Хранитель времени

                27.09.2015г.
   Город Киров – столица обширного Вятского края, простирающегося от плодородных земель Удмуртии до суровой тайги Архангельской обрасти и республики Коми. Современный мегаполис с банками, гипермаркетами и деловыми центрами живет своей напряженной жизнью, гудит, как потревоженный улей в жаркий летний полдень. Пыльный асфальт, потоки машин, автобусная остановка, обычный городской шум и суета. За дощатым зелёным забором, выкрашенным зелёной краской, притулился старенький незаметный особнячок – дом-музей  Салтыкова-Щедрина.
   Перешагнув широкий порожек и притворив за собой узорчатую деревянную дверь, оставляешь где-то далеко современный мир и словно бы погружаешься в воды тёплого лесного озера, которые ласково обволакивают и слегка покачивают тебя на волнах времени. Ноги ступают по выбеленным дождём мосточкам, как по покатому ровному дну, и в душе разливается тихое щемящее чувство восторга… Как будто тебя здесь давно ждали и радуются твоему появлению! Цветы на узеньких клумбах вдоль стен кивают головками, крупный черно-белый кот с изумрудными глазами степенно оглядывает входящих… Зовут его Федор.
   Анфилада из пяти комнат, расположенных по кругу, удобна для осмотра экспозиции музея. Первые два зальчика просторные, с низкими порогами и широкими дверьми  предназначались для приема посетителей, некогда приходивших по государственным надобностям к чиновнику М. Е. Салтыкову-Щедрину. Высокие пороги и небольшие двери отделяли внутренние покои дальних комнат от присутственного места и представляли собой жилище хозяина.
   Потолки в доме не нависают низко, как в крестьянских избах, но и не уходят в заоблачную высь. Но при этом создается впечатление, что их нет вовсе! Удивительное ощущение пространства и какой-то особенной тишины сохраняется внутри этого дома. Здесь само время замедляется и течет неспешно и вдумчиво. И воздух будто бы особенный – чистый, лёгкий, словно из глубины времен…
В витринах – личные вещи писателя, театральные афиши, книги прижизненного и более позднего года издания произведений маститого автора. У окна – большой бюст М. Е. Салтыкова-Щедрина. Мебель и убранство дома по возможности сохраняется в первозданном виде, трепетно сберегается как дань уважения к памяти классика русской литературы.
   Смотрительница музея Ольга Ивановна на вопрос, не страшно ли ей дежурить одной за закрытыми дверями, ответила:
   - Так я ведь не одна дом обхожу ночами: со мной сам Михаил Евграфович ходит. Чувствую его присутствие, он следом идёт и немного сбоку… Он ничего – не хулиганит, подножки не ставит…Такой человек хороший! Да и Фёдор помогает: всегда все комнаты обойдёт, во все углы заглянет,  всё проверит, ладно ли в доме, спокойно ли…
   Добропорядочная хозяйка своего кота Фёдора кормит, не обижает, а он уже лет пять как прибегает за 3-4 квартала в музей каждый божий день, как на работу. Служение у него там. Миссия. И в самом деле, этот кот не напускает на себя важный вид, а поистине преисполнен  достоинства и какой-то загадочной глубины. Ярко-зелёные прозрачные глаза глянули на меня испытующе, мудро и пронизывающе, когда мы мельком встретились с ним во дворе возле желтого стилизованного колодца с воротом в форме корабельного штурвала. Кажется, Фёдор любого человека видит насквозь и оценивает по достоинству. А потому и ведет себя соответственно – кому-то позволяет погладить себя, а кого-то сторонится и незаметно отходит на безопасное расстояние, но не убегает. Он-то хозяин, а ты кто?!
   Вдоволь пообщавшись с сотрудниками гостеприимного музейчика, мы с известной всей стране кукольницей и педагогом Осиповой Ниной Васильевной собираемся уходить. Фёдор сопровождает нас до калитки, немного опережает и укладывается во всю длину деревянного порога в позе сфинкса, вытянув лапы и хвост и заняв собою все место от косяка до косяка. Хм! Дескать, не уходите, побудьте ещё!..
   - Милый ты мой хранитель! Чья же душа в тебе воплотилась?.. – этот вопрос остался без ответа.
   Старательно перешагивая через живое изваяние, я неосторожно затронула кошачьи усы.
   - Прости меня, Фёдор! Я нечаянно!
   А он только поплотнее прижмурил глаза, но с места не сдвинулся. Сфинкс, да и только!
   Один шаг, и за спиной словно  опустили занавес. Из созерцательного неспешного 19-го мы снова окунулись в гул и смог большого города, живущего в бешеном ритме 21-го века. А там, в замкнутом пространстве крошечной усадьбы, осталась тихая моя радость и нежное колыхание медленно струящегося потока времени…