Я иду только вперед

Я родился в горах в бедной семье. Мои родители много работали с раннего утра до позднего вечера, но жили дружно и счастливо от того, что любили друг друга. Свою любовь они передали и мне.

Непоколебимые горы не прощают ошибок и человеку необходимо выверять каждый свой шаг. В любой момент на горца может упасть камень или сойти лавина, да и неосторожный шаг по узкой тропинке может оказаться последним. Суровые горы накладывают отпечаток на лица людей, они тоже выглядят строгими и суровыми. Но внутри каждого горца горит неукротимый огонь, который придает силы даже тогда, когда никаких человеческих сил не хватает, чтобы преодолеть очередную вершину или перевал. Никто не может понять и разделить чувства горца, когда он находится на вершине выше всех людей на земле. Плодородной земли в горах мало и каждый ее кусочек бережно обрабатывается, а урожай, добытый тяжелым трудом, кажется бесценным даром. Сейчас молодежь покидает горы и уезжает на заработки в город, вначале редко возвращаются к горам, а потом оставляют горы навсегда.

Я тоже поехал в город, но найти работу оказалось нелегко. Я был голоден и пошел на базар, чтобы найти хоть какую-то работу и возможность поесть. На базарной площади увидел канатоходцев и меня, как магнитом потянуло к ним. Хотя я никогда не ходил по канату, но без спроса неожиданно для всех взобрался на канат и шаг за шагом медленно пошел. Когда я дошел до середины, то мне стало понятно, почему же канатоходцы ушли с каната. Дул ветер, казалось бы слабый, но порывистый, который раз за разом упрямо сталкивал меня с каната на землю. Высота до земли была несколько метров и меня горца опасность падения не пугала, но на меня смотрели сотни глаз и это мешало сосредоточиться. Я пытался предугадать каждый порыв ветра и за время, что мне это удавалось, успел благополучно дойти до конца каната.

Но ветер, наверно разозлившись на меня, сильно толкнул меня, я потерял равновесие и, как все люди, должен был упасть на землю. Все зрители замерли, ожидая неминуемого падения, но я стопой ноги, как крючком зацепился за канат, потом раскачавшись рукой дотянулся до столба, между которыми был натянут канат. Я опустился на землю и хотел уйти, но меня за руку цепко схватил старик. Зрители восторженно кричали и хлопали в ладоши. Старик подвел меня к группе мужчин, которые кушали сидя и усадил рядом с собой. Он протянул мне горячую лепешку. Старик облизнул палец и поднял его вверх, все канатоходцы внимательно смотрели на него, но он отрицательно покачал головой. Я понял этот жест: ветер - враг канатоходца и, если ветер сильный или порывистый, то идти на канат нельзя…

Прошли десятки лет: многих я сделал профессионалами, одни уходили с этой работы и я не имею права их судить, других забирала старость или смерть. Моя работа канатоходцем закончилась и мне пора снова в путь. Сейчас я возвращаюсь в горы, всю мою жизнь они манили меня к себе. Вот наконец-то я иду по подножью гор, хотя кажется, что сами горы близко – рукой подать, но до гор еще надо преодолеть долгую и нелегкую дорогу. Я не спеша приближаюсь к суровым горам и впервые почувствовал, какие они оказывается ласковые и нежные, сколько нерастраченной любви они изливают на человека.

Прозрение нахлынуло: оказывается мы всегда любили друг друга. Горы не могут без людей, так же как и люди не могут без гор. Я уверенно иду по узкой горной пропинке и не обращаю внимания на бездонную пропасть. Тропинка становится все уже и уже, что и неудивительно, ведь она проложена не людьми, а мелкими животными и стопа человека слишком широка для нее.

Я знаю, что я иду первым и на эту тропу еще никогда не ступала нога человека. Да и любой здравомыслящий человек, будучи на моем месте, давно бы не выдержал и повернул бы назад, но меня никакая смертельная опасность не остановит. Я иду по своей дороге жизни только вперед…