Бунт вслепую

Бунт вслепую



                размышления о кинофильме «Маленькая Вера»
























Времена Перестройки. Смена поколений в СССР привела к своеобразной эволюции – выросли дети, которые отвергали все, что видели и слышали с рождения: постоянное морализаторство, идеологическое менторство в сочетании с относительной бедностью – как это представлялось им по сравнению с жизнью зажиточных буржуа в Америке и Европе. А понятие об этом они имели из фильмов, книг, интервью с эмигрантами, которые могли слышать, настраиваясь на «вражеские» радиостанции.

Дети рабочих, наблюдая за жизнью родителей, видели существование, как им казалось, лишенное радостей: единственное, что те могли себе позволить, - регулярно напиться, подраться. И только так отвести душу.

Если те начинали их воспитывать и поучать, дети злились: они чувствовали фальшь, понимая, что родители повторяют то, что когда-то вдалбливали и продолжают внушать им на работе, в общественных организациях. Не знали, насколько взрослые люди верят в то, что им говорят, но сводилось все в итоге к одному: «вот мы в вашем возрасте», «вас бы сейчас на войну», «сначала заработайте на кусок хлеба, потом возникайте»… А потом шли покупать водку. И возвращались с фингалом.

Тоталитаризм отличается от авторитаризма тем, что он пронизывает все сферы человеческой жизни. Авторитаризм требует подчинения только в политическом плане. Тоталитаризм – это тотальное влезание абсолютно во все. Личного пространства не существует. Частная жизнь – это дело всех и каждого, а общественных организаций – в первую очередь.

Как следствие этого – ослабление идеологического контроля привело к тому, что бунтарство стало единственным ответом поколения маленьких вер. Они были против. Любых норм. Правил. Ограничений. Нотаций. Советов.

Что они декларировали? Протест. Вызов. Ненависть. Это поколение разрушителей.
Созидать многие из них не хотели. А, может, просто и не могли.

Девочка из такой семьи, позврослев, вливается в компанию себе подобных. Встречает парня, который относится к ней со смесью симпатии и иронии. Она чует в нем существо иной породы, чем грубоватые родители. Он воспринимает ее как доверчивую зверушку, с которой ему до поры до времени захочется общаться.
Вера отвергает то, что видит у себя дома, в то же время стать такой, как бунтующая интеллигенция, она не может. Демонстративный ее эпатаж – защитная маска, прикрывающая растерянность перед взрослой жизнью, отсутствие маяков – указателей, куда плыть, зачем, почему, ради чего… Поэтому ее и называют «маленькой».

Она красится и одевается по моде своего времени – ее поколение вовсе не считало, что это вульгарно, не скромно, безвкусно, так выглядело большинство девушек. И их не называли особами легкого поведения. Тогда как родителям дико было на это смотреть.

Героини фильма «Интердевочка» четко сформулировали, чего они хотят от жизни, и шли к этому шаг за шагом: встречи с иностранцами за деньги, поиск богатого мужа или клиента, накопление, эмиграция, рай за границей. Как им это представлялось. Диссиденты мечтали о политической или творческой карьере за рубежом – а там они были интересны в первую очередь как те, кто «разоблачал» советскую власть и превозносил Америку и Европу. Среда маленьких вер – это бунтарство на грани криминала: драки на дискотеках, нарушение общественных норм поведения, банальное хулиганство и пьянство. То есть – низший уровень протестного настроения, охватившего молодежь всей страны.

Вера испытывает чувства к Сергею, но не может их выразить по-человечески – хватает ее только на разборки с родственниками. Те чуют в нем враждебное существо – человека, который может повлиять на их дочь так, что та навсегда порвет с ними, будет критиковать их, смотреть на них свысока. И до встречи с ним в ней уже это угадывалось, а, взрослея, она будет отдаляться от них все больше и больше, высмеивать… А для них это было невыносимо.

Они воспринимают ее парня как врага. Начинается противостояние за то, кто будет влиять на главную героиню фильма. Заканчивается оно поножовщиной. И отцу девушки грозит тюрьма.

Приключение перестает казаться Сергею забавным, он понимает, в какой среде может увязнуть как в болоте, и его перестает очаровывать дикарство Веры. Она везде себя ощущает чужой – и со знакомыми родителей, и с отдалившимся возлюбленным. Мечется, как Маугли, и не знает, к кому прислониться.

Ей тяжелее всех. И в будущем ей подобные могут просто спиться.  Даже не помнить, в какой момент начали прятаться от вопросов, на которые не нашли свои собственные ответы. И никогда не найти причину.