Дела великие

     За два дня до произошедших событий они втроём спустились в  лабораторию, где Феликс около двух часов объяснял Рязанцеву и Стропалеву принцип устройства «Энергона-2». В конце этой экскурсии откровенно скучающий Рязанцев прямо заявил ему:
- Я, пока своими глазами твою дыру не увижу, ты уж извини, не поверю. А то, что ты здесь порассказал, я в детстве в научно-фантастических романах читал.
- Зря ты так, Сергей, – сказал ему Стропалев, видя, как лицо Феликса покрывается красными пятнами, - Эти опыты, между прочим, ещё во времена застоя на самом верху санкционировались.
- Сейчас, слава Богу, не застойные времена! Это тогда у них, - Рязанцев показал пальцем наверх, - любые деньги под любой проект выпрашивать можно было.  А мы не бездонная бочка, пора бы и отдачу поиметь.
- Как же понимать твой широкомасштабный проект, тоже как научно-фантастический роман? – подбросил ему шпильку Стропалев.
- А вот так и понимай, как смычку науки с практикой! – Рязанцева тяжело было обескуражить.
         Стоя у окна в пустом доме и глядя на улицу, где осенний ветер гнал по небу свинцовые тучи, срывал пожелтевшие листья с деревьев, Феликс вспоминал тот разговор. Тогда он смотрел на мясистое энергичное лицо шефа и представлял его, лицо это безжизненным, с остекленевшими глазами и это помогало ему скрыть ту волну ненависти, которая поднялась у него внутри. Две его страсти – наука и Оксана, были в руках этого человека, две составляющие, без которых жизнь Феликса не имела смысла.
        И вот, несколько часов назад ему позвонили и сказали, что этого человека больше нет. Почувствовал ли он удовлетворение, или хотя бы облегчение? Пожалуй, что нет, в душе было голо и пусто, как в этом осеннем лесу, который был виден из окна. И то, что сегодня он собирался открыть дыру во времени, совсем не заполняло этой пустоты, потому что ушла ненависть, которая наполняла его всего, подобно каше волшебный горшок в сказке братьев Гримм.
       Феликс апатично смотрел в окно, ожидая, когда привезут Андрея. Парень наверняка уже вдохнул «Dream-2» и крепко спит по пути сюда. А Рязанцев, ну хорош, надо же, чего придумал! Забраться в девятнадцатый век, найти в этой Чечне нефть, построить вокруг вышки укреплённый лагерь и качать. А потом, через дыру переправлять её в наше время.
        После этого разговора, придя, домой, Феликс начал рыться в своей библиотеке в поисках исторических сведений о Северном Кавказе. В позапрошлом столетии Чечня представляла собой непроходимые леса, редкие аулы с воинственными, не подчиняющимися ничьей власти жителями, никакого деления на сословия, в общем, чистой воды первобытный коммунизм. Но «коммунисты» эти не отличались высокой моралью и зарабатывали себе на жизнь тем, что похищали и продавали людей. Но до той поры, пока за них не взялись русские с одной стороны, Шамиль – с другой. Чечня покорилась после пленения вождя горцев, кажется, это произошло в 1859-м году.
         Сам того, не замечая, Феликс уже загорелся этой идеей, он уже видел себя во главе компании. С Леонидом у них получился бы неплохой тандем. Рязанцев с его не чуткостью, гипертрофированным прагматизмом, авторитарным мышлением, в конце концов, власть свою ни с кем делить не собирался. Мысли Феликса перенеслись в большую квартиру на Варшавке, где ему приходилось бывать, и где сейчас, наверное, пребывает в шоке Оксана. Он избавит её от всего этого кошмара, но не сейчас, позже. Она должна осознать, что он нужен ей так же, как она нужна ему.
        Старенькая шестёрка подъехала к дому. «Ну, вот и киллера привезли, – подумал Феликс. – Впрочем, мы ему сейчас профессию поменяем! Как же назвать-то тебя, горемыка? Хроносавт, не звучит. Во, археонавт! Будешь ты, парень первым археонавтом».
        Андрей, не подозревавший о выпавшей ему исторической миссии, спал на заднем сиденье автомобиля, и на лице его светилась какая-то блаженная улыбка. « Улыбается так, как будто только что не убил человека, а, по крайней мере, накормил сотню голодных» - подумал Феликс. Впрочем, он знал, что так действует препарат, который ещё в 84-м разработали его коллеги из Конторы, те, которые по химической и медицинской части.
