Шесть фантастических историй

ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ВЕК. ДАТАКУБ.

Один неизвестный, но очень наглый вор подобрал ключи к дверям профессорской квартиры, и едва дождавшись, пока хозяин с рюкзаком мирно уедет на прогулку, проник внутрь. Большого опустошения среди вещей он не учинил, поскольку знал точно, что ищет, и эта вещь лежала в самом очевидном месте, защищенная всего лишь дверцей комода.
Ворюга искал датакуб с ценнейшей информацией, монографией старого ученого и чертежами нового, принципиально нового оружия, за которое воротилы подполья уже дали ему немалый аванс и пообещали поразительную сумму в случае успешной доставки.
И этот сморчок-ученый думал, что если он работает в обстановке строгой секретности, значит, о его придумках таки ничего не известно и можно даже не прятать свою работу? В наш-то век глобальной слежки?

В общем, вор покинул дом, владея чужим кубом. А в кустах неподалеку от дома уже засели, почесывая комариные укусы, двое налетчиков-рэкетиров.
- Да когда же он, черт подери, появится? – ворчал один. – Он там что, обои отклеивает?
- Вот он! – заметил второй бандит.
- Осведомитель, выходит, не соврал? Упырь нашел этот чертов кубик…
- Пошли тогда?

Они преградили вору дорожку своими тушами и тихо-мирно вынули добычу из холодеющих рук. Первый бандит сунул в карман дымящийся пистолет, второй надежно спрятал куб, потом они оттащили мертвеца в кусты и уехали на своей машине с поддельными номерами, намереваясь как можно скорее попасть к начальству – знаменитому наркобарону, имя которого не играет никакой роли.

Они ехали спокойно по главной автостраде, когда огромный грузовик, длинный как поезд и массивный, как сотня слонов, внезапно не справился с управлением, и свернув вбок с полосы, вскрыл машину налетчиков, как консервную банку.
Откуда ни возьмись выскочила невзрачная серая легковушка, из нее, в свою очередь, выскочили еще более невзрачные люди в серых костюмах и темных очках, обыскали стонущих жертв, зажатых в салоне, и подобрали датакуб. Все это заняло менее пяти минут, и на шоссе по какому-то случайному совпадению, либо по некоему плану, не появилось ни одной машины. Серые люди забрали штучку, бросили бандитов помирать безо всякой помощи и укатили долой.

Примерно через час действие продолжилось в пределах подземного бункера, на окраине одного мелкого городка. Те же самые серые господа появились в галерее, преодолели несколько систем защиты, включая сканеры сетчатки, и попали в святая святых своего начальства.
- Гражданин шестой, вот ваш заказ, - сказал один, протягивая кубик.
- Молодцы, - ответил шестой. – Сядьте пока вон там, я сейчас.
Агенты сели на стулья, через которые было проведено высокое напряжение. Гражданин шестой в это время, не обращая ни малейшего внимания на стук чужих зубов и сдавленные вопли, подключал датакуб к своему компьютеру. Лишь когда запахло жареным, он повернул рычаг, отключающий электрический ток.
Они еще дымились, а шестой еще только пытался подобрать пароль, когда дверь бесцеремонно слетела с петель…
- Вы арестованы за измену! – рявкнул усиленный динамиками злой голос.
Гражданин шестой подпрыгнул и потянулся за пистолетом, но меткий выстрел полицейского разнес его запястье на куски. Он взвизгнул от боли и согнулся пополам. Четверо киборгов в униформе, метнувшись вперед, умело припечатали его мордой в пол, связали и потащили вон из бункера.
- На стирание личности? – осведомился один из них, отдавая честь командиру.
- Да, - ответил полковник службы Безопасности и Разведки. Когда все его подчиненные ушли, он изъял датакуб и прострелил компьютер шестого насквозь, убрав все ненужные следы, после чего поджег помещение.

На улице ждали два броневика. Повсюду стояли автоматчики СБР, ближайшие улицы были перекрыты и оцеплены. Организация понимала, какая это важная штука - датакуб. Они получили задание любой ценой заполучить его, чтобы смертельно опасная информация не попала в чужие руки.
Один из пузатых грузовиков увез шестого на перестройку, а в недра второго аккуратно, словно яйцо Фаберже, поместили датакуб. Роботы-убийцы с винтовками встали вокруг него, дверь герметично задраили, и началась поездка.
В одном месте конвою СБР пришлось притормозить на переезде у железной дороги. Тут же рявкнули тайные минометы. Машины сопровождения лопнули фейерверком осколков и загорелись. Гаусс-бомба взорвалась под броневиком, подбросила его вверх и вывела из строя всю электронику внутри, включая роботов. Датакуб не пострадал, поскольку метод записи информации на нем был весьма надежным, и вскоре другие роботы вырезали его из развалин машины и утащили с собой, чтобы отдать своему хозяину.

