Святослав

                «…среднего роста, с широкой грудью, и
                весь стан довольно стройный,
                глаза голубые, густые брови,   
                безбородый, но с длинными усами, на
                бритой голове только одна прядь
                волос, что свидетельствовало о его
                знатном происхождении. В одном
                ухе он носил серьгу с двумя
                жемчужинами».
                Византийский историк Лев Диакон


        Месяц. Выглянул тонко. Кровью пахнуло, полынью и кровью. Запах привычный. Днепровская степь. Шум. Мечется Днепр в порогах. Всюду костры. Голоса печенегов. Смех. И утробные вздохи коней. Делят добычу. Много досталось. Витязей много легло. И Святослав. Нет больше князя. Воин бесстрашный к Семарглу* отправился в гости.
        Асмуд* пошевелил онемевшими пальцами. Но тонкий шнурок в запястья лишь глубже вошёл. Сколько же ран получил он в бою? В этом последнем бою. Хлюпает грудь. Ноет плечо. Кровью залиты глаза. Кровь – отвердевшая боль. Это не важно теперь. Воин рождается, чтоб умереть. Сгинуть в бою. Не уберёг Святослава. Грозный Перун* обнимает его – неба и молний владыка.   
        «Славного князя я вырастил. Воина великого! Нет ему равных на русской земле. Ни в настоящем, ни в прошлом. Русь! Впору заплакать тебе!» Асмуд оскалился. Веки под коркой запёкшейся крови чуть приоткрылись.
        Месяц – небесный клинок. Сколько?.. не счесть!.. провожал он в походы. Так же горчила днепровская степь. Стлался ковыль. Ветер пьянил. Ратнику вольно в степи. С месяцем мчаться. В сече живёт он и в сече умрёт. Предощущение боя душу ласкает.
        Ох, и огорчён же был Асмуд, когда его, отлучив от дружины, к малолетнему князю наставником взяли. Лет уже тридцать минуло с тех пор. «Утешься! Честь тебе великая, – сказала тогда ему вдовая Ольга*, мать Святослава. С поклоном сказала. – Ещё повоюешь. Ты молод, но воин искусный. Дружинники хвалят тебя. За храбрость, за доблесть, за верность. Кого же ещё воспитателем князю? Кому ж погубителя древлянам* растить? Бери моего Святослава! Ни словом, ни взглядом не стану  меж вами помехой».
        И скоро на древлян они вышли. Дружинами в поле сошлись и долго стояли. Уж к полудню солнце, а к бою никто не решится. Княгиня с полками, но князь должен бой начинать. Глазами Ольга Асмуда отыскала. Кивнула почти незаметно, но понял варяг. Поднял малолетнего князя, «на конь» усадил. «Ну, как я учил, Святослав!» Копьё ему в руку. Встряхнул пятилетний мальчишка белёсыми кудрями, взором повёл и бросил копьё…  За мордой коня и упало, но в сторону рати древлянской. Воспрянули воеводы: «Князь начал! Потянем, дружина, за князем!» Древляне побиты были и заперлись в городах. А вскоре под ударами дружины отважного Свенельда* их главный город Искоростень пал.
        Древлянский князь Мал* пленён был, а дети его, Добрыня* и Малуша*, в рабство взяты. Странное это рабство у руссов – в княжеском доме, с княжескими детьми расти. Да и Мал не казнён, заточён лишь. Не найдено прямой вины его в гибели Игоря, лютую смерть от древлян принявшего. Привязали тогда они князя за ноги к двум деревам, стволы которых сначала согнули, а потом отпустили.
        В славную девицу превратилась Малуша. Доброй женой Святославу стала. И сына родила ему Владимира*. И хоть подлые языки того «робичичем» кличут, сыном рабыни, то есть, да только умён не по летам княжич. Умён да хитёр. И дядька Добрыня ему наставник. Достойный витязь. И старшим бы княжичам, Ярополку и Олегу, венгерской княжною Предславой*  рождённым, такого бы дядьку.   
        Учил Святослава Асмуд в бою быть первым и на охоте, плавать, в седле держаться, ладьей управлять, от вражеских глаз укрываться в лесу и в степи.   
