В Сочи. Часть четвертая. Из Сочи

Самолет задерживают. Матчреваншевский Боинг мучается небом еще на взлетке Внуково. Случайная девочка громко возмущается двухчасовой задержкой рейса. В Москве ее ждут и, похоже, зовут замуж. Транжира не желает хозяйских припасов, а требует аппаратного кофе и уличную сосиску. Вежливо отказываюсь от бесплатной удобной тележки для багажа и таскаю камни, плов и коньяк на себе. Двадцать минут уходит на то, что бы оценить феерический абсурд поступка - регистрация и избавление от прижимающей к земле сумки не светит ближайшие пару часов. Сдаюсь и сдаюсь на милость тележки. Она милая. Та девочка.

Без определенной цели брожу по терминалу и ищу ее в гуще вьющих гнезда соратников по ожиданию бюджетного летающего чуда. Вот она. Надо же - читает книгу, а не листает Инстаграмм. В прочем, бьюсь об заклад - Интаграмм у нее тоже есть. "У всех красивых девочек есть пара классных фоточек - ла-ла ла-ла-ла..." Тьфу, мерзость какая то. Всплывет же в голове. Откуда? Тележка сама катиться в ее сторону. Достаю пыльное "Девушка, присмотрите, пожалуйста, за вещами - я покурить выйду". Слегка пугается, но вежливо кивает. Все-таки я похож на маньяка... Курю, смотрю на дождь. Тучи путаются в деревьях на ближайшей горе. Небо низкое как самооценка и тяжелое как расставание. Но красиво. "Ахуеть, какая красота!" - щелкнул счетчик в сто пятьдесят первый раз. Надо возвращаться. Девочка может подумать, что я не безобидный маньяк, но еще и террорист и хочу ее взорвать. Позовет полицейских - придется разрывать кусочек упаковочного багажного полиэтилена, за который я только что отвалил пол тыщи рублей.

В качестве гонорара несу девочке известие, что наша стальная птица все еще прикована погодой к Москве. Вздыхает, но улыбается. Уже почти приветливо. Девочку зовут Катя. Ей девятнадцать. Катя читает Фрейда. Она фотограф и будущий психолог. А еще она танцует, болеет организацией благотворительной фото биеннале, любит Москву, но жить там невозможно, терпеть не может кошек и никчемных людей, любит собак и племянников, белое золото и немецкий автопром. Катя подкупает искренним интересом к проблемам инвалидов и тем, что умно и взросло рассуждает о серьезных вещах, очаровательно по-детски морща нос. В самолете сидим на соседних креслах. "Ахуеть, как красиво" щелкает в сто пятьдесят второй раз и это уже про ее глаза. Карие, но светлые. Почти желтые. Потянулась исследовать пассажирскую панель - включила себе в лицо яркий фонарик. Смешно замахала лапами. Ты кошка, деточка, хоть ты это и отрицаешь. Ожидание Катю утомило. У нее планы на остаток вечера. Спит, свернувшись в кресле клубком. И внешностью и манерами она мучительно похожа на Нее. Хорошо, что мы больше никогда не увидимся.

На посадку. Самолет трясет так, будто пилоты вырывают друг у друга штурвал в борьбе за право довезти нас в целости.

Москва. Мой не дом. Моя ссылка и плантация. Оказывается, я люблю что бы меня встречали. Оказывается, так много любишь, когда этого нет. Бородатые хипстеры обнимают свои сноуборды, мужья жён, а таксисты доверчивых граждан. Катя радостно бежит на встречу коротко стриженому парню, целует и обнимает, изящно приподняв одну ножку. Влюбленные девушки всегда делают именно так. У Кати все получится. И биеннале и жизнь. У влюбленных красивых и умных девушек всегда все получается.

Курить. Монстр вяло просит кофе из аппарата. Я не против. Пьем кофе и курим у входа в аэропорт. Мы рисковые парни. Даже жалко, что он тоже устал и не требует ехать на такси. Поедем, дружище, на аэроэкспрессе. Будем экономить. А я тебя потом еще чем-нибудь не нужным угощу.

Рис. Яна Портнова