Сказка о радужном лотосе и большой, бескорыстной л

...Цветок надежды и любви,
Его ты поскорей сорви,
В крови огонь, в крови пожар,
И девы сердце зверю в дар,
И лет прошедших мИнет гнет,
И радуга вновь зацветет

Зеркало Мира, пророчество.

СКАЗКА О РАДУЖНОМ ЛОТОСЕ И БОЛЬШОЙ, БЕСКОРЫСТНОЙ ЛЮБВИ.

Все – от мала до велика, знают сказку  про Аленький цветочек  Ее, со слов ключницы Пелагеи, записал чудесный писатель сказочник прошлого Аксаков. Но сам сюжет о любви  девушки и чудовища весьма распространен по всему свету и бродит по нему уже не одну сотню лет. И где начало этой сказки разобрать практически невозможно, но конец — « И жили они долго и счастливо» - известен всем. Но, что если не долго и не счастливо и финалу этой истории только еще предстоит свершиться?
Итак, Россия, наши дни... хотя, нет, по сказочным канонам надо начинать так — В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был купец (в нашем случае бизнесмен средней руки) и было у него в отличии от самой сказки не три, а две дочери — старшая от первого брака, младшая от второго. И естественно, что старшей достались работа да забота, младшей — подарки и куча свободного времени, которое тратилось на шопинг и всяческие развлечения. Но если старшая (Софья) была само терпение и покладистость, то младшая (Ирина) была девицей взбалмошной и капризной. То — подай, то — купи — а откуда папаня ( мама и вторая жена нашего купца тоже работой не грешила) деньги на ее капризы берет её совсем не интересовало.
Софья же была в курсе его дел, и, учась на экономическом факультете (не любимый, кстати, ею предмет, но рисование и мифология по мнению семейного совета было делом абсолютно бесполезным), она умудрялась помогать отцу с его бухгалтерией. А приходя домой превращалась в Золушку, и отнюдь не с бала.
Сперва отец пытался вразумить жену и младшую дочь, что, мол, неплохо бы и помочь, но всегда  натыкался на одно и тоже: « Ты женился на женщине или на посудомойке»?! « Па, я только, что из института, с ног валюсь»! Притом Софья и работала и получала уже второе образование, но этот факт благоразумно замалчивался.
Так семья и жила до одного прекрасного летнего дня, в который глава решил вывезти домочадцев на природу.  Не сказать, что эта затея пришлась всем по вкусу. Софья, доделав домашние дела, хотела дорисовать картину которую хотела подарить подруге на день рождения и тот день был не за горами. Ирина с матерью планировали совершить очередной набег на столичные бутики потому, что им было «совершенно нечего надеть».
Но отец, проявив непривычное для него упрямство, буквально стукнул по столу кулаком.
-Вашим «нечего надеть» можно всю женскую половину Московских театров на пару сезонов обеспечить!
И семейство, прихватив пару друзей Ирины (не пропадать же выходным окончательно)! отправилось в местечко известное в народе как Девичья Заводь.
Нет нужды расписывать в красках, что порою представляет собой современный выезд на природу, непременным атрибутом которого являются мангал и грохочущий музыкальный центр, а то, что порою остается на этой самой природе после достойно отдельного рассказа.
Ирина и ее мама незамедлительно разлеглись на шезлонгах, оставив Софье приготовление стола, чем она, скрепя сердце, и занялась, в процессе любуясь местечком. Поляна, где они становились была покрыта необычайно сочной травой с пахучим клевером, она спускалась к реке, не заметно переходя в чистый песочный пляжик. Речушка, не большая, но глубокая, по берегам заросла плакучими ивами, купающими в ней свои ветви. Она причудливо извивалась образуя ту самую Девичью Заводь, в которой, однако, именно честным девицам купаться и не рекомендовалось. Об этом отдыхающим не преминул сообщить словно выросший из под земли, старик рыболов.
-Вот еще глупости, с чего бы это? - фыркнула Ирина.
И старик повел свой рассказ:
«Давным давно стоял здесь терем одного купца. Не нашенский был купец, издалече прибыл. Дивные у них обычаи были и разговоры дивны и товары. Откель пришли неведомо — но была у него дочь, красавица каких не сыскать. И любил купец дочь, ничего для нее не жалел — и злато и серебро привозил, и жемчуга и каменья самоцветные и наряды из шелков индийских, а не радовали они девичье сердце. И одно просила она «Привези ты мне, батюшка, перстенёк заветный, чтобы камень его цветку живому был подобен и чтоб сиял он радуге подобно ».
Очень сердился купец на эти просьбы.
«И что выдумала, ты, дочь неразумная, нет такого чуда во всем свете»!
Но девица все на своем стояла : « Как хошь, батюшка, но ничего мне не надобно кроме перстенька этого. Мне он во сне видится каждую ночь, а не привезешь, пропаду я совсем»!
-А от чего она пропадать то собралась? - поинтересовался один из друзей, насмешливый и прагматичный Олег.
-Поди разбери, дело давнее, что то и забылось, - отвечал старик. - Уговаривала она отца, уговаривала, а тот только мрачнел да отмалчивался. А дочка все чахла от тоски неведомой.
Ирина и ее мать демонстративно закатили глаза и многозначительно посмотрели на заслушавшуюся Софью — мол, и нравятся тебе бредни выжившего из ума? Но Софья, с детства питавшая к сказкам особый интерес, продолжала слушать.
-И вот как то под вечер, постучалась в терем старуха цыганка, хлебца и воды попросить. Поднесла ей девица хлеб соль, а в та благодарность  ей перстенёк подарила — то самый, заветный. Камень его цветку живому был подобен и светился он всеми цветами радуги.
Обрадовалась купеческая дочь - «Он это, он!» Хотела было одеть на палец, да купец не дал.
Выхватил из ее рук, да как закричит - «Не бывать этому никогда! Не твое это и не тебе предназначено»! Выскочил из дому и перстенек в воду кинул, как раз сюда. И началось тут : поднялся дикий ветер, молнии засверкали, вода закипела и из берегов выплеснулась вместе с голосом - « Где же ты моя ненаглядная»? Вскричала девица страшным голосом - «Здесь я, здесь»! И прыгнула в омут».
-И что? - Софья незаметно перевела дух.
-И ничего, пропала, ка быть и не было. Всю Заводь обшарили, не нашли — место здесь не простое. С тех пор и стала зваться Заводь Девичьей — не след девицам в ней купаться — пропадают без следа.
-Занятную историю ты рассказал, старик, - глава семейства, с самого начала неодобрительно посматривающий в его сторону, решил поставить точку в затянувшейся беседе. - На вот, бери на опохмелку, и будь здоров, а мы отдохнуть хотим без лишних глаз.
В старческую ладонь легла сторублевая купюра и жена снова закатила глаза — вот еще, деньги разбазаривать!
А старик посмотрел на сторублевку словно впервые увидел.
-Придумали же на бумаге рисовать. Железо то попрочнее и подолговечнее было.
Создалась нервирующая ситуация — старичок был явно не в себе и не торопился уходить, а к беспокойству Софьи примешалось еще и любопытство — она только сейчас заметила, что незнакомец был одет довольно чУдно — холщовую рубашку, подвязанную широким кушаком и такие же штаны, заправленные в онучи. Конечно такие раритеты запросто могли сохраниться в любом деревенском доме, но одевать это когда на дворе 21 век? Она не была особой поборницей моды, но таким вещам место в музее, а не в повседневной жизни. Она даже посмотрела по сторонам — нет ли где скрытой камеры по типу программы «Розыгрыш», поставившей себе целью доводить «везунчиков» до белого каления. А старика тем временем и след простыл.
-Ну, чего вы всполошились?, - выдал Игорь, второй друг, но скорее Олега, чем Ирины. Он все это время не забывал поддерживать мангал и по округе уже потянулся ароматный запах подрумянившегося мяса.
-Наверняка это рекламный ход со стороны местных дедулек. Разоденутся, наговорят с три короба и сотня в кармане. А то и больше, не мы одни здесь отдыхали.
Он подопнул к мусорному мешку пустую бутыль из под пива и Софья посмотрела на него с уважением, как на всех неравнодушных к окружающему миру.
Объяснение всех устроило и успокоило. Мужчины вернулись к шашлыкам и мужским разговорам, женщины к принятию солнечных ванн под новомодную певицу Энжелину, а Софья к нарезке салата. Она не любила Энжелину, она не любила шашлыки, будучи вегетарианкой, она любила отца, потому что видела и ценила его старания, не оцененные другими.
Отец же, занятый  проблемами на работе и дома, в свою очередь не замечал ее, принимая  все  как данность. Такой вот был замкнутый круг.
Разделавшись с салатами, девушка решила немного отдохнуть под самой развесистой из ив, склонившейся над водой подобно девице любующейся своим отражениям в речном зерцале. Ее кружевная тень ложилась на обе стихии — земную и водную, и солнечные лучи резвились в ее листве. Они солнечными зайчиками перепрыгивали с ветки на ветку, золотыми  рыбками плескались в воде и, слушая перешептывание ветра с кроной, Софья расслабилась. И неожиданно вспомнила: « Чего тебе надобно, старче»? И тут же ответила: «Ничего мне не надобно, государыня рыбка». И ей, как и тому старче, ничего было не надобно — ни мехов, ни бриллиантов, ни деликатесов заморских, даже царицей стать не хотела. А чего хотела,  она давно забыла, даже рисовать уже не выходит толком. И вдруг память выстрелила в нее детской мечтой и Софья чуть не рассмеялась — конечно же, вот почему стариковская легенда ее так захватила — ее сюжет был сродни любимой ею сказке про Аленький цветочек! И дело было не в доброй девице, полюбившей чудище, просто эту сказку читали ей мама и папа — в ролях, с добавлением сцен и диалогов, и все это выдумывалось мамой на ходу. А с какой нежностью они брались за руки в конце! И маленькая Софья верила, что любовь способна творить чудеса.
Потом все изменилось. Мама стала другой, стала часто уезжать из дома и возвращалась усталой и похудевшей. Не стало сказок на ночь и папа ходил бледный и печальный и, наконец, мама уехала и не вернулась. В доме зачем то завесили зеркала и повязали на мамин портрет черную ленту. Собралось много народа, они накрыли стол, назвав его странным словом «Поминки» и отец, впервые выпив прозрачную, резко пахнущую жидкость, долго плакал закрывшись на кухне. А Софья сидела у себя в комнате, прижимая к себе плюшевого медведя и ждала. Но он не пришел. Вместо этого приехала тетя Марина, его сестра, и увезла ее к себе. И все.
Больше не было сказок, не было ничего — отец словно забыл о дочери с головой уйдя в работу и свое горе. А Софья каждую ночь вслушивалась в тишину, ожидая услышать звук подъезжающей машины и родные голоса, так и привыкла не засыпать подолгу, боясь пропустить этот важный момент. И хотя редкие визиты отца были скоротечны и сводились к паре вопросов про здоровье и дела в садике и наказу слушаться тетю Марину, она продолжала ждать и вслушиваться в ночь.
Она верила, что только терпением, как героиня сказки про Морозко, сможет вернуть папу и маму.
-Их заколдовали, - уверенно шептала она мишке. - Помнишь ту гадкую жидкость? Мы с тобой должны сварить зелье. Папа выпьет его, станет прежним и вернет маму.
Так, за неимением зубов дракона, она научилась готовить, ведь тетя Марина любила повторять, что мужчины больше всего ценят хорошую еде.
И Софья готовила, представляя, как папа, съев ее суп, борется с Кощеем и Змеем Горынычем, унесшим маму в странное царство под названием «Смерть».
...Конечно же, у каждой сказки есть свой конец, и не только литературный, просто дети рано или поздно вырастают. Софьина сказка закончилась в тот момент, когда отец, забрав наконец дочь от сестры, привез ее в новый дом, разительно отличавшийся от их старой квартиры, тем что это был НАСТОЯЩИЙ дом, показавшийся девочке дворцом. А на его пороге стояла женщина. Сердце Софьи подпрыгнуло и радостно забилось — папе все таки удалось! Это их дворец, а на пороге стоит мама!
Девочка почти выпрыгнула из автомобиля и тут же остановилась, словно налетев на стену. Женщина, стоявшая на крыльце была абсолютно чужой.
На несмелый вопрос — Мама, тебя заколдовали? - она закатила глаза и сердито посмотрела на отца, а тот, смутившись, поспешил сказать:
-Нет, дочка, Ты уже взрослая, чтобы верить в сказки. Мама умерла, а это моя жена и твоя новая мама. Теперь она будет о тебе заботиться.
Грохот разбивающейся много килограммовой вазы ничто по сравнению с грохотом разбившихся детских надежд. Не было ни Кощея, ни Змея Горыныча, и папа не боролся с ними, потому что женился на другой. А мама так и осталась в том страшном царстве. Совсем одна.
Софья оглушено молчала, не понимая как он мог с ней так поступить, и отец неправильно истолковал ее молчание.
-Вот и хорошо, детка, вот и ладно. Надо жить дальше, тем более, что у тебя скоро появится братик или сестричка.
Он любовно положил руку на живот женщины и ласково посмотрел на нее. Она улыбнулась ему и они пошли в дом, а Софья так и осталась стоять, в обнимку с медвежонком. Неизвестно сколько бы она так простояла, если бы ее не тронули за плечо.
-Не стой, на пороге, девочка. Пойдем, я покажу тебе твою комнату, - сказала полноватая женщина с добрым лицом.
Комната разительно отличалась от ее прежней крохотной комнатенки размерами и поистине роскошным убранством — не комната, а просто будуар маленькой принцессы: стены были расписаны сюжетами ее любимых сказок, большая удобная кровать с настоящим балдахином, столик с большим кукольным домиком и множество красивых игрушек о которых она раньше не могла и мечтать. Но впечатления на Софью это не произвело. Все казалось чужим и ненастоящим, как в сказке про пряничный домик.
Женщина тем временем стала расстегивать пуговицы на ее пальто.
-Тебя нужно переодеть к ужину, милая. Ну, улыбнись, посмотри какое красивой платье купил тебе твой папа!
Девочка безучастно взглянула на кружева и позволила себя переодеть. Вот только с медвежонком расставаться не пожелала категорически, за что и заработала первое, в череде бесконечных замечаний от мачехи.
-За столом не играют.
-Не волнуйся, дорогая, - поспешил сказать отец. - Она просто еще не привыкла, но всему научится. Правда, дочка?
-Нужно нанять ей гувернантку, - несколько капризно сказала женщина и, вздохнув, приложила руку к голове.
-Тебе не нездоровится, милая?
Отец сразу переключил внимание, а в голове у Софьи вертелись и никак не хотели укладываться новые слова — гувернантка, нанять — она словно бы попала в другой мир. И тут ее осенило — папу околдовали! А эта женщина с холодным взглядом и есть та сама колдунья из за которой папа так легко забыл маму! Но показывать этого нельзя, иначе колдунья поймет, что Софья знает правду и постарается ей помешать. И Софья стала искать заклинание, которое освободило бы их от чар — ведь в сказках ею прочитанных только так главные герои добивались справедливости. И она стала читать. Запоем, все, что попадалось — сказки и легенды всех стран и народов, благо теперь ей не было отказа ни в чем, одновременно исполняя роль послушной девочки. Она прилежно зубрила языки (ведь не все сказки были переведены на русский язык), постигала премудрости этикета и науку бальных танцев. К чему это привело, спросите вы? Да ни к чему хорошему — поиски Святого Грааля и живой воды закончились в кабинете детского психолога. Выслушав сбивчивый рассказ добрый врач с очками Айболита на смешном носу вызвал к себе отца и мачеху и что то долго им выговаривал. Когда дверь открылась, глаза отца были влажными и красными, а мачеха старалась не смотреть в ее сторону. И впервые за долгое время отец поднял девочку на руки и крепко обнял. Ее сердце возликовало — папа плакал! Осколок зеркала Снежной королевы вышел и заклятие снято! А, значит, мама...
Увы, тот же добрый доктор Айболит очень мягко, но безвозвратно вернул ее на землю.
Дома Софья убежала к себе и долго плакала, уткнувшись в медвежонка, единственного поверенного всех ее печалей, пока не пришла толстушка Арина.
Девочка вздрогнула и стала привычно вытирать слезы, но Арина привлекла ее к себе и погладила по голове.
-Не надо, милая, поплачь, если хочешь. Тебе станет легче.
Объятия и ласка сделали свое дело и девочка снова расплакалась. Она ревела почти в голос, а женщина гладила ее по голове, приговаривая:
-Тебе конечно грустно, ты скучаешь по маме Только я знаю, что мама и сейчас тебя видит.
-Откуда?
Софья подняла зареванное лицо и Арина подвела ее к окну, показав на первые звезды.
-Это ангелы по ночам открывают окошки в небе, чтобы те, кто от нас ушел, могли нас увидеть.
-Значит, мама теперь там и видит меня?
-Конечно.
-А почему ангелы не могут открыть и двери, если открывают окна? Хоть не надолго, чтобы мама могла спуститься ко мне?
-Ну, - Арина немного замялась. - Они иногда открывают и двери, но  мы не видим, а только чувствуем наших любимых, ведь там человек состоит только из души.
-А что такое душа?
-Это то, что спрятано у нас внутри, то, чем мы чувствуем и любим.
-А что надо сделать, чтобы ангелы отпустили маму ко мне?
-Надо лечь поудобнее и закрыть глазки.
Арина заботливо уложила девочку в постель вместе с ее мишкой.
-Потом сложить ручки вот так и прочитать молитву.
-А молитва это что? Заклинание?
-Да, самое доброе и сильное заклинание в мире.
-Я не знаю слов, - огорченно выдохнула Софья и ей стало даже обидно — прочитала столько книг, а самого главного так и не нашла.
-Я тебе подскажу.
...Софья вздохнула, прогоняя воспоминания. Время прошло и наивные мечты с верой в чудеса угасли, растворились в его недрах, постепенно поменялись взгляды на жизнь. Уже нет Арины, выросла избалованная и обласканная с пленок Ирина, и лишь одно осталось неизменным — та самая вечерняя молитва, приносящая покой и тихую надежду. Но стоило появиться неизвестному старцу, рассказать чУдную сказку и память опять пришпорила сердце, пустив его вскачь.
Она посмотрела на блокнот, по которому водила карандашом, глубоко задумавшись во время своего рейса в прошлое. В рисунке угадывались линии цветка, чем то напоминающего лотос.
Она отложила бумагу в сторону и, опять расслабившись, закрыла глаза. Как оказалось, зря.
Реальность всегда грубо врывается в нашу жизнь, тем паче, когда ее совсем не ждешь.
Нет, Софья знала, что Ирина способна на многие пакости, но чтобы так!
Дурная девчонка знала, что сестра до колик в животе боится воды, потому и не умеет плавать, тем не менее решила «подшутить».
С криком - «Пора учиться плавать»! - она весело столкнула сестру в реку, в самое сердце Заводи.
Софья и ахнуть не успела (под водой особенно рта не по открываешь) как очутилась практически на дне. Она отчаянно барахталась, поднимая тучи донного песка и ила, и что то маленькое и круглое само легло в ее ладонь. Она не поняла, что это было и не рассмотрела, да и до того ли было, когда все ее существо было переполнено ужасом и катастрофически не хватало воздуха. Но самое страшное было в том, что ее неумолимо продолжало тянуть вниз, дно отодвигалось все дальше, превращаясь в воронку. Она парализовала ее, в голове взрывались тысячи картинок. Словно сквозь бесконечный коридор зеркал, сквозь призму радужного света ее, затягивало ее все глубже, туда где вспыхивали и бешено вращались звезды. И это было так похоже, так близко, что она совсем не удивилась услышав далекий шепот :
-Не бойся..., не бойся, иди..., мы ждем, мы ждем...