        Потом уже Свенельд учил его первым в дружине быть. Манёвром и хитростью бой соблюсти.
        …Ночь. Днепровская ночь. Сегодня она бесконечна. Зачем?.. Жизнь. Сколько ни длить, всегда ей конец. Да и дружины легло… Несчётно. Сам уж не молод. Пора… Асмуд, содрогнувшись от боли в груди, закусил ус. Попить бы. Хоть малый глоток… Той самой воды бы, что в поле у Дона девица ему протянула в бадье. В походе на царство хазар*.
        Котлы и возы – обуза*. По-лёгкому вышли на конях. С вестью от князя к врагам: «Хочу идти на вас!» Весть эта впереди коней святославовых. Вот уж булгары и буртасы* разгромлены. Вот уж и вятичи* дань не в Итиль каганатский, а Киеву платят.
        Резвы на конях дружина и князь. Князь уж не отрок, и меч его кровью омыт. Грозен в бою, ловок, как барс. В силе и Асмуд, с прядью седой в голове. С князем теперь уж как старший и опытный воин.
        Дон. Вот ты каков! Тих, многоводен. Днепру – брат. Тут и хазары уже недалече. Ближний их город Саркел.
        А у колодца девица. В белых одеждах с цветной оторочкой. Эх, хороша! Бегло скользнула глазами по князю. Асмуду в пояс поклон: «Испей, человече хороший. Испей, не побрезгуй». Смеялся тогда Святослав: «Бабам дай волю, останешься в дурнях!» Но видно было, что досадно ему. Не выделила князя. Девица – тигрица! Глаза не просты, с поволокой строптивой. А ночью, когда они с ближними воеводами ножами срезали с обжаренного на углях вепря сочащиеся куски и жадно впивались в них розовыми от крови зубами, сама пришла. На протянутый от костра дымящийся ароматный кусок головой лишь качнула – не то…  не за этим… И за руку Асмуда. Вот он, мой вепрь! Покорно пошёл за ней воин. Впервые покорно. В степи, в чабрецовом дурмане, не силой тогда красоту её взял, но ласкою дикой. И дрогнуло сердце варяга. Единственный раз. Но тщетно искал её, Ладу свою. После похода хазарского. Выжжено всё. Выжжено печенегами. Где ты, красавица? Сгинула? В рабстве? Сладкой водица была, сладкой из рук её.
        После той ночи и закачалась серьга в ухе у Святослава. С рубином меж двух жемчугов. Никто тогда князя не понял, но Асмуд кивнул, улыбнувшись. Отныне серьга эта – княжеский знак. Одеждой же князь оставался, как воин простой.
        По Дону к Саркелу спустились. Велико уж войско у князя. Немало прибилось племён. И русская речь, и чужая. Полки с воеводами. В свою же дружину князь сам отбирает людей. Проверенных в сече руссов.
        И вышла к Саркелу хазарская рать. Шеломов без края. Верховный правитель – каган и главный его воевода – ха-мелех* в той рати. Ударил сходу полками князь и опрокинул хазар. И били, и гнали их, и остатки в Дон скинули. Каган и ха-мелех в бою том легли. Неведомо где. Всех смерть уравняла и клич Святослава: «Полона хазарам нету!» Нет! Не простил Святослав каганату, что Игорь, отец его, данником был иудеев.
        Теперь уж хазары готовы дань Святославу платить. Послов прислали. Вышел к ним князь, короток речью: «Племени вашему выжжену быть!» И основал на пепелище Саркела граничную русскую крепость – Белую Вежу. И двинул полки к Итилю, главному городу каганата, всё по пути предавая огню и мечу. Итиль запросил о пощаде и выслал дары дружине, с ними же десять хазарских дев для утехи князю. Красивы хазарские девы, и злата немало. Но сердце Святослава пощады не знает к хазарам, в железо оковано. Мечами посечены хазарянки, а дары все в Итиль-реку сброшены. Сожжён был Итиль хазарский, а жители все перебиты. Потом и Семендер разрушен. Не стало Хазарии.   
        Уж опытен князь. Не Свенельд теперь управляет полками, а сам он. На юге, где снежные горы, разбиты косоги и ясы*. И город теперь появился у руссов на море. Далёкая Тмутаракань*.
