личные параноидальные мысли, вот и всё, что есть у тебя на этого парня!
-Не только! Убитая, Стоун Кейт была нашим агентом! Она встречалась с ним и передавала нам всю информацию. В момент убийства этот тип точно был с ней!
-В жизни не поверю! У этих молодых красоток,  вместо мозгов маргарин! таких невозможно завербовать в агенты! Они даже рацией не умеют пользоваться!
-Да да. Ты прав невозможно. Поэтому настоящая мисс Пенсильвания загорает сейчас где-нибудь на Гаити и совсем не в курсе, что происходит! Я использовал очень похожую на неё девушку из отдела по кражам. Свёл её вместе с Уильямом. Она совсем ещё новичок была, только устроилась, хотела получить сложное дело.
-И ты отправил её прямо в лапы к серийному маньяку?
-Разве у меня был выбор? Это чудовище  не подпускало к себе ни на шаг,  отвечал на все вопросы, как будто заранее знал, что мы будем его спрашивать. Дьявол!
-Для человека, который добивается признания любым способом, ты смотришься сейчас жалко. Рассказывай, что же дальше пошло не так!?
-Он провёл её по тому же сценарию, что и остальных. Тайно встречался,  удовлетворял любые желания, и в результате девочка потеряла голову, выдала себя. И тогда он убил её, так же жестоко, как других жертв. Только…. – мы наконец выходим из томительного клинча,  стоит мне опустить руки как он ещё раз бьёт апперкотом в подбородок. Я отшатываюсь в сторону, но всё же остаюсь держаться на ногах. Сделав несколько шагов назад, он открывает сейф.
–Только это её полицейский значок. Получил по почте неделю после убийства! Знаешь, что ещё находилось в этом письме?! Её половые органы! Насмешка, кинутая мне в лицо! Поэтому не хочешь за это браться, твой выбор, но называть его невиновным не смей! – бой заканчивается как всегда ничьёй. В кабинет заходит Кети Хей с подносом экспрессо на двоих и сухими салфетками. Глядя на наши разбитые лица, она с трудом прячет улыбку. Отдышавшись, мы садимся за кресла.
-Тебе стоило сразу мне всё рассказать! Когда погибает полицейский, все меняется.
-Я уже извинился за свою скрытность.  Вернёмся к делу. Раз уж мы оба знаем о нём и семье Ла Саль, поведай, что же там произошло, прошлой ночью в их доме.
***
Когда в деле детектива появляется кто-то, кого он хорошо знает, ситуация начинает выходить из контроля. Ведя невидимое преследование, я чувствую, как тревога постепенно пожирает меня изнутри. Малышка Мари, ты же никогда не собиралась идти в модели, как он мог выйти на тебя и зачем? Я всегда  убиваю так же, как это делает убийца. И поэтому если понадобиться, я перережу ему горло ещё до того, как он успеет прикоснуться к тебе. Хотя лучше, пусть сложится так, что ты будешь не причём в этом деле. О большем и не мечтаю.
Кадиллак проезжает через высокие чёрные ворота. Охранники стоят в один ряд, словно пешки в начале шахматной партии, защищая собой короля и королеву. Впрочем, рокировка уже произошла, и король давно не сидит на своём законном троне. Миллиардер мистер Ла Саль подарил людям американскую мечту, придумал такие автомобили, о которых можно мечтать всю жизнь, и так никогда к ним не прикоснуться. Теперь, дав своей семье всё, о чём они только могут мечтать, он, подобно праведникам, разъезжает по всему миру, демонстрирует своё чудо, обращая иных в свою веру, под названием капитализм. Так я точно знаю, что главы семейства Ла Саль никогда  не бывает дома.
Швейцар с почтением открывает дверцу автомобиля. Привезённый инкогнито гость не спеша ступает по выложенной золотым ковром дорожке. Подобный приём не может не произвести впечатления. На самой верхней башне особняка горит окно. В нём легко узнать секс-символ журналов, фигуру Элис Ла Саль, жену мистера Ла Саля и мать Мари. Смотрю на неё сквозь чёрные деревья сада. В мозаику моих рассуждений встаёт недостающая часть. Между Мисс штата и Мисс Мира есть ещё одно звено  – мисс Америка! Элис Ла Саль! Первая самая красивая женщина страны! Вот и новая цель! Я что-то начинаю понимать!
