Здравствуй, осень!

  Кажется, сентябрь отпустил Бабье лето на покой...  Осень  пока ещё не так уверенно насупила тучки-брови и приказала "небесной концелярии" придерживаться её правил. Не думаю, что кто-то рискнёт поспорить. Она - дама серьёзная.

  Ветер сгоняет с деревьев последние цветные листочки,  дерзко обнажая калиновые ручки-веточки, оставив  полыхать  только алые гроздья. С ними даже ему не справиться!
 
  Тополь, растопырив корявые пальцы, не готов к перемене власти! Острые ноготочки-клювики по весеннему лосняться от  оранжевой смолки.   Бабье лето, улыбчивое и солнечное, разбудило дремавшие тополиные почки. И самые смелые из них готовы  брызнуть зелёным цветом, будоража округу особенным смолисто-тополиным духом...

  Интересно,  придут ли на помощь  чопорной осени  длинные, затяжные  дожди. Или  сумасбродство тополя так и окажется безнаказанным...

  Я люблю эту  мрачноватую пору  осеннего затишья. Осень не настолько  поверила в свои силы,  а  быстроногий  ветер так переменчиво-несерьёзен,  что   погода   не  может вписаться в осеннюю  номенклатуру:  только что небо хмурилось, готовясь пролиться холодными каплями обиды,  и  вдруг  через какое-то время  тучки расходятся, как в танце, и синее-синее небо распускается  солнечным  одуванчиком , так похожим на те, которые цветут среди  шуршашей, уже  по осеннему сухой листвы.

  Ах, как хорошо  думается под это шуршание... Идёшь, не зная зачем, неведомо куда, а рядом:  то  солнышко светит, то тучки  морщатся... И шёпот, шёпот, шёпот... И всё ...  Нет лучшего отдыха  от неурядиц,  неопределённости и житейских проблем...
 
  А скоро наступят ранние осенние вечера, когда можно, не включая свет, укутаться в старый, забытый за лето плед. Снова ощутить его тепло и нежность. И  проснувшийся за печкой  домовёнок, будет шебуршать  среди кастрюлек и банок, ворчливо ронять совки и веники, пока не найдёт для себя что-нибудь вкусненькое или не прогонит старую кошку Маруську с насиженного на печке места...
 
  Всё это скоро будет... А пока я иду, не приноравливаясь к тропинкам, по шуршащей,   багряно-золотистой листве; радуюсь проблескам солнца и в небе, и под ногами, осторожно срываю алую  кисточку горьковатой  калины и, улыбаясь, говорю осени: "ЗДРАВСТВУЙ!"