       Из машины выбрался Грузило.
- Тебя не зацепило? – спросил его Феликс.
- Не-а, всё сделал, как вы сказали.
     В основе препарата был известный всем по бессмертной «Операции Ы» хлороформ, усиленный эксклюзивными разработками конторских химиков, с добавлением галлюциногенных наркотических веществ.
- Давай, заноси его в дом.
 Борька, кряхтя, взял тяжёлого Андрея подмышки, подтащил к крыльцу и усадил на ступени.
- В дом, я сказал! – накинулся на него Феликс. – Ещё не хватало, чтобы соседи увидели.
- Да он падла, тяжёлый, как самосвал!
 Вдвоём они затащили тело в дом.
- Давай сразу в подвал.
 На лестнице Громова не удержали, и его девяностокилограммовая туша с высоты трёх ступенек свалилась на жёсткий цементный пол.
- Вот чёрт! – выругался Феликс. – Посмотри, он там цел?
Борис перевернул Андрея на спину. Всё та же улыбка юродивого.
          - Цел, чего этому бугаю сделается-то?
 Вскоре Громов был водружён на топчан в маленькой комнатке, обитой деревянными панелями.
- На сегодня ты можешь быть свободен.
       Раньше Феликс с любым человеком, старше пятнадцати лет разговаривал исключительно на «вы». Но вот уже год, имея дело с Хирургом и его «санитарами» он ловил себя на мысли, что просто не может относиться к этому, с позволения сказать «человеческому материалу» так, как они, по его мнению, этого не заслуживают. Обращаясь к человеку во множественном числе, рассуждал Феликс, мы как бы подчёркиваем всё многообразие его внутреннего мира. У братков внутренний мир, если и существовал, то примитивный, как рекламный слоган «жевать – не переживать», одни рефлексы и инстинкты.
      Грузило почему-то не уходил, топтался у входа. Феликс вопросительно посмотрел на него.
- А с тачкой-то как быть?
- С какой тачкой? – его мысли уже были далеко отсюда.
- Ну, шестёрку эту, вроде бы мне обещали.
- Раз обещали – бери.
      Взгляд парня на мгновение просветлел, а в следующее его уже в подвале не было. Глядя ему вслед, Феликс подумал, что прозвище гоблины, как нельзя лучше отражает сущность этой категории человечества. Ещё раз, взглянув на мирно спавшего Андрея, он поднялся в дом и запер входную дверь. Его охватило возбуждение, он напрочь забыл о Рязанцеве, к которому послал убийцу, даже об Оксане. Пришло время «Ч». Он так и представлял себе открытие дыры, только он и его детище «Энергон», как и доктору, Франкенштейну ненастной ночью, вдохнувшему жизнь в своё создание, ему не нужны свидетели. Только он, прибор и этот пока ещё спящий археонавт. Правда, буквально на мгновение мелькнули мысли, как жаль, что нет Рязанцева и не позвонить ли Стропалеву, но он тут же отогнал их прочь.
     Феликс посмотрел на часы, по его расчётам парень очухается через полчаса не раньше, так что есть достаточно времени настроить аппаратуру. Он опять спустился в подвал. Андрей спал на топчане в той же позе, дыхание было ровным. Крепкий сон душегуба. Феликс закрыл ржавую железную дверь, которая при этом возмущённо завизжала, как поросёнок, которого собрались резать, задвинул тяжёлый засов. Он стоял в сыром коридоре, а на ум пришли чьи-то полузабытые стихи, перевод старинного англоязычного поэта: «Величье жизни ты найдёшь едва ли в подворье смрадном и сыром подвале». Но в этот момент, находясь в этом пропахшем сыростью подвале, он ощущал, что великий момент в его жизни наступил.
      Феликс подошёл к лестнице, восемь крутых ступеней которой вели наверх, в дом. Нащупав, справа от неё утопленный в сырой стене рычаг, нажал на него и нижние четыре ступени мягко ушли внутрь, открыв полутораметровой высоты проход. Его собственная конструкция. Единственное, что он здесь не учёл, это грунтовые воды, которые, в конце концов, доконают бетонную кладку. От этого в подвале было сыро, и в ближайшее время нужно будет делать дренаж.
