Жизненный урок и не открытый поэт

Утром, по дороге в ванную, глянула в зеркало и восхитилась! Лицо белое, губы голубые, вокруг глаз все черно, а сами глаза похожи на вареный крыжовник! На голове – ворох спутанной соломы. Зомби можно играть без грима. Зомбя и есть.
После душа и чая картинка капельку улучшилась, глаза малость потемнели и прояснились. Волосы пригладила, губы накрасила, нацепила большие затемненные очки и решила, что троллейбусы шарахаться не будут, а люди и не такое видели.

Увидела в зеркале лифта свои понурые плечи и скомандовала себе: "Вдох! Плечи вверх, назад, вниз! Выдох!"
И - тюк-тюк каблуками на остановку...

В автобусе (comme toujours, ехала на дежурство к папе), напротив меня сидел парнишка лет пятнадцати и навевал:
- Медленно ракеты улетают вдаль,
Встречи с ними ты уже не жди,
И хотя Германию немного жаль,
Пентагон, конечно, впереди…

- Да черт с ним, Пентагоном! По Йеллоустоуну долбануть надо! – засмеялась я.
- Эх, на базу не попадешь… - вздохнул мальчишка.
- А если и попадешь? Думаете, легко запуск осуществить? Нужны коды на включение ракетных двигателей, коды постановки заряда в боевое положение, коды инициации систем наведения, коды для прохождения зон ПВО, коды на подрыв… А каждый код наверняка не менее чем двадцатизначный, а скорее, даже и не сороказначный. Да еще и старт ракет осуществляется очень хитрыми ключами, в которых и металлы разные, и изотопы радиоактивные, и области с различной электропроводимостью и черт знает что еще…
- Жаль! А Вы откуда знаете?
- Читала где-то или слышала. И вообще, я старая и где-то даже мудрая.
- Не очень-то старая, - присмотрелся ко мне паренек.
- Когда мне было семнадцать, мне двадцатилетние казались стариками, - хихикнула я.

Я сейчас не работаю, не могу. Куража нет. Папе совсем плохо, несколько дней он практически не ест.
Может, когда-нибудь я еще займусь преподаванием? Юные – интересный народ. Продолжу антипедагогическую деятельность.

Замечательный урок я получила сегодня. Бегала в продуктовый магазин, и заскочила в книжный, он рядышком. Мы все чаще читаем скаченные книги. Удобно, компактно. С собой – целая библиотека.
И потянуло меня в дальний уголок, где нераспроданные книги, по пять тысяч. Для незнакомых с деньгами Беларуси, поясню: столько стоит булочка «Сметанник». Мои любимые конфеты стоят 162 000 за килограмм.

Вытащила книжечку размером с открытку, раскрыла наугад…
Дивные стихи. Я не литератор, мои пристрастия на уровне «А мне нравится!», но я не часто прихожу в восторг от стихов. Я поискала и нашла еще один крошечный сборник этого автора.
Затем отрыла две книги в жанре фантастики, один детектив и помчалась дальше.

Стихи я читала взахлеб, потом заинтересовалась личностью автора, в предисловии о нем ничего не сказано. Нашла в интернете:

Васіль Івашын – Василий Владимирович Ивашин, участник ВОВ. Работал в Институте литературы АН БССР (1949—67), директором НИИ педагогики (1967—78). Ведущий научный сотрудник-консультант Института образования (с 1979). Доктор филологических наук (1965), академик АПН БССР (1967), профессор (1973).

Первый сборник стихов Василий Владимирович составил в возрасте 82 лет!
Затем последовали еще три. Мне достались два последних: «Прызванне» и «З надзеяй і верай». Буду искать остальные сборники.

Научные труды Василия Владимировича Ивашина переведены на многие языки, на них много ссылок.
И – ни одной ссылки на Василия Ивашина – поэта. Чудо-поэта.

Надеюсь, я никакие законы не нарушу, если перепечатаю одно стихотворение из сборника, который вышел к 90-летию автора, предпоследнего, как я понимаю.

В 2009 Василий Владимирович умер, а в 2013 ему бы исполнилось 100 лет.

«Я слаўлю прыгажосць жыцця,
Яго рамантыку ўхваляю
І сэрцам, сілай пачуцця
Яе і ў буднях адкрываю.

Ды толькі ў наш не зорны час
Захопленнасці, мары не хапае.
Збеднеў рамантыкі запас,
Што стомленасць душы сцішае.

Хацеў бы, каб яна была са мной,
У святы й будні гасцявала
І ветлівай красой сваёй
Людское неба узвышала.»

Переводить не смею, тут поэт нужен. Он писал о красоте жизни, о романтике, запас которой не должен уменьшаться. О родном языке. О нашей стране. О многом.
Эти стихи не должны пропасть.
Не ученый-Ивашин писал стихи, поэт-Ивашин занимался наукой…

Так что мои 58 – возраст несерьезный, и можно еще заняться чем-то интересным.
Хочу исследовать места силы, аномальные места, раз уж я могу находиться в таких местах без ущерба для здоровья. В Беларуси их хватает. И не только в Беларуси, но мне именно наши интереснее.
А почему бы и нет?

Жизнь продолжается, господа присяжные заседатели.
Через боль и потери…