История одного семени

     Пока я читал эту книгу, во мне безостановочно зрело понимание того, что и как я должен делать. Одним из первых шагов к моему личному росту и развитию является, безусловно, выделение большего количества времени на изучение русского языка. Я и без того уже, с полгода как, понимал это не только разумом своим, но и сердцем. Я понимал, что изучение моего родного языка во всех его проявлениях – развивает меня, делая всё увереннее в собственных силах и помыслах. Чтение разнообразной мировой литературы, изучение правил русского языка, начиная с самых простейших из них, письмо собственных мыслей в духе «размышление», постоянная запись собственного жизненного опыта, интересных знакомств, ситуаций, мыслей, персонажей, символизмов, запись статей и рассуждений на тему прочитанных мною произведений и книг, грамотное общение в социальной сети – всё это точки, с помощью которых я собираюсь нарисовать автопортрет. Конечно, я говорю не обо всей своей жизни, а лишь об одной из моих ролей, которая связана с изучением и употреблением русского языка.

     До встречи с ней, которая, кстати сказать, случилась в ночь с двадцать девятого февраля на первое марта две тысячи восьмого года, я был зерном, что лежало в твёрдой, мёрзлой земле и ждало подходящих условий для начала собственного роста. Я был органичен собственной мельчайшей формой, и у меня даже вопросов не возникало о том, кто я, и что такое жизнь. Я ни разу не задумывался о возможном наличии потенциала, что заложен внутри меня, внутри каждого из нас. И пусть внешне я неустанно рос, душа моя пребывала в нескончаемом анабиозе. Я и представить себе не мог, что бывают какие-либо другие состояния души, а когда слышал о чём-то подобном от других людей, то просто не обращал на это внимания. Так жил я без малого девятнадцать лет. Но вот, мы познакомились, и я внезапно ощутил неизбежно приближавшееся тепло, что несла в себе оживляющая солнечная весна. Сначала это был отдалённый, глухой треск, сопровождающийся своеобразными сотрясениями. Почва, с незапамятных времён пребывающая в спокойствии, вдруг начала ходить ходуном, появились первые признаки влаги, несущей в себе бескорыстную заботу обо всём вокруг, в том числе и обо мне. Как только это произошло, скорлупа моей личности, до тех пор казавшаяся незыблемой и вечной, треснула, а внутри меня, в моём сердце, начали происходить фундаментальные изменения. Я почувствовал, что все мои прежние устои, всё, что доселе было для меня привычно и нормально, начало устаревать и рушиться с, чудовищной силы, грохотом, а на смену старому начало приходить новое, активное движение. Я физически не мог больше пребывать в состоянии анабиоза, потому что тепло и энергия весны уже подействовали на меня, послужив причиной разлома моей личности. Меня сразило прежде всего то, что искреннее живительное тепло это впервые исходило не от матери, а от нового, совершенно незнакомого мне человека. Необычной внешней красоты, девушка эта обладала сильнейшим притяжением, которое чувствовалось в каждом её слове, в каждом непринуждённом движении. Любое её действие или мысль, сам такт её жизни постоянно указывал мне на невозможность жить по-старому, опираясь на прежние устои и принципы. И даже если бы я испугался этого нового состояния бытия, я бы всё равно не смог ему противиться: ни одно зерно не в состоянии по собственной воле отказаться от роста, когда условия для этого уже созданы. Думаю, каждый, кто вспомнит свою первую любовь, поймёт, о чём я говорю, ведь именно она является весной жизни для всех нас, и это воистину волшебство, потому как годы застоя и казавшейся вечной мерзлоты сменяются вдруг бурным, небывалым движением.

     Так продолжалось вплоть до наступления лета две тысячи двенадцатого года. Что характерно, – и несколько из самых близких мне людей не дадут соврать, – лето в душе моей настало аккурат в ночь с тридцать первого мая на первое июня. Во мне произошло очередное фундаментальное изменение, новый сдвиг парадигмы. Из треснувшей скорлупы моей, внутри которой, уже четыре года как, происходило постоянное движение, начал проглядывать маленький, толщиной в зубную нить, прозрачный росток. Я снова видоизменился, превратившись из зерна в корень, а скорлупа, ставшая теперь совсем бесполезной, начала растворяться в окружающей меня почве. И пусть рос я ещё только под землёй и мог лишь представлять себе, какие красоты и высоты ждут меня над этой вечно тёмной, плотной, грязной массой – но я уже вырвался из границ собственного яйца и всем своим естеством ощущал, непрекращающийся ни на долю секунды, рост. Это сложно объяснить, когда же нечто подобное произойдёт и в вашей жизни, вы это ни с чем не спутаете. Ну как, скажите мне, объяснить зерну, твёрдому, лежащему в ангаре и годами сохраняющему один и тот же размер и форму, что при определённых природных условиях он расколется, а из его сердцевины полезет на свет божий живая ниточка? В случае с человеком изменения не касаются его внешнего вида, – каким я был, таким и остался, ну, разве что, сбросил с десяток лишних килограмм. Но то, что происходило у меня в душе, в моих мыслях, принципах и ценностях, не иначе как чудом, и назвать-то нельзя. Внутри меня бурлили настолько сильные изменения, что жизнь прежняя теперь казалась мне сном, при котором я, всего лишь поддерживая своё существование, попросту выживал. Семена деревьев могут лежать в земле годами, дожидаясь своего часа, но наступает неизбежная тёплая, лучистая весна, влекущая за собой внутреннее движение, следом приходит лето, и начинается рост. Тот потенциал, что заложен в семени, начинает претворяться в жизнь, попутно превращаясь из семени в росток, потом в стебель, ствол и так далее. Я был настолько очарован самим процессом непрекращающегося роста, что находил его во всём. Каждый человек казался мне необыкновенно привлекательным, если не сказать идеальным, я мог по полчаса разглядывать цветок или же простой лист дерева, буквально, утопая в их красоте. Я находил это в дыхании, в ходьбе, в воде и в воздухе, общении и молчании, даже в полном бездействии, сидя прямо и с закрытыми глазами, в общем, что бы я ни делал – рост не прекращался. Страхи, неуверенность, стеснения, ложь, неискренность – всё это исчезло из моей жизни, а на их место пришло спокойствие и удовлетворение. Естественно, я пытался делиться собственным открытием и внутренними переменами с другими людьми, и, естественно (это только сейчас я понимаю, почему так происходило, на тот же момент мне это казалось странным), окружающие не понимали меня. Все мы зёрна, то есть семена, а Земля уже десятки тысяч лет служит нам великолепным ангаром. Наверное, если нас посадить в благодатную почву с идеальными условиями, то бишь в рай, то все и будем жить, как в раю, тогда и будет рост. Но Земля – суть ангар, а человек – суть зерно, поэтому и всеобщему росту, о котором ты твердишь, не бывать. – Говорили они.