  Пригнувшись, он вошёл в проход, нащупал выключатель. Такого же размера, как и та, где почивал не ведавший уготованной ему участи археонавт, комната, только с более добротными стенами. У одной из них и разместился «Энергон-2», внешне – типичный компьютер, только с более массивным процессором, да и клавиатуру заменяла внушительная панель управления с многочисленными кнопками и круглым окошком осциллографа. Феликс сел на вращающееся кресло и включил прибор. Монитор загорелся, и на экране появилась комната с топчаном, на котором мирно посапывал Андрей Громов – убийца и беглый зэк.
- Проснитесь, граф, вас ждут великие дела!
   Когда в комнатке начнут концентрироваться сгустки энергии, он проснётся, потому что в начавшейся свистопляске и мёртвый проснулся бы. Всё это напоминает перегрузки при запуске в космос, только длится всё это меньше минуты.
   На экране осциллографа появились синусоиды, их становилось всё больше и больше. Пора задавать параметры и Феликс нажал несколько кнопок. Комната на экране монитора сменилась красочным изображением земного шарика со всеми меридианами и параллелями. Так, куда бы нам его отправить? Последние полгода он бился над векторными направляющими энергетических потоков, что позволяло бы ему выбирать и задавать пространственные и временные координаты. Ну что ж, если Компанию с точки зрения нефтедобычи интересует Северный Кавказ, то пусть так и будет. Он навёл курсор на 44 градуса северной широты и 46 восточной долготы. На экране появилась карта Северного Кавказа. Где там у них нефтеносные районы? Сидя за столом, всё равно не определишь. Нужно не один километр протопать пешкодралом, плавали – знаем, в Совдепии про романтику работы геолога все уши прожужжали. Так что, остановимся-ка мы здесь. Феликс обозначил небольшой квадратик на юго-востоке Чечни. Теперь время. Чечня покорилась в 1859-м году, прибавим пару лет на стабилизацию обстановки, 1861-й будет в самый раз.
Надеюсь, конкурирующей фирмы там у нас не будет?
  Проверив всё ещё раз, он запрограммировал координаты и время: граница Чечни и Дагестана 29-е августа 1861-го года, три часа пополудни.         
          - Вставайте, граф, вас ждут великие дела! 

                . . .
               
      Андрей открыл глаза, и тусклая лампочка резанула по глазам. Всё это тут же отозвалось жуткой головной болью, усугублявшейся нежеланием просыпаться, настолько прекрасен был мир, в котором он только что находился. Некоторое время он лежал, прикрыв глаза, ожидая, когда боль уйдёт. «Отходняк» после снотворного, известного в определённых кругах под названием «Dream-2», считается достаточно мягким, «Dream-1» мучил бы человека полдня, как с сильнейшего похмелья. И действительно, через несколько минут боль стала утихать, становясь всё меньше и меньше. Вскоре, он уже мог безболезненно открыть глаза. Комнатка, чуть больше гроба, с деревянными стенами. Он совершенно не помнил, как попал сюда, ведь ещё несколько мгновений назад гулял по прекрасному цветущему саду, и так хорошо ему не было даже в раннем детстве, когда он сидел на руках у матери и слушал её ласковый голос. Потом вдруг пронзила мысль, он в зиндане у духов, и от этой жуткой мысли ему захотелось вновь впасть в забытьё. Он заставил себя подняться, отчего тут же закружилась голова. Головокружение прекратилось довольно быстро, но Андрей ощутил сильную жажду. На крохотном столике, прикреплённом к стене, стояла бутылка минералки, начальник ОПИ заботился о своих сотрудниках. Он отвинтил крышку, подозрительно принюхался, вода как вода, и сделал большой глоток. Насыщенная микроэлементами влага промыла его мозги, и Громов всё вспомнил: чердак, кипа старых газет со странным и сладковатым запахом. Его провели как последнего лоха, сдали ментам, и вот он уже в одиночке! Заскрипев зубами, Андрей подошёл к двери, сначала подёргал её, затем надавил плечом. Та естественно не поддалась, и он принялся барабанить кулаками по покрытому ржавчиной железу. «Ну, чего стучишь, как дятел? – сказал его внутренний голос. – Будешь требовать адвоката? Так он тебе вряд ли поможет».