        Оставив часть дружины в тех землях на обжитие и защиту границ, вернулся князь в отчину. А не был он в Киеве без малого четыре года.
        Въезд Святослава в Киев Асмуду помнился ясно. Голов колыханье и в улицах, и на площади. Княгиня Ольга в платье с жемчугом. Обнялась с сыном. Рада. Но очи без слёз. Сурова.  В отсутствие князя сама правит. А княжить – не женская доля. Вокруг скоморохи всё пляшут, в дуделки играют и в бубны колотят. Княгиня на княжеский стол Святослава ведёт: «Вот твоё место! Садись, правь землёю своей. Границы теперь у неё таковы, каких и не знали раньше. Вот и Хазарию сокрушил ты, первого врага нашего».
        Только не долго Святослав в Киеве задержался. Не мог он сидеть, пировать да меды кушать. Затосковала дружина в пирах бессчетных, затосковал и князь. В поле – вот где душа его, а в битве – сердце. Призвал он воевод своих: «Хочу на Дунай идти, к дани булгар принудить!» Радостно встретили воеводы речь князя. И дружину есть на что собрать. Великим числом дружину. Для войны с булгарами, своими заклятыми врагами, передал император византийский, Никифор Фока*, через посла своего патрикия* Калокира* пятнадцать кентинариев* золота. Хитёр Фока, врагов своих их же мечами да стрелами истребить хочет. Но сказал Святослав воеводам, что если  к Дунаю полки он двинет, то и византийцев за хитрость их данью обложит. А золото пусть византийцы шлют.   
        Перед походом в Дунайскую Булгарию  поделил Святослав Русь меж подросшими сыновьями. Ярополку достался Киев, Олегу – Древлянская земля, Владимиру – Новгород. Власть  – бремя. Пусть привыкают княжичи. Их дело с дружиной ходить,  защитой быть отчинам.
        Мал княжич Владимир, да твёрд умом. Вот кому в Киеве княжить. Но и Новгород не плох. Рюрика* отчина.
        Тяжёл был поход на Дунай. Тяжёл, да славен. А город булгарский Преславу пришлось воевать дважды.
        Взяв первый раз город осадой, объявил Святослав его новой своей столицей и поименовал Переяславцем*. И укрепился там, и стал княжить. Да только из Киева вести:  «Печенеги у стен наших. Тьма их. Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул. Неужели не жаль тебе своей отчины?» Вернулся князь. Рассеял в степи печенегов и многих побил.
        С великой радостью встретила его Ольга. А сын, Ярополк, уже и отрок. В полки бы его. Да только жалеет княгиня внука. Стареть стала. И византийских священников всё больше вокруг. И крестится мать по вере их, и кланяется им в пояс. И вновь подступает к  сыну: «И ты крестись! Я Бога познала и радуюсь, и ты познаешь – будешь радоваться». Отвечал Святослав: «Как же принять мне новую веру, если дружина моя станет надо мною смеяться? Негоже мне попам византийским поклоны класть!»
        И быть ещё князю в Киеве, охотиться да меды пить, но весть из Переяславца. Недобрая весть – перебита дружина, а царь булгарский стоит на Дунае с войском. Узнав эту новость, княгиня слегла. Вошёл Святослав к ней и объявил: "Не любо сидеть мне в Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае. Там средина земли моей. Туда стекается все доброе: от греков – золото, ткани, вина; от чехов и венгров – серебро и кони, из Руси – меха, воск и мёд». Перекрестила Ольга сына, и ушёл он с дружиною. Через три дня не стало её. Погоревал Святослав, но в Киев дружину не повернул, к Дунаю спешил.
        Сильны на Дунае булгары числом. Шеломов не счесть! В два раза полков их больше. Ударил князь ратью своей и рассек строй их. Но снова сомкнулись булгары. Во флангах у них византийцы – бывалые воины. И снова ударили русичи, и был Святослав впереди. Бесстрашен, как барс. И бились до полудня. Земля и трава почернели от крови. Теснят булгары. Неравны силы. Упавших конями топчут, на копья витязей поднимают. И крикнул тогда Святослав: «Братья и дружина! Умрем, но умрем с твердостию и мужеством!» Воспряла дружина. И смяли булгар, и гнали их долго, и били нещадно. И царь их пленён был, и брошен к ногам Святослава.