И она перестала извиваться ужом и облегченно подумала: «А умирать совсем не страшно».
Погружаясь и падая, вращаясь и растворяясь в бездне, она как бы возвращалась домой...
Воздуха не осталось и на грани рокового вдоха речную омуть взрезала чья то тень и сильные руки, обхватив ее за талию, вытолкнули ее на поверхность.
Софья долго приходила в себя, открывая рот, как выброшенная на берег рыба, и не могла отдышаться. Как во сне слышала ругань отца, причитания мачехи, продолжая держаться за те самые руки, вытянувшие ее на сушу.
-Спокойно, спокойно, все в порядке, - говорил голос спасителя.- Дыши ровнее.
Это был Игорь. Он первый увидел и первый среагировал. Когда девушка сумела расцепить свои пальцы, тут же попала в объятия отца, закутавшего ее в плед. Он истово растирал ее, продолжая ругать Ирину на чем свет стоит.
-Ты когда нибудь думаешь, что делаешь?! Думаешь?! Или все мозги уже высветлила в своих салонах?! Она же плавать не умеет!
Мачеха пыталась сгладить ситуацию.
-Она же пошутила, пошутила, и все. Ничего же не произошло, все живы, все здоровы, правда, Софочка? На вот, выпей быстрее, а не то простынешь.
Софья машинально сделала глоток из протянутого бокала и тут же поперхнулась, закашлявшись еще сильнее. «Ну и гадость же ваше «Мартини» - подумала она.
-Не хочу, - сказала она и удивилась своему голосу, таким чужим и хриплым он оказался.
-Дура ты, Ирка, - сказал Игорь, выжимая рубаху. - и когда у тебя  забрезжит хотьискра разума?
-Если я дура, чего увязался тогда с нами? - огрызнулась та.
-Не боись, не за тобой.
Игорь посмотрел на спасенную им Софью и Ирина ревностно хмыкнула.
Отец продолжал растирать дочь и браниться, мачеха скакала рядом, предлагая то стакан, то полотенце и от этой свистопляски Софье вконец поплохело. Голова наполнилась гулким звоном и ноги окончательно перестали слушаться.
Выходной был бесповоротно испорчен. Семейство споро затушило угли, погрузилось в машину и уехало. И никто не увидел, вышедшего из кустов старого сказочника.
-Первый ход сделан, - усмехнулся он. - Теперь, девочка, дело за тобой.
Дома пострадавшую торопливо уложили в постель, накрыли всеми одеялами, что нашли в доме, поминутно спрашивая не хочет ли она чего нибудь.
-Чаю? Горячего молока? Может съешь чего нибудь? - словом забота лилась через край.
А Софья хотела одного: чтобы все ушли и оставили ее в покое. Только дома она осознала, что сжимает в руке нечто и ей хотелось взглянуть на это без лишних глаз. И подумать — в какую такую кротовую нору она чуть было не провалилась на дне Девичье Заводи? Сказка ложь, да в ней намек, не рождаются же легенды на пустом месте. И этот голос, откуда, почему он был ей знаком? Но как же ее утомила вся эта суета вокруг, эти ахи вздохи!
«Где же вы раньше были, лет двадцать назад»? - неожиданно зло подумала она, а вслух сказала:
-Я хочу спать.
Голос прозвучал тихо, но твердо, и суета улеглась.
-Может доктора? - вкрадчиво спросила мачеха.
-Не надо. - Софья посмотрела ей прямо в глаза, чего обычно избегала делать. - Я жива и здорова, просто хочу спать. Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Отец и мачеха замолчали и вышли, осторожно затворив за собой дверь.
-Все, - выдохнул отец. - Мое терпение лопнуло. Или Ира возьмется за ум или...
-Или что? - раздраженно шикнула мачеха. - Никто бы не дал ей утонуть, в самом деле! В конце концов, надо учиться плавать!
-Таким варварским способом?! - опять взбеленился отец. - Она знала, что Софья боится воды, знала и все равно сделала! Нарочно! Ты видела лицо Софьи, видела?! Нет, я этого так не оставлю! Хватит, надоело!
Ругаясь, они, наконец, удалились и Софья вздохнула. В другое время она бы сгладила ситуацию, перевела в шутку, но сейчас в ней что-то переменилось и ей было уже не до их передряг. Внутри умирало старое и нарождалось новое, незнакомое. Да, Ирина знала о ее фобии, она не знала ее причины.
Вера в чудеса рухнула не в кабинете «доктора Айболита», он просто поставил окончательные точки над «И». Она рухнула в тот момент, когда маленькая Софья, прочитав о волшебном колодце, решила, что, наконец, нашла дорогу к маме. И они чуть было не встретились, когда, устав барахтаться и цепляться за гладкие стены, девочка начала погружаться в темные воды. И если бы не проходивший мимо пастух...
Этот случай и привел всех к психиатру, а добрую Арину, что без спроса взяла девочку в деревню, к увольнению. Отец долго орал на женщину, что она заморочила голову его дочери сказочными бреднями и тот разговор про ангелов был их последним. И Софья второй раз потеряла близкого человека. Правда, отец стал мягче и стал уделять ей больше времени и гувернантка, таки нанятая мачехой, оказалась веселой и жизнерадостной девушкой, но ее больше заботила успеваемость ученицы  чем ее проблемы.
А в колодце она тоже видела снопы звездных искр и далекий свет.
Софья прерывисто вздохнула, проглотив слезный ком и разжала ладонь. И снова вздох, теперь уже изумления и благоговейного ужаса. Это был ТОТ САМЫЙ ПЕРСТЕНЬ. Точно такой как его описывал старик — удивительной формы, с орнаментом из листьев и камнем в виде цветка, переливающим радужным светом.
Софья кое что знала о минералах и драгоценных камнях, даже хотела поступить  в геологический, чтобы ездить за туманом и за запахом тайги, но и этой мечте не суждено было сбыться. Семейный совет постановил, что ей нужно поступать на экономический.
А кольцо так и просило надеть его и загипнотизированная Софья уже поднесла его к безымянному пальцу левой руки, но наваждение снял стук в дверь.
-Можно войти? - спросила Ирина вкрадчиво виноватым голосои и Софья вздохнула.
-Входи.
Ирина тихо проскользнула в щелку и Софья усмехнулась. Обычно сестрица не спрашивала разрешения, открывая дверь едва ли не с ноги, и вдруг такая тактичность. Ну просто ангел во плоти, а не человек!
Ирина, же состроив скорбную мину, присела на край кровати.
-Как ты себя чувствуешь? Я принесла тебе шоколад, может захочешь полакомиться...
Это могло показаться весьма милым с ее стороны, если бы все в доме не знали, что у Софьи аллергия на шоколад и все его составляющие..
-В порядке, если не считать сегодняшнее купание и мою аллергию.
-Прости, я совсем забыла, - потупилась Ирина. - Я не подумала о последствиях.
«Господи, когда же ты такие слова успела выучить? Наверняка мачеха постаралась, самой тебе их и не выговорить».
Софья с удивлением отметила способность мыслить таким образом, но вслух сказала:
-Это точно. Пора уже повзрослеть и понять, что шутка шутке рознь.
-Обещаю, что такого больше не повториться.
«И тут клише», - с огорчением подумала Софья. Ее накрыло новой волной усталости.
-Хочу верить и прощаю. В последний раз. А сейчас я хочу поспать.
Ирина, старательно сохраняя страдальчески виноватое выражение лица, поднялась и тут ее взгляд упал на кольцо.
-Ой, что за прелесть!
И прежде чем Софья успела открыть рот, Ирина схватила кольцо и надела на палец.
Нет на земле человека который бы не слышал, что чужое без спросу брать не красиво. А порою и не безопасно.
Жаль, что Ирине это правило втолковали крайне не доходчиво. Едва украшение коснулось ее пальца, как раздался оглушительный треск и все вокруг исчезло. Исчезла комната, исчез привычный мир, и сестер засосало в тоннель, по которому они прокатились не хуже чем по водной горке и плюхнулись посреди какого то огромного, крайне запыленного и запущенного помещения, к тому же кишевшего насекомыми всех мастей.
-ИИИИИ! - завизжала Ирина, когда по ее руке скользнула шустрая многоножка.
Она вскочила, бешено отряхиваясь и топая ногами как в припадке.
-Что за............, что это...........за...............место?! Какого здесь.............происходит?!
За многоточиями скрывались те самые выражения великого и могучего, так как к этикету девушка относилась так же поверхностно, как и ко всему другому.
-Да замолчи же ты, наконец! - не выдержала Софья, вконец разозлившись. Она отчаянно откашливалась и отплевывалась от пыли забившей рот и нос.
-Кто тебя просил трогать это кольцо?!
Она почему то разу поняла, что это именно его проделки. И, как в подтверждение ее догадки, откуда то сверху раздался не то голос не то рык.
-Кто посмел нарушить мой покой?!
Ирина, задрожав как осиновый листок, быстро спряталась за спину сестры.
-Простите нас за вторжение, - ответила та дрогнувшим голосом. -Мы не хотели никого тревожить и не знаем где очутились.
-Кольцо! - снова пророкотал голос. - Кто из вас его нашел?
-Забери свою побрякушку, - зло прошипела Ирина. - Ты нашла, ты и отвечай!
-Я нашла, а ты надела, - сухо парировала Софья и посмотрела на нее уже совсем другими глазами. Она никогда не питала иллюзий насчет нерушимой сестринской любви, но получить удар в спину здесь и сейчас было очень неприятно. Но чувство обиды и смятения внезапно прошло, уступив невесть откуда взявшейся азартной бесшабашности. Семь бед, один ответ! И, почти с вызовом, она ответила:
-Кольцо нашла я, когда училась плавать. Моя сестра здесь абсолютно не причем.
Она насмешливо посмотрела на Ирину и та прикусила губу.
-Ясно, - сказал голос. - Я могу отпустить только одну. Решайте, кто уйдет, а кто останется.
-Кто ж как не я, самая старшая из присутствующих здесь дам, - ответила Софья почти по калягински и голос вынес вердикт:
-Значит так тому и быть.
Снова раздался оглушительный треск и Ирина пропала. Задор Софьи заметно спал и сердце стала оплетать паутина страха.
-Она все забудет.
Софья сжала кольцо.
-А разве не оно...
-Нет, - отрезал голос. - Оно может перенести лишь оттуда, отсюда уходят лишь по моей воле.
Оттуда, отсюда, у Софьи начинала кружиться голова. Что за бред? Не хватало ко всему прочему еще и с ума сойти! Может, мачеха была права и она начиталась сказок в детстве? И ждет ее теперь «добрый доктор Айболит» со смирительной рубашкой? Она с силой сжала кулаки, так что ногти впились в ладони.
-Где я? Что это — бред или волшебство?
-Это другой мир.
Обладатель громового голоса стал спускаться вниз по лестнице, из тьмы к свету и сердце девушки задало ритм 200 ударов в минуту. Кто это? Дракон или сумасшедший маньяк?
Она беспомощно оглянулась по сторонам в поисках спасения, но из углов на нее наступала  лишь  непроглядная тьма. Фигура в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном медленно приближалась и каждый его шаг гулко отдавался  в тишине и в сердце.
-Мое кольцо.
Софья нерешительно протянула руку и пронзительно вскрикнула, увидев безобразную когтистую лапу, высунувшуюся из рукава незнакомца.
Кольцо со звоном покатилось по каменным плитам, а девушка опрометью кинулась прочь.
Бежать, бежать на край света, подальше из этого странного, страшного места! Но далеко ли убежишь в домашнем платье и босая, когда вокруг зима? Дома лето в разгаре, а здесь все утопает в глубоком снегу и тишина стоит такая, что закладывает уши.
«Не может быть, это бред, я сплю» - отчаянно подумала Софья и сделав неосторожный шаг, провалилась в ледяную воду, что коварно подкараулила ее, спрятавшись под слоем снега и   тонкого льда.
Холод моментально пробрал до костей. Софья лихорадочно забилась, хватаясь руками за кромки льда, обламывая их и расширяя полынную ловушку.
-Спасите, - прохрипела она и уже теряя сознание, вновь увидела страшную фигуру в балахоне приближающуюся к ней.
-Нет...
Нечто опять протянуло лапу, цепко обхватило ее запястье и вытянуло на берег. Холод и стресс сделали свое дело и девушка окончательно лишилась сил.
-Что случилось, хозяин?
К берегу подошел пожилой слуга. Если бы Софья была в осзнании, она бы без труда узнала в нем старого сказочника.
-У нас гости, - буркнул тот. -Разожги камин, нужно согреть эту девицу.
-Будет исполнено.
Хозяин поднял девушку на руки и понес в дом. К слову, назвать эти развалины домом можно было большой натяжкой. Некогда роскошный и большой терем был практически разрушен и остовы балок с провалившейся крышей торчали среди белого безмолвия подобно остову некоего огромного животного. Уцелело лишь одно крыло с пристроенной к нему конюшней. Над крышей вился слабый дымок, говоря, что слуга уже приступил к своим обязанностям.
...Сколько времени она провела без чувств, Софья не знала. Но, очнувшись, поняла, что жива и лежит в теплой и мягкой постели, удивительной для такой мрачной и запущенной комнаты. В большом камине уютно потрескивали дрова, распространяющие живительно тепло и она почти успокоилась, но, вспомнив случившееся, опять задрожала. Рядом с кроватью стоял столик со множеством склянок и старинным стеклянным кубком.
«Похоже, меня лечили, - подумала она, и, увидев на кресле свою одежду, - И переодевали. Но кто?»
К страху примешалась неловкость — мысль, что тот некто, прикасался к ней и видел тело, вызвала новую порцию озноба.
Дверь скрипнула и девушка машинально натянула шкуру, заменявшею одеяло до самого подбородка. Душа окончательно ушла в пятки при мысли КТО мог стоять за дверью.
Но, к ее облегчению, это был всего лишь слуга, принесший новую охапку дров.
Она выдохнула и решилась заговорить.
-Где я?
Старик пошевелил горящие поленья.
-В доме хозяина.
-Господи, я все еще сплю?
-Пока нет, но надо.
Старик вылил в кубок содержимое двух склянок, слегка взболтал, посмотрел на свет и протянул девушке.
-Что это? - подозрительно спросила она.
-Отвар целебный, душу и тело лечит, сон дает. Ты в лихорадке три дня и три ночи пролежала.
От его говора веяло стариной и Софье стало еще подозрительнее — куда же все таки это проклятое кольцо ее занесло?
Старик неправильно истолковал ее замешательство.
-Пей, милая, не бойся. Не для того тебя спасали, чтобы тут же отравить.
-Логично, - вздохнула Софья.
Ничего не поделаешь — с волками жить по волчьи выть и она протянула руку, чтобы взять питье.
Слуга удивленно поднял бровь, явно не поняв этого современного слова.
«Ох, не нравится мне все это, очень не нравится, - подумала Софья, проглатывая несколько приторную жидкость. - Но все завтра, а сейчас спать. Может проснусь дома»?
Она со вздохом откинулась на валик из тех же шкур и тело расслабилось. Сразу стало клонить в сон, но уснула она не сразу, потому дальнейшее услышала вполне отчетливо.
Дверь снова открылась и сквозь щелку приоткрытых глаз она увидела, что в комнату зашел тот самый хозяин, все в том же балахоне. А лицо было скрыто маской, оставляющей открытыми только глаза.
-Чем порадуешь, верный слуга?
-Заснула девица, к утру будет полностью здорова.
Нечто или некто приблизился к старательно «спящей» девушке и внимательно посмотрев ей в лицо, грустно сказал:
-Не она это, не Аленушка. Сколько же времени прошло если девицы стали волосы резать?
-Много, сударь мой, много времени прошло, много воды утекло. Но не зря же перстенек заветный к ней попал, может и выйдет что?
- Нет, Пиотр, в чудеса я больше не верю.
«Как и я, - подумала Софья. - Однако же со мной они все же приключились».
Извечное женское любопытство стало одерживать верх. Девушке страстно захотелось увидеть и узнать больше немедленно, но, заметив движение ее ресниц, фигура тут же отшатнулась назад. И Софья вновь сделала вид, что спит, перевернувшись на другой бок. И услышала последнее:
-Лучше ей не видеть меня вовсе. Завтра скажешь, что ты здесь хозяин и ты ее спас.
Он вышел и слуга вздохнул.
-На дворе мочала — начинай сначала. Отчего ж вы, девицы, лишь на внешнюю красу заглядываетесь?
«Чья бы корова мычала, - слегка обиделась Софья про себя. - Сами небось тоже по краше да по осанистее выбираете. Ну да ничего, великие конспираторы, завтра я выведу вас на чистую воду».
Она уже поняла, что варить и есть ее не собираются, а, значит, не все потеряно. Девушка устало вздохнула и, наконец, провалилась в сон.
С утра Пиотр честно пытался сыграть отведенную ему роль, но Софья быстро его осадила.
-Я все слышала вчера. Проводи меня к нему.
Хозяин, сидевший у камина в зале, вскочил, бросил  книгу на столик и отвернулся.
-Зачем вы здесь?
Софья собралась с духом и выпалила:
-Я хочу вас спросить об одном — я гостья или пленница?
-Смотря как вы себя будете вести.
-А если вы сочтете мое поведение не достойным — съедите или посадите в клетку?
-Ваши предложения заслуживаю размышлений. Но в следующий раз будьте осторожны — они могут оказаться правдой.
-Вот и ответ — я пленница.
Софья не знала, что придало ей храбрости, но отчего то знала — ничего ужасного с ней не произойдет.
-Вы можете быть и гостьей, если будете учтивы к моему дому.
Софья оглянулась на беспорядок и паутину в углах.
-Вашему дому не хватает женской руки и половой тряпки. Если я останусь здесь...
-Вы останетесь здесь — с нажимом сказал хозяин. - До тех пор пока я не решу.
-Это очень мило с вашей стороны, - обиделась Софья. - Я предлагаю вам помощь, а вы...
-А с чего вы решили, что мне нужна ваша помощь?
-Но что то вам от меня нужно, раз вы решили оставить меня у себя в гостях.
Хозяин натянул маску и, наконец, повернулся.
-Вы в самом деле не понимаете? Что бывает нужно всем мужчинам от всех женщин?
Софью бросило в жар, потом в холод. Черт, наверное не стоило так резко...а вдруг он и в самом деле...
Рука в перчатке легла на ее плечо, потом поднялась по шее и приподняла ее подбородок.
-Вам страшно?
-Нет, - соврала девушка., - потому, что настоящий мужчина никогда не возьмет это у женщины силой.
Хозяин убрал руку.
-Я не трону вас, глупая женщина, - устало сказал он. - Но прошу еще раз, будьте учтивее.
-Я всего лишь хотела помочь, но не бесплатно.
-Вот как? - удивился хозяин. - И что же вы хотите за свои услуги — золото, серебро, самоцветы?
-Всего лишь вашу благодарность и, как вы сказали мне уже дважды, учтивость. Я поняла, что застряла здесь надолго, а работа — лучшее средство от меланхолии.
Она посмотрела на Пиотра который, сбросив к каминной решетке, охапку дров, тер спину и добавила:
-А ему давно пора на пенсию.
