Отлуп кэгэбэшникам Эпикоцикларий Чувашовиада

                КОНСТАНТИН ИСТИН


                ОТЛУП КЭГЭБЭШНИКАМ

                (Из Эпикоциклария "Чувашовиада")


                Осенью 2008 года  Юрию Чувашову пришлось, бросив все дела и работу в Санкт-Петербурге, срочно выехать в родной ему по рождению Якутск. Там умерла его тётя - Анастасия Михайловна Зарубина, которой было 86 с половиной лет. Она жила в квартире своего покойного брата - Алексея Михайловича Чувашова, отца Юрия, унаследованной тремя детьми: сыном и двумя дочерьми, сёстрами Юрия по отцу - Лидией и Екатериной.

                Уладив все наследственные дела, Юрий перед самым отъездом на несколько суток остановился  в прекрасной просторной современной двухкомнатной квартире Тамары Степановны  Алексеевой, которая  более 15 лет была гражданской женой Алексея Михайловича после смерти его супруги Евдокии Михайловны. Эту квартиру купил для Тамары Степановны её единственный сын - крупный якутский и дальневосточный бизнесмен в сфере коммуникаций, компьютерных технологий и мобильной связи - Сергей Алексеев.

                В одном из задушевных разговоров Юрия Чувашова с Тамарой Степановной  выяснилось, что она - двоюродная сестра известного якутского опального (в советские годы) поэта Дмитрия Дыдаева, которого Юрий Чувашов в самую трудную для того пору поддержал и опубликовал на "Литературной полосе" газеты "Социалистическая Якутия" его стихи.

                Юрий, в который уж раз удивлённый тем, как "тесен этот мир", рассказал эту историю тоже немало изумлённой Тамаре Степановне.

                В одном из стихотворений Дмитрия Дыдаева были строки: "Ходят среди добрых люди волки, прозеваешь, вцепятся в бока!". После выпущенной Юрием Чувашовым "Литературной полосы" на него и Дмитрия Дыдаева "наехали" сотрудники КГБ Якутии. Они "преподнесли" Юрию Чувашову вышеназванные строки, как антисоветские, и едва не добились конфискации всего тиража того номера газеты и изъятия его у подписчиков. Юрий Чувашов срезал, урезонил  "супербздительных", по его едкому определению, спецслужбистов и отбил "кагэбэшенную" (по его выражению) атаку следующим пассажем:

             -  Не вижу здесь ничего антисоветского, лживого и клеветнического на наш строй. Если вы полагаете, что возле и рядом с добрыми (среди добрых) нет людей-волков, то вы впали в странную амнезию. Неужели запамятовали поговорочку:
"Тамбовский волк тебе товарищ"? Тамбовскими волками, между прочим, называют не только четвероногих лесных обитателей, но и матёрых зэков-уголовников. Разве они уже перевелись в нашей родной Советской Стране?

                Вы, очевидно, ассоциируете дыдаевский "выпад" против двуногих волков с известными постулатами: "Человек человеку – друг, товарищ и брат" (у нас в СССР) и "Человек человеку – волк!" (там, на диком западе). Мы с Дмитрием Дыдаевым, поверьте, о сём не забыли. А вот о том, что среди добрых и честных людей и рядом с ними ходят преступники, то есть старые волки криминальной и изменническо-предательской среды, коих ловите вы же и милиция, в вашем доблестном и уважаемом нами ведомстве, похоже, запамятовали... Вы бы лучше волков этих самых не в поэтических текстах так бдительно и оперативно ловили, а в жизни, в обществе, в бытийственности. Да ловили так, чтобы действительно ни одного не осталось.

                Речь у нас пока шла о волках на суше. А в море? Выражение "старый морской волк", по-вашему, тоже антисоветское? Вы бы, ребята, чем дурью маяться, взяли бы в свои штаты специалистов-лингвистов и философов. Исключите тем самым собственные попадания впросак".

                Крыть представителям КГБ было нечем. И они ретировались из редакции, не солоно хлебавши. Благо, был не 1937-й год, а вторая половина 70-х. Иначе, наверняка бы Юрию Чувашову не поздоровилось. Какие-нибудь "мрачнюки", подручные Берии, Ежова, Ягоды, Абакумова, Вышинского и прочей враждебной народу мизантропской расстрельной шушеры быстро бы подвели его "под цугундер". По-счастью, в конце 70-х годов ХХ века "за язык" уже никого не брали.

                (Друзья и коллеги Юрия Чувашова  после отбытия из редакции сотрудников КГБ спросили:

                "А разговаривал бы ты, Юра, так вольно с энкавэдэшниками - ну, скажем, году этак в 37-м?

                "Конечно! - со смехом ответил Юрий Чувашов. - Но только мысленно, молча! Тем, которые тогда жили и преступничали, будучи работниками охранительной сферы, ничего нельзя было доказать и невозможно их ни в чём убедить. Они были непросекаемые кретины и дебилы. И - жертвы предвзятости вождей и своей собственной. А нынешние ребята, служащие в КГБ, - нормальные, культурные, интеллигентные, умные люди. Бывают, вестимо, и у них заскоки. Но, слава БОГу, не такие, как в названную вами убийственную пору...").

                Тамара Степановна сердечно и со слезами на глазах поблагодарила Юрия за поддержку и избавление от крупных неприятностей своего любимого родича.