Отставной генерал Миллер давно уже пронюхал об этой любопытной работе в области абсолютного оружия. Он не стал угрожать ученому, но дождался, пока другие сделают половину работы за него. Оставалось лишь послать вооруженных роботов, которые блестяще справились с перехватом груза.
Доверить такую вещь каким-то жалким спецслужбам?

Генерал вернулся в свое подземное убежище и поставил датакуб на программу подбора пароля. Несколько часов ожидания, в течение которых он мог позволить себе вздремнуть.
Но проснулся он не от мелодичного звонка компьютера, а от жуткого грохота взрыва. Кусок стены вынесло в комнату, каменная крошка осыпала пол. Из пробитого тоннеля вышли трое, направляя на генерала какой-то невообразимый голубой луч. Он сразу почувствовал слабость во всем теле – ноги его потеряли чувствительность.
- Кто вы? – квакнул он, глядя на трех странных бледнокожих людей.
- Мы иллюминаты. Орден двух тысяч лет, - ответил один, делая левой рукой странный жест на груди. Остальные повторили то же самое.
- Данные почти расшифрованы, - сказал другой пришелец.
- Хорошо. Убей его.
Как позже выяснили медики, генерал скончался от обширного инфаркта – в его-то возрасте это неудивительно.

Иллюминаты забрали расшифрованный куб в свое убежище, местоположение которого не было известно даже им самим. Оттуда орден контролировал действия почти всех лидеров государств, которые только оставались в мире, а также планировал восстания, революции и эпидемии опустошительных болезней.
- Вы замочили старика? – спросил главный просветленный.
- Да, и мы взяли куб, - подтвердил член отряда.
- Отлично. Теперь чертежи абсолютного оружия у нас. Прошу вас, давайте куб сюда.
Пользуясь настольным компьютером, значительно превосходящим все существующие на Земле аналоги (создан он был учеными ордена), глава открыл содержимое датакуба и всмотрелся в структуру файлов:
- Вот… но что это? – он заморгал в смятении. - Профилактика блох? Не понял? А где же…

Старый профессор, уходя из дома, прекрасно видел вора, который направился прямиком к его парадной двери. Скатертью дорога. Профессор больше не собирался возвращаться в этот дом, а датакуб с разработками оружия лежал в его портфеле, и иностранная держава, которой он намеревался продаться, отвалит за него немало денег.
Так какое же ему дело, если воры утащат паршивый справочник по ветеринарии?


ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ ВЕК. БАСТИАН И МЕГАЛОН.

Бастиан был гигантским иридиево-кристаллическим компьютерным мозгом стоимостью в миллиарды долларов, плавающим с небольшими отклонениями над южным полушарием Земли. Мегалон, его соперник, висел на противоположной стороне.
Искусственные разумы отвечали на миллионы вопросов, решали сложные уравнения, работали совместно над самыми важными проблемами Земли и человечества, проверяя и сравнивая свои ответы. Они всегда были одинаковыми, построенными по единому образцу, и все их различия заключались лишь в подобии электронного темперамента.
Хотя первым родился Бастиан, дитя Европы, корпус Мегалона собирали ничуть не менее трудолюбивые люди Южноамериканского союза, и второй компьютер был введен в строй с опозданием всего на пару дней. С тех пор значительный вес ответственности упал с плеч человечества, и его подхватили неустанные думающие машины.

Проблемы происхождения вещей занимали важное место среди их препирательств, которыми разумы обменивались каждый час, используя свободные секунды в череде мировых запросов. Они крыли и поносили друг друга самыми изысканными двоичными выражениями, чьей утонченности не способен понять человек, но работали, невзирая ни на что, вместе, и всегда их прогнозы совпадали. И ни один не желал зла другому.

Когда результаты впервые в истории разошлись, поднялась большая паника. Дело касалось всей планеты, новость была исключительно важна, и когда вдруг компьютеры допустили промах, выглядело это нехорошо. Мягко говоря, опасно.
Тринадцатого июня двадцать первого года Бастиан объявил атомную тревогу вследствие скоростного приближения к Земле ракеты холодного синтеза типа “космос-поверхность”. Подобные снаряды время от времени выпускались из бывших планет-колоний, горячо ненавидевших свою родину. Одна такая ракета способна изувечить полконтинента, не говоря уж о какой-то жалкой столице.
Автоспуск кольца орбитальных минных полей оперативно среагировал на поднятую Бастианом тревогу и терпеливо ожидал подлета ракеты, выставив свою шипастую армию в боевое положение. Ждали ее и капитаны защитных судов, висящих в открытом космосе, чтобы вовремя перехватить, и казалось, ничего такого особенного, колонии и раньше дерзали обстреливать третью планету, да только…
Почему-то на сей раз не прозвучал согласный голос второго суперкомпьютера, Мегалона, двойника и брата Бастиана, который взял да и напрочь проигнорировал угрозу.