     Есть ещё один интересный момент, о котором, на мой взгляд, стоит упомянуть. Этот рост или же процесс разлома скорлупы семени с последующим появлением из него тоненького корешка, я находил во всех проявлениях человеческой деятельности, особенно много в творчестве. И это, как правило, сопровождалось моментальным покрытием всего моего тела мурашками, а иногда даже мурашки эти, будто волной, прокатывались по мне, меняя интенсивность своих набегов. Кожа рук, ног, лица и макушки головы, как будто вибрировала, получая очередное подтверждение присутствия этого роста и у других людей, причём совсем не важно, жив ли этот человек сегодня или умер тысячелетия назад. Помню, был даже случай, когда мой дядя упрекнул меня за то, что я «поставил в один ряд» Христоса, Цоя и Марли. А я, в свою очередь, всего лишь сказал, что испытываю одни и те же чувства как при прочтении Библии, так и при прослушивании песен любимых исполнителей: они меня вдохновляют, придают сил и уверенности. Так рос я под землёй, не видя света, но наслаждаясь самим этим процессом, и находя его во всём.
Время шло, и этот восторг неизменной новизны каждого момента точно так же, как и всё в этом мире, сошел на нет. Поначалу я даже подумал, что снова перестал расти, потому как сильные положительные чувства, постоянно сопровождавшие процесс роста, куда-то исчезли. Постепенно, мысль за мыслью, чувство за чувством – негативные проявления жизни из прошлого начали заполнять мою внутреннюю пустоту. И вот, – когда силы мои были уже на исходе, когда те низшие животные чувства и страхи, что не посещали меня вот уже больше двух лет, буквально, осадили меня со всех сторон, – я впервые увидел свет и ощутил на себе тепло прямых солнечных лучей. Оказалось, что это испытание было последним рывком, который предпринимает росток для преодоления плотной земной оболочки, чтобы впервые глотнуть настоящего, свежего, прозрачного наилегчайшего воздуха, почувствовать родную теплоту и потянуться к солнцу, раскинув, наконец, первые свои стебельки.

     Прочтение «Семи навыков» послужило мне толчком в преодолении последних, самых трудных сантиметров поверхности земли. Эта книга показала мне всю бессмысленность вечной личной независимости и объяснила естественность и необходимость взаимозависимости – на языке растений этот процесс называется фотосинтезом. Но и сейчас только понимаю я, что росток, живущий в земле, и подумать не смеет о фотосинтезе, потому что у него нет необходимой для этого процесса листвы, да и солнечный свет под землю не проникает. Стало ясно, что любое семя, ставшее впоследствии подземным ростком, а затем превратившееся в надземное растение, принесет свои уникальные плоды. Причём, не так уж важно, каким именно будет этот плод – белёсо-желтым колоском пшеницы, вызывающе оранжевым пахучим бутоном бархатцы, упругим, скрипучим яблоком или кислым, похожим на вздувшийся гриб, желудем. Стал ясен смысл пресловутого «будь собой», который заключается в великом мужестве необходимом для принятия собственной природы и следования её законам. Когда травинка способна принять себя такой, какая она есть, даже если в пример праведной жизни ей постоянно ставится ослепительная красота и неизменная чистота плавучего лотоса. И наоборот, когда росток дуба волею судеб оказывается в чистом поле, где выше полуметра ничего и никогда не вырастало. И, наконец-то, понял я, что работа над собственным развитием и преобразованием жизненно необходима каждому человеку. Точно также растение фильтрует и пропускает через себя только жизненно важные и необходимые именно ему питательные вещества. Это тяжелый ежедневный труд, без которого не будет ни сильных корней, ни здорового, крепкого ствола, ни соответствующих плодов.

     Наиболее сильное влияние на меня оказала одна из основных мыслей данной книги. Суть её состоит в том, что необходимо видеть в каждом человеке, заложенный в нём, индивидуальный потенциал, то есть, смотря на семя – видеть потенциальное растение, а впоследствии и относиться к каждому зерну, как к реализованному плодовитому растению. Это и есть любовь. Книга позволила разобрать каждый предыдущий этап моего роста и помогла разложить всё по полочкам. Только одной Природе известно, кем стану я: бледно-зелёным, пыльным пучком подорожника, по мягким листам которого изредка будут ползать сбившиеся с пути муравьишки, или крепкой, смолянистой ароматной сосной, пробившейся из песчаной почвы и давшей начало красивому прибрежному бору, чьи бесчисленные ветви, корни, стволы и шишки станут домом для множества различных живых существ. Нет разницы – и то, и то имеет право на существование. Моё же дело не хитрое, благо мужества до сей поры хватало.