 Высокие готические двери особняка открываются, его без приветствий впускают внутрь. Прислуга похожа  на стены. Они знают все тайны больших семей и никогда в них не вмешиваются. Я тенью проскальзываю за Уильямом. Винтовая лестница ведет к самой верхней комнате, где свет уже погас. Внутри его ждёт Элис! Женщина с идеальным телом. Она престаёт перед ним без одежды. Он спешит заключить её в свои объятья. Мне приходится бесшумно стоять в стороне и наблюдать все композиции. Как же ему удаётся так легко овладевать своими жертвами? Такая женщина как Элис даже не начнёт говорить с актёром, пока тот не будет держать золотую статуэтку в руках. А она прогибается перед ним, умоляя собрать в едино волосы и потянуть. Их влажные губы сливаются, соединяя влажные языки в замок! Так долго и страстно. Мне становится тяжело дышать.
Скоро всё заканчивается, измотанная страстью она положила голову ему на грудь и начинает рассказывать свои проблемы, как тяжело быть замужней и одновременно одинокой в элитном обществе. Уильям периодически отвечает, и всё время смотрит в мою сторону. За занавесом меня невозможно увидеть, но у него это получается. Если он готов терпеть меня, такие речи, то уж точно собирается убивать её сегодня. Когда страсть разгорается вновь, я оставляю их наедине.
В начале, я подумал что вернусь, чтобы ещё раз убедиться, что они живы! Потом собрался просто домой. Но проходя мимо одной из комнат, я увидел в ней Мари. Она звала меня во сне, шептала моё имя. И тогда я решил, Данн Блоу, на сегодня война отменяется! Не знаю сколько продлиться наше перемирие, но эту ночь мы оба проведём с ними, и покинем поместье Ла Саль ещё до того как звёзды начнут гаснуть! Широкие каменные стены, будут заглушать их сладкие стоны!
***
Дождливая ночь в дождливом городе,  в дождливое время года. Слёзы ангелов с неба! Впрочем, всё не совсем так! Нью-Йорк вообще не знает,  что такое время. Если я спрошу спящую пышногрудую блондинку, что прижимается ко мне: какой сейчас год, какое число или какой месяц  - она не сможет ответить. То, что выглядит одинаково, не требует запоминания. Вся эта история с моделями в одном миллионной доли процента  ещё может оказаться совпадениями и ложным выбором обвинения. Такое случалось. Но убийство подставного полицейского, да ещё с такой жуткой издёвкой, просто не оставляет выбора. Я должен остановить его, вопрос лишь в том, когда он сделает следующий шаг. Телефонный звонок,  невидимый бег по километрам алюминиевых проводов! На связи малышка Мари!
-Хей, я опять сбежала  из дома  на машине до конца ночи! Поехали кататься!
-Так поздно! Как же тебя Мама отпустила одну! 
-Ни кому не говори,  она дома развлекается с каким-то актёришкой. Не знаю его имени. Распустила всю прислугу. Мне сказала тоже уйти. Где тебя забрать?
-Я себя очень плохо чувствую Мари, развлекайся сегодня сама. Оторвись на полную катушку, только домой не спеши возвращайся!
-У тебя очень тревожный голос, что-то случилось?
-Всё в полном порядке. Я люблю тебя крошка. – кладу трубку, не дожидаясь ответ. Вот его шанс! А вот и мой шанс! Но прежде чем выйти, я беру в руки листок и бумагу, и второпях кидаю строчки, которые так много лет держал в себе. Наконец оставляю свою новую знакомую одну, под двумя согретыми одеялами
Без тормозов я выношу ворота, и еду прямо по газону для гольфа. Напрямик к особняку.  Мне надоело от всех прятаться. Надоело быть незаметной тенью. Пора снова стать тем, кем когда-то был. Злым, плохим копом! Меня пытаются остановить, но ничего не выходит.  Я ломаю лучших охранников одного за другим, будто грызу скорлупу семян. Быстро несколькими простыми движениями. Не страшно. Несколько месяцев в больнице всем идут на пользу. Нет ни выстрелов, ни криков, ни лишнего шума! Уложив их в том же шахматном порядке, в котором они привыкли стоять, вновь бесшумно проникаю внутрь особняка. 
Дверь в спальню предательски скрипит! Первой пересекает черту темноты моя тень, потом мой взведённый магнум, последним в комнату захожу я. Стою молча, пытаясь услышать малейшее дыхание, малейший шорох. Даже дождь замолчал мне в помощь. Матросская Тишина! В ноздри бьёт запах свежей смерти. Кроме меня здесь нет больше живых. Чтобы ни случилось, я всё-таки опоздал. Прости меня малышка Мари! Возможно, я слишком долго копался в себе. Когда я распахиваю чёрные шторы, то вижу в кровати Уильяма Кроффа! Его глаза больше не ловят взгляды окружающих! Испуганные широкие зрачки стремятся в потолок! Он лежит неподвижно с перерезанным поперёк горлом! Войди я на полчаса по раньше, возможно застал бы это ужасное движение лезвием. Коченеющие руки сжимают в руках армейский штык-нож! Вот и  орудие всех убийств. Он решил убить себя так же, как и своих жертв!
