Хвост медведицы

Идет медведица, помахивает длинным хвостом.
 
- А э-та чи-во?
Данюська, маленький, тычет пальчиком в небо. Любим мы это дело, тыкать пальцем в небо, ох, любим.
- А большая медведица ходит, - кивает старый Айвас.
- Мидедица?
- Ага. По небу ходит. Вишь, шесть звездочек, из них медведица.
- А ту-та семь, - Данюська маленький тычет пальчиком в книжку, которую папа купил. Папа редко приезжает, а тут вот приехал и книжку купил.
- Э-э-э, это когда было, семь, сейчас уже шесть… это как было-то… давно это было… много лет прошло, много воды утекло, ох, много… Люди тогда смелые были, дерзкие, хотели вровень с богами стать… и поднялись на небо, и сказали – будем, как боги. И стали они звезды с неба хватать.
- С не-ба?
- Вот-вот, с самого неба. Вот выискался воин один, Клим, поднялся в высокое-высокое небо, видит – медведица по небу идет, звезды нюхает. У-ух, огромная медведица…
- Больше ми-ня?
- Уж куда больше-то!
- Боль-ше до-ма?
- Больше, внучек, больше.
- Боль-ше зем-ли?
- Да больше солнца. Она ж большая, медведица-то. И смотрит он на медведицу, а на хвосте у неё звезда горит, яркая-яркая. Вот и говорит Клим: медведица-медведица, отдай мне звезду! А медведица и отвечает: не отдам я тебе звезду. Рассердился Клим, и напал на медведицу, и бились они три дня и три ночи. Ох, долго бились, гром и звон по небу стоял, ох, гром и звон… И отнял Клим звезду у медведицы…
- О-нял?
- Отнял… ага. И людям принес, на землю. Холод великий в те времена был на земле, и было днем темно, как ночью, ой, темно было. И пришел Клим, и сказал: люди, принес я вам свет звезды, живите, люди, радуйтесь, люди, не век вам зиму зимовать… И празднество было великое по всей земле…
- А ме-де-ди-ца?
- А говорят до сих пор ходит-бродит по небу, ищет звезду.
- А сю-да не при-дет?
- Что ты, малый… не придет. Далеко она, века и века идти будет…
- А Ким че-во?
- А чево… помер, поди, сколько веков прошло… Хотя люди говорят, вроде как медведица к миру людей подбирается, как придет – конец света будет…
Осторожно вставляю:
- Брешут.
- Точно, брешут… уж сколько конец света обещали… когда энтого там выбрали… энтого… тоже конец света обещали… и ничего… и энто когда грохнуло… тоже конец света обещали… и ничего…
Иду к себе. Данюська бежит за мной, еще бы, папа приехал. А когда папа приезжает, это всегда праздник, папа не наорет, что в каше измазался, и что чашку разбил…
- Па!
- Да не кричи ты так… чего тебе?
- Па, а ты на небе был?
- Ну чего ты говоришь такое, как папа на небе будет, папа тебе чего, птичка, что ли?
- А ты не Клим?
- Ну что ты, какой я Клим…
 
Дыхание. Горячее, влажное. Оттуда, с той стороны окна, с той стороны ночи.
Прислушиваюсь к тишине. Хочу сказать себе, что показалось, уже знаю – не показалось…
Огромное мохнатое чудище подбирается к дому – из темноты, из ниоткуда, откуда-то с той стороны жизни и смерти. Жадно нюхает воздух, спешит к дому на тяжелых мохнатых лапах. Подбирается ко мне. Знаю – не к Айвасу старому, не к Людке, не к Данюське, Данюська-то вообще ни в чем не виноват – ко мне.
Сжимаю ружьишко, Айвас старый сказал, от медведей помогает.
Уже точно знаю – не поможет.
Вспоминаю какие-то молитвы. Тоже знаю – не помогут.
Кто-то останавливается – большой, мохнатый, - заслоняет собой полную луну, жадно нюхает воздух, прижимается мордой к стеклу окна.
Сжимаю зубы.
Почему-то знаю, что стекло не разобьется, и все-таки…
Как маленький зарываюсь в одеяло, почему-то верится, если спрятаться – не достанет, не найдёт, не утащит…
 
Ночью синей, ночью поздней
Тихо встану у порога,
В час, когда в созвездьях ярких
Небо светится…
 
- Па, а ты на небе был?
- Ну чего ты говоришь такое, как папа на небе будет, папа тебе чего, птичка, что ли?
 
- Ну что, Климушка… заданьице есть… партийное.
- Сделаем.
- Ишь, шустрый какой, ты сначала спроси, что за заданьице, а потом – сделаем!
- Всё равно сделаем.
- Тоже верно… Ну что… энергетический кризис у нас. Вишь, солнце-то погасло…
Падает сердце. Сейчас начнется, энергетический кризис, зарплату платить нечем, вы уж не обессудьте, еще месяцок без денег подождите, Господь терпел, и нам велел…
Киваю. Давай дальше.
- Ну, вот… надобно бы огоньку добавить…
Понимающе протягиваю зажигалку.
- Да не-е-ет… огоньку… на электростанции…
Фыркаю.
- Говорят, кошек надо чесать, из них искры летят, вот и энергия будет.
- Отличная мысль. Флаг вам в руки, перо в задницу, идите кошков ловить. Как наловите, скажете…
Смеемся.
- Еще, говорят, к коту бутерброд привязать надо маслом вверх, кот на лапы падает, а бутерик на масло, вот и будет вертеться…
- Ладно, посмеялись, хорош уже… Ну что, звездочку с неба достанете?
Пытаюсь отшутиться:
- А почему не луну?
- Что с неё, с луны возьмёшь, ни тепла, ни света… а вот звездочку с неба, это да… ну что, сдюжим?
- Какую звездочку хоть?
- Да… какая вам приглянется. Портал до звездочки обеспечим, не боись…
 