       Он сделал ещё пару глотков и внимательно оглядел свою камеру. Параши нет, значит рано или поздно поведут в туалет. Остаётся только ждать.
       Ждать пришлось недолго. Сначала Андрей почувствовал какие-то колебания в воздухе, сначала еле заметные, через пару минут они стали сильнее. «Вентиляцию что ли включили?» - подумал он. Потом началось что-то странное. Воздух стал как будто гуще и ещё он стал видимым. Андрей мог поклясться, что он видит, как комнатка стала наполняться какой-то газообразной субстанцией. Опять в голове мелькнула мысль, что его решили отравить ядовитыми газами, да и самочувствие его было тому подтверждением;  всё тело налилось свинцовой тяжестью, сердце стучало, где-то в районе горла, уши как будто заткнули ватой. Потом всё внезапно кончилось. Весь в холодном поту он сидел на топчане, привалившись спиной к стене, и почувствовал сильный сквозняк. Андрей повернул чугунную голову – прямо в метре от него в стене зияла чернотой дыра, и оттуда тянуло, наполненным какими-то смутно знакомыми запахами, воздухом. Снится ему всё это, что ли? Он заглянул в черноту и увидел ход, прорубленный сквозь скалу, в конце которого был свет, и он пошёл на этот свет, касаясь ладонями неровных шершавых стен.
      Внушительных размеров пещерная зала открылась перед ним, сквозь щель на природном потолке пробивался дневной свет, поэтому здесь было относительно светло.
- Ё, моё! – только и смог выговорить Андрей.
  В следующий момент он увидел перед собой настоящее чудовище, с окровавленной головы которого лоскутами свисала кожа. Если это сон, то, скорее всего кошмарный, и обычно в самый жуткий момент положено проснуться.
- Йе-ха! – выкрикнуло-выдохнуло чудовище, и над собой Андрей увидел сверкающий даже в этом скудном свете клинок.   
 Кошмарный сон всё никак не желал заканчиваться, но он стоял и терпеливо ждал, глядя, как бритвенно острый клинок, рассекая пространство и время, приближается к его голове.

                . . .

     Свершилось! Вечная, как время, мечта человечества проходить сквозь это самое время, наконец-то свершилась! Его многолетние труды, бессонные ночи, аскетизм, порой доведённый до абсурда – всё это было не зря! Душа жаждала триумфа, восхищения коллег, но вместо этого он сидел один-одинёшенек на глубине трёх метров под землёй и наблюдал в монитор, как дыра закрывается. Наблюдал – это ещё громко сказано. Как и при открытии, на экране появилась рябь, сквозь которую практически ничего не было видно, и лишь когда энергетические потоки, пройдя здесь, вернулись в обычное русло, он опять увидел ту же комнатушку с обитыми плохоньким деревом стенами. И кроме крохотного столика у стены и грубого топчана – ничего, что напоминало о только что вспоротом полуторовековом пласте. Некоторое время Феликс сидел опустошённый, невидящими глазами глядя на экран монитора. Об Андрее, исчезнувшем в чёрной дыре, он уже и думать забыл. Он чувствовал лишь смертельную усталость, как будто не один день прошагал по дороге и, наконец, дошёл. Откинувшись в кресле, он закрыл глаза и тут же замелькали лица Рязанцева, Стропалева, Оксаны…
    Сигнал мобильника вернул его к действительности. Номер этой SIM-карты был известен одному лишь Хирургу.
- Я тебя слушаю.
- Шеф, в Компании фундаментальный шухер. Вас, наверняка, обыскались.
- А что случилось? – он и сам поразился полному безразличию, прозвучавшему в его голосе.
 Действительно, а что случилось? Да ничего, если не считать того, что сегодня он отправил своего компаньона, человека, которого считал своим другом, на тот свет и успешно опробовал своё небывалое ещё в мире изобретение.
   На какое-то время в трубке воцарилось молчание. Похоже, даже Макс, не понаслышке знакомый со всеми византийскими хитросплетениями эпохи первоначального накопления капитала и тот был поражён его лицемерием.
     - Так ведь генерального сегодня исполнили.
Феликс снял очки и принялся яростно тереть переносицу.
- Максим, у тебя деньги есть?
- Есть немного.