И люди на Земле еще как заволновались. Инспектор связи шепнул недоуменное словечко офицеру, тот крикнул жалобу в служебный телефон самого генерала авиации. Генерал, уже получивший точно такой же вопль от службы контроля компьютеров, тяжело вздохнул, бросил мысль все это безобразие скрыть от президента, и запустив секретный провод, рассказал тому все подробности. Ведь президент все равно узнал бы о ЧП, и тогда с головы генерала слетела бы форменная кепка, как пить дать.

В течение следующего часа буквально все, не считая разве что народа, узнали о поразительном раздвоении личностей в мире думающих машин. Если Мегалон прошляпил атаку ракеты – не детской хлопушки, а боевого снаряда – может быть, внутри него заржавела пружинка-другая, а результатом в следующий раз будет самое настоящее уничтожение планеты.
На исходе данного часа автоспуск минного поля передал на Землю, а система слежения подтвердила, что никакой ракеты нет и не было даже в воображении, хоть с Каллисто, хоть с Марса. Даже шутихи на космической станции и то не запускали. Все чисто и гладко. Ложная тревога.
Глаза больших шишек дружно повернулись с Мегалона к Бастиану. Выходит, что именно Мегалон оказался прав, смолчав, а его коллега - пустозвон. Очевидно же, внутри него прорвалась лампочка, а результатом будет уже не гибель Земли, а потеря кучи денег с большими нулями и двух килограммов нервных клеток, это еще хуже.

Бригады инженеров, роняя проклятия и обгваздавшись по самую макушку в машинном масле, забрались в титановое нутро Бастиана. Там все работало как часы, в том числе и служба предсказания, а тем более взаимозаменяемые логические цепи. Ремонтники вылезли обратно, опустились с орбиты вниз и сообщили об увиденном куда надо.

На следующий день с утра бешено завопили луженые сирены, мины с готовностью пришли в состояние обороны: Бастиан спрогнозировал новую ракету, Мегалон решил последовать традиции и опять промолчал. Тогда уже генералы из комиссии поняли: компьютер на сто процентов сломался – объявляет ложную тревогу второй раз подряд, точно, какой-то винтик в его потрохах свернулся, пора его списывать.
Но когда через пять минут на ближних подступах к Земле была взорвана настоящая боевая ракета, начиненная спорами смертоносных вирусов, ситуация неожиданно и драматически перевернулась с ног на голову. Вчера сглупил один компьютер, сегодня дал маху другой, а значит, они оба потеряли свои шарики? Совпадение немыслимое. Может, тогда оба здоровы? Как ни странно, построить логическую цепочку – простейшую - удалось только после того, как...

Штурмовые отряды дальнего действия блокировали и захватили собирающийся удрать марсианский крейсер, не дав вражескому капитану пустить индульгенцию из вороного пистолета себе в лоб, и едва бортовой номер судна стал достоянием инженеров, тогда стало ясно, откуда вылетела та ракета. Правда восторжествовала.
Ведь мнения суперкомпьютеров могли (теоретически могли) разделиться только тогда, когда вероятность события составляла ровно 50%, не правда ли? Был способ обеспечить такое количество процентов. О нем вспомнили, когда в кармане марсианина нашли монетку: хитрец подбрасывал ее вверх и решал, пускать ракету или подождать?

Неизвестно, как Бастиан с Мегалоном определили наличие монетки в далеком космосе, но они же суперкомпьютеры, и для этого создавались. Вы скажете, что это весьма вольное допущение с точки зрения человека. Однако монета, если имеется в виду не настоящая, а идеальная математическая монетка, все время падает на разные стороны. С вероятностями ровно одинаковыми.
Не считая ребра, но это уже другой разговор.


ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ВЕК. ДОЛОЙ ПЛАНЕТУ!

