Спальный вагон

- Зачем тебе СВ? На самолёте дешевле.
- Ностальгия. Хочу вдохнуть тревожный запах вокзала, ступить на Питерскую землю под музыку гимна.
- И всю ночь не спать из-за храпа попутчика или пьяных криков соседнего купе?
- Не придумывай. В СВ голытьба не ездит - билеты дорогие.
- Голытьба и на "бентли" голытьбой остаётся, а вместо палёной водки жрёт дорогущие виски. Манеры не купишь. Ещё и приставать станет.

Я отмахнулась от занудства своего соседа, ботана Васьки. Он обладал всевозможными знаниями сисадмина, но жизни, по моему глубокому убеждению - не знал.
- Нажми на кнопочку - купи билет. Или мне самой?
- Ты уже нажимала и вместо Пармы чуть не улетела в Пермь, - пробурчал себе под нос Васька. - Лови свой билет, любительница вокзалов и храпящих соседей, на "мыло" тебе сбросил.

Оглядев свои чемоданы, я выбрала самый маленький - три дня, поеду налегке. "Налегке" - с трудом уложилось, пришлось доставать рюкзак.

На перроне у каждого вагона стояла очередь, а у СВ группа отдыхающих - неспешно докуривала, допивала "на посошок" и баритонно бубнила - до скорого! доеду - сообщу.
Все были мужиками, а в юбке только я. Вру! Ещё проводница - приветливая бабища в новенькой форме, которая не сходилась на огромном животе и рвала пуговицы на грудях.

Я вспомнила Ваську и загрустила: чей храп мне придётся слушать?

В купе я сменила юбку на штаны, чтобы не выделяться среди пассажиров и, подперев щёку кулаком, - стала томно смотреть в окно. В дверь прилично постучали.

 - Войдите - пискнула я девичьим голосом. Сначала "вошёл" запах дорогого трубочного табака, а за ним – мужчина, в расцвете лет, с початой бутылкой виски в руке и с сумкой на плотном плече:

- Здрассе...
- Здравствуйте.
- Гриша... Григорий.
- Алёна... Алёна Сергевна.

Мы чинно раскланялись - было мало места, а то бы я присела в книксен.

- Ну, куда путь держим? - задал он нестандартный вопрос.
- В Питер - ошарашила я его необычным ответом, косясь на билет на всякий случай. Был у меня такой "всякий", чуть не укатила в Мурманск вместо Таллинна.

- Будем общаться? - он интеллигентно втиснул бутылку рядом с моей косметичкой, книжкой, очечником, маникюрным набором, телефоном и ещё чем-то...
- Непременно... - с опаской ответила я, глядя на пусть и початый - но всё же литровый - вискарь.

Налив по "палсоточке" (свою я скромно отодвигала, бормоча, что виски - не пью), он тяпнул сразу соточку, достал ноут и приступил к рассказу, словно  мы заранее договаривались о встрече и я с нетерпением ожидала Гришиных откровений: про трёх жён, нынешнюю любовницу, хорошую - редкую - профессию и про полную чашу в каждой комнате дома под Питером. Я искренне радовалась за Гришины успехи, участливо разглядывая фотографии на ноуте:

Гриша на лазурке,

Гриша на майамке,

Гриша - жизнь удалась!

- Еду с юбилея однокашника - большой теперь человек! Но нас, пацанов с курса - не забывает! - солидно проговаривал Гриша, опрокидывая очередную стопку.

Где-то после Твери, Гриша как будто вспомнил, что кроме монолога существует ещё диалог и спросил:

- А ты чем занимаешься?

От резкого перехода на "ты" у меня заныло в грудях... опять вспомнила Ваську и его напутствия. Я было хотела дать подробный отчёт о роде своих занятий, о тревогах и сомнениях, мучающих меня бессонными ночами, о несправедливостях нашей суетной жизни... но, Гриша махнул ещё стакан - и обрубил мой настрой.

- Как думаешь, что мне с любовницей делать? Может опять жениться?
Я махнула "палсоточки" и промямлила:

- Если вы любите...

Гриша не ждал ответа, потому продолжил, не заморачиваясь на мою романтическую дурь.

- Она уже не родит. У неё и так двое - я их содержу. А мне своего хочется. Правда у меня тоже уже есть трое, от бывших - их всех тоже содержу - но, что-то хочется ещё одного.

Мне безотчётно, как-то тоже захотелось на содержание к Грише - настолько широк он был своей настоящей, мужской душой. И - не приставал.
 
Я расслабилась и махнула ещё "палсоточки". Есть на свете настоящие мужики.
Вась, ты слышишь?!

Отъезжая от Бологого, мы - вернее сам Гриша - перебрали все возможные варианты - "чё делать с любовницей". Я уже знала всех жён по именам и легко ориентировалась в Гришиных проблемах и радостях, включая все подробности интимных мыслей попутчика, который допивая бутыль, сказал - давно так хорошо не беседовал.

- Может поспим? - робко спросила я, расправляя складки на казённом одеяле.
- Может лучше я в ресторан сгоняю? Ты же виски не пьёшь - шампусику ща принесу!

От перспективы разбавления сотки вискаря в моём желудке ещё и шампусиком - сонный мой организм возопил: нет! категорически нет! спать пора, уже светает...

- Спасибо, но я лучше посплю.
- Я тебя завтра отвезу, за мной водитель приедет. Так душевно болтаем!
- Я пешком... люблю с вокзала по утреннему Питеру - мне не далеко.
- Всё равно отвезу, - настойчиво пригрозил мне Гриша, но спать-таки согласился.

Я провалилась в сон, но быстро выбралась обратно, ощутив на своём девичьем теле  посторонние руки. Гриша склонился надо мной всем своим мужественным естеством и что-то нежно бормотал, пытаясь исследовать - что у меня под пижамой.

- Гриня! - вскричала, вернее "всшепнула" я, как Аксинья с Тихого Дону, боясь переполоха в соседних купе. От страха переходя тоже на "ты" - Сдурел?

- Да чё ты... ну хорошо же всё... давай завершим дорожное знакомство, Алёнушка...

Не знаю, что меня больше взбодрило - сам факт приставания или это ненавидимое мною, уменьшительно-ласкательное: Алёнушка.

Я решительно оттолкнула пьяного Гришу, пытаясь не злить, но и не раззадоривать, колыбельную что ли, запеть?

На мои грозные шептания: я не такая - я жду "транвая"..., Григорий, превратившийся в похотливого, глухого самца, резонно возразил:
- А нафига в СВ едешь?
..........
Утром, вернее уже на перроне, проспав гимн, проснувшись от стука в дверь весёлой проводницы, я с ужасом проверила - жив ли Гриша? Он мирно храпел, раскинувшись на узкой полке всем своим богатым телом. Будить его я не стала, побросала за сорок секунд свои косметички в рюкзак и выскочила из купе.

Питер встретил меня привычным дождём, и я радостно зашагала по знакомым улицам.

Больше в СВ не езжу.