        Когда же вошёл князь в столицу свою Переяславец, второй уже раз, булгары и греки-изменники пощады просили себе. «Убейте!» – сказал он. И резали их, и многих убили.   
        … – Урус, ты жив, урус? – встряхнули Асмуда за плечо. В груди нестерпимо заныло.  – Урус, ты помнишь меня, урус?
        – Добей! – попросил он.  Как жалок теперь его голос. –  Добей, человече…
        – Я Госта. Ты помнишь, урус?
        Говоривший склонился ближе. Скуластый лик. Неужто Госта? И Асмуд припомнил стычку с печенегами на Днепре, когда пожалел он отрока-степняка, который, по пояс в воде, копьём отмахивался от наседавших на него всадников. Смеялись бывалые воины. Играли с мальчишкой. И злость его дикая их веселила. За малым не докололи. Но Асмуд прикрикнул, и расступились. Однако и Асмуду отрок не дался. Пришлось оглушить. Потом два похода прошёл он с дружиной. Волчонок. Подрос и окреп. Освоил язык, но руссом не стал. Ушёл. К союзным тогда печенегам.
        – Помню, Госта. Помню… Хороший ты воин и зол в бою. Но дай мне воды.   
        Печенег поднёс к губам его бурдюк с подкисшей слегка водой, но тут же и отнял:
        – Вволю нельзя. Глубокие раны. А руки я тебе легче спутаю.
        Ослабив на запястьях Асмуда сыромятный шнур, кочевник отстранился и тихо заговорил:
        – Ты спас меня, урус, и я не забыл. В рабы не отдал. В дружине водил. Не гнал.
        – Ты воин, Госта, не раб. В бою твоё место. Да ты и не стал бы рабом.
        – Не стал бы. Я ханского рода. Хан Куря* отец мой. А я его третий сын. И что ты не спросишь, где князь ваш?
        – Я знаю. Убит. Нашли его? Он ведь как ратник простой…
        – Нашли. По серьге нашли. Серьга эта старшему брату досталась. Я сам её вырвал и отдал отцу, а он – Тарамату, себе же велел из черепа князя чашу сделать.  Чтоб в золоте, для пиров. Великий был воин князь. За это и честь ему.
        – Какая ж это честь. Собачья честь! Богов не гневите. Сотрут они племя ваше. Сотрут и рассеют!
        – Лежи, урус. Смотри, не помри. А Киев нам денег даст за тебя. Немало денег… Сотрут и рассеют… смешно сказал. – За печенегом сомкнулась тьма.
        Пороги… Пороги… Бушует Днепр. Не стоило здесь зимовать, да князю не поперечишь. Вольнее в степи ему быть, а киевских стен не любит. «Весною в Киев войдём, – говорил воеводам, – на новых ладьях, с добычей». Богата добыча. Богата. Эх, вороны-печенеги. Как знали, что с малой дружиной зимует князь. Предатель в стане? Византийцы?.. Привыкли чужими мечами врагов своих бить. Послали гонца к печенегам, с известием, где Святослав*.
        А славно повоевали Византию. Под Филиппополем константинопольские полки на князя впервые вышли. И бились долго, но пал Филиппополь. Защитники же его многим числом посажены были на кол. Всё более князь беспощаден, всё более страшен врагам.
        И много уже племён и народов в полках у него. Но венгров и булгар более остальных. Немало и печенегов. Войско, числом великое, управляемо плохо. Разделил Святослав полки, большую часть иноземцев отдав под начало Сфенкелу. Себе же оставил в боях закалённых руссов. И двинулся вглубь Византии, круша на пути города и селенья.
        Под Аркадиополем встретила Сфенкела* войско греков. У греков полководец Варда Склир* – «крушитель варваров». Кроваво бились, но крепко ударил полками Склир во фланг печенегам, и те побежали, бросая оружие. Окруженные руссы, булгары и венгры сражались упорно, но были побиты.
