Видит человек 8

                Видит человек 8

     Ночью я проснулась от рокота Моря. Эол устал.
     Утром нас ждал прием у мэра Тиноса.
     Вприпрыжку добежали мы до центральной улочки, да-да, той самой, по которой паломники ползают, и где в середине дорожки по правую сторону стоит ничем не отличимая от других мраморных дворцов мэрия. Только таблицей, выбитой в мраморе. Значит, думаю,  мэр каждое утро и каждый вечер через эту дорожку перескакивает. Внутри помещения - все из серого и белого мрамора, а лестницы резные, зал для заседаний - закачаешься, это вот вспомнить себе хотя бы зал для заседаний мэра Екатеринбурга, - и закачаешься. Все, как я люблю - минимализм. В светлом зале стол буквой П, высокие серые кресла,и к каждому встроенный, на высокой черной треноге микрофон, у мэра и вице-мэра кресла черные, выше других, но микрофоны, как у всех, черные, которые загораются при включении веселеньким красным светлячком. Хорошо, что у меня с собой фотоаппарат был. Мое описание - минимализм, там еще были арочные окна, в белых драпри, в общем, ничего лишнего,  красивый и строгий зал.  И мэр подстать. Высокий, красивый, спортивный, и, блин, молодой, около сорока,  белая рубашка  и черные стильные брюки, говорит и улыбается, и шутит.   Вице-мэр, она же - министр культуры Тиноса, - изумительной, точеной красоты женщина, тоже белый верх, темный низ, элегантная, умная, и тоже веселая.  Речь шла о проектах, которые помогут Тиносу завоевать любовь русских туристов.
     Несколько из них было предложено тут же: в частности,  скульптор из Латвии Яннис, автор медали, и Юрий Кайда, руководитель проекта, совместно с ассоциацией "Владимир Высоцкий во времени и пространстве" предложили установить медаль Высоцкого рядом с памятником расстрелянного торпедами греческого военного корабля "Элли" в 1940 году итальянскими фашистами в порту столицы Тиноса. И мэр согласился.  И после "гостины" - треугольных пирожков - с чем-то сладким, и с чем-то соленым, но очень вкусным, колы, фанты, минералки и кофе - все торжественно пошли устанавливать медаль. С ума сойти. Я не люблю Высоцкого. И при чем тут греческий военный корабль "Элли"?!

     Я не пошла. Я отправилась искать пляж.
     Мне сказали Владимир и Алина (та, на которую я подумала, что она жена священника), фотокорреспонденты при настоящем священнике Михаиле Дудко, он тоже, кстати, в одноместном номере, но в другой гостинице, может быть, в самом "Посейдоне" по приглашения мэра, что вполне цивильный пляж находится сразу за пирсами порта, и я отправилась вдоль порта, и опять за каким-то мысом, или мысиком, этот пляж обнаружила. Там действительно в три рядка стояли на песчаном берегу зонтики с крышей изпрогнившего камыша. Но лежаков не было. Кабинки для переодевания как бы были в углу камышового плетня, но они были недостроены или разрушены, и оттуда тянул такой смрад, что я прошла дальше по песчаному берегу, в направлении к скалам, окаймляющим мысок,  к группе пожилых итальянцев, расположившихся у самого берега... бабушки постарше меня торчали в воде поплавками, мне двадцать минут понадобилось только на то, чтоб окунуться в воду и выскочить(26). Тем более, песок там только на берегу, а в воде сразу же камни, хоть и гладкие, но разной величины, и пока ступней нащупаешь ровное место, пару пальцев в щель попадет, не очень приятно. В общем, я один раз окунулась в воду и выскочила, растянулась на полотенце и заснула...это было такое блаженство... это было такое совершенство... это была такая красота...
     Меня разбудили греческие подростки:  их стайка ныряла со скал у самого края мыска с криками, которые я ни с чем не перепутаю. Среди них бы вполне мог вписаться и мой Владик. Минут пятнадцать я любовалась ими - море, солнце, скалы, упругие юные тела - а потом собралась и доплелась до первого попавшегося бара на набережной. Там мне тоже подали "метаксу" с корзиночкой орешков и изюма, но "метакса" была отменной, она немножко пожгла язык и легко просочилась в глотку... тут все дышало не только красотой, но и чувственностью. Особенно Море, которое дышало громче всех.

     В четыре часа я уже была у бассейна "Эола", где на одном из лежаков одиноко загорал Туссейн. Я присоединилась.
     - Ну что, нашли, наконец, пляж? - спросил Альберт.
     - Нашла, но абсолютно запущенный... там есть кабинки для переодевания, как Вы настаиваете, но там невозможно переодеться...
     - Удивляюсь я, как это на всем острове нет цивильного пляжа... Завтра сам пойду, поищу... Вообще, как-то странно все... Все себе предоставлены...Никто никому представлен не был... В первый же вечер можно было собраться, и, так сказать, по кругу, познакомиться...
     - А Вам, значит, мало нашего знакомства? - пошутила я, - есть еще один выход - изучать материалы Съезда. Там все имена и регалии. Вот я, например, выяснила, что Катя, Катя, которая вчера утверждала, что после девяти вечера есть не может, и которой Вы, перед приходом мэра, сегодня подписали свои "Афоризмы" в мэрии, это, оказывается, Екатерина Цветкова, член Международной Федерации Журналистов (все, заметьте, с большой буквы), директор и режиссер студии документального кино "Katarios", студентка Сергиевского Института в Париже, и, блин забыла, что еще, Россия, показ фильма "Три жемчужины"...
     - Когда?
     - По программе.
     - А что, у нас все по программе?
     - У нас не только все по программе,  у нас много всего сверх программы...
     - И что сейчас?!
     - Сейчас ничего, а через час все встречаются в холле "Эола",  и мы едем в глубь острова, в горы, там стоит знаменитая деревня мастеров по мрамору - Пиргос.  Тинос вообще славится своими мастерами по мрамору - скульпторами, архитекторами, зодчими, резчиками, художниками, а в этом Пиргосе - их главная альма-матер...
     - Так что же мы здесь лежим?!
     - А что Вам мешает встать?
     - Вы как хотите, а я пойду, мне надо собраться... в горы...
     - Идите. Я следом за Вами...

     А казалось бы, афоризмы предполагают остроту ума.