Улак схватил предложенные деньги своей клешней и затолкал подальше во внутреннюю кожную складку. Заказчик с тоской проводил взглядом свои финансы. Он подозревал, что дело нечисто, и его обманут – подсунут второсортную планету,  все население которой будет создано скрытыми проекторами.
Но буларец только ухмыльнулся:
- Значит, ты хочешь планету хомосап?
- Да. Точно. И без обмана!
- Ну что ж. Ты считаешь, что за такую сумму я делаю тебе одолжение? – и Улак расхохотался Шему прямо в лицо. – Не-а, мне тоже охота повеселиться. Вот причина.
Он принялся стучать по клавишам выбора курса, пока пол не дрогнул – корабль лег на прямой курс перед прыжком.
- Ближайшая к нам планета, не слишком хорошо охраняемая, на языке хомосап зовется… - Улак тщательно прочитал по буквам, - Г-Е-Р-М-Е-С. Всякая мелкота вроде поселенцев и ученых. Туда мы прибудем через два часа.
- Я хочу видеть, как они все сдохнут!
- Увидишь, - снисходительно ощерился буларец.

Через два часа они зависли на высокой орбите, вне зоны действия примитивных систем обнаружения.
Шему внимательно таращился в телескоп:
- Давай-ка сначала сбросим бактериальную бомбу вон туда и поглядим, как у них мозги полезут из ушей. Потом уже займемся быстрыми нейтронами.
Улак пожал всеми четырьмя плечами.
- Это меня устраивает.

Шему продолжал рассматривать поселения на поверхности, пытаясь определить наилучшую точку для сброса грязной бомбы. Улак небрежно щелкнул клавишами, вызывая необходимые инструкции.
Наконец, заказчик оторвал покрасневшие глаза от объектива и спросил:
- Если все так просто, почему просто не уничтожить хомосап?
- Подумай сам, пробка! Их миллиарды на десятках планет. А у нас – только один корабль.
- Но… есть же другие корабли?
- Они… ах, вселенское зло! Нас засекли!
Загудел сигнал общей тревоги. Подготовка бомб добралась еще только до половины, но тревожный вопль заставил корабль приготовиться к возможной обороне. Салон осветился красными лампами, корабельный компьютер перевел предупреждение на понятный обоим пассажирам язык, одновременно выводя экранное изображение.
- Большой корабль на подходе и быстро приближается!
Сообщение казалось излишним. Улак и Шему таращились, разинув пасти, на громадный остроугольный крейсер, вооруженный смертоносными орудиями уничтожения.
- Хомосап! – взвизгнул Шему, первым нарушив молчание.
- Идиот! – оборвал его Улак. – Никакие это не хомосап! Нам конец. Мне - конец!

Таинственный корабль подлетал очень быстро, накрывая своей массивной тушей беспомощное суденышко буларцев. Скорлупка Улака могла бы целиком поместиться в дуле любой из его пушек.
Затем экран сам по себе переключился на входящий сигнал, и на нем появилось жуткое чудовище – рогатое и шипастое, влажное, с четырьмя многократно разветвляющимися конечностями. Выражение лица существа трудно было подогнать под определенные рамки, но оно, совершенно определенно, выражало сильнейшее неудовольствие.
- Мое терпение лопнуло, маленький гаденыш, - рявкнуло чудовище. – Сколько раз тебе говорили не трогать корабли, и вот опять!
Боковой экран смиренно показал, как громадина пришельцев открывает нижний люк и засасывает в него пойманный кораблик, точно как огромный морской кит глотает почти невидимых креветок.
- Что… кто это? – визжал Шему. Он впал в паническое состояние и стал почти красным. Улак не обращал на него никакого внимания.
- Но… но… - оправдывался он перед недовольным капитаном чужого судна.
- Довольно! На этот раз тебе надерут задницу по полной программе!
- Но папа!
- Он еще имеет наглость спорить! – громыхнуло чудище и отключилось. Крышка люка захлопнулась. Разгневанный родитель повез своего непослушного сыночка домой, чтобы задать ему хорошую трепку.


ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ ВЕК. КОСМИЧЕСКАЯ КОЛБАСА.

- Конечно же, колбасы никому в жизни не причинили вреда, - засмеялась старуха Элли, качаясь в своем кресле, - но все-таки одно из этих существ замешано в смерти человека.
- Вы имеете в виду Бернеса, биолога? – предположил один из журналистов.
Элли замолчала на секунду, не отрывая ладоней от подлокотников:
- Конечно же, - подтвердила она затем, - Бернеса, единственного человека, погибшего на Кастеле. Это случилось почти семьдесят лет назад, вторая экспедиция, далекое-далекое прошлое. Самая продуктивная, вы об этом читали, конечно. Стив Бернес нашел свой конец, а я молчала, чтобы не оказаться виновной – но теперь все сроки вышли. Я говорю вам, что виноват он сам – он, и колбаса. Но прошу тишины, вопросы потом.