        Святославу же путь к Константинополю преградили полки патрикия Петра, любимца императора Цимисхия*. Сошлись они в полдень и бились до ночи. Когда же теснить стали греки, воззвал Святослав к дружине: «Братья! Не посрамим земли русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые сраму не имут. Если же побежим - позор нам». И ринулась на врага дружина. Дрогнули греки и отступили.
        Под самые стены Константинополя подошёл князь. Но нет уже сил на осаду.  Разгромлен Сфенкел. Переговоры. Взяв богатый откуп, вернулся Святослав в Переяславец.
        Многие города и селения византийские разорил князь, богатую добычу взял. Булгар дунайских подчинил и венгров, и стал землёй их владеть, как собственной отчиной. Великий воин, грозный воин. Для Византии первый враг.
        Вот и осадили они Переяславец, и много русичей побили тогда и многих булгар.
        Князь же с полками в Доростоле стоял и узнал о беде, когда византийцы уж под стены его подошли. Сеча была тяжела, с утра и до самой ночи. И отступили полки Святослава – булгары и руссы. А греки в осаду их взяли. Сам император Цимисхий командовал войском. И греческий флот подошёл по Дунаю. Но дерзкие вылазки делали руссы. Греков побили несчетно. Ночью в сильный дождь на лодках обошли флот, взяли запасы зерна в деревнях и сонными врагов убивали.
       Когда иссякла последняя пища и настал голод, сказал Святослав дружине: «Позор нам, коли сдадимся!» «Где ты, там и мы, – отвечала дружина. –  Веди нас!» И вышли они за стены и заперли за собою ворота. Два дня гремел бой, и берег Дуная покрылся трупами, и кровь смешалась с водою. Пал Икмар бесстрашный под стрелами греков. Достойнейший Сфенкел убит. Спасая дружину, вошел Святослав в Доростол. И ран было много на теле его. И вышел он с речью к дружине: «Русская земля далеко. Нас мало, и помочь нам некому. Примем же мир из рук Цимисхия». И воины согласились, что князь их говорит правильно.
        И принял князь условия мира, предложенного Цимисхием.
        На берегу Дуная они встретились. Император в золотых одеждах, окруженный толпой царедворцев, ждал. Князь приплыл на ладье, он греб наравне с простыми воинами, и отличить его греки могли потому лишь, что надетая на нём рубаха была чище, чем у других дружинников, и по серьге с двумя жемчужинами и карбункулом.
        И мир заключили: Святослав уходит в Киев. Византия ж теперь – друг и союзник, и признает все договоры со времен Вещего Олега* и Игоря Старого*. Почетно отпустили русичей с оружием и добычей, и с хлебом.
        Но не дошел Святослав до Киева, решив зимовать у порогов. Дружиною малой.
        Тут и печенеги-изменники подошли и к порогам прижали. «Чем же помочь тебе, княже?» – послали гонца Святославу, почуяв силу. «Ударим же, братия!» – сказал Святослав дружине и кинулся первым в ряды печенегов. И опрокинули русичи их. И многие  вышли. Но сам Святослав в этой битве остался.   
        – Пора уж… – подумал Асмуд.
        И крикнуть хотелось: «Эх, княже!» Да кровью лишь харкнул.
        И вспомнился Асмуду мальчик. Доверчивый, синеглазый… И имя его. Священное имя славян. К которому позже добавилось – Храбрый.

                30.07. – 30.09. 2015 г.

Примечания:
*Семаргл – бог смерти у языческих славян. Его представляли в облике огненного волка или волка с соколиными крыльями.
*Асмуд – варяг-дружинник, реальная историческая личность, наставник Святослава.
*Перун (Громовержец) – главный бог у языческих славян, покровитель князя и дружины.
*Ольга (ок. 890 –969 гг.) – княгиня, правившая Киевской Русью с 945 г. до 962 г. после гибели мужа, Великого князя киевского Игоря Старого. Мать Святослава. Согласно датам в  летописях она родила его в 942 г., то есть в возрасте 52-х лет, что маловероятно. Скорей всего Святослав рождён был на несколько лет раньше, или же княгиня родилась не в 860 г., а позже. Возможно, что неверны обе даты.  Первая из русских правителей приняла христианство ещё до крещения Руси (в крещении Елена).
