Письма из ниоткуда

Вот уже на протяжении двух недель мистеру Смиту приходят письма от неизвестного отправителя, но все, как одно, адресованы именно ему. Почерк каллиграфический, слишком ровный и прямой, чтобы определить, принадлежит ли он мужчине или женщине. Но каждое письмо, день за днём заставляет мистера Смита все больше и больше злиться, негодовать, рвать на себе волосы и в конце концов, впадать в депрессию.

Первое письмо нашёл он на пороге дома, рано утром, когда вышел за свеженьким номером "Таймс", не успев даже как следует проснуться. Аккуратное и вкусно пахнущее каким-то изысканным парфюмом оно сразу вызвало у него подозрение. И правда, кто бы это мог быть? Кроме его сумасшедшей тётки, живущей за сотни миль отсюда в маленькой и обветшалой богадельне, ему вот уже лет десять никто не писал ни строчки. Это подогревало его интерес и, напрочь позабыв о завтраке, мистер Смит уселся в массивное красное кресло в гостиной и принялся аккуратно вскрывать конверт. Сердце почему-то забилось быстрее, а на лбу проявились первые капельки пота. Отогнав прочь плохие мысли, он развернул письмо и глаза его быстро забегали по ровным строчкам.

В письме рассказывалась грубая и неприличная история о том, как какой-то, якобы примерный семьянин, частенько захаживает в публичный дом и, ничем не гнушаясь, изменяет своей жене с дамой лёгкого поведения.

Мистер Смит дважды перечитал письмо, долго сидел размышлял, отгонял от себя дурные мысли и наконец начал чётко осознавать, что речь идёт именно о нем. Нет, не может быть, думал он, бессмыслица какая-то. Миссис Смит, добродушная старушка, прекрасно знала о похождениях своего мужа, но вела при этом тихую и мирную жизнь. Нет ровным счетом никакого смысла в этом письме. Ничего не понимая, мистер Смит отправился на работу, по пути выбросив письмо и позабыв об этом происшествии на весь оставшийся день.

И так, день за днём, он начал получать эти странные письма, обличавшие всю его сущность, рассказывающие о самых гнусных поступках в его жизни, обо всех обворованных и разорённых им людях, обо всех его подлостях и предательствах в жажде наживы. Мистер Смит заметно осунулся и постарел за эти две недели, а мешки под глазами и желтый цвет лица говорили о его бессонных ночах. Став нервным и раздражительным, он начал избегать встреч с женой и уже неделю не появлялся на работе. Закрывшись в своей комнате, он лишь изредка спускался поесть и забрать очередное письмо, чтобы судорожными руками, забившись в самый угол комнаты, разорвать конверт и жадно впиться глазами в его содержимое.

Кто это мог быть? Мистер Смит уже давно мысленно перебрал имена всех своих знакомых, всех, кого когда-то обманул и подставил, всех друзей и даже родственников. Нет, такие подробности его жизни, его поступки и мысли могли быть известны, разве что, сатане. Никто из людей не мог знать, как однажды мистер Смит страстно желал убить своего старого приятеля за каких-то тридцать несчастных фунтов стерлингов. Он уже отчётливо рисовал у себя в голове эту картину, продумал все детали, вплоть до того, как незаметно под покровом ночи скинуть труп в Грейт Уз и забыть об этом происшествии навсегда. Но, несмотря на такой продуманный план, ни с кем и никогда мистер Смит им не делился, у него не было пособников и все это дело так и осталось лишь в его воображении. Круг подозреваемых был настолько широк, что в него входил каждый житель Воппенгема, но и каждый был, тем не менее, отсеян за отсутствием фактов и мотивов. В порыве гнева и отчаяния, старый Смит начал подозревать свою жену. Вдруг это её изысканная и коварная месть за все его измены и побои? Вдруг она решила довести его до сумасшествия и сдать в лечебницу или заставить свести счёты с жизнью? Слишком хорошей она была для него всю жизнь, слишком хорошей, чтобы это было правдой.

Пошла третья неделя. Рано утром, как пугливый загнанный лис, мистер Смит выбрался из своей каморки, цепкими лапами схватил новое письмо и поспешил вернуться обратно, в своё надежное убежище.

"Я знаю о вас все и даже больше, мистер Смит" - гласило письмо, которое он сразу же скомкал и яростно бросил в другой конец комнаты. Это она, нет сомнений, эта старая карга ненавидит его уже много лет подряд и если сейчас же не покончить с ней, она найдёт способ добраться до него, она продолжит его мучить и наслаждаться его беспомощностью, или, ещё того хуже, подсыпет ему яду. Так больше продолжаться не может.

"Ничтожество, какое же она ничтожество! Эта старуха вдруг решила, что она чем-то лучше меня, что она имеет право судить меня за мои деяния?! Достаточно выйти на улицу, чтобы понять, что в каждом из нас живёт убийца, маньяк, насильник, человек, готовый пойти на все ради денег и положения в обществе. Нет, смерти моей она не дождётся, я буду хвататься за свою жизнь до последнего, как ничтожный паук, ищущий убежища в грязном углу, как крысы, снующие по тёмным подвалам в поисках пищи. Нет, она не на того напала!"

День этот тянулся для Смита нестерпимо долго, словно кто-то специально издевался над ним и продлевал его мучения. Дождавшись ночи, он, наконец, выполз из своей комнаты лишь с одной мыслью: задушить старуху и покончить с этим раз и навсегда.

***

Впервые за все это время мистер Смит спал как младенец. Ничего не могло потревожить его сон. Выспавшись как следует, он не спеша спустился вниз, сделал себе чаю, и, накинув халат, вышел из дома. Солнечный свет ударил в глаза и, довольно потянувшись, старый Смит наклонился за газетами, давно уже дожидавшимися его на пороге. Когда его рука случайно нащупала конверт, он отпрянул, и, не поверив своим глазам, увидел очередное письмо. Постояв несколько мучительных минут на пороге, он осторожно, будто кого-то боясь, зашёл в дом и больше уже из него не выходил.


Спустя три дня соседи что-то заподозрили и вызвали полицию. В доме нашли два два трупа: один принадлежал женщине лет шестидесяти, лицо её исказилось от ужаса, а руки застыли в немой попытке оттолкнуть противника, второй же - мужчина в халате и тапках, мерно покачивающийся на люстре. Так закончила свой век семья Смитов, не выдержавшая своей низости и позора, и только высокий мужчина в чёрном фраке, начищенных ботинках и с надменной ухмылкой пришёл почтить их память.