Убедившись в общем молчании, Элли продолжила рассказ:
- Память, как мне видится, сохранилась совсем неплохо. Я была на Кастеле уже месяц – на распределении… боюсь ошибиться, но точно говорю, то была моя первая работа вне Земли, и каждый день я проводила со Стивеном Бернесом. Вы не можете представить себе, кем он был. Старше меня на пять лет, и хорошие знания в своей области науки, но в отношениях с людьми – полный провал. Следовало бы учесть комитету по подбору персонала. То огрызаясь целями днями из-за пустяков, то влезая в мои исследования, он создавал невыносимую обстановку, но хуже всего бывало, когда Стив напивался, и мое мнение об этом не изменилось даже после стольких лет. Вы прекрасно понимаете, что провезти алкоголь в космос не так сложно. Опустошив бутылку, он лез в мои объятия с медвежьей грацией и запахом поглощенного спиртного, стучался ночью в мою каморку, хватал сложные инструменты и бросал их где попало. К счастью, запас спиртного был ограничен – надо отдать должное таможенникам; но появились вещи похуже.

Ученым неприятно, когда их карьеру гробят, вы понимаете. Я занималась мезофауной планеты, безобидными мягкими существами, напоминавшими колбасу. Стив только и делал, что смеялся над гипотезами, которые я выдвигала, причем лишь потому, что ни черта в них не понимал. Можно бы не обращать на это внимания, но радиосвязь была в его руках, и он ставил свои сообщения на базу куда более важными, чем мои.

Меня это приводило в самую большую ярость. Раздражение, вернее. Поэтому я проводила больше времени с животными, которых Стив не любил – я думаю, он просто их боялся. Там я была свободна от его докучливого внимания.
В самый первый день, когда мы еще носили защитные костюмы, Стив выбрался на площадку для испытаний, и колбасы тут же окружили его, как почетный караул. Вот только глаз у них нет. Он стал жаловаться, что инопланетяне за ним следят, и больше не приходил туда.

Несмотря на их забавный вид, колбасы - хищники. Они способны плевать желтой жидкостью в своих более крупных врагов, она застывает и забивает им глотки. Несколько раз я видела, как песчаный медведь заходит на территорию лагеря, и милые безглазые создания за секунду превращаются в кровожадных убийц, все как один стреляя во врага – и достаточно даже двух-трех, но они стреляют все сразу, и враг падает замертво. Других крупных животных, вроде птиц-дроф, они не трогают. Почему? Потому что дрофы не питаются колбасами. Я перебирала варианты функционирования их защитной системы и склонялась в сторону телепатии.
Вы удивлены? Да, этого не было в сообщениях, потому что Стив счел мои доводы наивными причудами и не стал их передавать по радио. Пусть, сказал он мне, лежат в ящике, ждут корабля, а в эфир следует посылать более важные вещи. Как такой человек мог попасть в разведку? Он только писал о своих дурацких геологических отложениях и камушках целыми днями. Важные дела, по его мнению.
Итак, колбасы чувствовали враждебные намерения. Вот почему мои подопечные так настороженно повернулись к Стиву, он их сразу невзлюбил и был на волосок от того, чтобы покрыться клеем, но его нелюбовь оказалась мала… пока что. Естественно, любой зверь, желающий полакомиться колбасой, испускает ясную мысль о готовящейся расправе, благодаря чему сам и попадает под удар. Гениальное оружие.

Земля не знала этих интересных подробностей, и мое сообщение покрывалось пылью. Через несколько дней я уже перестала относиться к этому с негодованием. Да, я даже думала о том, как можно заставить колбас напасть на Стива и выдать все это за случайность.
Но я считала убийство преступлением, как и вы все. Я ничего не делала специально.

Когда подходил к концу срок нашей службы, Стив опять напился. Он полез ко мне, я дала ему затрещину и убежала к животным на площадку. Он разъярился и побежал за мной. Я даже не думала, что может произойти. Колбасы приняли сигнал, направленный на меня, а не на них, и выстрелили. Он задохнулся и умер.
Сначала я запаниковала, пыталась что-то сделать, но станция вокруг меня была пуста, не считая образцов местной жизни. Заруби я его самолично, и некому будет схватить меня за локоть, обвиняя в убийстве. Радиостанция молчала, ожидая моего хода.
Я смогла вернуться к трезвому мышлению и сообщила на Землю, что Стив погиб, неразумно вступив в контакт с рассерженными местными животными. Все наказание, что я получила, был выговор за невнимательность – вряд ли искренний, просто для порядка.

- И как вы считаете, - спросил один из собравшихся, - больше никто на Земле не догадался о телепатических способностях ваших подопечных?
- Нет, никто, - покачала головой старуха. – Как? Я вынула свои записи из ящика для посланий, и уничтожила их. А планета была закрыта до востребования. Вы знаете, что она закрыта до сих пор. Интересно…
Да, любопытно, надолго ли? Теперь-то вы уж растрезвоните маленькую тайну, с которой я жила столько лет, и потом… но я искренне надеюсь к тому времени сама лечь в свой обитый бархатом ящик для срочной пересылки, вы понимаете?


ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ ВЕК. ОБМАНЫ И ЛОЖЬ.

Когда-то Дарри была маленькой, и мать говорила ей вот что: избегай лишнего шума. Держись подальше от торжественности. Почему? Подрастешь, поймешь сама. Дарри поняла намного позже, чем надеялась, причем на своем же горьком опыте. А теперь это же должны были понять и бородатые яйцеглавы-сборщики. Как она их презирает! Генерал-офицеров налоговой службы Ансельма, Игнация, и Никоса Краппа, а также более мелких сошек. Необходимость улыбаться на мероприятии, туда-сюда, чудный подарок во благо друзей – отвратительно. Дарри, говорила мать, если есть на свете абсолютное зло, то это передовой отряд общества сборщиков. Они хуже грифов: обманывают и грабят людей. Они довели до самоубийства твоего отца, отняв у него полный ценного сырья астероид, и едва не оставили всю нашу семью без штанов.
Поэтому, дорогая моя Дарьял Ташкой, помни то, что нужно знать. И пользуйся своими силами.

Она выросла, нашла в себе талант конструктора звездолетов и лично спроектировала несколько лодок, а затем и планетарных кораблей. Но только в двадцать шесть лет – возраст для инженера неплохой, тем более для уже известного на десятке планет – она взялась за настоящий, межпланетный корабль, способный быстро двигаться, пробивать космос, и оснащенный первоклассным компьютером, стандартной модели Басс-М, но тоже сильно переработанной Дарри, и наконец, сошедший с верфи Ола в день рождения, получив имя Джавад.
Дарри своими руками вручила этот отравленный тортик товарищам-стервятникам из ОСН - общества по сбору налогов. С учетом последних открытий в квантовой физике, доработок и личных улучшений Дарри, Джавад стал быстрейшим на данный момент крейсером в Галактике, о чем создательница скромно упомянула в технических ведомостях, и к ее пущей радости, официальные лица вовсю растиражировали этот факт на церемонии.

Очевидно, скоро налоговый отряд будет подобен тому человеку, который вышел из казино, сжимая в руках кучу выигранных денег, и пошел прямо в темную подворотню, предварительно крикнув о своей удаче всей шпане района.

Итак, передовая группа ринулась в мутное болото малонаселенных областей Галактики, пытаясь отыскать там незаконные фабрики и тех, кто укрывается от священного долга по оплате налогов. Через три месяца едва опробованный крейсер был захвачен пиратами в районе Альгола. Флибустьеры настолько обрадовались дармовщине, что даже оставили в живых экипаж сборщиков ОСН – тех, кого не пристрелили сразу - пересадив их на свою перелатанную посудину и разрешив катиться на все стороны. Смеясь и ухмыляясь, пираты во главе со своим лидером Калигулой Вторым укатили на Джаваде.

Сборщики же были куда менее довольны. Их терзали вопросы без ответа, касающиеся странного поведения корабля: табельное оружие внезапно оказалось обесточенным, а при попытке бегства отказали двигатели. Разумеется, все проблемы чудесным образом исчезли, когда пираты ступили на борт… но поздно.
Злой умысел конструктора или небрежность, скорее всего, того же человека?

Дарри как раз принимала утренний душ в своем доме, когда позвонил адвокат и сообщил, что трое уцелевших налоговиков с грехом пополам добрались до обитаемых мест и жаждут мести. Они потребовали от Высшего суда возбудить дело по статьям об угрозе жизни и некачественной сборке корабля, и еще по нескольким поводам, чтобы засадить ее за решетку до скончания века.
Дарри вежливо попрощалась с адвокатом, объяснив тому, что никаких причин для волнения нет. И отправилась, насвистывая веселую песенку, на верфи, где стоял уже готовый к полету межзвездный крейсер – ее вторая крупная разработка, уникальное творение, сочетающее высокую скорость и миниатюрный двигатель, а значит, и малые размеры. Его компьютер звался Ган Лектор.

Пиратов Дарри застала в окрестностях звезды Анцер-2, причем безо всяких хлопот. Стоило лишь включить приемник, как оглушающий сигнал о помощи с Джавада начинал орать, перебивая все частоты. Несколько сердобольных кораблей, включая полицейские, со всех ног бросились на помощь, и пираты, проклиная все на свете и не зная, как вырубить сирену, метались кругами по газовым облакам.
- Впустите меня, - попросила Дарри по личной частоте, и ее просьба прозвучала как приказ. – Я знаю, как вам помочь. И сделаю это.
Для Дарри открыли люки, и разъяренные пираты, окружив ее гурьбой, потребовали срочных объяснений насчет того, кто она такая, и почему бы им прямо сейчас не покалечить ее с особой жестокостью.