*Древляне – восточнославянское племя, обитавшее в так называемом Полесье, с востока их земли ограничивал Днепр, а с севера река Припять. Окончательно вошли в состав Древенерусского государства в 946 г. при княгине Ольге.
*Свенельд – варяг-воевода, реальная историческая личность, учил Святослава  управлению дружиной в бою и в походе.
*Мал (? – 946г.) – князь древлянский, в некоторых летописях Нискиня. По какой-то причине был помилован княгиней Ольгой. Дети его Добрыня и Малуша остались заложниками (рабами) в княжеском доме, где выросли вместе со Святославом.
*Добрыня – сын князя древлянского Мала (Нискини), вероятный прототип былинного богатыря Добрыни Никитича (Нискинича). Реальная историческая личность. Какое-то время был наместником в Новгороде, где были с ним сестра Малуша с малолетним Владимиром, будущим князем киевским.
*Малуша – дочь князя древлянского Мала, рабыня, а позже ключница в доме княгини Ольги, одна из жён Святослава, мать князя Владимира Красно Солнышко.
*Владимир (960(?)–1015гг.) – сын Святослава, креститель Руси, народное прозвище – Красно Солнышко.  Говоря о первых годах княжения Владимира, летописец отмечает его ревность к язычеству, женолюбие (несколько жен и до 800 наложниц) и воинственность. В 981 г. Владимир воевал с польским королем Мечиславом и взял ряд городов в Галиции. В благодарность за победы Владимир принес богам человеческие жертвы (Федор и его сын Иоанн — варяги-христиане были принесены в жертву Перуну). В 985 г. Владимир вместе с Добрыней предпринял поход против волжскокамских булгар, окончившийся его победой. В 988 г. он взял византийскую крепость на берегу Черного моря – Корсунь. В том же году он крестился и вступил в новый брак с греческой царевной Анной, сестрой императоров Василия и Константина. Вернувшись из Корсуни, крестил в Днепре жителей Киева, после чего деятельно занялся распространением христианства по всей стране. В самом Киеве он построил церковь св. Василия и церковь Богородицы «Десятинную», названную так потому, что на содержание ее и духовенства шла десятая часть княжеских доходов. Чтобы обезопасить Русь от печенегов, Владимир строит новые города и населяет их новгородскими славянами, кривичами, вятичами и чудью. В 993 г. Владимир воевал с белыми хорватами. В год смерти рассорился с сыном Ярославом и начал подготовку к походу, но заболел и вскоре умер. Тело князя погребено в Киеве в Десятинной церкви. Владимир Святославич имел следующих детей: Святополка I Окаянного, великого князя киевского в 1015—1019 гг.; князей Изяслава Полоцкого, Судислава, Вышеслава (ум. 1012), Позвизда, Всеволода, Станислава; Ярослава I Мудрого, великого князя киевского в 1019—1054 гг.; Мстислава Храброго, князя тмутараканского; Святослава, князя древлянского; Бориса, князя ростовского и Глеба, князя муромского.

*Предслава – венгерская княжна, жена Святослава (у князя было несколько жён), мать княжичей Ярополка и Олега. В дальнейшем, при разделе славянских земель, Олег погибнет в сражении с Ярополком. Ярополк же будет предан своей дружиной и умерщвлен по велению своего брата Владимира.
*«В походе на царство хазар» – четыре года (964-968гг.) продолжался этот беспримерный поход. Побеждая во всех битвах, Святослав сокрушил, захватил и разрушил столицу Хазарского каганата город Итиль, взял хорошо укрепленные крепости Саркел на Дону, Семендер на Северном Кавказе. На берегах Керченского пролива основал форпост русского влияния в этом крае – город Тмутаракань. Впоследствии центр тмутараканьского княжества.
 *«Котлы и возы - обуза» – способ ведения войны Святославом в то время показывает, что велась она с небольшою отборной дружиною, которая позволяла князю обходиться без обоза и делать быстрые переходы: «он воевал, ходя легко, как пардус» (барс).
