Мои ученики. Александр Шорин

Пришла пора рассказать о своих учениках.
Нет, не о тех, кто учился у меня в общеобразовательных школах и профтехучилищах, колледжах и институтах, университетах и курсах.
Не о тех, кому довелось, пусть недолго, делить со мной вечер у костра или в общежитии, коротать ночь или день в железнодорожном вагоне, в подземном переходе или в лесу.
Настоящих учеников у меня было очень немного.
Это люди, которые общались со мной исключительно дружески и постепенно становились неотъемлемыми спутниками моих перемещений в протранстве и во времени.
Их немного, но это всё люди высшей пробы.
Элита, как ни крути.
Полагаю, что все они во многом превосходят меня и поэтому ими и их достижениями я особо горжусь.
Самым первым был Илья Кормильцев (мы с мамой его иначе как Ильюшка и не называли). Параллельно с ним подрастал Жорик – мой первый племянник, сын дяди Миши.
Жорика и дядю Мишу жестоко убил наркоман 19 августа 1981 года.
Это был первый мой погибший Учитель и первый мой погибший Ученик.
О них я сейчас писать не берусь – безумно тяжело и безумно больно.
Больно уже 35-ый год.
Третьим моим учеником стал Алеша Кремлёв.
И вот наступил 2007-ой год. Февраль. 4-го умер Ильюшка. 11-гор умер Алёша.
Я потерял двух лучших практически за 7 дней.
Незадолго до этого я общался с обоими и с Ильей и с Алексеем, причем мистическим образом общение связано с одной точкой в Екатеринбурге – с улочкой, рядом с которой стоял наш дом на Шаронова 33.
Вот между моими первыми учениками и учениками украинского призыва – назову их так – и располагается группа уральских учеников, из которых Александр Шорин – единственный, кто не стесняется именовать меня своим учителем и другом.
Поэтому именно о нём я и расскажу сегодня немного подробнее.
Саша родом из городка Арти, что на границе Свердловской и Пермской областей, неподалеку от знаменитой Кунгурской пещеры.
Случилось так, что мне довелось целое лето поработать в Артях в качестве… только вы не смейтесь – фотопроявителя!!!
Стоял огромный длинный сарай, где размещался весь наш геофизический  отряд, и приборы регнистрировавшие землятрясения по всей планете выдавали длинные рулоны фотобумаги с записями колебаний земной поверхности и коры. Волн там приходит множество – и отраженные и продольные и … в общем всякие-разные. Вот выделили мне специальный отсек, где разместили жидкие реактивы в ванночках и я часами сидел и перекручивал эти рулоны в полной темноте туда-сюда – проявитель-промывка-закрепитель-промывка. Гуляли и по городу. Не осталось у меня ни фотографий – их тогда не на что было снимать! – ни газет, ни просто документов, кроме записи в трудовой книжке. А через полтора года после моего отбытия родился в этом городишке мой будущий ученик Саша Шорин. Его семья и по сей день там живёт. Только вот не так давно умер его отец.
Первоначально я взял себе в помошницы девушку из университета, с которой Саша подружился и по её настоянию он как бы попал в число приближённых и доверенных людей. Несколько лет я держал его на дистанции и постепенно – постепенно стал доверять ему всё более важные участки работы. Он активно участвовал в работе первых частных школ Сурмико, в дальнейшем активно исследовал Хорду Сурмико, работал в редакционно-издательском комплексе Сурмико и затем многое сделал для меня в непростой обстановке девяностых. В дальнейшем он получил два высших образования  и, сначала, стал редактором газеты Горняк Горного института (УГГГА), а затем заметным журналистом областной газеты. И писателем.
Личная жизнь Саши – превосходно представлена им самим в его собственных произведениях, но наибольшее влияние на его судьбу долгое время оказывали его первая девушка и… моя мама!
Он сошелся с Порфи – так называют мою маму мои ученики – на литературно-поэтической почве и во многом благодаря его содействию и бескорыстной помощи мама смогла издать несколько сборников своих стихов и «Этюды о Колымских днях».
Саша провел со мной в дорогах времени едва ли не больше всех остальных моих учеников вместе взятых. Часто он рисует мой образ почти карикатурно, иногда с нескрываемой иронией, но…
Это единственный мой ученик, никогда не скрывавший (как Ник в Киеве, например) самого факта содержания наших отношений. Он не побоялся – а многие именно опасались!!! И имели основания! – писать и о Мерцающих шахматах, и о Чатуранге и обо мне.
А сколько разных историй связано с его уютной кухней и гостеприимным домом!
Сейчас он переживает не самый легкий период в жизни и мне очень хочется поддержать его.
Но всё что я могу сейчас сделать – это открыто поблагодарить его за многолетнюю – в четверть века помощь и сотрудничество.
С последним моим учеником – Сергеем из Севастополя мы дружим уже 15 лет.
С предпоследним – Сергеем и Урая мы дружим двадцать лет.
Вот эти сроки для отношений Учитель-Ученик и являются реальными.
Сам я учился
у Супрунюка Геннадия Александровича более 25 лет,
у Ваалерия Петровича более 12 лет,
у Веры Яковлевны Комаровой более десяти лет…
Так что если увидите книги Александлра Шорина или его произведения в Интернете – знайте – это мой ученик, друг и боевой товарищ которым я очень горжусь.
Один из очень немногих.


Рецензии