В Сочи. Часть вторая. Из Москвы

Транжира. Он живет во мне и не дает копить деньги. Он требует дорогих и бессмысленных жертв. Он ненасытен и сварлив. Но, если в обычной жизни мне удается с ним хоть отчасти договариваться, то почуяв полосу отчуждения, монстр вырывается наружу и вырывает деньги из моих натруженных и экономных рук. Прощайте, кровные, родные, добытые тяжким интеллектуальным трудом. Он начинает тратить еще на подходе к аэропорту. В аэроэкспрессе кофе дорог и дряннен - давайте! В аэропорту еда не съедобна и добывается на якутских алмазных месторождениях - обязательно сожрать! Ну, и кофе, разумеется. А как же без дряни из аппаратов, по сто рублей за жидкий коричневый плевочек в пластиковом стаканчике? В прочем, углядев в магазинчике терминала шарф за двадцать шесть тысяч рублей, монстр-растратчик заскулил и удрал в глубины подсознания. Кажется, даже хвост у него есть. Что-то же он поджимал...

Аэропорт Внуково. Циклопическое сооружение спорной красоты. Находясь внутри, люблю слушать в наушниках дудук или армянскую скрипку. Очень ассоциативно получается. Кругом снующие люди, а у тебя перед глазами огромный потолок, тишина железного неба и сиплый плач дудука. Аж щемит. Прибыл с большим запасом времени. Хожу, думаю. Мысли из разряда "Хорошо паукам - у них восемь ног". И хрен его знает, почему от этого им должно быть хорошо. Просто стараюсь не думать о поездке. Хотя внуковский потолок и дудук уже незаметно начинают настраивать меня на предгорье. Я замедляюсь практически осознано, понимая, что мне угорелому в горах делать нечего. Не пойму, не оценю.

Едем в автобусе по аэродрому так долго, что начинает казаться - еще чуть-чуть и начнется серпантин. Метель и минус 17. Мысли о сочинском дожде уже не кажутся такими уж противными. Вылет задерживают и это уже очевидно. Долго сидим в самолете и мысль о предварительном заключении, сокращающем срок самой отсидки, не дает мне покоя. Нас исправно и дважды поливают противоледной жидкостью и сугробы приобретают очертания крыльев. На взлет. Наконец то. Прямо в снеговые тучи, в серое холодное марево. Самолетик исправно рвет поджилки и выныривает из мрачной и мокрой ваты. Солнце. Здесь сияет солнце. Избитая до состояния гематомы фраза "За тучами всегда скрывается солнце" повторяется в голове как припев старой песни. Летим над снежной равниной верхнего мира, где нет пробок, таджиков, грязи и суеты. Бог специально выдумал тучи, что бы отдыхать от нашей самодеятельности.

Облака редеют и внизу начинают мелькать квадратные поля и огороды. Счастливые жители Воронежа имеют так много солнечных дней в году, что машут шапками каждому пролетающему самолету. Подбрасывают их вверх и даже не стараются поймать. Черные, серые, синие и красные шапки взмывают как птицы и опускаются на землю, медленно кружась. Черных все-таки больше. Высокие чернобурые и овечьи папахи. Норковые ушанки и вязаные лыжные чепчики. Они ложатся на землю так густо, что под брюхом самолета уже черным черно. Бескрайнее шапочное море лениво колышется и вздыхает. Кажется, я уснул.

Интересно, надувные резиновые хомуты действительно позволяют не платить за сон в самолете болью в шее?

Тучи над Москвой. Тучи над Сочи. Остальная страна живет своей жизнью. Снова ныряем в непроглядную мглу и выпадаем из дождя над черной водой Черного моря. Впрочем, самой воды не видно. Видны лишь огни побережья. Там, где кончается свет, начинается вода. Бескрайнее море чуть теплой бушующей жидкости. Мы летим над ней вопреки логике и здравому смыслу. По-настоящему страшно становится тогда, когда перестает работать логика. Маша, слышишь? С тобой все в порядке. Лететь - это крайне не логично. И страшно.

Садимся быстро и без сантиментов - в Адлере слишком короткая полоса. Дождь.

Рис. Яна Портнова