*«булгары и буртасы» – имеются ввиду волжские булгары, селившиеся по реке Итиль (Волге), во время похода Святослава в большинстве принявшие уже ислам; буртасы  – племенное объединение, располагавшееся по правому берегу средней Волги,  этническая их принадлежность неясна.
*Вятичи – славянский племенной союз, живший в междуречье Оки и верхней Волги. По другим данным вятичи стали платить дань Киеву не до хазарского похода в 964г., а после их поражения  от Святослава в 966 г.
*«Верховный правитель – каган и главный воевода его – ха-мелех…» – в хазарском каганате, исповедующем иудаизм, каган, хотя и считался верховным правителем, но был правителем скорее сакральным. Жизнь кагана подлежала строгой регламентации, фактически превращаясь в сплошные запреты. Так, при возведении на престол кагана душили шёлковым шнуром, и он в полубессознательном состоянии должен был сам назвать число лет своего правления. По прошествии этого срока его, как правило, убивали. Фактически всеми военными и земными делами руководил ха-мелех (бек). При этом он оказывал кагану ритуальные почести, граничащие с унижением. Каган изолированно жил в своём дворце, выезжая обычно раз в год во главе торжественной процессии или в случае бедствия, постигшего страну.
* «косоги и ясы» – древнерусское «косог»  – обозначение адыгов (черкесов); ясы – одно из аланских племён.
*Тмутаракань – хазарский город на Таманском полуострове. После разгрома  каганата князем Святославом перешёл под власть Киева. Самая удалённая крепость руссов.  Из-за удалённости имя это стало нарицательным.
*Патрикий – титул первого класса табеля о рангах в Византии, дававший право присутствовать на заседаниях синклита и занимать самые ответственные, важнейшие посты. Введен императором Константином Великим (306 - 337 гг.).
*Калокир – византийский посол, патрикий. Лев Диакон рисует его отважным и пылким юношей, который по некоторым данным помимо официальной миссии вступил в тайное соглашение со Святославом. Князь обещал ему помочь в захвате византийского престола, а тот в свою очередь обязался сохранить за Русью её завоевания на Балканах. При поражении руссов в битве при Преславе в 971 г., Калокир тайно бежал к Святославу в Доростол.
*Никифор Второй Фока (ок. 912 -969 гг.) – военачальник, затем византийский император (963-969 гг.) армяно-каппадокийского происхождения. Предпочитал военный лагерь придворной роскоши. Отмена роскоши и церемоний, бережливость в расходовании государственных средств не нравились знати. В 969 г. Никифор был убит в собственном дворце Иоанном Цимисхием, который был тайно введён в царскую спальню с согласия жены императора, Феофано, участвующей в заговоре.
*кентинарий – мера веса; 15 кентинариев  – 455 киллограмм золота.

*Рюрик – (? – 879г.) родоначальник княжеской ветви  правителей Руси, дед Святослава.
*Переяславец (Преслав, Малая Преслава) – местонахождение столицы Святослава на Дунае точно не установлено.
*Куря – печенежский хан; из черепа убитого в бою у днепровских порогов Святослава сделал окованную  чашу для пиров. Летопись так передает рассказ о смерти Святослава: «Пришел Святослав к порогам, и напал на него Куря, князь печенежский, и убил Святослава, и взял голову его, и сделал чашу из черепа, оковав его, и пили из него. Так погиб князь Святослав Игоревич. Случилось это в 972 году».
*«Послали гонца к печенегам, с известием, где Святослав» – один из воевод предупредил Святослава: «Обойди, князь, Днепровские пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги». Но князь не послушал его. А византийцы известили кочевников-печенегов: «Пойдут мимо вас руссы. Святослав с небольшой дружиной, и много у них богатства». По другим источникам греки послали посольство к печенегам с просьбой пропустить руссов на родину, но печенеги были недовольны тем, что Святослав заключил мир с греками, и отказались.
*Сфенкел – воевода Святослава, командующий в византийском походе отдельным от дружины Святослава войском, состоящим в основном из венгров, дунайских булгар и печенегов.
*Варда Склир – византийский военачальник, разгромивший дружину Сфенкела под Аркадиополем в 970 г.