-Куда? - не понял хозяин
-На заслуженный его преклонными годами отдых.
-Вы все таки дерзки.
-А вы бессердечны. Разве можно так нагружать старого человека, пусть он и ваш слуга?
-Хорошо, я буду милосерден. Возьмите у него топор и наколите дров.
Слово не воробей — вылетит, не поймаешь, и Софье ничего не осталось, как подчиниться.
Естественно, никогда не державшая в руках сие орудие, девушка дров не наколола, а наломала: один раз едва не рубанула себе по ноге, в другой утопила его к колоде по самую рукоять и едва не вышибла щепкой глаз.
И хозяин, наблюдавший за всем из окна, не выдержал.
-Дайте сюда, это занятие не для ваших нежных рук!
И стал колоть дрова сам — сильно, уверенно,и быстро, так, что Софья едва успевала складывать поленья в поленницу. К вечеру она просто валилась с ног. Но жаловаться ее отучили с детства и девушка упрямо продолжала носить дрова, хотя и ноги и руки просто звенели от перенапряжения. Когда хозяин вогнал топор в колоду, знаменуя конец этого лесоповала, Софья была несказанно счастлива. Она едва смогла добраться до кровати, рухнув на нее словно сноп и сразу же заснула, не прикоснувшись у ужину заботливо приготовленному Пиотром. Он покачал головой.
-Может не стоило так резко, а, хозяин?
Тот вытер пот со лба.
-Она сама напросилась.
-И все таки... Она отличается от всех тех девиц, здесь побывавших.
-Да, упрямая, как ослица. Интересно, на сколько ее хватит?
И на следующий день он выдал Софье следующее задание: наполнить поистине бездонную бочку, такой огромной она была — бессмысленная, надо сказать затея, ведь до озера было рукой подать.
«Врешь, не возьмешь», - сказала Софья сама себе и стала в такт свои шагам декламировать все стихи, которые могла вспомнить.
-Это прекрасно развивает мускулатуру и дыхание, - сказала она Пиотру.
О том, что конечности еще помнят вчерашний день, она умолчала.
Хозяин, стоявший у окна, хмыкнул — ему тоже начинала нравиться эта упрямая девчонка.
И в воздухе сразу потеплело. С крыш начала срываться звонкая капель, воздух наполнился птичьим гомоном.
-Никак весна? - удивился Пиотр.
А снег на пригорке быстро таял и на прогалине уже проклюнулись первые подснежники
-Я не верю.
Хозяин совсем не обрадовался, а, скорее, огорчился.
-Не тревожь напрасно мое сердце.
И он заперся у себя в комнате, не желая ничего слышать и видеть.
«Здесь кроется какая то тайна», - подумала Софья, опрокидывая в бочку последнее ведро.
На следующий день ей было поручено вычистить конюшню, которая при все при том, что там находился один единственный жеребец,оказалась загажена с верху до низу.
«Авгиевы конюшни, - зло подумала девушка. - А завтра, что, пошлет биться с гидрой и немейским львом?! Нашли Геракла! И черт меня дернул предложить помощь»...
Но глаза боятся, руки делают, вспотевшая и злая до чертиков, Софья целый день выгребала столетние залежи навоза и гнилой соломы. К вечеру, вытащив последнюю кучу, она окончательно выбилась из сил,  тому же извозилась с ног до головы.
-Красотка хоть куда, - мрачно сказала она, оглядев себя. - Хоть бы ванну предложили, садисты - узурпаторы ...
К  удивлению и радости в комнате ее поджидал огромный чан от которого шел манящий парок и мыльные принадлежности.
-О, как кстати!
Она с наслаждением погрузила усталое тело в горячую воду и расслабилась.
«Что же, не так страшен черт, как его малюют. А завтра — поживем, увидим».
Вымывшись и поужинав, она растянулась на кровати и немедленно уснула здоровым сном без снов.
Вслед за конюшней пришла очередь дома. Вездесущая паутина и пылевые залежи проникли в самые дальние уголки и придать ему жилой вид — это надо было постараться. И Софья постаралась. Она выгребала, чистила, мыла, и, в конце концов, ее героическими усилиями дом стал принимать жилой вид.
Но с комнатой хозяина вышла промашка. Когда она, с ведром и тряпкой, показалась на пороге, он рявкнул так, что заложило уши.
-Кто вас сюда звал со своей уборкой?!
Софья сперва оторопела, потом рассердилась не меньше.
-Что значит, кто звал?! Сами же велели! И знаете что? С меня хватит! Если я пленница, то так уж и быть — посижу в клетке, но терпеть хамство  — увольте!
Она швырнула в него тряпку и быстро пошла прочь.
-И с меня хватит! - окончательно рассвирепел хозяин. В моем доме командую я, а ты...ты... убирайся прочь!
-С великой радостью, если ты так желаешь! Дома на меня, по крайней мере, не орут!
«Перешли на ты, - удовлетворенно подумал Пиотр, слушавший перебранку из своей каморки и посмотрел на кольцо, тайно взятое из ларца. - Хорошо, что я догадался его припрятать».
Хозяин метнулся к ларцу, и, не найдя перстня, резко и яростно развернулся к Софье.
-Его нет! Признавайся, ты его взяла?!
-Я?! - возмутилась та. - Да как ты смеешь?! Да будь оно у меня осталась бы я в этом дурдоме!
Сам потерял, а я, занчит, виновата?!
-ЗАМОЛЧИ!!!
В бешенстве онопрокинул ларец, так, что тот грохнулся об пол и разлетелся на куски. И память, недобрый враг, что стреляет без объявления войны, в упор выпалила криком отца — КАК ТЫ МОГЛА БРОСИТЬ МЕНЯ!!!
-Мама — прошептала Софья и сползла на пол.
Гнев моментально сменился ужасом.
-Боже мой...
Он подхватил девушку на руки.
-Пиотр! Сюда!
Слуга чересчур резво для своих лет выскочил из своего убежища.
-Что с ней? Она умерла?
-Бог с вами, хозяин! Это просто обморок.
Софья довольно долго пролежала без чувств, потому что когда очнулась на улице уже порядком стемнело. К тому же пошел мелкий и противный дождь. Рядом сидел Пиотр, но, как он не уговаривал ее что нибудь съесть или выпить, она наотрез отказывалась и есть и говорить. Удрученный слуга пошел к хозяину.
-Она ничего не ест и не пьет, молчит и очень бледная. Пошли бы вы к ней, поговорили...
Хозяин, весь день простоявший у окна и наблюдавший за каплями дождя, стекавшими по стеклу, и стаями охрипших ворон, устало повернулся.
-После того как я перепугал ее до смерти? Нет, она и видеть меня не захочет.
-Ну хотя бы попробуйте, - настаивал Пиотр. - Что-то мне подсказывает, что она ждет именно вас.
Хозяин то ли вздохнул, то ли застонал и послушно пошел в комнату девушки.
Увидев его в дверном проеме, она отшатнулась в угол кровати.
Он поднял руки в успокаивающем жесте.
-Нет, не бойся, я не причиню тебе вреда.
Он не рискнул подойти ближе, боясь опять напугать ее.
-Я пришел извиниться. Пожалуйста, прости меня. Обещаю, что такого больше не повторится.
Его грустный звучал необычайно мягко и девушка немного расслабилась.
-Я найду кольцо и отправлю тебя домой и   больше ты меня не увидишь. Никогда.
Последнее прозвучало с такой болью, что у Софьи вырвалось неожиданное для них обоих:
-Нет! Я просто...просто испугалась.
Она всхлипнула и сердце хозяина сжалось. Она плачет! И он тому причина! Захотелось обнять, прижать к  себе, утешить, он даже протянул руку, но услышал:
-Пожалуйста, мне нужно побыть одной...
Она привыкла к одиночеству, ей всегда было легче спраиться с болью и страхом наедине с собой, но хозяин этого не знал.
«Она не хочет меня видеть...Что же, поделом тебе, дубина».
И с горьким удивлением отметил, что сердце еще может болеть.
Он опустил руку и быстро вышел.
А Софья снова свернулась калачиком и заплакала. Ей очень хотелось рассказать ему о той страшной ночи, ночи когда умерла мама. Сколько лет прошло, а она так и не стерлась из памяти, просто ушла в самые глубины, чтобы выскочить сейчас, как убийца из темного переулка. И она снова и снова вспоминала, как метался по квартире обезумевший от горя отец, круша все — мебель, стекла, игрушечные замкииз картона. А маленькая Софья умирала от страха в шкафу, пряча крик в шкуре плюшевого медвежонка. Так ее и нашла тетя Марина — забившуюся в угол и насмерть перепуганную, долго кричала на отца и увезла ее с собой. Потом начались хождения по врачам и специализированный интернат, так как после пережитого стресса девочка отказывалась говорить.
Воспоминания накрыли полностью и вылились потоком слез в подушку, которую она прижала к себе, как своего друга медведя. Дождь за окном из моросящего перешел в ливень, а она плакала все сильнее и сильнее. Она не думала, что ее кто то видит, но хозяин видел  — в волшебном мире было волшебное зеркало, которое показывало ему все, что он хотел. Эти слезы были последней каплей, что смогла вынести его душа и, бросив зеркало на стол, с приглушенным стоном он ринулся прочь из дома.
Наплакавшись, Софья испытала громадное облегчение - как будто с плеч сняли горб, который она таскала последние 15 лет. Вместе с этим пришла усталость и желание спать. И Софья, дав себе слово утром поговорить с хозяином на чистоту, уснула, как убитая.
Но утром она нигде не могла его найти, а на улице вновь воцарилась зима
-Ну и погода у вас, - сказала она, поежившись.
-Это не погода, - сокрушенно сказал Пиотр. - Мир умирает вместе с хозяином.
-То есть как — умирает? - не поняла Софья. - Что за шутки такие?
-Это не шутки, так здесь заведено — если хозяин здоров и счастлив то у нас тепло, а если болен и несчастен — приходит зима.
-Ну нет, так дело не пойдет! - возмутилась Софья. - Оседлай-ка мне коня, надо найти этого любителя по хандрить, пока он нас не заморозил насмерть.
Выехав за ворота, она убедилась воочию — мир действительно умирал. Толком не распустившаяся зелень уже опала и, попадая под копыта, жалобно хрустела. А в поникшем лесу ей встретился маленький олененок, явно отбившийся от матери. Дрожа всем телом, он беспомощно барахтался в глубоком снегу и жалобно мычал, будто зовя на помощь.
-Бедненький, да ты совсем замерз!
Софья соскочила с коня и взяла малыша на руки.
-Потерпи немного, нам бы найти одного охламона, который заварил эту кашу и я тебя покормлю, если здесь можно найти молоко. Да найдем ли мы его, в этих-то снегах?
Тут она заметила следы, которые вели к берлоге.
-Вот ты где! Выходи, хватит прятаться!
-Нет, - послышалось изнутри. - Меня больше никто не увидит и никто не испугается.
-Да ты сам себя боишься больше! И жалеешь в придачу! Выходи немедленно и посмотри, что ты натворил!
Он оторопел, но вышел.
-Вот, - она показала ему олененка. - Я нашла его в лесу! Наверняка он отбился от матери или, чего хуже, ее задрали волки! И не говори, что тебе нет до этого дела — это твой мир и он зависит от тебя! И что ты за хозяин, что за человек, если позволяешь ему страдать?
-Ты назвала меня человеком? - удивился он и Софья не выдержала:
-Да я тебе тумаков надаю, честное слово! Хватит ныть и упиваться жалостью к себе, возьми себя в руки и помоги мне.
Она довольно бесцеремонно сунула олененка ему в руки.
-У тебя есть соска?
-Что? - не понял он.
-Эх ты, - покачала она головой. - Злато, серебро, а самого необходимого нет. Его надо согреть и накормить, так что снимай свой балахон.
Хозяин был совсем ошарашен и сбит с толку. Снять балахон дело не хитрое, но выдержит ли она его вид? Но какой характер, какой напор! Девица явно не из робкого десятка, так что можно и рискнуть.
Да, он был страшен. Похож и на человека и на медведя, весь зарос не то шерстью, не то перьями, на спине шипообразный нарост, но Софья сдержалась, лишь облизнула вмиг пересохшие губы и решила: рубить -  так весь хвост целиком.
-Раз пошла такая пьянка, может и маску снимешь?
-Нет, и не проси.
Он закутал олененка, и, подсадив девушку на коня, подал ей. Потом взял повод и направился к дому.
-Бедные вы, несчастные, - вздохнула Софья.
-Тебе жаль? Кого — меня или их?
-Всех. И тебе стоит научиться жалеть и прощать.
-Кого же я должен простить?
-Ну это тебе виднее, но в первую очередь себя. Я не знаю за какую такую вину ты себя наказал, заживо похоронив, я ведь здесь только...
-Гостья, - закончил он фразу. - Придет время и ты все узнаешь, а пока будь моей гостьей.
Пиотр видел как они приближаются — она с ланью на коне, он, ведя коня под уздцы, - и улыбнулся.
-Кажется, вновь потеплело.
Дома, порядком намерзнувшись, Софья устроилась у камина и поила олененка чудом раздобытым молоком — то, что в доме есть самая настоящая скатерть-самобранка, она не знала. Тот смешно чмокал губами, нетерпеливо перебирая копытцами, и пару раз весьма ощутимо лягнул свою спасительницу.
-Экий ты торопыга, - пожурила она, потирая ушибленные места.
Наевшись, олененок прикорнул у очага и довольно засопел. Хозяин, наблюдавший за всем из любимого кресла, задал неожиданный вопрос.
-Ты скучаешь по семье?
Софья не сразу ответила на вопрос. Она накрыла олененка и подошла к окну.
-Я уже не знаю. Не знаю нужна я им и была ли нужна когда либо. Семья была пока была жива мама, потом все переменилось...
Он подошел сзади и положил руки ей на плечи.
-Поэтому ты плакала?
-А ты видел?
-У меня есть особое зеркало.
-У нас тоже есть «зеркала» - называются видеокамеры. И часто ты так...
-Нет, я не подглядывал, если ты об этом. Просто переживал, что напугал тебя слишком сильно. Прости меня.
Софья повернулась. Его глаза под маской были вполне человеческими: добрыми и грустными, и ей стало его жаль.
-Прощаю. Мне просто вспомнилась ночь, когда умерла мама.
-Тебя кто-то напугал тогда?
-Отец. Он словно бы сошел с ума, кричал, разгромил весь дом.
Она вздохнула.
-Я понимаю, что горе затмило ему разум, но ту ночь до конца так и не простила. И  интернат тоже.
-Что такое интернат?
-Это такое место ссылки детей, если родители ведут себя плохо.
Софья опять глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Хватит раскисать - что сделано, то сделано, ничего не исправишь и ничего не вернешь.
-Ну-с, теперь твоя очередь откровенничать. Обо мне ты кое что узнал, теперь я хочу узнать кое что о тебе. Кто сделал тебя таким?
-Моя собственная глупость.
-Расскажи.
-Может не надо? - нерешительно спросил хозяин. - История слишком длинная и печальная, что бы рассказывать ее на ночь.
-Надо, Федя, надо, - Софья решительно устроилась на пуфике около кресла. - Я люблю сказки, особенно на ночь.
Хозяин тяжко вздохнул и сел.
-Ну, слушай. Я был молод и не признавал ни правил, ни власти, ни традиционного уклада жизни. Они казались мне пережитками прошлого, бабскими суевериями. Когда мне исполнилось 18 лет я поехал свататься к дочери Барона. Решение было принято еще до нашего рождения — она была из рода Огня , я из рода Воздуха. Мой отец был из рода Воды, а мать из рода Земли.
-Можно спросить, - Софья посмотрела не анего озадаченно. - Если они Земля и Вода, то как ты стал Воздухом?
-Род определяют звезды, они же и определяют дальнейшую судьбу. Астролог все расписал — и то, что я рожден под знаком Воздуха, и то, что должен жениться на девушке рода Огня — так у нас заведено. Так что никто особенно не спрашивал — чего хочу я и это мне жутко не нравилось.  Но познакомиться с невестой было делом чести...
-С невестой, которую ты в глаза не видел?
-Не перебивай, пожалуйста, - попросил он. - Я могу забыть что то, ведь прошла уже почти 1000 лет. Нет, я видел Дарайю — на празднике Огня. Никогда не забуду ее танец с огненными шарами...
В его глазах мелькнуло нечто похожее на мечтательную грусть.
-Она была красива, очень красива — гибкий стан, волосы цвета расплавленной меди, но ко всему прочему она была колдуньей.
Мечтательность исчезла и Софья превратилась в слух.
-Отец говорил мне — стерпится, слюбится, он так же женился на матери и полюбил ее всей душой, но я был слишком молод и горяч, чтобы слушать чьи то советы. И...нелегко это признавать, к тому же был глуп и спесив, как все неоперившиеся юнцы, которые думают, что проживут без советов стариков. Поэтому я выбрал не Дарайю, а Алену.
-Так уж и наперекор всем? - Софья вспомнила первую ночь в этом доме. - Я кое-что слышала, когда вы думали, что я  сплю.
-Так ты не спала? - усмехнулся он. - Ох, уж это женское любопытство! Но не будем вспоминать старое, ничего не вернешь.
Он глубоко вздохнул.
-Наперекор всем я сорвал цветок судьбы и отдал его Алене. Надо ли говорить, как рассердились отец и Барон? А Дарайя наложила на меня это проклятие — быть в образе чудища, пока...
-Пока что?
-Пока ничего, - покачал головой хозяин. - нет на свете средства что могло бы одолеть цыганскую магию. Вот такая невеселая сказка.
Софья некоторое время молчала глядя на огонь — да уж, это совсем не аленький цветочек, только имя и схоже. И вдруг ее озарило.
-Послушай, а я ведь так и не спросила — как тебя зовут?
-Агний.
-До ля соль фа ми ре до — здравствуй, Агния Барто, - пошутила она и, натолкнувшись на недоуменный взгляд, поспешила пояснить:
-Агния Барто известная детская поэтесса. Вот, послушай – она приняла вид девочки на табуретке и начала декламировать:

Мне не скучно без огня -
Есть фонарик у меня.
На него посмотришь днём -
Ничего не видно в нём,
А посмотришь вечерком -
Он с зелёным огоньком.
Это в баночке с травой
Светлячок сидит живой.

Он улыбнулся. Конечно, его лицо скрывала маска, но Софья видела, как потеплел его взгляд и картинно помахала на себя рукой, словно веером:
-Мне кажется или на улице здорово потеплело? Как тебе не жарко в этой маске?
-Эта маска моя последняя защита.
-От чего?
-От одиночества. Как только ты увидишь мое лицо, ты не захочешь здесь оставаться ни минуты, никто не захотел... даже Алена...
«Вот в  чем дело», - смекнула Софья, а вслух сказала:
-Я не уйду. Здесь интереснее, чем дома, и, кстати, твой дом я так и не убрала до конца.
-В этом я тебе помогу.
-Правда?
Девушка отчетливо услышала хруст ломающегося льда  неприятия и непонимания.
-Тогда по рукам. Всей этой грязи давно пора быть на помойке.
Она протянула ладонь и смело пожала мохнатую лапу
Назавтра, уже вместе, они расчищали самый пылесборник -  огромную библиотеку.
-Пылищи то, пылищи, - сетовала Софья, стаскивая со стен гобелены. Она поминутно чихала, но стоически продолжала 
-Дай-ка лучше я, - сказал Агний.
-Хорошо, - согласилась та, срывая последнее покрывало, обнажившее великолепный белоснежный рояль. - Вынеси все это на улицу и вытряхни хорошенько.