Дарри нисколько не испугалась, прекрасно зная, что ее пальцем не тронут:
- Я создала этот корабль, друзья. Неважно, кто им владеет. Мне это все равно.
Тем временем капитан в рубке выжимал из судна все силы, пытаясь уйти прочь, а на хвосте Джавада висел добрый десяток мелких и средних спасателей, искренне не понимающих, почему требующий помощи корабль уходит от них. Полиция, однако, имела свое мнение по данному вопросу.
- Вы клюнули на наживку, - сказала Дарри вожаку Калигуле Второму. – Услышав о вручении налоговикам этого корабля, бросились тут же отнимать его. Но те, знаете ли, успели включить аварийный сигнал. Сигнал хитрый – начинает работать не сразу, а через день или два. И выключить его очень непросто.
- Так выключи его, ядрен батон! – заорал Калигула.
- Вот это уже бизнес, а у него свои правила. Деньги на борту есть? Я права? Отлично. Вы относите все награбленное ко мне на борт Гана Лектора. Потом я взлетаю и сообщаю вам, как выключить сирену. И еще добавляю кое-что важное – в подарок.

Мешки перенесли с одного корабля на другой. Дарри беспрепятственно отстыковалась и заново связалась по радио с пиратами, сообщив им инструкции, необходимые для отключения сигнала помощи. И кое-что важное, как обещала: а именно, что крейсер “Аннапурна” Вооруженных сил Галактики находится в пределах десяти минут хода, полный дьявольски раздраженных солдат, которые уже задрались гонять неизвестное судно по всей галактике.
С тем она улыбнулась сама себе и приказала Гану Лектору взять курс домой, но не раньше, чем радировала на “Аннапурну” кое-какие мелкие факты о пиратах.

На следующий день Дарри получила два объемистых письма по межпланетной почте. Первое утверждало, что пиратов поймали с поличным, проделав в них несколько сквозных отверстий. Корабль Джавад конфисковали и в ближайшем будущем вернут обратно Дарри, заодно наградив ее медалью за исключительную  храбрость: ведь она добровольно и в одиночку поднялась на борт, чтобы поговорить с опаснейшими преступниками.

Второе письмо представляло собой решение Высшего суда по иску налоговой службы, в котором было постановлено: полностью отклонить притязания ОСН.
Вследствие того, - говорилось в приговоре, - что истцы не потрудились прочесть “Инструкцию в пяти томах по управлению к/к Джавад”, в которой объяснены принципы работы аппаратуры, из-за чего оказались неподготовлены к появлению несовместимости к работе оружейных и двигательных систем… снять обвинение с Дарьял Ташкой в некомпетентной конструкторской работе; выплатить Дарьял Ташкой неустойку за судебное расследование, которую взыскать с истца - налоговой службы ОСН.
Что и было сделано, но Дарри не стала жадничать – попросила перевести всю полученную сумму на содержание межпланетных кошачьих приютов. Ей золота, содранного с пиратов, вполне хватило.


ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ ВЕК. ПРОБЛЕМЫ С ПИРОЖКОМ.

Я уверен, что Макс Савинов, наш босс и командир Первой космической бригады Коммунистического Союза, с величайшим раздражением узнал на экране корабль злейшего нашего соперника – адмирала Пикса из так называемых Демократических Штатов Галактики. Я уверен в этом, поскольку сам испытал величайшее раздражение при виде этих поджигателей войн.

Комсоюз послал отряд Савинова, то есть нашу команду, копать на планете залежи минерала под названием взрывчатый кварц, также известный как “рвань”. Конечно, никакого отношения к настоящему кварцу это чудо не имело, просто было похоже внешне, и очень слабо исследовано, между прочим. Потому на наши души легла цель подготовки геологической бомбы, и мы намеревались верно выполнить приказ, как и всякий гражданин Комсоюза.
Но проклятые соперники пронюхали об этом, и вот мы зависли над планетой в системе безымянной звезды, недалеко от Арктура, готовые вцепиться друг другу в глотку. Впрочем, дипломатия сработала, и свою площадку мы сумели защитить, а демократам достались объедки на дальней стороне.
Ура великому Вождю!