- Купи бутылку хорошего французского коньяка и приезжай на базу. Да,  закуски какой-нибудь захвати, а то здесь шаром покати. Я с тобой здесь и расплачусь.
Конечно, сегодняшний день надо бы провести в хорошем ресторане, но ни сил, ни желания куда-либо ехать у Феликса не было.
   Хирург приехал через час с большим пакетом, откуда достал большую бутылку «Мартеля», фрукты, оливки и пиццу размером с футбольное поле.  Они сели в большой комнате, из которой Феликс планировал в дальнейшем сделать гостиную, за единственным столом, и он в очередной раз подумал, с кем приходится праздновать свой триумф, ведь руки Макса, наверняка, по локоть в крови. Феликс взглянул на свои, бледные, с длинными музыкальными пальцами. «А чем я, собственно отличаюсь от него?» - мелькнула горькая мысль.
- Во-первых, вот, возьми за труды – он бросил на стол внушительную пачку стодолларовых купюр. – Здесь пять тысяч. Во-вторых, - он посмотрел Максу прямо в глаза, - мы должны найти тех, кто убил Сергея. Этим займёшься ты, а я подскажу, в каком направлении искать. Он недавно себе охранника взял, так вот, я думаю, его очень даже стоит прощупать.
Макс слушал внимательно и не торопился хватать, лежащие на столе, доллары и засовывать их в карман.
- Ещё один нюанс. С покойным жила молодая женщина. С ней тоже надо поговорить, наверняка, она что-то знает. Повторяю, всего лишь поговорить, и не дай Бог с её головы упадёт хоть один волос! Пугать можете, сколько душе будет угодно, но трогать её не должен никто. Потом я дам дополнительные распоряжения.
Чуть позже он явится перед запуганной девушкой избавителем, этаким Владимиром Дубровским. Вы свободны – выходите!
- Всё понятно?
- А с этим охранником как?
- Можете прессовать по полной программе. А сейчас давай выпьем и поедим, я устал и чертовски проголодался.
                . . .

    Гибель Рязанцева, как будто выбила пробку из бутылки, где сидел злой джинн. Следом случилась эта бойня в Первом Щипковом. Погибли два последних автора кавказского проекта – Леонид и этот чеченский бизнесмен Дакаев, вместе с ними и кормившийся от Компании депутат. Феликс и не подозревал, что его, иссушенную научными терзаниями душу физика, так потрясёт смерть Стропалева. Господь – свидетель, он по своему любил Леонида и многим был ему обязан. Вдвоём они прекрасно смогли бы управлять Компанией.
   А тут ещё Макс со своими недоумками здорово облажался. Охранничек этот не прост, оказался, ох не прост! И вот результат – исчез, да ещё вместе с Оксаной. Ну, прямо Голливуд какой-то! Феликс был взбешён, как он в обычной своей манере выразился, отсутствием профессионализма у Макса и его бригады, и он видел, что Хирурга это задело за живое. Вот и хорошо, пусть поработает над собственными ошибками. Тот и поработал, через два дня Феликсу свой человек в посёлке позвонил и сказал, что его «архаровцы» привезли какую-то бабу. Бросив все дела, он примчался на базу. В доме сидел один из Максовых гоблинов. С ленивым безразличием он пил пиво, и отреагировал на появившегося хозяина, как солдат на вошь. «Надо будет Максу сказать, чтобы он это чудо селекции убрал куда-нибудь подальше», - подумал Феликс, спускаясь в свою тайную комнату. Когда включал монитор, чувствовал почти сексуальное возбуждение. Но молодую женщину, сидящую на топчане и с тоской озирающую свою темницу, он видел впервые. Неужели эти идиоты настолько безнадёжны, что по ошибке, вместо Оксаны, привезли эту несчастную? Он не знал о «гениальной комбинации», которую разыгрывал Хирург. В любом случае всё это может вылиться в крупную неприятность. Похищение человека и незаконное лишение его свободы – преступления очень серьёзные. Опять всё надо делать самому, а так надоело исправлять чужие ошибки. Нет, с Хирургом пора расставаться, иначе своей топорной работой он рано или поздно подведёт его под монастырь. А в монастырь ему пока рановато, работы в миру – непочатый край. Тяжело вздохнув, Феликс включил прибор

                * * *