Чья здесь вина, может, пойму, ты мне ответь…
 
- А ты не Клим?
- Ну что ты, какой я Клим…
 
- Вижу объект.
Говорю не столько начальству где-то там, там, сколько самому себе. Чтобы было не страшно. А страшно будет, не сомневайтесь даже. Люди с ума сходят, когда остаются наедине со вселенной. Наедине с собой…
Идет по небу медведица, большая, страшная, мохнатая, нюхает зазевавшиеся звезды, помахивает длинным хвостом. Больше меня, больше дома моего, больше самой земли и погасшего солнца.
Идет-бредет большая медведица, то ли ищет малую, то ли вынюхивает, где ухватить рыбу. Рыбы тоже в небе водятся. Южные рыбы и такие.
Всякие.
Спешу к медведице. Матерая зверюга принюхивается, прислушивается, чует недоброе.
- Нацелен на объект…
Сначала хочу схватить глаз медведицы – тут же понимаю, черта с два я схвачу глаз, глаз, он вон какой, и морда медвежья вон какая, а хватать надо что поближе.
Хвост.
Ну да, хвост. Самый кончик длинного медвежьего хвоста, а хвост у медведицы называется Бенетнаш. Бенет-наш. Будет наш. Только поймать надо…
Навожу цель.
Спускаю ловушку, огромная сеть захватывает звезду.
Жду.
Захватывает, заглатывает звезду огромный портал, ведет Бенетнаш к земле, туда, где было когда-то погасшее солнце.
Оборачивается большая медведица – а хвоста нет.
 
Что поделать, я, конечно,
Рассуждаю по-земному,
И за это ты, Медведица, меня прости….
 
Что-то темное, мохнатое прячется у порога. Подкарауливает меня. Забиваюсь под одеяло, как маленький, может, не увидит, может, обойдется…
Мохнатое скребется в дверь, грызет стальные засовы, ломится, отдай, отдай мой хвост…
 
Идет по небу медведица, ищет свой хвост…
 
- Ну что… какие у нас еще звезды есть?
Шеф спрашивает. Как триста лет назад. Уже другой шеф. А спрашивает всё то же.
Давненько я не ловил звезды, да их и не осталось уже, переловили все, вселенная-то не бочка бездонная.
- Сколько ни есть, все наши.
- Шуточки шутим… ну-ну… не-е, это хорошо, когда человек шуточки шутит, хуже, когда заплачет…
Смотрю на беззвездное небо, такое непривычное, такое жуткое…
- Ну, вот… Большая медведица еще осталась…
- Это которой вы хвост оторвали?
- Ну.
- И где она? Говорят, координаты куда-то чего-то поменялись?
- Есть такое. К земле приближается.
- Так и океюшки, как приблизится, тут-то мы её и сцапаем… сколько там звезд еще… Аилот, Мицар, Фекда…
Почему-то хочется сказать – или она нас. Не говорю.
 
Вагон трясется на север, машинист по громкой связи объявляет станции.
- Этот-то говорят, живой еще? Который у медведицы хвост оторвал?
- Какое живой, триста лет прошло, не живут столько.
- Да чего не живут, он вроде как в те времена жил, когда бессмертие это было, как его там…
Знаю, что здесь меня никто не узнает.
Зачем-то прикрываю лицо.
 
Ты созвездие, конечно,
И живёшь своею жизнью,
Той, что люди до конца ещё не поняли…
 
Спешу домой. И вроде бы знаю, что ничего страшного не случится – а всё равно спешу, знаю, она будет искать меня после захода солнца.
Буквально врываюсь в лифт, кто-то шипит за спиной, блин, домой опаздываешь, что ли…
Опаздываю.
Домой.
Захлопываю дверь, перевожу дух, может, хотя бы сегодня обойдется…
Что-то массивное, мохнатое скребет дверь…
Померещилось.
Нет, не померещилось. Скребет, царапает, бьется в дверь массивным телом.
На всякий случай заряжаю двустволку от медведей.
Может, поможет…
 
- Ну что… справитесь?
Смотрю на громадину медведицы высоко в небе. Я был неправ, от такой двустволка не поможет, от такой я вообще не знаю, что поможет…
- Куда я денусь…
- Ну, давайте… - мягкий говорок шефа успокаивает – действуйте.
Действую. Как учили. Теперь уже целюсь не в хвост, - в переднюю лапу, может, сработает…
Выпускаю сеть.
Вижу, как звезды стремительно движутся – хоть убейте, не может звезда так двигаться, а вот нате же вам. Мощный удар лапы разрывает сеть, медведица спешит к земле…
- Чего у вас там? – голос шефа срывается на фальцет.
- У кого у нас?
- У вас… с медведицей вашей?
- Да не моя она!
- Ага, не ваша, а чего творится вообще?
Связь обрывается. Резко. Безжалостно. Гаснут огни, гаснет тепло, гаснет свет, кто-то как будто вытягивает энергию от земли, больше, больше…
Мертвый холод подступает отовсюду.
Что-то происходит, что-то страшное, что-то за пределами моего понимания, золотое сияние вспыхивает в небе, пустое место на хвосте медведицы ощеривается пламенем, загорается новая звезда.
Медведица взмахивает хвостом.
Зарываюсь в плед, еще пытаюсь сохранить остатки тепла, медведица уходит по небу, нюхает звезды.
 
Чья здесь вина, может, пойму, ты мне ответь…