Опускаю ему веки, откладываю магнум в сторону! Что же ты засранец меня не дождался!? Что же подвигло тебя на такой шаг? Муки совести или же обычная психопатия?! А может и не был ты никаким дьяволом? Ещё один Герострат, решил покрыть свои грязные и ничем не примечательные подвиги одеянием тайны! Как всегда трупы знают ответы на все интересующие вопросы. И никогда, никогда не говорят, когда так хочется их услышать.
***
Жалящий выстрел в упор. Пуля вылетает из груди, пробивает просроченный много лет назад жетон и разносит в дребезги стакан с водой. Чашу моей совести, чашу моей внутренней боли. Женщины всегда ранят насквозь в самое сердце! Моя тень покачнулась на глубоком вдохе. Схватившись за рану, она упала на спину. Мы наконец-то стали чем-то одним. Образ моей убийцы размыт. Рот наполняется кровью, отплёвываюсь ею, пытаюсь сказать что-то, но на горло будто накинули удавку. И тогда начинает говорить она.
-А ведь он был ангел! Жаль, что мы никогда больше не сможем его увидеть! Он умел читать наши мысли, исполнять наши желания, карать за наши проступки. Мы знали, кто ты такой Ральф Хагуер. Мы знали про ту невиновную женщину, которую по ошибке ты убил много лет назад. Тогда ты всё подстроил как обычное самоубийство, ушёл из полиции и до сих пор пытаешься забыть свой проступок. Ты подаёшься всё возможным искушениям напрасно думая, что вина за них позволит тебе забыть прошлую подлость. Даже мою дочь используешь! – За окном доносится вой сирен полицейских машин. Надо попытаться продержаться хотя бы немного. Сквозь мрак и кровь мне всё же удаётся разглядеть убийцу. И я улыбаюсь, потому что понимаю, передо мной стоит мисс Элис Ла Саль, а не Мари. 
-Уильям рассказал мне о тебе в первый же день, как услышал твои мысли. Ему было жаль тебя убивать, потому что он считал, что вы с ним очень похожи. Оба боитесь дневного света! Только одного он понять не смог, почему ты не признался в том преступлении? Ты же был коп, тебя бы оправдали в любом случае.
-Я признался. Но мой напарник Данн Блоу уговорил меня промолчать! Во благо закона! Люди знают, что их  может  убить любой маньяк. А вот понять, что их может убить коп, пусть и по ошибке, они не в состоянии. Это подрывает веру. А город должен жить хотя бы в иллюзии собственной безопасности. За малышку Мари мне нет оправданий. А почему же Уильям убивал молодых девушек?
-Он читал их мысли, они были грязными и коварными. Их нужно было остановить! Убивая, он вынимал из них всё плохое, отправляя их на тот свет с чистой душой!
-Нельзя убивать людей за их мысли! Преступление в голове ещё не преступление!
-Как и наказание здесь еще не наказание. Подожди меня там, мы ещё встретимся! - теперь, когда мы обменялись исповедями, нас уже ничего не разделяет.  Она спускает курок ещё один раз. Последний раз! Пуля остаётся блуждать где-то в извилинах её мозга. Белые стены в миг покрывают кровавые пятна. Элис Ла Саль падает замертво. Дело можно считать закрытым! Осталось лишь поставить жирную точку. И я знаю, кто сможет это сделать. Слышу его по осторожным шагам.
-Чёрт возьми, какого хрена! Ральф, что за кровавое месиво ты здесь устроил!
-Сукин сын, я вообще-то умираю. Можешь хоть раз быть вежливым  со мной.
-Да, извини. Не каждый раз вижу тебя в таком состоянии. Хочешь сигарету?
-Давай! Всё несколько сложнее. Хочу признаться в убийстве женщины, ты знаешь, о ком я. Письменное признание лежит дома, рядом с шикарной блондинкой.
-Хочешь, чтоб я поехал за ним сейчас! Не мог найти другого удачного момента.
-Видать нет. Есть ещё просьба. Мари не должна знать, что я замешан в этом деле.
-Исправляя старые грехи, творишь новые. Это вполне в твоём стиле. Всё сделаю.
-И запомни! Тронешь её хоть пальцем, лучше тебе потом не умирать! – Мы смеёмся. Он пускает надо мной воздушные кольца. Я выдыхаю дым в последний раз. Белая стрела поражает все цели. Свет в конце туннеля.  Как много раз я думал, что это конец.