Агний собрал все в кучу и унес.
Софья же принялась протирать клавиши и гладкую крышку и снова вернулись воспоминания детства - - красивая и молодая мама, освещенная лучом холодного, почти лунного света и чудесная музыка, которую извлекали из рояля тонкие мамины пальцы. А Софья сидела, в зале, рядом с отцом и замирала от восторга, мечтая так же сидеть за роялем и играть прекрасную музыку. Но и здесь ее мечта потерпела крах — отец наотрез отказал ей, но не Ирине.
-Девочка должна учиться музыке, - безапелляционным голосом заявила мачеха и он, как всегда, согласился. Но кое-что удалось урвать и Софье, вернее подсмотреть. И в редкие минуты, когда она оставалась одна, девочка пыталась воссоздать ту самую мелодию.
Ее пальцы осторожно легли на клавиши. Услышав несмелые, и, что греха таить, фальшивые звуки, хозяин вздрогнул. Но не успел он дойти до библиотеки, как звуки оборвались — воспоминания оказались для Софьи слишком сильными.
Сейчас она понимала почему отец так воспротивился ее учебе: и для него это было слишком больно, но маленькая девочка внутри так и не простила ему эту утраченную мечту.
Когда Агний вошел, рояль был уже закрыт, а девушка сметала пыль с библиотечных томов и статуэток.
-Не мешает их почистить, а то уже не видно какого они цвета.
-Хватит на сегодня, - сказал хозяин. - Да и малыш уже проголодался.
Олененок семенил за своей спасительницей, скользя по гладкому полу и ежеминутно тыкался мордочкой ей в руки.
Покормив его и устроив рядом со своей кроватью, Софья решила почитать одну из книг взятой с бесконечных полок, но  на первой же странице ее сморило.
А дверь осторожно отворилась и в комнату заглянул Пиотр.
-Сработало? - тихо спросил хозяин стоявший у него за спиной.
-Зелье то сонное, не раз проверенное. Спать будет до утра, не проснется.
-Тогда за дело.
Утром Софья проснулась и долго не могла поверить.
-Я еще сплю или это какое то новое волшебство?
Она не узнавала дом. Всего за одну ночь он преобразился до неузнаваемости — стены были покрыты свежими и чистыми гобеленами, окна отмыты до блеска и сияли на солнце, все дышало чистотой и свежестью. Фонтан во дворе извергал кристально чистую воду, сад был прополот, дорожки вычищены и посыпаны желтым песком, а от цветочным клумб исходил упоительный аромат только что распустившихся соцветий.
Да и ее комната имела другой вид. Она была просторная и светлая, кровать была большая и пряталась под тонкой кисеёй балдахина зеленого цвета, у кровати стоял столик из малахита, а на нем полное блюдо сладостей и кувшин с  лимонадом. На каминной полке стояла бутылка с молоком — ее новые друзья озаботились не только о ней, но и о малыше олененке, который сейчас мирно посапывал в корзине набитой свежим сеном. И где только раздобыть сумели? Чуть подальше расположилось великолепное трюмо из венецианского стекла, с массой всяких женских штучек и шкатулкой с украшениями. К резному камину было придвинуто удобное кресло с высокой спинкой и подножным валиком, а в шкафу ее дожидалась дюжина прекрасных платьев.
-Вот артисты, - хмыкнула Софья, представив как ее, сонную, переносили с места на место.
Одев платье, выгодно подчеркнувшее ее фигуру, она совсем развеселилась.
-Вот это я понимаю, вот это радушный прием.
Она долго рылась в шкатулке, подбирая подходящее украшение и надев, не узнала себя вовсе. Привыкнув к серому канцелярскому стилю — либо блузка либо брюки — она  и не представляла себе как может преобразить женщину платье и колье. Она довольно долго вертелась перед зеркалом, любуясь собственным отражением. Потом не вышла, а выпорхнула в коридор. И тут же сникла. Навстречу ей, едва передвигая от усталости ноги, шел Пиотр с  дровами для кухни. Вот тебе и разгадка, вот тебе и волшебство!
-Опять двадцать пять... Агний!!!
Хозяин, тоже порядком усталый, вышел в коридор и тут же попал под горячую руку.
-Ну как так можно, это бесчеловечно, в конце концов! Сюрпризы сюрпризами, но надо и меру знать! Он же старик, ему уже многое не под силу! - выговаривала Софья, таща его за собой по коридору, пока не вытянула во двор и не всучила топор.
-Ну-ка, ваше мохнатое величество, нарубите дров сами, а я уложу Пиотра и сделаю завтрак!
Девушка знала, что слова подобраны неудачно, и глаза под маской полыхнули не то гневом, не то обидой. Но, полная возмущения, сделала вид, что не замечает.
Она отвела слугу в комнату, уложила и укрыла потеплее.
-Отдыхай, мы все сделаем сами.
С улицы раздавался оголтелый стук топора. Софья переоделась в обычное платье и принялась хлопотать у очага, споро приготовляя завтрак.
Быстро выросла стопка ароматных блинчиков, закипела каша, вскоре появился и хозяин, с кучей дров - судя по сбившемуся дыханию и испарине, поблескивавшей на шерсти — потрудился на славу.
-Отлично, - сказала Софья, снимая котелок с огня. - Завтрак уже готов.
-Я не голоден, - буркнул тот.
-Прекрати привередничать и садить, - отрезала девушка. - Давай так — я извиняюсь за величество, а ты даешь мне слово, что не будешь так утомлять Пиотра.
И добавила уже мягко:
-Мне понравился сюрприз.
Агний тоже смягчился и сел за стол. Софья наполнила его тарелку горячей кашей, куда добавила сушеных фруктов и сама села.
-Может снимешь? - спросила она, глядя как каждый раз поднося ложку ко рту он отгибает край маски. - Неудобно же.
И получила в ответ категорическое «нет».
-Ладно, - вздохнула девушка и добавила, - Упрям как всегда.
-Не больше твоего, - парировал он.
А между тем спина у Пиотра разболелась не на шутку. Не помогали ни растирания, ни горячие камни и хозяин не отходил от слуги даже на минуту. Софье даже стало неловко за свой утений гнев..
-Прости, что накричала на тебя сегодня. Теперь я вижу, что он для тебя не просто слуга.
-Он единственный кто не бросил меня тогда и не испугался.
-Потому что любит тебя и остальные я думаю...
-Остальные!
Агний чуть не зарычал.
-Остальных и след простыл, когда я обратился, не то чтобы увидеться и поговорить!
-Быть может потому, что ты обидел их тогда или по какой то другой причине, я не знаю. Но я верю — если делать добро оно к тебе вернется и на важно как при этом выглядишь.
-Хочешь сказать если я буду добрым, то меня полюбят такого — с мордой зверя и в шерсти?
Он резко встал и подошел к ней.
-И ты хочешь сказать, что если я сниму маску, ты не упадешь в обморок?
-Попробуй. Разве ты можешь знать что случиться?
Он застыл в нерешительности, а девушка подняла руку и коснулась ткани, скрывавшей его лицо. Еще секунда и... Он так же резко отшатнулся.
-Нет, я не готов.
-Какой же ты глупый, - выдохнула Софья. - Я знаю людей которые из за денег не задумываясь отправили бы на тот свет всех, даже собственных родителей. Так кто из вас страшнее, а? И если уж выбирать друга, то я выбрала бы тебя, честного человека под маской зверя, чем зверя в облике человека.
-Меня? Ты не шутишь?
-Нет. С лица воды не пить.
Пиотр снова застонал и они склонились над его кроватью.
-Бедный. Его бы растереть змеиным ядом, - сказала Софья. - Я знаю как приготовить мазь, но водятся ли они здесь?
-Они водятся в северной части леса, - сказал хозяин, немного подумал, потом встал и пошел к двери.
-Не надо, хозяин, не ходите, - попросил Пиотр. - К утру все пройдет.
-Нет, Пиотр, Софья права. Я тебя загонял до смерти, я и вылечу.
Софья смотрела на них и понимала, что эти двое  явно дорожат друг другом. Они прожили бок о бок тысячу лет и ей ли, пришелице из другого, чуждого для них мира судить их? И ей опять стало стыдно.
-Постой, - она схватила накидку и выскочила за ним. - Вот, возьми. И прости еще раз...
Агний хотел было сказать, что его шерсть лучшая защита от вечерней прохлады, но девушка выглядела такой искренной, такой трогательной в своем порыве, и он просто взял плащ.
-Ждите меня через час.
Но прошел час, минул другой и слуга стал переживать.
-Вот же проклятая старость, - сетовал он. Не надо бы ему ходить в те проклятые земли.
-А что не так с этими землями?
-Да ничего особенного, - поспешил заверить Пиотр. - Просто не любит их хозяин, а вот из за меня...
-Не из за тебя, а ради тебя, - поправила Софья. - Это две разные вещи. Ты поспи, а я его подожду.
Конечно же она не собиралась никого ждать. Слова слуги возбудили ее любопытство, приправленное долей тревоги.
«А что? Я просто поищу его и все».
Она оседлала коня (вот где пригодились три года в школе верховой езды) и выехала из усадьбы, старательно высматривая следы Агния. Но те скоро затерялись в дремучей чаще, а когда Софья решила таки повернуть назад, оказалось, что и сама она затерялась
-Вот и приехали, - огорчилась она. - Говорят же — сначала думай, потом делай. И куда теперь? Может ты знаешь, дружок?
Она похлопала коня по крутой шее и тот, встрепенувшись, уверено потрусил в глубь чащи.
-Да, малыш, - приободрилась Софья. - Неси меня к своему хозяину.
Но, вопреки ее ожиданиям, конь вынес  ее на небольшую полянку, где расположилась колоритная крохотная избушка. Время не пожалело ее и она почти завалилась на бок, так, что покрытая мхом и остаткими дранки крыша вот вот грозила врасти в землю. Хлипкая дверь болталась на одной петле и вряд ли могла служить защитой от диких зверей и разбойников, водись они здесь. Значит, здесь жил некто, кто не боялся ни тех ни других, а на то, что жил указывал сизый дымок, поднимавшийся из покосившейся трубы. Короче, ни дать ни взять жилище Бабы Яги. Конь остановился как вкопанный,  явно не желая двигаться дальше и Софью охватила тревога.
-Бог не выдаст, свинья не сьест, — сказала она себе и спешилась. - Может они знают дорогу, а уж как общаться с бабками ёжками мы знаем.
Интерьер избушки явно не тянул на обычный. Хоть там были и очаг, от которого поднимался дым и хозяйка, что то помешивающая в котелке, но вот посередине... посередине зиял огромный провал, наполненный водой, а над ним высилось колодезное колесо, в народе именуемое воротом. Чтобы добыть воду его надо было крутить за ручки, которыми оно было щедро снабжено. В детстве Софья дала ему поэтическое прозвище — Солнцеворот — так  как он напомнил ей лучистое солнце. Но здесь колесо выступало еще и в роли прялки, нить от которой  лихо наматывала на веретено большая огненно рыжая лисица.
Забыв о правилах приличия  входя - здороваться, Софья во все глаза смотрела на небывальщину и вздрогнула,  услышав:
-Ищешь кого то?
-Ой, простите меня, здравствуйте! - выпалила она. - Да, я ищу...
-Знаю, - перебила женщина и обернулась. Хозяйка странной избушкой не походила на ведьму или Бабу Ягу — она не была ни молодой, ни старой, Софья вообще не смогла определить ее возраст. Чуть сутулая, словно под гнетом прожитых лет, но с хорошей фигурой, рыжие волосы с проблесками седины и морщинки вокруг нереально глубоких и пристальных глаз. Они не были ввалившимися, нет, просто они словно пронизывали насквозь, подобно рентгеновскому лучу и Софья решила, что женщина все таки колдунья и заволновалась: а не та ли это самая?
Колдунья подошла к вороту, крутанула его и пригласила Софья заглянуть в воду.
-Ты это хотела найти?
Софья посмотрела, но увидела не хозяина, а себя. И не в сегодняшнем дне, а в своем, еще пока счастливом детстве. Видела как они всей семьей выехали на речку, папа сосредоточенно ловил рыбу, а мама учила Софье плести венки.
-Знаешь какой сегодня день? - услышала она ее голос и сердце замерло. А потом, свой, тоненький голосок:
-Нет.
-Сегодня праздник Ивана Купала. И если бросить венок в воду и загадать желание, то оно обязательно сбудется.
-Я хочу... я хочу...
-Нет, не вслух. Желание ты должна сказать про себя.
Девочка Софья скрестила пальцы и бросила венок в воду, основательно распугав папину добычу.
-Ну вот и порыбачил, - проворчал он, недовольно поворачиваясь к виновницам переполоха и тут же улыбнулся, заметив их виноватые лица.
-Ладно, пусть поживут еще. Желания, говорите? Ну-с, поглядим...
Софья смотрела и смотрела на кадры далекого и не замечала катящихся по щекам слез.
-Мама... Это не возможно...
-Возможно, и не такое.
Колдунья вновь повернула колесо и картинка сменилась.
-Это может быть твоим будущим, если захочешь.
И Софья увидела...ох, если бы это и в самом деле могло случиться!
-Вот и мама вернулась, - говорит отец, поднимая дочь на руки.
К их дому, тому самому — большому и красивому — подъезжает машина, дверца открывается и из нее выходит МАМА — живая и здоровая, с лучезарной улыбкой.
-Родные мои, как же я по вам соскучилась!
-Мама, мама!!! - вопит девочка и, вырываясь от отца, бежит ей навстречу.
Семья обнимается и отец говорит на ушко жене:
-Это мой подарок тебе, нет, вам, мои дорогие девочки.
И оборачивается на дом.
Софью обожгло новой порцией боли — он строил дом для них, для мамы, как же так вышло, что он стал чужим — и дом и отец?!
-Хочешь вернуть все назад? - спросила колдунья.
-Хочу...хочу...! - воскликнула девушка совсем как в детстве.
-Тогда прыгай, - и колдунья указала ей на провал с темной водой.
Не будь Софья так растрогана и взбудоражена, то подумала бы сто раз , но... Желание все изменить оказалась в  тысячу раз сильнее доводов рассудка и она подалась вперед...
-Стой! - прогремел не то голос не то рык.
Дверь избушки с треском отворилась, едва не слетев с петель и Агний резко дернул девушку назад. И Софья потеряла сознание.
-Что ты делаешь, безумная женщина?! - рыкнул хозяин колдунье, придерживая бессознательное тело. - Не впутывай ее в наши дела!
Колдунья (а это и была Дарайя) безучастно пожала плечами и отвернулась к очагу.
-Она сама пришла. Если она живет здесь, в нашем мире, то рано или поздно все узнает.
-Ты не посмеешь, - с угрозой сказал он.
-Тогда отпусти ее, какая разница? Конец будет один.
Софья медленно приходила в себя. Она не понимала где находится, чьи голоса спорят над ней, и где мама, ведь она только что была здесь, рядом... И тут она все вспомнила.
-Колодец! Она там!
Но вырваться из сильного кольца рук не получилось.
-Не надо. Это все не по настоящему, это мираж.
-Мираж? Но я же видела, своими глазами, почти дотронулась... Мираж?
Она и сама уже понимала, что мираж, но легче от этого не стало и, уткнувшись в мохнатое плечо, Софья расплакалась.
-Уйдем отсюда, - сказал он, погладив девушку по спине и метнув в Дарайю испепеляющий взгляд.
Он бережно укутал Софью в плащ и посадил на коня.
-Забудь все, что здесь увидела.
-Вы еще вернетесь...
Колдунья устало вздохнула и, прогнав лисицу, взялась за нить.
Было уже темно. Софья и Агний всю дорогу молчали, думая каждый о своем и только завидя фигуру Пиотра в ярко освещенном дверном проеме воскликнули почти одновременно:
-Ну зачем ты встал!
Слуга быстро был возвращен в постель и растерт быстро приготовленной мазью. Через полчаса боль ушла и старик заснул. А вот Софье совсем не спалось.
Увиденное в колдовской  хижине буравило душу и она решила что нибудь почитать, неважно что, лишь бы не оставаться наедине со своими невеселыми мыслями.
Она взяла свечу со столика и отправилась в библиотеку, но не пройдя и половины коридора, ведущего к ее дверям, услышала звуки рояля. Это была та самая мелодия, которую она пыталась воспроизвести, только более уверенная и четкая. Играть мог только хозяин , и она, опять забыв постучать, теперь уже от волнения, открыла дверь.
Игра тут же оборвалась. Хозяин вскочил и резко отвернулся.
-Ты застала меня врасплох. Не смотри на меня.
-Прости, я не хотела. Не буду тебе мешать.
Девушка хотела было закрыть дверь и уйти, но Агний неожиданно сказал:
-Можешь остаться если хочешь.
В его словах прозвучало больше просьбы, чем разрешения и Софья осталась.
-Мне не спится, - сказала она подходя к роялю и глядя на его спину. - Тебе тоже?
-Как видишь, - ответил он, не оборачиваясь. - И я знаю причину твоей бессонницы.
Он тяжело вздохнул.
-Забудь про колодец,забудь все, что ты там увидела. Это обман.
-Но это было так реально, так близко...
Софья крепилась, но голос предательски дрогнул, а глаза увлажнились.
Агний скрипнул зубами.
-Это любимые шутки ведьмы, - процедил он. - Она находит слабые места.
Он вспомнил дорогие лица и сердце привычно сжалось. Но сейчас оно болело не только по прошедшим дням, сейчас оно рвалось от жалости к его незваной, но уже дорогой гостье. Ах, если бы он мог обнять ее и утешить! Он вспомнил ее мокрое от слез лицо на своем плече и опять скрипнул зубами. Ведьма, ведьма, когда же ты прекратишь мучить всех нас!
-Кто она ? - спросила Софья, проглотив слезный ком.
-Злая и завистливая колдунья.
-Это она наложила на тебя проклятие?
-Да. Так и не смогла простить мне...
И Софья догадалась раньше чем он закончил фразу.
-Так это она, это та самая Дарайя! Значит она тебя до сих пор любит.
-Любит?! - Агний в великом возмущении посмотрел на свои руки-лапы. - И это вот любовь?!
-Женщина мстит только в двух случаях — за своих детей и за свою любовь, - уверенно сказала Софья. - Иначе она давно бы тебя расколдовала...
Дарайя отвернулась от колодца и смахнула слезу.
-Ты добрая и умная девочка, - сказала она в пустоту. - Но ты не можешь знать все...
Агний и Софья молчали, думая каждый о своем. Продолжать разговор в прежнем ключе не хотелось, но и тишина слишком давила и девушка попросила:
-Агний, сыграй пожалуйста еще.
-Хорошо, - согласился он. - Но если ты обещаешь не смотреть на меня.
-Хорошо.
Она придвинула кресло к камину и села к нему спиной. Его пальцы снова легли на клавиши, касаясь их с легкостью и изяществом,  необычайной для их состояния, и слушая музыку, девушка опять задумалась. Музыка всегда волновала и притягивала ее, но все лучшее и прекрасное в их семье всегда доставалось Ирине. Бальные танцы закончились не начавшись, иностранные языки тоже. Нет, Софья знала английский, ведь бОльшая часть делового мира разговаривала именно на нем, отлично знала она и бухгалтерию и юриспруденцию. Но никто не знал, что ее мечтой было изучать не английский, а древнеисландский язык, что она хотела стать археологом и смогла бы стать и археологом и геологом, с ее то упорством! Но семейный совет которым, без сомнений, заправляла мачеха не счел эти профессии достойными — они, дескать, никого еще не накормили и не одели (а теперь-то она знала кого она должна была кормить и одевать), и Софье пришлось вникать в совершенно чуждые ее желаниям отрасли. Взрослые часто пытаются решать за детей, считая, что уж они-то знают, что лучше, а что хуже для их чад, пытаясь воплотить через них свои амбиции и свои представления о счастье. И сбивают их с первоначального пути, который им дан свыше. А потом сетуют на их не сложившуюся жизнь и неудачные браки.