Пирожок был настолько тяжел, что тащили его, чертыхаясь, сразу четыре человека. Я был одним из них, а вот старина К.Форсов берег себя, как полагается ученому сухарику, и от участия в переноске воздержался. Он руководил действиями, показывая, куда именно ставить адскую машинку. Точка была еще накануне отмечена политически корректным красным маркером по данным компьютерного анализа, поэтому дальнейшая помощь Форсова была совершенно не нужна. Я объяснил ему это на пальцах, послав опечаленного геолога занять мое место в команде грузчиков – за десять минут предстояло еще вынести и зарядить Булочку. Это наша вторая атомная бомба, и обе взорвутся точно там, где указал компьютер, чтобы разнести на молекулы как можно больше валунов посреди этого сатанинского поля. Не считая каменных глыб, местечко было просто идеальным для устройства базы и подземного центра колонии: даже капитан на глазок счел его плоским.

Пока занимались Булочкой, я осмотрел камни. Конечно, Форсов, как геолог, уже в первые минуты отколол кусочек на анализ, но мне этого было недостаточно. Валуны взрывчатого кварца выглядели странно – ни одного серого, все темно-красные и блестящие; и если вам приходилось видать слежавшийся хлорид железа-третьего в химической лаборатории, вы мигом увидите сходство. Ковырять такую громаду вручную невозможно, но разве не на этот случай мы взяли пару замечательных бомб, переделанных для горизонтального взрыва? Рабочие как раз ставили вторую, пытаясь не отдавить себе ноги.
Через минут десять-пятнадцать все было кончено, и мы в шлюпке отлетели повыше, не желая стать атомным фаршем.

- Пуск! – приказал капитан с материнского корабля.
Пирожок рванул, через полсекунды сдетонировала Булочка. Только облака были какие-то странные. Точнее, их вообще не было. Я заморгал, протирая глаза. Будто бы небесный режиссер приостановил наш атомный взрыв и пустил в замедленном воспроизведении, одновременно заливая пожар водой – свет постепенно гас, распадаясь на огоньки. Совсем не так, как бывает при расщеплении ста килограммов урана, даже и переделанного.

Камни, впрочем, светились без посторонней помощи. В мутный иллюминатор плохо видно детали, но могу поклясться, они еще и росли, каждый из них!
- Они поглотили нашу энергию! – заметил Форсов, имея в виду глыбы
- Они не взорвались! – выдал я более важную мысль, имея в виду бомбы.
- Свяжитесь с капитаном и запросите указания, - посоветовал кто-то.

Поля, где мы собирались построить свои здания, больше не существовало – вместо него распухло огромное темно-рыжее образование, неравномерно переливающееся розовыми пятнами. Больше всего розового цвета оказалось в тех местах, где рванули наши “кондитерские изделия”.
По радио пришел приказ срочно выполнять стыковку, и голос, отдавший этот приказ, звучал слегка нервно. Мы тоже занервничали, но оказалось, что главные проблемы происходят на обратной стороне, у наших друзей из Штатов.
Эти дураки откололи каким-то образом фрагмент такой же кварцевой скалы, принесли его в лабораторию, а камень взял и начал расти. Когда заподозрили неладное, он поглотил весь кабинет, включая приборы, прогрыз внешнюю оболочку их корабля и вышел в космос.

Можно и посмеяться, но крупные неприятности начались и у нас.
Форсов глядел на планету в телескоп и не заметил, как тихо вошел Савинов.
- Ну-с, доктор, что вы об этом скажете? – подал голос он.
Если на первых звуках Форсов подпрыгнул от неожиданности, то на последних уже взял себя в руки и привычным жестом схватился за бороду.
- А эта штука похожа на анемон… морской, - сказал он.
- Может быть. Но какого же черта он там появилась?
- Похоже, что от взрыва. – Форсов вернулся к телескопу и снова уставился вниз. – Эти камни… поглощают энергию.
Макс Савинов отодвинул геолога в сторону и сам прильнул к прибору. Смотрел он долго, а повернулся к нам ошеломленным:
- Либо я спятил, либо… - произнес он.

Огоньки на нашей бывшей площадке слились в одно яркое пятно, формой своей напоминающее известный жест, в просторечии называемый “средний палец”.
Похоже, мы все действительно рехнулись, так как пару секунд спустя в наших головах раздался бесплотный голос:
- Убирайтесь отсюда, пока целы.
И планета начала гордо удаляться из-под нашего корабля.
- Что за дьявол? – сказал Макс Савинов, командир отряда.
- Мы давно искали этот минерал, - охотно пояснил голос. – Ваша возня помогла нам его найти здесь, и поэтому мы оставляем вас в живых. А планету уносим к себе, чтобы заняться выплавкой в более спокойной обстановке.
- Как это?
- Мы поместим ее в печь и будем выплавлять минерал.
Погрузить планету в печь? Савинов, вероятно, тоже еще не уверовал окончательно в свое сумасшествие.
- Я вас не вижу! – крикнул он. – Кто вы такие?
- