Поменяйте шесть на девять. Часть 2

Был воскресный день. Я вышел на прогулку по парку, походил по тихим аллеям и по дороге, пролегающей вдоль озера Альба, вышел к фарному католическому костёлу.

 Молиться я не умел, но решил зайти, посмотреть на историческую достопримечательность, да и люди меня интересовали своей вдохновлённостью, смирением, искренностью в обращении к Богу.

В костёле звучал орган, старейший в Европе, созданный полностью из деревянных деталей. Трубы, как мне пояснили, тоже были из особых пород дерева.

Людей на утренней службе было много, и я решил, что безнравственно своим присутствием создавать неудобства для верующих. Звуки органа были слышны за пределами костёла, мне этого было достаточно, а иконы и роспись можно посмотреть  и в другое время.
 
 Я стоял на лужайке и наслаждался прекрасной музыкой. Недалеко от меня заметил девушку, которая так же внимательно слушала музыку, задумчиво глядя на витражные окна костёла.

 Наши взгляды встретились, и мы узнали друг друга! Да, это была она, знакомая по случайному недоразумению при водных процедурах.
Я подошёл к ней ближе. Разговорились.

Девушку звали Нина, она была из Полоцка, училась в медицинском институте в Минске.
- Люблю музыку, а органную особенно! – тихо сказала она.
- Я тоже её обожаю.  Вчера я случайно познакомился с человеком, который здесь играет на органе.

Служба у них проводится каждый день, но на органе играют только по праздничным и воскресным дням, в остальные дни используют фисгармонию – инструментом по звучанию отдалённо напоминающий звук органа, но это не орган.

 В нём нет мощного звучания, от которого содрогаются своды храма, нет той красоты звука, и разнообразия оттенков которые придаются переключением множества регистров, меняющих звук – сказал  я Нине.

- Жаль, что на органе играют не каждый день. А почему?
- Мне органист пояснил, что воздух в этом инструменте нагнетается не так как в современном органе – электроприводом, а вручную приводящей сложную систему подачи воздух в специальные сборники, из которых он поступает в орган.

 Когда музыкант нажимает клавиши и ножные педали, открываются клапана, подающие воздух в трубы - происходит звучание…  Обслуживает орган, физически крепкий человек. Другие, не выдерживают нагрузки и всю мессу вытянуть не могут – не хватает силы.

- А если вдвоём, крутить эту ручку? Может, получится?
- Может и получится, нужно спросить у органиста – сказал я, и выразил желание попробовать, если дадут возможность.

Мы дождались завершения службы. Встретились с органистом. Он провёл нас на верхний уровень здания, где стоял орган.  Сделали пробные вращения маховика. Действительно, вращать его было тяжело.

Органист, в принципе, не возражал, против нашего участия в эксперименте, но выразил сомнение:
-  С непривычки, одному, мессу не вытянуть…
-  А если вдвоём? – спросил я.
- И вдвоём это сделать нелегко…
- Мы понимаем ответственность. Пообещали, что не прервём работу…
 
Чувствуя нашу уверенность и настрой, органист согласился допустить нас к работе, после предварительной пробы.

Мы с Ниной вцепились в ручку маховика стоя напротив друг другу и стали вращать. Органист проиграл фрагменты произведений Баха и завершил эксперимент произведением Монюшки, которое должно звучать в мессе.
 
- Ладно! Приходите к 18 часам. Буду ждать.
Мы пришли на много раньше. Тихо стояли около органа, рассматривая стопки с партитурами, роспись потолка, иконы переговариваясь шёпотом.

 Органист копошился у пульта. И вот, создав некоторый запас воздуха для звучания органа, он кивнул нам головой. Служба началась…

Сквозь изнуряющую физическую нагрузку мы почувствовали прелесть божественной органной музыки, с надрывным, дребезжащим старческим голосом органиста. Он пел увлечённо, обращаясь к Богу. Это было так убедительно и волнующе, что мы пронизанные его чувственным пением, получали дополнительный приливе сил, и интенсивней раскручивали маховик...

Только с последними завершающими  нотами мы почувствовали сильную усталость. Дышали, как спортсмены после дистанции, но были довольны причастности к своему вкладу в звучание прекрасной музыки, обращённой к Богу и людям, верующим в Бога.

Целую неделю, оставшуюся до завершения санаторного лечения, мы с Ниной приходили в костёл к службе и бесперебойно вращали маховик. После последней мессы мы попрощались с милым, добрым человеком, сфотографировались с ним на память. У меня и сейчас есть эта фотография.

С Ниной мы расстались по - дружески.
 Когда проходили мимо водолечебницы, вспомнив эпизод нашей необычайной встречи, оба расхохотались. В этот вечер она уехала. С ней мы больше никогда не встречались, а к органисту я приезжал несколько раз.
 Он приглашал меня в скромную комнатку, в соседствующим с костёлом доме.  Часами играл на фисгармонии и надрывно пел. Я слушал его, забывая обо всём на свете.
Потом, его не стало…

 Только светлые воспоминания и звучащий орган иногда всплывал в памяти, напоминая мне о хорошем человеке и моей молодости…