*Император Цимисхий – Иоанн Первый Цимисхий, византийский император в 969-976гг, происходил из знатного армянского рода Куркуасов (прозвище Цимисхий по-армянски значит «низкого роста»), был племянником своего предшественника Никифора Фоки, и принял деятельное участие в его убийстве. Описание, данное Цимисхию византийским историком Львом Диаконом: «Он был малого роста, но с широкой грудью и спиной; в нём таилась гигантская сила, руки обладали ловкостью и непреодолимой мощью; геройская душа его была бесстрашна, непобедима и отличалась поразительной для такого маленького тела отвагой. Он один без боязни нападал на целый отряд и, перебив множество врагов, с быстротой птицы возвращался к своему войску, целый и невредимый. Он всех превосходил щедростью и богатством даров: всякий, кто просил у него чего-либо, никогда не уходил обманутым в своих надеждах. Но недостаток Иоанна состоял в том, что он сверх меры напивался на пирах и жаден был к телесным наслаждениям».
*«и осадили они Переяславец» – из византийских источников: 12 апреля 971 года греки атаковали Преслав (Переяславец), где находились болгарский царь Борис II и русский воевода Сфенкел (Святослав находился севернее в Доростоле на Дунае). Несмотря на фактор неожиданности, руссы успели выстроиться в боевой порядок, прикрывшись большими щитами до пят, и сами бросились на греков. Бой был упорным без явного преимущества сторон, пока император не приказал гвардии «бессмертных» атаковать левый фланг руссов. Не выдержав напора бронированной конницы, руссы отошли в крепость. На следующий день греки подтянули осадные орудия, и пошли на приступ. Вскоре византийцы ворвались в город, а руссы отступили в царский дворец с оградой. Был захвачен болгарский царь Борис, которого император Цимисхий принял с подобающим почётом. Потеряв при штурме царского дворца до 150 воинов, греки подожгли его, выкуривая засевших там руссов (числом до 7—8 тыс.). Те вынуждены были выйти на открытое место, где греки окружили их и почти всех перекололи. Однако воевода Сфенкел с немногим числом воинов сумел уйти к Святославу. По сообщению византийского историка Диакона: «в этой битве погибло также множество мисян (болгар), сражавшихся на стороне врагов».
*Вещий Олег (ум. 912 г.) – князь новгородский с 879 г. и великий князь киевский с 882 г. Получив власть над новгородскими землями после смерти основателя княжеской династии Рюрика, как регент его малолетнего сына Игоря, Олег захватил Киев и перенёс туда столицу, объединив тем самым два главных центра восточных славян. Нередко рассматривается, как основатель Древнерусского государства. В «Повести временных лет» приводится его прозвище Вещий, то есть провидящий будущее. Назван так сразу по возвращении из похода на Византию в 907 г.
*Игорь Старый (ок. 878-945гг.) – великий князь киевский (912-945 гг.), сын Рюрика, муж княгини Ольги и отец Святослава Храброго. После смерти Олега в 912 г. стал правителем Киевской Руси. В 914 г. Игорь завоевал древлян и «возложил на них дань больше Олеговой». Когда в 915 г. на Руси впервые появились печенеги Игорь предпочёл им не препятствовать, но в 920 г. провёл против них военный поход. Следующее летописное известие об Игоре – его поход на Царьград 941, 944 гг. С этого времени свидетельства об Игоре впервые появляются в византийских и западноевропейских источниках. Таким образом, он стал первым русским князем, названным по имени в иностранных источниках.  В 941г. после ряда поражений от греков  Игорь вернулся в Киев. В 944 г. достиг уже  с дружиной Дуная, но, удовлетворившись богатыми дарами византийцев, повернул обратно. Смерть князя: осенью 945 г. Игорь по требованию дружины, недовольной своим содержанием, отправился за данью к древлянам. При этом дань была произвольно им увеличена, а дружинники творили над жителями насилие. На пути домой Игорь принял неожиданное решение и сказал дружине: «Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу ещё». Древляне же  решили так: «Если повадится волк к овцам, то вынесет всё стадо, пока не убьют его.  Так и этот. Если не убьём его, то всех нас погубит». И выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как их было мало. По сведениям летописных источников: « привязали тогда они князя Игоря за ноги к двум деревьям, стволы которых сначала согнули, а потом отпустили».