Тут хозяин вновь заиграл ту самую кантату и девушка не удержалась. Чуть повернув голову она успела заметить его руки на черно белых клавишах и крышка тут же с грохотом захлопнулась.
-Ты обещала не смотреть!
Софья отвернулась.
-Прости, ты сейчас играл...
-Что?
-Это любимая мелодия моей мамы. Она всегда исполняла ее по особым случаям.
Он пожалел о своем чересчур резком тоне, хотел сказать что-то помягче, но Софья продолжила:
-Может я все-таки повернусь? Я не привыкла быть к людям спиной.
-К людям да, - невесело усмехнулся Агний. - На счет меня можешь не волноваться — я уже забыл как быть человеком.
-Ну, а кто же ты тогда?
-Не знаю. Наверное, никто...
-С латыни Никто переводиться как Немо. - сказала Софья. -А, что, отличное будет у тебя прозвище.
И безо всякого предупреждения повернулась.
Их глаза встретились, всего на пару секунд, а потом хозяин опрометью бросился прочь. Прямо в окно и исчез в темноте ночи.
Прошло немало времени пока он не пришел в  себя и не сообразил — ОНА НЕ ЗАКРИЧАЛА. Не грохнулась в обморок, не ринулась бежать как другие. И более того — в те несколько секунд когда они смотрели друг другу в глаза он мог поклясться, что уловил в ее зрачках свое отражение. Но не ту страшную образину, которой боялись даже зеркала, а себя в прежнем, человеческом облике. Сердце билось в таком бешеном ритме, что, казалось, вот вот пробьет грудную клетку. Она не испугалась!
А Софья продолжала стоять, как приросшая. Он неверно оценил ситуацию — она была в шоке. Да и страшен был его облик — страшнее чем описывалось в сказке: лицо не то в шерсти не то в перьях, вместо носа изогнутый клюв, спускавшийся чуть не до подбородка, а изо уголков рта торчали клыки. В довершении всего его голову венчали рога, загибавшиеся к затылку.
И как странно на этом ужасном лице смотрелись человеческие глаза зеленого цвета.
-Колдуны потешились на славу, - сказала Софья сама себе и вдруг ясно и четко ощутила всю глубину одиночества и отчаяния, постигшую ее внезапного друга. Если уж и она, разглагольствующая на всех углах  о красоте души, вросла от испуга в пол , то, что должен был чувствовать он, вынужденный жить в этом чудовищном теле?
-Агний, - позвала она сначала несмело, потом громче и решительнее, - Агний! Где ты? Отзовись!
Но он не отозвался, хотя и слышал. Впервые ему было и страшно и радостно одновременно. Хотелось и вернуться и убежать куда глаза глядят. И он сел в лодку, оттолкнулся от берега и лег на дно. Ночное небо всегда помогало ему успокоиться и сейчас оно гостеприимно распахнуло свои сверкающие недра предлагая упасть в них и забыться среди бриллиантовой пыли вечности.
А тем временем колдунья, распустив волосы и бросив в огонь пучок каких то трав наполнивших хижину сладким туманом, с тихим напевом принялась наматывать нить на веретено.
Софья зевнула — ее резко потянуло в сон.
«Утро вечера мудренее, - решила она. И чего боится, дурачок, вполне приличная мордашка».
На столике у кровати стояло молоко с тарелочкой печенья и девушка улыбнулась, вспомнив Арину с ее вечным - Поешь, а то цыгане приснятся.
И ей приснилось: богатый купеческий дом, она идет по едва освещенной лестнице наверх, к двери из-за которой слышатся голоса.
-Привези, батюшка, мне перстенек, - говорил тонкий, девичий.
-Доченька моя милая, да уж сколько я тебе их перевозил, ни один ты не надела, - отвечал второй,  мужской.
-Тот перстенек особый, только он мою душу успокоит.
-Да где ж такой сыскать?
-Сыщи, батюшка, сыщи, иначе умру я от тоски.
Голоса доносились из- за двери в светелку, где в старину проживали незамужние девушки.
«Замуж тебе надо, девка, - подумала Софья совсем по бабски. - Тогда времени на глупые мысли не останется».
Дубовая дверь отворилась, и по ступеням, не замечая незваной гостьи, тяжелой поступью прошел купец — богатый камзол, борода до пояса — ровно так и она себе их и представляла.
-Ишь чего удумала, безголовая, - ворчал он. - Не бывать этому вовеки.
«Что-то здесь не так », - подумала Софья и тут в ворота постучали.
-Кого это нелегкая на ночь принесла? - удивился купец но велел открыть.
За воротами стояла , кутаясь в старый латаный пере латаный плащ, старая цыганка.
-Не взыщи строго, боярин купец, - сказала она. -Долго я иду, оголодала в пути, не найдется ли у тебя для бедной старухи корки хлеба?
-От чего же не найтись, найдется и не только хлеб. Да ты зайди в дом, отдохни, погрейся у очага.
В странном предвкушении Софья посмотрела на цыганку и поймала на себе ее пристальный и глубокий взгляд. И затаила дыхание.
Слуги придвинули к огню удобное кресло, а дочь купца — красавица каких еще поискать — сама налила и подала старухе миску горячей похлебки.
-Благодарствую, милая, - кивнула та и принялась есть.
Закончив, она встала, поклонилась в пояс и сказала:
-Спасибо, хозяева добрые, что не прогнали старую, накормили и обогрели, пора мне и честь знать.
-Оставайтесь, бабушка, - сказала купеческая дочь. - Ночь надвигается и ветер крепчает, куда вам,  такой старенькой, в непогоду, да в ночь идти?
-Доброе у тебя сердце, красавица, но мне и ветер друг и ночь сестра — куда они туда и я. А за доброту твою держи награду.
И на девичью ладонь лег дивный перстенек с камушком в виде радужного цветка.
-Так вот же он, перстенек мой заветный! - ахнула девица, а купец вскричал не своим голосом:
-Ах ты, старая ведьма, так вот ты чего задумала!
Бросился к цыганке, а она где стояла там и пропала, словно ее и не было.
Выхватил купец перстень из рук дочери и закричал слуге:
-А ну, Петрушка, отнеси ка ты его к заводи и брось в самый омут, что бы и духа его здесь не было!
Дочь на колени упала, молит отца:
-Не губи, отец! Не отнимай перстень!
А отец будто не слышит. Докричался до слуги, тот взял цыганкин подарок, да и поспешил к омуту. А девица за ним бежит, плачет, умоляет. Тут в небе сверкнуло так, что Софья зажмурилась, а когда открыла глаза то на берегу не было ни слуги ни купеческой дочери. А сам купец  упал на колени и и причитал, раскачиваясь от горя:
-Горе мне, горе! Пропала моя доченька, пропала моя Аленушка!
И Софья вскочила на кровати, хлопая еще не видящими глазами. Мысли сумбурно толпились в голове — Аленушка... Аленушка? Но когда она проснулась окончательно, обрвыки сна безвозвратно улетучились.
-Всегда так,  самое интересное и вспомнить не могу...
Она легла вновь. Но сон не шел и, она, как привыкла поступать в таких случаях дома, так поступила и здесь — вновь пошла в библиотеку. Мачеха всегда ворчала по этому поводу.
-Такое книголюбство до добра не доведет. Жизнь надо прожить, а не рыться в  этой бумажной пыли.
 На что отец отвечал:
-Прожить да, а не прожигать. Разве плохо, что девочка дома, а не торчит напропалую в ночных клубах?
Софья улыбнулась — она знала в чей огород был запущен этот камень. А библиотека здесь была поистине шикарной и на внушительных полках было много интересного. Но что-то она уже читала, что-то было написано на непонятных языках, и а одна, и вовсе стояла сособо, на  отдельной полке и недосягаемой высоте. Софья подняла свечку повыше чтобы рассмотреть и тут...
-Тебе ее не прочитать.
-ОЙ!!!
Свечка полетела на пол, а девушка схватилась за сердце.
-Прости, я опять тебя напугал.
Агний поднял свечу и снова ее зажег.
-У тебя это становится доброй традицией, - Софья перевела дух. - Разве можно вот так, из угла, из темноты?!
Хозяин зажег еще несколько свечей.
-Так будет лучше?
-Лучше, - совсем успокоилась она. - Почему ты опять сидишь здесь один и в темноте?
Он придвинул ей кресло.
-Потому что как и ты не могу уснуть. А почему не спится тебе?
Тут Софья ясно вспомнила свой сон — от начала и до конца, но не решилась о нем рассказать.
-Ночь пора глупых мыслей и потрясающих идей, - сказала она в шутку.
-Я думал из-за меня...
Он так же продолжал отворачиваться и ей стало его жаль.
-Нет, что ты, - сказала она поспешно — Ты не красавец, но поверь — не это не главное. Квазимодо тоже был - она чуть было не сказала «урод» но вовремя прикусила язык. - Он не красив, но был добр и я никогда не понимала, как Эсмеральда могла этого не видеть..
-Кто такой Квазимодо? - спросил Агний и Софья удивилась.
-У тебя огромная библиотека, где полно книг и нет «Собора Парижской Богоматери»?
-Может и есть, - немного обиженно вздохнул тот и девушка догадалась.
-Так ты не умеешь читать...
Хозяин развернулся к выходу, но Софья удержала его за руку.
-Прости, это было бестактно с моей стороны. Я не хотела тебя обидеть. У тебя не было учителя?
-Когда-то был и я умел и читать и писать, но все забыл. Да и кто быз ахотел со мной возиться? А Пиотр не грамотен.
-Этому горю легко помочь, - уверенно сказала Софья. - Я тебе помогу. Достаточно пары занятий и ты все вспомнишь,
-Правда? - обрадовался он. - Это было бы замечательно.
-Знаешь как говорят — с книгой жить век не тужить. Ты сам поймешь какое чудо скрывают в себе обыкноывенные страницы
-Ты сказала — чудо? - внезапно оживился хозяин. - А хочешь я покажу тебе одно? Ночь пора не только глупых мыслей, но и настоящих чудес.
-Ты хочешь показать мне единорога? - чуть шутливо поинтересовалась девушка.
-Единорога не обещаю, но есть кое-что ничуть не хуже.
Они взяли лодку.
-И куда это мы, ночью? - удивилась Софья.
-Увидишь, - загадочно ответил Агний.
Он направил лодку прямо к водопаду, что отделял канал от озера подобно воротам и его струи раздвинулись, пропуская их. Девушка потеряла дар речи и только посмотрела на спутника.
-Ночь - время чудес, - напомнил он.
Ее восторг наполнял его душу давно забытой радостью, а Софья продолжала вертеть головой во все стороны. Она видела как каменные горгульи, сидевшие по обе стороны арки обрамлявшей водопад, оживают и провожают их взглядом. А гребец правил на середину озера и вот ей открылась совершенно фантастическая картина. Звезды, алмазной россыпью усеявшие ночное небо, отражались в воде, как в зеркале и, казалось, что лодка плывет по перевернутой звездной бездне.
-Это...потрясающе, - выдохнула она, когда яркий метеор свекрающей стрелой прорезал небо и воду.
-Это еще не все.
В озере, в самой его глубине, зажегся какой то свет. Он все нарастал и нарастал, пока не вырвался в ночное небо ярким столбом радужного света.
-О, что это?! - воскликнула Софья.
-Радужный лотос. У вас лотосы растут на поверхности, но здесь это подводное дерево. Оно распускается раз в сто лет и цветет ровно 12 дней. Сегодня первый день.
-Скорее ночь, - заметила окончательно очарованная девушка. - Расскажи мне о нем.
-Не стоит, - уклончиво сказал хозяин. - Это просто одно из чудес нашего мира и я хотел его тебе показать.
Здесь тоже была какая-то тайна, но Софья не стала допытываться, чтобы не портить чудесную ночь. Всему свое время.
-А хочешь я расскажу тебе сказку?
-Конечно.
-Ну, слушай — у Луны была единственная дочь, которую она любила больше всего на свете — самая красивая и добрая девушка на небе и на земле. И ей очень хотелось посмотреть как живут люди. Луна не хотела отпускать дочь — ведь она знала какими злыми и завистливыми те бывают. Но девушка не послушалась и все же спустилась вниз. Но люди, прослышав о том, сразу поймали принцессу — ее сердце было из чистого серебра из которого было можно на чеканить много серебряных монет. И не нашлось того, кто бы защитил и пожалел ее. Оплакивая лунную принцессу все звезды и  светила отвернулись от земли, поклявшись никогда больше не светить на  нее и стало на земле темно. Но душа принцессы была так добра и сострадательна, что превратилась в самый красивый цветок — белой водной лилии. Глядя на цветок многие люди раскаялись  и принялись умолять светила вернуться обратно. О том же просила чистая душа принцессы и светила сжалились. Лилия так и осталась на земле, а серебро стали называть лунным золотом.
По внезапно участившемуся дыханию, Софья поняла, что сказка произвела на ее друга очень сильное впечатление.
-Кто сочинил эту сказку?
-Я,  - улыбнулась девушка. - Тебе понравилось?
-Очень.
Порыв прохладного ветра заставил ее поежиться и Агний спохватился.
-Да ты замерзла! Надо было взять плащ, как я об этом не подумал?
-Ничего страшного, сделаем так... - она села  спиной и прислонилась к нему, а он, осторожно, словно боясь раздавить бабочку, обнял ее, согревая.
Оба молчали, да и зачем было что то говорить? Софью охватило странное чувство — покоя и, нет, не любви, а ощущения близкого человека. Она не хотела спать, глупо было спать в такую ночь, но тепло ее разморило и она вскоре задремала. А хозяин так и просидел до рассвета, не шелохнувшись, раздираемый противоречивыми чувствами — радости и боли. Он был рад, что она была рядом с ним и не видела в нем чудовища. Но разве смел он, разве был вправе рассчитывать на нечто большее, чем простая дружба? И что он мог дать ей, кроме своего проклятия?
Рассвело. Темнота, скрывавшая многое, ушла и воды озера без прикрас отразили его безобразное лицо. Он поспешил отвернуться, но одна слеза, не прошенная и не кстати, упала на руку девушки и та проснулась.
-Кажется, дождь начинается, - сладко потянулась она и осознала, что сидит в лодке одна.
-Агний?
В ответ была тишина, а лодка начала неспешное движение назад.
-Опять удрал, - посетовала она, но уже без горечи потому что знала: сколько бы он не убегал лед треснул окончательно.
И чувство привязанности действительно росло и крепло. Она показала ему азбуку и он все быстро вспомнил. Единственное, что ему было непонятно, это некоторые современные словечки и Софья просто перестала ими пользоваться.
В ответ он научил ее игре на рояле, причем Софья схватывала все так быстро, что уже на пятый день они могли играть в четыре руки.
-Слушай свои руки, представь, что они птицы стремящиеся на волю и отпусти их.
Иногда их пальцы соприкасались на клавишах и оба смущались, как дети. И Софья снимала неловкость какой нибудь шуткой:
-О нашей современной музыке есть анекдот: меня вот современная попса вывела из комы. И как, спрашивают, а он им — кто-то в палате включил радио, я очнулся, встал и выключил.
Хозяин не совсем понимал что такое кома, радио и попса, но смеялся вместе с ней. Просто потому, что был рад слышать ее смех.
-Неужели все так плохо?
-Иногда да. Создается впечатление, что авторы некоторые свои «шедевры» писали в крайне нетрезвом состоянии.
А вечером Пиотр принес большую корзину красных яблок.
-Просто чудо, они созрели так быстро!
-И я знаю кто тому виной.
Хозяин ласково посмотрел на Софью, и та, смутившись, надкусила яблоко и тут же отбросила в сторону — из надкуса показался крохотный червячок.
-Испугалась?
-По моему он испугался больше.
И все засмеялись.
Но, прочитав «Собор Парижской Богоматери» он снова загрустил.
-Никто не полюбит уродца...
Софья положила руку на его плечо.
-Нельзя знать этого наверняка. Автор всего лишь хотел сказать, что доброе сердце важнее прекрасной внешности. Феб был красавцем и что он сделал? Отправил Эсмеральду на смерть, хотя одно его слово могло спасти ее. Но ему было важнее сохранить свой статус, чем свою любовь, да и любовь ли? Его вела похоть, желание телесных утех, а не любовь.
-Но все жеЭсмеральда любила его, а не доброго Квазимодо.
-У нее просто не хватило времени, а может и ума, чтобы понять.
-По мне лучше не иметь сердца, чем разбивать его вновь и вновь.
-Но оно у тебя есть.
Софья видела, что все его рассуждения, все слова, что он говорил, не более чем попытка отгородиться, закрыть брешь, которую пробила их дружба и сентиментальный роман.
-Нет, я  выбросил его еще тогда...
Он резко замолчал и встал.
-И если бы ты отказалась остаться, мне пришлось бы убить вас обеих. И если ты нарушишь слово, я клянусь, что...
Он опять замолчал и быстро вышел.
-Нет, милый, люди без сердца и переживать бы не стали из-за выдуманных героев.
Девушка вздохнула, поднимая оброненный томик «Собора» и поставила его на место. И тут, та самая особая книга покачнулась и сама свалилась ей в руки. И хотя хозяин говорил , что эту книгу не следует читать, разве кто-нибудь устоял бы на месте Софьи?. Но тут ее ждал очередной сюрприз.
-И в чем фишка? - разочарованно протянула она, перелистывая девственно чистые страницы. Через некоторое время, когда бесцельное перелистывание начало утомлять, на листах начало что-то проступать, затем она услышала голоса и, наконец, книга ожила окончательно. И девушка, как воочию, увидела берег лесного озера из вод которого выплыл юноша с чудесным радужным лотосом в руках. На берегу стояли две девушки, одной из которых он должен был отдать цветок и совершить тем самым брачный обряд. Их лиц не было видно, но Софья уже догадывалась о том, кто они и что произойдет — Агний вопреки всему, отдает цветок Алене и над толпой людей, стоявшей поодаль, проносится возглас ужаса и разочарования. Дарайя, бледная как смерть, поворачивается к отцу, и одним движением срывает с себя свадебный венок.
-Глупец! - в страшном гневе кричит Барон. - Ты нарушил закон, так будь же трижды проклят!
-Нет, отец, не надо! - возглас Дарайи тонет в оглушительном треске и вспышке ослепительного света...
Софья вскрикнула, зажмурившись, и выронила книгу.
-Опять обморок. - сказала колдунья, отойдя от провала. И, покачнувшись, как Софья без сил опустилась рядом с прялкой.
-Ты придешь ко мне, скоро, - пробормотала она, погружаясь в беспамятство. Рыжая лисица обеспокоенно по крутясь вокруг хозяйки и по тявкав, села прясть вместо нее.
Очнувшись в своей кровати, Софья первым делом оглядела себя и ощупала — все ли цело, все ли на месте? Что же это так вспыхнуло и грохнуло?
-Ты опять берешь вещи без спроса, - сокрушенно сказал Агний, сидевший рядом. - Пойми, мне ничего не жаль для тебя, владей всем, чем я владею, но есть вещи не предназначенные для человеческих глаз.
-А что это было? Что со мной?
-Ты открыла волшебную книгу.
-Это я уже поняла...Я видела, я видела, - Софья потерла ноющие виски. - А что же я видела? Какая то каша в голове и все плывет...
-Немудрено, - сказал Агний. - Заглянуть в зеркало мира дело не шуточное. Тебе надо отдохнуть.
Он поправил ей одеяло и собрался уходить, но она взяла его за руку.
-Посиди со мной немного, мне как то не по себе.
-Хорошо.
Он пододвинул стул по ближе и сел.
-Хочешь расскажу тебе сказку?
-А ты умеешь? - улыбнулась она.
-Я постараюсь.
Слушая его мягкий и мерный голос, Софья успокоилась и задремала. Когда она уснула окончательно, хозяин осторожно высвободил руку и, легко коснувшись губами ее лба, вышел.
Но девичье любопытство это такой бес, которого не так-то просто изгнать, и уж тем более если запрещено: от этого оно лишь крепнет.  И хотя Софья знала, что любопытство не порок, а большое свинство, она все же решилась вновь заглянуть в чУдную книгу.
-Одним глазком и все, - уверила девушка сама себя и, выбрав момент, снова взяла волшебную книгу.. На сей раз зеркало выдало ей два портрета. В одном она без труда узнала колдунью: хоть годы и оставили на ней отпечаток, девушка без труда узнала ее по глазам.
-От любви до ненависти один шаг, - сказала она, разглядывая красивый и гордый профиль. - А может и нет.
В том, что любовь, пусть обманутая, пусть неразделенная, может принимать разные формы ей довелось убедиться на примере отца. В порыве он уничтожил все мамины фотографии, и долго она считала, что все потеряно безвозвратно, но... Она наткнулась на одну в ящике его рабочего стола, когда искала какие то документы. Фото было безжалостно порвано, но бережно склеено обратно, заламинировано и ревностно хранилось в тайне от всех. Тогда Софья поняла, что отец, несмотря на женитьбу, так и не забыл ее.
На второй была изображена купеческая дочь.
-Алена...
-Ты знаешь ее имя?
Хозяин, как всегда, появившийся словно ниоткуда, встал за ее спиной и она выронила книгу.
Он поднял ее и поставил на место.
-Я говорил тебе не брать ее, опять не слушаешь? И откуда ты узнала ее имя?
Софья замялась и хозяин взглянул на нее так, что девушка предпочла рассказать правду.
-Я видела ее во сне.
Он вздохнул — тяжело и устало.
-Прошлое никак не хочет отпустить нас. Забудь о том, что видела — она ушла и не вернется. Никогда.
-Она могла бы, если бы...
Девушка прикусила язык, а Агний резко обернулся.
-Если бы что? Ты видела что то еще?
Софья вздохнула, собираясь с духом, и он даже слегла встряхнул ее за плечи.
-Говори же, наконец!
-Она вернулась бы, если бы у нее не отобрали перстень.
-Перстень?! - он даже отступил от неожиданности. - У нее был перстень?!
-Он был у нее в руках, почти, но отец отобрал его и выкинул в реку.
-Что ты видела еще? Что?
Хозяин тяжело дышал, покрывшись внезапной испариной и смотрел на Софью с ужасом и мольбой, а она не знала как сказать ему. Ведь эта Заводь, Девичья Заводь...
-Она умерла? - внезапно догадался он.
-Да, - выдохнула Софья. - Бросилась за перстнем...
-Нет...НЕТ!!!
Он вскрикнул так, что Пиотр на другом конце дома выронил посуду и поспешил к ним. Едва не снеся его с пути и практически выбив дверь, хозяин ринулся прочь.
-Что случилось?! - спросил ошеломленный слуга.
-Он узнал о смерти Алены.
Софья опустилась рядом с камином, силясь унять дрожь и подступающие слезы.
-Так она...
Пиотр грустно сел рядом.
А Софья смотрела на огонь, что расплывался в слезной радуге. Неправильная какая то сказка у нее получалась, невеселая. По крыше забарабанили крупные капли дождя, вскоре превратившиеся в настоящий ливень и в двернойц проем ворвался порыв ледяного ветра.
-Хозяин горюет, - печально сказал Пиотр и пошел чинить дверь.
В ответ на его слова издалека донесся тоскливый рев.
И Софья решилась.
-Его надо найти.
Она встала и решительно сдернула с вешалки плащ.
-В такую то погоду и одна? Хороший хозяин и собаки не выгонит...
-Только нам нужно вернуть именно хозяина. Нельзя его оставлять сейчас одного.
По раскисшей тропе, под порывами сильного холодного ветра, она пару раз растянулась в грязи едва ли не плашмя, отбила себе локоть об корягу, оцарапалась кустарником, но упрямо продолжала идти веред и вскоре нашла. Он лежал прямо на земле, свернувшись в клубок, и плечи его вздрагивали.
У Софьи отчаянно защемило сердце.
-Агний, - позвала она тихо.
Ответа не последовало.
-Агний, не надо так. Ты весь промок, пойдем домой...
-Зачем? - глухо отозвался тот. - Зачем мне дом, если я зверь? И останусь зверем навсегда.
Не поднимая головы, он протянул ей ладонь на которой поблескивал перстень.
-А у тебя есть. И тебя ждут. Ты свободна.
-Значит так, да? Нашел и мне не сказал? И сейчас за меня все решил?
Софья решительно схватила перстень и со всего маху запустила в кусты.
-Что ты наделала?! - вскинулся он. - Теперь мы его точно не найдем!
-И черт с ним! - воскликнула она. - Неужели ты решил, что я с вот так просто возьму и брошу вас?! За кого ты меня принял — за неблагодарную дурочку у которой на уме одни меха и бриллианты?!
-Я отпустил тебя...
-А я не ушла! И не уйду, пока не найду способ помочь. Если есть яд, то есть и противоядие, а ты сдался и даже не пытаешься искать! Не все потеряно, поверь.
-Не могу...
В отчаянии он запрокинул голову вверх.
- Не могу больше верить. Мой облик могла вернуть только любовь, а я ее потерял и уже навсегда.
Он был так несчастен, что Софья чуть не разрыдалась.
-Ну пожалуйста, ну послушай меня, - начала она влажным голосом. - Не надо сдаваться, ты не чудовище, у тебя живое сердце. Ты хранил его столько лет...
-Но для чего? - он опять был готов разрыдаться и Софья быстро селя рядом, накрыла его своим плащом и обняла.
-Для себя, для своей души, глупый.
-Что ты делаешь? - удивился он.
-Спасаю от дождя и грею.
-Не понимаю, - сказал он. - Ты должна бежать от меня как от огня, но ты не бежишь. Ты смогла увидеть мое тело и не испугаться, смогла увидеть мое лицо и остаться в рассудке. Почему?
-Потому что ты мой Квазимодо и пусть я не Эсмеральда — знаешь ли, до красавицы мне тоже далеко - но я увидела в тебе главное — твою доброту. И красота в тебе есть, просто ты разучился ее видеть.
-И где же она?
-В твоих глазах.
Он снова заплакал, совсем как ребенок, и она стала укачивать его как ребенка.
-Поплачь, мой хороший, поплачь, ты столько вытерпел, так долго был один. Но теперь у вас есть я, и, что бы ты не говорил, я отсюда не уйду. Надо просто надо верить, верить в себя. Внешность ничто без сердца...
Она вспомнила его, того самого красавца, которого ей пытались навязать в женихи. Грубый, самонадеянный и абсолютно пустой человек, с очень высоким самомнением., он постоянно смотрел на нее свысока — мол, повезло же тебе, наивная смертная, лови момент, пока я добрый!
И вся ее жизнь до этого была такой же пустой и бесцельной, прожитой (вернее сказать и не прожитой вовсе) впустую. Для кого она старалась? Для отца, у которого всегда не было для нее времени? Для мачехи, которой было наплевать на нее? Для сестры, которая не задумываясь бросила ее практически в пасти чудовища?
Она всхлипнула и хозяин встрепенулся.
-Ты плачешь? Из-за меня?
-Ты сказал, что хочешь вернуть меня домой, а я ведь там никому не нужна...
Она всхлипнула еще сильнее и теперь уже хозяину пришлось успокаивать девушку.
-Они никогда не спрашивали меня — чего я хочу, о чем мечтаю, не говорили со мной, как будто меня нет...  Я помню, маленькая бродячая собачонка спасла меня от хулигана и я взяла ее домой, готова была ухаживать за ней, кормить, выгуливать, но через три дня пришла из школы и узнала что ее увезли в душегубку.
Софья беспрестанно хлюпала носом. Агний крепко обнял ее и они молча сидели под непрекращающимся дождем еще какое-то время, укрывшись одним плащом.
Наконец, Софья стряхнула невеселые мысли.
-Мы с тобой странная парочка. А будем еще и простуженными, если не вернемся домой.
Она мягко и ласково заставила его встать.
-Пойдем. Без тебя там пусто и страшно.
-А со мной?
-А с тобой нет, с тобой интересно. Ты весь промок, тебе нужно тепло и горячий чай.
Она взяла его под руку и повела обратно. Дождь ослаб и уже не хлестал, а слегка моросил — значит, ее слова смягчили его горе.
-Пиотр раздует огонь, а я заварю нам травяной чай, очень вкусный, я умею. - приговаривала она. - А утром мы подумаем обо всем, утро вечера мудренее, так ведь в сказках заведено? Все будет хорошо.
-Откуда ты знаешь?
-Ну, это же сказочный мир, знаю, просто знаю и все.
Она усадила его около камина и взяла гребень, легко и осторожно расчесывая спутавшуюся под дождем шерсть, чтобы та быстрее просохла.
Они молчали. Да и о чем было говорить? Ему был нужен покой и забота, ей время подумать. Водя гребнем по его спине, девушка думала, что никогда у нее еще не было таких верных друзей и ловила себя на мысли, что ей совершенно не хочется покидать этот дом. Агний такой добрый, такой  беззащитный, такой...
«Влюбилась я, что-ли»? - подумала Софья.
С этими мыслями  и уснула. И приснился ей странный сон — видела себя на коне, едущей по горной круче, к зияющей в скале пещере. Вот  она спешилась и зашла внутрь. В тот же миг пещера озарилась светом факелов, вспыхнувших по мановению чьей-то невидимой длани, и она увидела ларец стоящий на белом камне. Она откинула его крышку. Внутри лежал дивный венец  свитый из серебряного обруча и белоснежных цветов. Такой красоты ей  встречать не доводилось и, проснувшись, она тут же хотела расспросить хозяина, но его нигде не было.  И завтрак на столе стоял не тронутым.
-Он, что, не ел ничего? - спросила Софья Пиотра.
-Не захотел, - удрученно ответил слуга, убирая не тронутые тарелки.
-Ну, тогда и я не буду, - сказала Софья. - Так ему и передай — если он объявил голодовку, я его поддержу и если я свалюсь в голодный обморок это будет на его совести.
Сказала, и в очередной раз одержала победу. За ужином Агний сидел за столом.
-Так-то лучше, - сказала Софья, с аппетитом уминая свежий салат и жаркое. - Не доблесть морить себя голодом.
-С тобой трудно спорить, - ответил он. - Ты просто не оставляешь выбора.
-А ты и не спорь, - улыбнулась она.
После ужина они расположились в библиотеке и Софья опять вспомнила свой сон.
-Скажи, а здесь все украшения волшебные?
-Ты о перстне? Это подарок моей матушки, она всегда говорила, что он принесет мне счастье. Жаль, что она ошибалась.
-Опять ты за старое! Жалеешь, что он меня сюда перенес?
-Нет, что ты, - поспешил уверить он. - Мне уже трудно представить себе этот дом без...
Он замолчал.
-Без взбучек, что я тебе периодически устраиваю? - пошутила Софья и он улыбнулся.
-Не без этого. Ты не боишься говорить, что думаешь и это прекрасно.
Теперь вздохнула уже она.
-Я не всегда была такой, но пришлось научиться. Но вот, что интересно: перстень перенес нас обеих, а Ирина вернулась обратно, почему? Ведь перстня при ней не было?
-Ну, это просто —  его нашла ты, а не твоя сестра и она одела его без спроса, вот наш мир ее и не принял.
-Значит, мне была судьба найти этот перстень? И что же теперь я должна сделать?
-Не знаю. Я, как и ты, не сведущ в магии.
-Зато я знаю того кто сведущ...
Агния передернуло, но Софья продолжала:
-Да, она колдунья и наверняка знает, как снять с тебя проклятие.
-Не знает, - отрезал Агний. - И не пытайся узнать, ничего уже не исправить. Я смирился.
-А я нет, - решительно сказала Софья. - Я чувствую, что ответ лежит где-то на поверхности, нужно искать и даже знаю где.  Ты знаешь что-то о серебрянном венце?.
Хозяин изменился в лице, а в глазах мелькнул не то ужас, не то гнев.
-Идем.
Он схватил девушку за руку и повлек за собой. Они спустились в подвал сплошь уставленный сундуками и ларцами различной величины.
-Вот, - сказал он, открывая их один за другим, являя изумленному взгляду Софьи несметные богатства.
Жемчуга, браслеты, ожерелья, диадемы искуснейшей работы, легчайшие и тончайший ткани, чудесные наряды из золотой парчи и бархата — все это дрожало и переливалось драгоценными искрами в свете факела и у девушки отнялся дар речи.
-Вот это да, - только и смогла сказать она. - Это все твое?
-Нет, отныне это твое.
Софья догадалась откуда подул ветер.
-И я должна забыть о венце?
-Поверь, так будет лучше.
Он ушел. Софья еще немного покопалась среди драгоценностей, как ребенок среди игрушек и закрыла сундуки.
-Ты не скажешь, скажет другой.
Дождавшись когда Агний отправится на охоту, а Пиотр вздремнуть, она вывела из конюшни жеребца.
-Ну, Сивка-Бурка, вези меня куда следует.
Кони всхрапнул и потрусил в сторону леса.
Принцесса колдунья сидела на пороге, выпуская дым из изящной трубки.
-Не знала, что и здесь женщины курят, - сказала Софья спешиваясь.
-На то я и цыганка, - ответила Дарайя. - А ты не стыдить ли меня приехала или еще за чем?
-Ты знаешь зачем.
-Знаю. Входи в дом.
Цыганка  выбила пепел из трубки и запустила девушку внутрь.
-Сама пришла то или он послал? - спросила склонившись над очагом.
-Сама, - ответила Софья, посмотрев на прядущую лисицу. - Он был против, а мне надо у тебя кое-что спросить.
-Спрашивай, - колдунья согнала лисицу с места и села за прялку сама.
-Зачем ты его мучаешь? Он ведь стал таким из за тебя, неужели...
-Из-за меня? - мрачно перебила колдунья. - А ты смелая. Я ведь и тебя могу обратить, то то будет пара...
Ее пальцы нервно тянули нить, а грудь вздымалась от едва сдерживаемого гнева, но Софью не так-то легко было испугать, тем более, что она догадывалась в чем тут дело.
-Не обратишь. Не для того ты все это затеяла — перстень, сны — так говори же, что ты хочешь.
-Да, ты смелая, - снова сказала Дарайя. - Ты ведь знаешь историю чудовища, наверняка он ее тебе рассказал.
-Знаю. Что ты принцесса, дочь цыганского Барона, знаю. Что Агний должен был стать твоим мужем, но выбрал и полюбил другую, знаю, но...
-Выбрал?! Полюбил?! - вскочила колдунья. -Да что ты знаешь о любви, ты не прожившая и малой части своей жизни?!
Глаза ее засверкали и Софья с изумлением увидела — пусть на одну секунду — другую Дарайю: молодую, красивую девушку, с водопадом огненно рыжих волос, струящихся по  спине подобно живому пламени. Но вспышка гнева прошла и она снова состарилась.
-Твой мохнатый друг разбил мне сердце, - устало сказала она садясь на место и глядя в огонь. Софья села рядом.
-Расскажи как все было, - попросила она и колдунья тяжело вздохнула.
-Я встретила его в лесу — молодого, красивого и сильного. Он одним выстрелом из лука уложил рысь, которая хотела напасть на меня. Могла ли я не полюбить его? И могла ли думать, что его клятвы в любви окажутся ложью?
Она говорила, а в глазах Софьи вскипали слезы. Сейчас она  видела не злую ведьму, а усталую женщину с изболевшимся сердцем.
-Я была так счастлива,  когда узнала, что именно его прорицатели выбрали мне в мужья. Но он отдал цветок другой и тем сам наложил на себя проклятие.
Софья прикрыла рот рукой.
-Но как?!
-Радужный лотос душа нашего мира, и только в руках избранных проявляет свою силу, силу жизни. Нарушив клятву, Агний нарушил порядок в нашем мире и превратился в тех, кого убил  на охоте.
-Отсюда и рога и клыки и клюв и шерсть с перьями, - подытожила Софья — Боже, как это печально!
-Печально было то, что наш мир после этого стал погибать. Раньше это был чудесный край, здесь жили многие и многие, но все они ушли, включая и мой народ.
-Но ты осталась, - в Софье крепло и росло понимание происходящего. - И не просто так. Расскажи мне о венце.
-Ты догадлива. Это венец для избранницы.
Софья ахнула.
-Так это был твой  свадебный венец!
-Да, был, теперь нет. Теперь он ждет другую избранницу.
У Софьи начинала кружиться голова. Неужели речь идет о ней?
-Мои силы на исходе, - сказала колдунья. - И нить вот вот закончится, посему нет времени играть в игры. Ты пришла за ответом — вот он: та, которой венец придется в пору, сможет снять проклятие с принца и станет его женой.
Софья ошарашенно молчала. Мысли бились в голове испуганными мотыльками — Женой? А как же колдунья?
-Это моя вина и мой крест, - ответила она на молчаливый вопрос. - Я могла уйти с отцом и мы могли бы встретиться на какой нибудь дороге, где я гадала бы тебе на счастье, но кто тогда гадал бы на счастье мне, если бы я оставила его здесь одного и не постаралась бы помочь ему найти счастье?
От этого откровения Софья едва не сползла на пол.
-Боже...Ты... любишь его! До сих пор!
-Люблю, - просто ответила Дарайя. - Хотя знаю, что он ненавидит меня.
-Но если я расколдую его, ты, что будет с тобой? Ты тоже станешь прежней?
Колдунья не ответила и Софью пронзила страшная догадка.
-Ты не станешь прежней... ты умрешь...
-Да, - опять так же просто ответила колдунья. - Закончится нить и жизнь моя закончится. Так уж заведено — один король, одна королева, третий лишний, так кажется у вас говорят?
-Но это...это...просто чудовищно!
Софья была готова разрыдаться от жалости и Дарайя обняла ее.
-Нет, мое дитя, умирать не страшно, страшно видеть страдания любимых. Каждую минуту время крадет мою жизнь, но я не жалею ни о чем, я достаточно жила, чтобы возжелать покоя. Если он обретет покой и счастье, значит все было не зря.
И Софья все же не сдержалась и расплакалась. Ах, мужчины, мужчины! Как же часто вы проходите мимо настоящего и гонитесь за сиюминутными миражами!
-И перстень Алене передала тоже ты, - проговорила она сквозь слезы.
-Я. Но ничего хорошего из этого не вышло, только ее погубила.
-Но если и я окажусь не той? И что такого в этом венце что...
Софья вспомнила испуг Агния.
-Это особый венец и на нем лежит заклятие разбитого сердца...
Софья вскинула на Дарайю непонимающий взгляд и та потупилась.
-Я не хотела, это случилось само по себе. Заклятие не коснется тебя, если венец признает в тебе новую хозяйку...А может разбить и твое сердце.. Я должна предупредить а ты должна выбрать
-Или я или ты, - невесело подытожила Софья. - Хорошенький выбор.
-Другого не дано.
-И ты все равно готова умереть?
-Я уже давно готова — тысяча лет срок не малый. А сейчас поспеши — он вот вот вернется домой. И не говори ему ничего, что бы ты не решила — он не должен знать, иначе заклятие не снимется.
-И ты не хочешь чтобы он сожалел от том, что сделал с тобой.
-Да, ты умная девушка. Я давно его простила и хочу чтобы перестал винить себя.
Дарайя налила в бутыль зелья из дымящегося котелка.
-Возьми это и подлей в вечернюю еду. Они заснут и не будут знать куда ты отправилась. Сама же выпей из этого...
Она подала ей другую бутыль, уже с полки, и сказала строго:
-Не перепутай. Это зелье придаст сил тебе, но отнимет у них, если их поменять. Я не могу дать тебе гарантий: травы уже не обладают прежней силой. Вечером, как они уснут садись на коня, он отвезет тебя куда надо.
С такими напутствиями колдунья подсадила Софью на жеребца и тот быстро поскакал к усадьбе.
Когда хозяин вернулся с тушей кабана, Софья была уже дома.
В этот вечер она была необычайно тиха и задумчива. И во время ужина и во время их посиделок в библиотеке. Хозяин, игравший на рояле, прервал игру и  обеспокоенно повернулся.
-Ты сегодня и слова не проронила. Что то случилось?
-Нет, - поспешила заверить Софья(как бы он не догадался обо всем!) - Просто задумалась.
-О чем?
-О любви. Она рссчитана на двоих,  но многие пытаются разделить ее и на три, и на четыре части, если вообще не раздирают в клочья. И в итоге остаются ни с чем — ни синицы в руке, ни журавля в небе.
-Ты кого-то вспомнила? - спросил он с какой то затаенной ревностью.
-Нет. Я говорю о тебе. Ты когда нибудь заглядывал в себя глубоко глубоко? Может там найдется кто то, о ком ты забыл или не хочешь вспоминать?
Она вздохнула и встала.
-Прости, я устала. Пойду к себе.
И ушла, оставив Агния в раздраенных чувствах. Как она могла догадаться о той занозе в сердце, что не дает ему покоя все эти годы? Да, он привык ненавидеть ее, источник всех его бед, но в глубине души знал, что это целиком его вина и она...она.... Но именно чувство вины иногда вызывает неприязнь к тому, перед кем мы виноваты больше всего. Он скрипнул зубами и захлопнул крышку — ночь опять обещала стать бессонной. Но на удивление заснул он моентально, едва добравшись до кровати и упав на нее ничком.
Софья же, отсчитав положенный срок, тихо выскользнула из дома. Конь уже ждал, нетерпеливо перебирая копытами. Она вскочила в седло и сказала одно слово
-Пора.
Жеребец только это и ждал. Он всхрапнул, дернул ушами и и галопом направился в сторону темного леса, над границейкоторого нависли тяжелые и мрачные скалы.
Деревья неодобрительно шумели, качая скрипучими ветками, и старались зацепить запоздалую путницу, словно пытались не пустить ее дальше. Ей даже стало казаться, что она слышит в их тревожном шелесте призрачное — Вернись, вернись! Желая поскорее выбраться из недружелюбных дебрей  и приструнив не в меру разыгравшееся воображение, девушка поплотнее закуталась в плащ, а конь уносил ее все дальше от известных троп, туда где над кронами леса виднелись острые верхушки черных скал.
Лес оборвался прямо у их подножия и тропа, уже практически неразличимая в вечерних сумерках, стала подниматься в гору.
Софья спешилась. Стараясь унять дрожь, она сделала шаг по направлению к .к искомой пещере.
-Надо было взять с собой хотя бы головешку, - пробормотала она. - Ни черта же не видно!
И тут же в пещере вспыхнули факелы, так неожиданно, что девушка отпрянула назад.
-Главное не бояться, - сказала она себе, отдышавшись. - Назвался груздем — полезай в кузов..
И, с гулко стучащим сердцем, вошла внутрь.
...Агний резко проснулся. Он не мог понять, что так внезапно его разбудило. Вокруг была тишина и все было на своих местах, кроме его сердца. Оно ныло и стенало в предчувствии чего-то неизбежного и страшного.
-Софья...
Он поспешил к ней в комнату и его страхи подтвердились — ее кровать была пуста и даже не смята.
Он быстро разбудил Пиотра.
-Где Софья?
-Не знаю, хозяин, - слуга потер глаза. - Так быстро сморило, что я...
-Меня тоже. Здесь что-то не чисто.
Он метнулся в конюшню, и увидев пустой стойло, моментально все понял и помчался прямиком к ведьме.
Как же он был страшен когда ворвался к ней — шерсть дыбом, глаза горели яростным огнем, рот оскален, являя ряд острых клыков
-Где она?! - проревел он. - Что ты с ней сделала?!
Дарайя спокойно взглянула на взбешенное чудовище и продолжила расчесывать уже практически седые волосы.
-Там где и должна быть.
-Нет... Ты не могла этого сделать!
-Ты сам знаешь, что это было неизбежно.
-Но она же может...! - отчаянно вскрикнул он.
-Может. А может и нет, это решит судьба. В конце концов она первая, кто согласилась...
Но Агний уже не слушал, он рванул по тропе к горным кряжам. В голове билось только одно — только бы успеть! А ведьма отшвырнула гребень и спрятала лицо в ладони.
В пещере, освещенной пламенем четырех факелов, воткнутых окрест камня, Софья сразу же увидела его — ларец из ее сна.
« В ларце заяц, в зайце утка, в утке яйцо, а в яйце смерть Кощея», - подумала она и, выдохнув, решительно откинула крышку и... О боже, это и есть он, волшебный венец?!
Засохшие листья и увядшие цветы грязно белого цвета усеянные колючками крепились к ржавому обручу. Вот тебе и свадебный венец! Но, если брать в расчет заклятие разбитого сердца, то он и не мог выглядеть иначе.
Софья медленно и осторожно вытянула его наружу.
«Если придется в пору... А если нет»? - противно шепнул внутренний голос.
-Волков бояться - в лес не ходить, - сказала себе Софья и, глубоко вздохнув, поднесла его к голове.
Но не успел он коснуться ее волос, как в пещеру ворвался запыхавшийся Агний.
-Стой!!!
Он вырвал венец из ее рук и отбросил в сторону, нечаянно сильно толкнув и ее саму.
Украшение упало на пол и с адским грохотом рассыпалось в мелкий прах.
Колдунья вздрогнула и схватилась за сердце.
-Ну, вот и все...
Первым пришел в себя Агний.
-Софья...Софья!
Девушка лежала поодаль и с ее виска стекала тонкая струйка крови.
-Нет...
Он быстро приложил ухо к ее груди и не уловил стука сердца, провел пальцем по губам и не уловил дыхания.
-Нет! Софья, очнись!
Он подхватил ее и прижал к себе.
-Ты не должна умирать! Только не ты, я ведь столько не успел тебе сказать!
Колдунья, застывшая посредине хижины, услышала его рев и посмотрела на свои руки, быстро покрывающиеся сеткой морщин.
-Вот и все. Надежды больше нет.
Лисица испуганно залаяв, кинулась прочь и тут же заскочила обратно, забившись под лавку.
-Будь ты проклята, ведьма!- раздалось снаружи. - Посмотри на дело своих рук!
-Мы оба прокляты, милый, - тихо сказала Дарайя и, сухо усмехнувшись, вышла наружу.
-Это я заслужил смерть, не она! Если в тебе есть хоть капля жалости, спаси ее!
Агний в отчаянии рухнул на колени рядом с неподвижной Софьей и уткнулся лицом в землю.
А Дарайя продолжала стоять молча, словно уже скованная холодом начающим проникать в их мир со всех сторон. Первыми его учуяли птицы, оголтелой стаей сорвавшись с насиженных мест и наполнив небо тревожными криками. Из чащи стали выбегать перепуганные звери: рыси, зайцы, лисицы, медведи, лани с несмышлеными детенышами и красавцы олени — одной массой, в единой надежде на спасение. А колдунья все никак не могла оторвать взгляд от заполошного неба, которое стремительно затягивали черные тучи..
-Ты, ты,  погубила ее, как и других... - услышала она и перевела взгляд на Софью и вздрагивающие плечи чудовища и усмехнулась - надо же - он еще не разучился плакать! В ее сердце уже не было ни любви ни жалости — оно оледенело. Да и какой в нем был прок — разбитое уже никогда не станет целым.
-Нет, - сказала она жестко. - Ее погубила твоя глупость. Те, другие, даже не захотели коснуться венца, все он просили вернуть их домой. И я возвращала, ожидая именно ее, ту, что не побоялась бы ни тебя, ни его. Тогда наш мир получил бы новых короля и королеву, а теперь он обречен.
-Мы давно обречены, - глухо сказал он. - Но она не должна платить за наши грехи.
-Тогда одень ей на палец перстень, - она кинула ему украшение, которое отыскала ее верная лисица. - Она вернется в свой мир и там будет жить. И никогда не вспомнит о нас.
-Я согласен, - глухо сказал Агний.
Дарайя развернулась и зашла в хижину. Не обращая внимания на скулящую под лавкой лисицу, она взяла нить.
-Последняя жертва, - сказала она и рванула ее так, что порезала руки. Капли крови упали на земляной пол и тут же из земли, к ее ногам потянулись побеги.
Лиса испуганно тявкнула и опрометью выскочила наружу.
Агний поднял  перстень. Он осторожно одел его на девичий палец, и, прежде чем повернуть, коснулся губами ее губ, уловив едва ощутимый вздох.
-Прощай...
-Прощай... - прошептала Софья и тут же услышала задорное:
-Скорее, здравствуй!
И тут же ощутила, что стоит на берегу, вымокшая до нитки. Отец вовсю ругал Ирину, мачеха скакала вокруг, ее вытирали или растирали, а Софья ничего не понимала — что с ней было? И было ли? В голове плавали обрывки мыслей, как остатки сна, уплывающие в черный провал небытия. По щекам потекли слезы, и  ее спаситель, Игорь, протянул ей платок.
-Ну все, все...Все позади, все закончилось.
А она продолжала судорожно всхлипывать, хватаясь за его руку.
С этого момента Софья «перегорела». Окончательно замкнулась в себе, часами лежала на кровати и рассматривала перстень, силясь вспомнить что-то, но что именно - она не знала. Ей казалось, что она спала и видела чудесный сон, из разряда ярких и красочных, которые, однако, забываются сразу после пробуждения. Но все попытки шли прахом стоило ей напрячь память.
И это было не все, что в ней переменилось. И это ощутили все. Ирина по обыкновению сунулась к ней с платьем, вернувшимся из стирки, которое надо было срочно погладить. Софья посмотрела на нее, достала утюг и подала ей в руки.
-Тебе надо - ты и гладь.
И ушла, оставив ошарашенную сестру с платьем в одной руке и с утюгом в другой.
Через час к ней заглянул отец.
-Дочка, с тобой все в порядке?
Софья нехотя оторвалась от созерцания перстня.
-В порядке.
-В последнее время ты какая-то другая, как будто не с нами, а где-то далеко...
-Ирине не понравилось гладить? - усмехнулась Софья. - Жаль, что разочаровала, но отныне я им не прислуга.
-Ну что ты, я совсем не за этим...
Отец совсем смешался и Софье стало его жаль. Он так же потерялся в жизни как и она, также потерял нечто важное, нечто такое... Она встала и обняла его.
-Ничего, папа, не волнуйся. Со мной все хорошо, просто устала.
-Да, дочка, я знаю, - торопливо заговорил отец, поглаживая ее по спине. - Тебе давно пора на отдых. Хочешь съездим на море, в Ялту? Как раньше...
Софья хотела сказать, что раньше было раньше и теперь как раньше уже не будет, но вслух произнесла:
-Нет, не хочу. Я просто посплю и все пройдет.
Отец вышел. Глядя на его понурую спину, она понимала, что его ждет нелицеприятный разговор, но отступать от своего нового «я» не хотела — она  достаточно потрудилась за себя и за того парня. Но почему же так тяжело и так душно? Девушка подошла к окну и распахнула его настежь. В лицо ударил порыв свежего ветра, раскачивающего ветви деревьев. Небо стремительно затягивалось тучами и совершенно ясно потянуло запахом снега. Вскоре стало совсем темно и на улице зажглись фонари.
«Рановато в сентябре», -  устало подумала Софья бездумно глядя на чистый битлборд, обычно заклеенный всевозможной рекламной чушью. Сейчас, на его белом полотне тени от веток устроили настоящий теневой театр, сплетаясь в причудливые узоры и фигуры. И опять ей показалось нечто знакомое и забытое, отдавшееся в голове привычной тупой болью.
-Да что же это такое, - простонала  она и, захлопнув окно, забралась в кровать как была — в футболке и джинсах. Ее знобило. Девушка смотрела на перстень и ей показалось, что он стал терять свой блеск. Промаявшись несколько часов она все же забылась тяжелым сном.  И ей приснился , что она бежит по замерзшему лесу, утопая в глубоком снегу, за бредущей впереди сгорбленной фигуре в балахоне. Вот вот она догонит его и все станет на свои места. Но незнакомец падает в снег. Она подбегает к нему, переворачивает и заглядывает знакомые и родные глаза, которые уже подернулись дымкой смерти.
-Софья... - слышит она и просыпается с криком и лицом мокрым от слез.
После третьей ночи кошмаров отец решился и пригласил доктора.
Софья битый час старательно отвечала на вопросы дядечки в пенсне и красными прожилками на мясистом носу, силясь не двинуть его по лоснящейся лысине чем нибудь тяжелым.
А тот, протестировав ее по всем правилам, развел руками.
-Все в норме. Скорее, сказался недавно пережитый стресс и правильнее будет ей побыть в покое и попринимать вот эти таблеточки...
Доктор выложил на тумбочку кластер с розовыми пилюлями.
-Сон, покой, и пусть сходит куда нибудь, развеется.
-Сумасшедшей нам только и не хватало, - проворчала мачеха, никак не желавшая мириться с потерей дармовой домработницы. - Начиталась ерундистики вот и результат! Работать надо, чтобы времени на глупости не оставалось.
-Работать, говоришь?! - вконец рассвирепел отец и сорвал с ее шеи бриллиантовое колье.- А ты много работала, чтобы носить вот такие цацки?! Вот поди-ка и...посуду помой! Со вчерашнего дня на кухне бардак!
Возмущенно хлопнула дверь и Софья поморщилась, но встревать не стала — пусть разбираются сами и посуду за собой моют тоже сами. Потом посмотрела на таблетки и планомерно выдавила всю упаковку в унитаз.
Разумеется, о работе в таком состоянии не было и речи и освобожденная разом от всех своих дел, Софья либо сидела в комнате, либо бродила по улицам, бесцельно и бездумно. Но такого мнения были Ирина и ее мать, а Софья как раз то и думала. Проходя по улице их коттеджного поселка она размышляла о причинах, заставивших всех этих людей запаковать себя в кирпичные коробки, скорее напоминающие крепости, чем жилые дома, к тому же обнесенные трех метровыми заборами. Она же только сейчас заметила, что они напрочь загораживают небо. И ей страстно хотелось вырваться из этого клеточного мира на свободу... Но там, на улицах большого города ее постигло еще одно разочарование — одиночество в толпе, щедро приправленное дымом выхлопных труб, сигналами клаксонов и толчеей. Люди спешили, сталкивались, не глядя друг другу в лицо и спешили дальше... Но куда, зачем? Стоила ли эта спешка хоть одного выеденного яйца? Прогресс был на лицо — у каждого второго айфон, машина, суперприкид, а в результате что? Где сам человек, где его живое слово? Он сутками пропадает на работе, чтобы обеспечить любимому чаду новый навороченный гаджет и чадо его получает. И также, сутками, чатится с сотней таких «тинейджеров» заткнувших уши наушниками и отгородившихся от реальности «Контактом» и «Одноклассниками».
Она и сама вечерами частенько просиживала в интернете, читая рассуждения великих о том, как стать великими, отвечая на формальное «Как дела» таким же формальным «Все ок». И хотя вариантов времяпровождения была масса: почитать книгу, прогуляться в театр или на выставку но всякий раз находилась такая же масса отговорок: устала, жарко (или сыро или холодно), дорого, не достать билетов.
Она, как все, пыталась заполнить внутреннюю пустоту, брешь, пробитую непониманием мира киберпространством. Но сейчас, взглянув на себя по новому, она увидела сотни, тысячи людей ушедших от жизни и что этот пресловутый прогресс сделал все, чтобы не дать им вернуться. И думала: а нужен ли был такой прогресс? Не замечая того люди перестают жить и видеть друг друга, не видят красоты в мелочах — солнечного луча в молодой листве, одуванчик, проросший сквозь асфальт, плывущие по небу белые облака и теплый дождь, чьи капли, крупные и невероятно чистые, обрушились на город...
Толпа тут же ощетинилась разномастной зонтичной крышей, а Софья так и осталась стоять среди этой плывущей цветной мозаики, пока ее не тронули за рукав.
-Что стоишь и мокнешь, чаванэ? - спросила весьма колоритная цыганка.
-Дождь,- Софья подставила под капли ладонь, наблюдая как те стекают вниз.
-Дождь,- согласилась цыганка. - Вчера был, сегодня есть и завтра будет — прогноз не слышала? Промокла вся, аж просвечиваешь. Али идти некуда?
-Домой.
Софья опустила голову и пошла было прочь, но цыганка опять удержала ее руку.
-Э, да тут дело, вижу, нечисто. Дай ка, золотая,  я посмотрю, что тебя так гнетет.
Девушка безучастно протянула ладонь.
«Начнется сейчас — дом казенный, король бубновый и трефовый интерес», - подумала она.
-Вижу, - сказала цыганка. - Все вижу — душа у тебя не на месте, дело не завершенное гнетет, друга теряешь. И грустишь ты от того, что дорогу не можешь вспомнить.
-У меня друзья не терялись и дорогу я помню, - усмехнулась Софья, но цыганка только головой покачала.
-Не о том толкуешь, девка, не о том. Дорога у тебя не простая, просто так не сыскать. Не каждый колодец волшебным оказывается, да и страшно поди, в омут то с головой?
При упоминании колодца Софья напряглась — эту тайну за семью печатями знали только в их семье.
-Не рискнешь, так и будешь до конца дней своих дождь ловить.
Цыганка отпустила ее руку и пошла прочь.
-И что мне делать? - сказала Софья вдогонку.
Цыганка повернулась и прожгла ее взглядом нереально глубоких и пристальных глаз, от которого Софью прошил сноп ледяных искр.
-Действуй.
Сказала и  растворилась в толпе, оставив Софью в еще большем недоумении.
Гадание опять разбередило ее душу. Она вернулась домой, и, отказавшись от ужина, легла в постель.
 «Ловить дождь, действуй, что все это значит»? - думала она. - «Я так с ума сойду. Может надо было выпить эти таблетки? Все разом».
К горлу подступили слезы, она всхлипнула и еще зарылась в подушки. И вздрогнула от громкого и настойчивого треньканья телефона. Так поздно ей могла звонить только лучшая подруга, Маринка,
-Привет! - весело сказала она. - Я тут недалеко, дом клиентам показывала. Можно зайти, проведать болящую?
-Заходи, - чуть оживилась Софья (хоть один адекватный человек за последнее время)! - Я тебе кофе сварю, как ты любишь.
Она поднялась и спустилась на кухню.
-Спящая красавица проснулась? - язвительно поинтересовалась мачеха. - И что же нас разбудило?
-Ко мне едут гости, - сказала Софья пропустив колкость мимо ушей — мало ли она уже их слышала.
-Сейчас, в такое время?
-Сейчас, в такое время. Рабочему человеку не с руки ходить в гости по утрам.
-А не рабочему? - мачеха уже едва сдерживала раздражение.- Может, если уж встала, то хоть посуду помоешь?
-А я ее пачкала? Это работка как раз для не рабочих людей, а я свое уже отработала. По полной.
После такого обмена любезностями мачеха покинула столовую-гостиную в состоянии близком к бешенству, а Софье внезапно стало легче. Невысказанность, накопившаяся за эти годы, настойчиво просилась наружу и вылилась в многочасовой разговор.
-А знаешь, что меня действительно убивает, - говорила она Маринке. - Не их обиды, мне на них плевать. Я сама не знаю, что хочу.
-А я давно тебе говорила, - подхватывала та, отхлебывая кофе. - Нельзя жить чужой жизнью и не оставлять ничего для себя. Я говорю про геологию и археологию — это твои детские фантазии, но ты вспомни, как ты рисовала и рисуешь! В тебе есть талант и художника и дизайнера! Оставляй это болото и выходи в мир!
-А как же отец? Я не могу, так просто...
-Не можешь или не хочешь?Это две разные вещи.
-Не... ой, как все запуталось, - Софья сжала руками голову. - Я не знаю, что от меня осталось, а, главное, с чего начать...
-Начнем с малого, - решительно сказала подруга. - Завтра суббота, и ты идешь с нами в Театриум. У них новая постановка, говорят, очень хорошая.
-Но вы же всей семьей собирались пойти, - усомнилась Софья.
-А, у Коляна очередной аврал, - честно соврала Маринка. - Да и тащить его надо только, что под дулом пистолета, сама знаешь.
И Софья, не ожидая ничего нового, пошла. Но это был Аленький цветочек. Она сидела и следила за действием, затаив дыхание, и память как будто начала оттаивать. А когда чудище на сцене закричало над Аленушкой, она ВСПОМНИЛА ВСЕ. И вскрикнула так, что едва не сорвала спектакль.
-Что с тобой?! - испугалась Маринка.
-Ничего, ничего, я просто...мне надо идти. Простите меня.
И Софья, пробежав мимо слегка обалдевших зрителей и возмущенных билетеров, выскочила  из зала.
Актеры на сцене быстро взяли себя в руки и представление продолжилось.
А Софья, поймав первое же такси и заплатив не торгуясь, просила об одном:
-Скорее, прошу, скорее!
-Пожар, что ли? - спросил водитель.
-Хуже.
Она сидела как на иголках и кусала губы.
«Господи, только бы не опоздать! Только бы не опоздать»!
Вихрем пронесясь по лестнице, она едва не сбила с ног Ирину и ворвалась в свою комнату. Перстень почти погас. Она быстро надела его на палеци отчаянно крутанула.
Ирина многозначительно повертела пальцем у виска, а мачеха решительно захлопнула модный журнал.
-Все, я звоню в клинику. Хватит с нас ее выходок!
А Софья была уже далеко. Задыхаясь от ужаса и колючего морозного воздуха, она бежала по заледенелому лесу, совсем как в ее недавнем сне. Вокруг стояла мертвая тишина и она слышала только стук своего сердца и свое прерывистое дыхание. То тут, то там ей попадались застывшие на белом снегу силуэты зверей и птиц, г и она понимала, что опоздала. Понимала и не хотела верить.
-Только не это...Только не это!
Она распахнула двери дома и вскрикнула, зажав ладонью рот.
Хозяин и слуга были в гостиной. Слуга так и застыл, наклонившись к потухшему камину  — видимо, пытался его разжечь. Хозяин, не шевелясь сидел в кресле, и застывший взгляд был устремлен прямо на  дверь, в которой стояла Софья. У его ног лежал олененок и прикоснувшись к нему, девушка тут же отдернула руку — он был обжигающе ледяным.
-О, нет...что это...как же...
Трясущимися руками она схватила огниво и принялась чиркать, пытаясь развести огонь.
-Я сейчас, сейчас, - приговаривала она, сквозь слезы. - Я вас согрею, согрею, вот только...
Но ни огниво не хотело высекать огонь, ни дрова разгораться и ее нутро свело от безысходного отчаяния и боли. Она действительно опоздала. Они умерли — те, кто стали для нее близкими, те, кто стал ее семьей, настоящей семьей. И она не сказала им, не сказала самого главного!
Она приблизилась к креслу и тяжело опустилась на колени.
-Разве это справедливо? - проговорила она срывающимся голосом. - Я хотела рассказать тебе одну историю — про светлячка, который хотел показать папе как он научился светить. Папа велел ему отлететь подальше и светлячок улетел во тьму, такую темную, что очень испугался. Но в этом вся и суть — свет можно разглядеть только во тьме. Но ты не слушаешь и не слышишь...
Она гладила мохнатую руку и та была такой же безжизненной и холодной, как и ее хозяин.
-Вот так и я, только сейчас поняла как вы мне дороги... поздно, слишком поздно...
Рыдания стали заглушать слова и она не сразу заметила женскую фигуру, возникшую в открытом дверном проеме.
-Пришла.., - сказала Софья чужим голосом. - Что тебе еще надо? Говорила, что любишь и ничего не сделала чтобы их спасти...Зачем я поверила тебе?
Она спрятала лицо в холодную шерсть.
-Он был виноват, но сто раз искупил свою вину, каждым днем своей жизни в этом обличии, каждым часом своего одиночества...
Холод, сковавший чудесный мир, стал проникать и в ее тело, но ей было уже все равно.
-Это хорошо, - прошептала она. - Это не совсем не больно...
Последним усилием воли она повернула голову и (откда и силы взялись)!вскочил, а глаза распахнулись от изумления.
Это была не Дарайя - в дверях усадьбы стояла Алена. Точно такая, как в ее сне. Распущенные светлые волосы и белое платье трепал ветер, а васильковые глаза смотрели с печальным ожиданием.
-Ты?! - выдохнула Софья- Но как... И только тут разглядела, что гостья просвечивает насквозь
Призрак повернулся и сделал знак следовать за ним. Сердце ухнуло вниз, но, влекомая смесью страха и любопытства , Софья пошла за ним. Призрак легко проплывал над заснеженной равниной и кустами, Софья же поминутно вязала в глубоком снегу, но упрямо старалась не отстать. Ей казалось, что если она упустит Алену, то упустит последнюю надежду.
А дух плыл все дальше и дальше и, наконец, остановился на берегу еще не замерзшего озера и обернулся. И Софья все поняла. Цветок! Она должна достать цветок! Она подошла к берегу и обреченно посмотрела на водную гладь. В ледяной воде и опытному пловцу долго не протянуть, а уже ей... Приведение нетерпеливо простерло руку, указывая на середину озера и девушка решилась. Одолей страх, чтобы он не одолел тебя и, сделав пару глубоких вздохов, она решительно прыгнула в воду.
На удивление вода оказалась не такой уж и холодной, более того она была необычайно податлива, словно расступаясь перед горе пловчихой, проталкивая ее все глубже и глубже, туда, где внизу тревожно сиял и вздрагивал светом последний  радужный лотос.
Стараясь сохранить самообладание и воздух, Софья барахталась изо всех сил, но плыть среди ветвей подводного древа было очень трудно. Она цеплялась за ветки, стараясь протиснуться между ними и не паниковать, а легкие уже были готовы исторгнуть переработанное и просили новую порцию. Она выдохнула. Грудь затеснило еще больше, и в какой то момент, уже вдыхая воду, она увидела как призрачная рука сорвала цветок и вложила в ее ладонь. Потом сильно толкнула в грудь, направляя наверх. Сверху раздался всплеск и чьи то сильные руки ухватили ее и вынесли на поверхность. Она успела поймать знакомый взгляд зеленых глаз и улыбнулась
-Агний...
После чего потеряла сознание.
Агний с трудом разлепил глаза. Что это значит, он жив или нет? Он сидел в своем кресле, рядом приходил в себя Пиотр, но как такое могло случиться? И тут же все понял — лотос! Софья! И стремглав понесся на берег.
-Софья! Софья!
Он вытащил ее из озера и встряхнул так, что вода, попавшая в легкие, хлынула обратно и девушка судорожно закашлялась. Она медленно приходила в себя и не сразу поняла, что она делает на берегу, почему она мокрая и почему плачет Агний.
Но вспомнив, облегченно выдохнула и разжала кулак.
-Сработало...
Они зачарованно смотрели на цветок и не могли произнести ни слова.
-Ты достала его.., - прошептал он. - Ты достала его. Для меня?
-Для вас, - так же тихо ответила она. - Вы его достойны.
Агний бережно взял цветок и так же бережно прикоснулся губами к ее губам. Потом посмотрел на себя, ожидая чуда, но ничего не происходило. Он оставался прежним — те же когти, та же шерсть.
-Не понимаю, - разочаровано выдохнул он. - Что не так, ведь ты все сделала как было сказано...
-Все да не все.
Софья была озадачена не меньше. Она была уверена — уж теперь то все должно было получиться. И вдруг поняла.
-Ну конечно же!
Она вскочила на ноги и, схватив его за руку потянула за собой.
-Скорее, нам нельзя опоздать!
-Куда? - не понял он.
-А ты еще не понял? К ней, к Дарайе! Вы были предназначены друг другу, и проклятие легло на вас двоих, потому что вы одно целое! И вся твоя обида это всего лишь сожаление, спрятанное под маской гнева, потому как где лучше искать защиту от любви как не в злости?
Она взахлеб рассказала о визите к ведьме и о их разговоре, а он ошарашенно молчал.
-Она любит тебя, а ты любишь ее, поэтому я и не могу снять с тебя проклятие! Цветок станет волшебным только в ваших руках! Ах, только бы не было поздно!
-Поздно? - встрепенулся он. - Почему?
-Да ты совсем глуп?! - чуть не в голос вскрикнула Софья. - Она осталась здесь и пряла эту нить, чтобы поддерживать жизнь этого мира и твою жизнь!
И, наконец, дошла вся глубина его заблуждения.
-О, Господи.
Они ворвались в хижину и одновременно застыли в ужасе. Тело колдуньи почти полностью было оплетено побегами и корнями, которые продолжали неумолимо затягивать ее в землю.
Агний бросился разрывать древесные путы, которые, угрожающе извиваясь, пытались вырвать у него свою жертву.
-Дарайя, Дарайя, ты меня слышишь?! Ответь!
Справившись с собой, Софья бросилась к нему на помощь.
-Прочь, проклятые!
Ветки и корни не сдавались и продолжали тянуть Дарайю вниз.
-Не помогает! Они слишком сильны! - всхлипнула Софья, рассадив руки в кровь.
-Цветок! Дай мне цветок!
Софья быстро подняла лотос и протянула ему. Он рванул корень окрутивший руку Дарайи и вложил цветок в ее ладонь.
-Вернись! Вернись к нам, вернись ко мне!
Цветок вспыхнул ослепительным радужным светом, таким, что они зажмурились. А когда открыли глаза, Дарайя живая и невредимая, стояла посредине, не понимая где она и что с ней произошло. Седина исчезла, морщины разгладились, стан выпрямился. Она вновь стала такой как была. Принцесса сделала шаг, другой и вышла наружу, как будто заново учась ходить и дышать.
А цветок по прежнему сиял в ее руках, возвращая в мир тепло и благодать. Зеленью оделись леса, запели ожившие птицы, но...
Агний оставался таким же. Он удрученно посмотрел на себя и, отчаянно мотнув головой, бросился прочь. И принцесса опомнилась.
-Постой, погоди! - закричала она бросаясь вдогонку. -Не убегай от меня! Ты вернул меня к жизни и не можешь бросить опять!
-Мой грех не прощен, - бросил он, не оборачиваясь. - Я чудовище, и уже не стану прежним.
-Мне не важно каков ты с виду, я люблю тебя таким какой ты есть!
-Меня нельзя любить, меня не за что любить. Я чудовище, - повторил он и Дарайя не выдержала:
-Ты не чудовище, ты дурак! Я ждала этот момент тысячу лет, а ты... Не хочу тебя видеть, никогда!
Девушка резко повернулась, и оступившись, подвернула ногу.
Он в один миг оказался рядом.
-Тебе больно? Я помогу...
-Не надо мне твой помощи, ничего не надо! - закричала она, отчаянно колотя его по плечам и по груди. - Я тебя ненавижу тебя, ты дурак, ты... ты...
Он крепко обнял ее и держал в объятиях, пока она не успокоилась.
-Я люблю тебя, - сказала она, сквозь слезы.
-Я тоже люблю тебя, - ответил он и ЧУДО СВЕРШИЛОСЬ. Исчезли шерсть и безобразный нарост на спине, исчезли клыки и клюв и миру предстал красавец каких еще поискать.
Он посмотрел на себя, потом на принцессу.
-Ты смогла...как я мог не знать этого раньше?
-Потому,  что был дурак.
Дарайя бережно убрала с его лба налипшую прядь волос и он Агний запечатлел на ее ладони долгий поцелуй.
-Больше я им не буду и сделаю то, что был должен сделать еще тысячу лет назад.
Он преклонил колено и взял ее руку.
-Выйдешь ли ты за меня замуж?
Девушка молча кивнула, смотря на любимого влажными глазами и они поцеловались.
И Софья выдохнула. Наконец то все встало на свои места! Она подняла сияющий цветок и посмотрела вокруг, силясь не заплакать от переполнившего ее душу чувства благодати, заливающего все вокруг. Сказка опять стала сказкой — в озере с веселым плеском ныряли дивные русалки, из леса доносилась свирель лесного бога Пана и смех дриад. Олененок,смешно прыгавший вокруг, побежал к лесу и навстречу ему вышла олениха, обнюхавшая его и принявшаяся ласково вылизывать. Пиотр сбросил года, став пригожим молодцем и ему на шею тут же бросилась девушка с острыми ушками. « Эльфиечка», - догадалась Софья. По небу пролетела стая жар-птиц, но и это было еще не все — озеро внезапно вскипело, распугав русалок, и из его глубины стало расти дерево, раскидывая мощные ветки и листья и стремительно покрывающиеся такими же прекрасными и сияющими цветами. В его силуэте ясно угадывалась женская фигура.
«Да это же Алена»! - догадалась Софья, но говорить ничего не стала, главное, что и она обрела новую жизнь.
 А воздух вокруг наполнялся дивным ароматом, все более густым и терпким. Софья втянула его в себя и...проснулась. В своей постели. Но сомнений  уже не было - сазка была, есть и будет.
На этом можно было сказать — Тут и сказочке конец, а кто слушал молодец, но...
Говорят, что сказка ложь, да в ней намек, а сказка Софьи научила ее главному — не бояться быть собой, не бояться жизни, не бояться сказать «Нет», когда это нужно. И она сказала «Нет» - Ирине, мачехе, отцу, которые использовали ее, не по злому умыслу, а потому, что так привыкли, потому, что Софья сама взяла себе чужую роль. И оставалось главное — во всем поставить точку.
Она собрала вещи, а вечером и всю семью, и сказала:
-Выслушайте без истерик и комментариев по поводу моего психического состояния. Я хочу начать новую жизнь. Я буду снимать квартиру в Щелково, Марина уже нашла мне подходящий вариант.
-И как ты будешь жить, на что? - поинтересовалась мачеха.
-У меня есть деньги, на первое время хватит, а там найду работу.
-Но почему, дочка, у тебя же так хорошо все получалось, - спросил удрученный отец. Или мы тебя обидели?
-Нет, не обидели.  Мне было не сложно быть кухаркой и нянькой, взамен же мне хотелось получать немного любви и понимания. Я не говорю о тебе, - она посмотрела на мачеху, - чужое оно всегда чужое и не о тебе — она перевела взгляд на Ирину, - Ты просто избалованный ребенок, требующий новых игрушек. Я о тебе, папа. Ты имел право на новую жизнь, на новую любовь, и ты их получил. Теперь я хочу использовать свое право на свою жизнь.
К воротам подъехало такси и трижды просигналило.
-Ну вот и все, пора прощаться.
Отец встал и обнял ее.
-Иди, дочка. Ты уже взрослая и вправе все решать сама.
-Спасибо, папа, - ответила она, отвечая на объятие. - Я тебя люблю.
Когда за ней закрылась дверь, отец сделал глубокий вдох и повернулся к жене и дочери.
-Значит так, - начал он тоном не терпящим возражений. - У нас тоже теперь все будет по другому. Ирина идет на работу, по специальности или нет, пусть решает сама. Ты, дорогая, займешься домом. А денег, нравится вам это или нет, просто так я  больше не дам.
Женщины застыли с открытым ртом, а он, чувствуя громадное облегчение, сел в машину и поехал на работу.
Софья стояла на перроне, ожидая электричку до Щелково. .Все ее вещи были упакованы в чемодан, сумку, а в руках была папка с рисунками. Вокруг царила  привычная вокзальная сутолока : кто-то уезжал, кто-то приезжал, туда сюда сновали носильщики, и над всем этим стоял гул множества голосов, словно некто потревожил гигантский улей. Захлебывался громкоговоритель, прибывали и отбывали электрички, исторгая из себя разношерстную публику и тут же втягивая новую. А Софья смотрела на все это и радовалась — это была жизн и за ней было очень интересно наблюдать. Вот маленькая девочка,  до этого ходившая кругами вокруг колоритного батюшки в черной рясе, подошла к маме и задала неожиданный вопрос:
-Мама, а почему дедушка Мороз в черном, Снегурочка умерла?
Раздался дружный взрыв хохота, причем смеялся и батюшка, до слез, потом подарил девочке шоколадку и благословил.
Софья, смеясь со всеми, не успела увернуться от пробегавшего мимо энергичного парня в зеленой футболке и, видавшей виды, прикольной шляпе.
Папка вылетела из рук и рисунки веером легли на перрон.
-Ой, простите!
Оба кинулись их собирать и только тут рассмотрели друг друга.
-Игорь? - улыбнулась Софья. - Ты, что, на пожар?
-Привет, - улыбнулся  в ответ ее спаситель. - Почти угадала. Думал, электричка уже ушла, а мне позарез надо в Щелково.
-Представь, мне туда же.
-Удачно, будет с кем поболтать в дороге.
Он собрал листки и даже присвистнул.
-Ого! Вижу руку мастера. Твои?
Софья смущенно и польщено кивнула.
-Только с мастером ты хватил.
-Поверь, рисунки, что надо. Не хочешь у нас поработать, декоратором?
-У вас это где?
-У нас это в Театриуме. У тебя, вижу, хорошо получаются сказочные сюжеты — вон корабль летучий как здорово вышел.
Софья посмотрела в его глаза, думая что он шутит, и вдруг поймала себя на мысли, что уже видела этот взгляд — там, в сказочной стране, где жило доброе чудовище и любящая ведьма. И снова улыбнулась.
-Шедевров не обещаю, но попробовать можно.
Вот теперь действительно — КОНЕЦ.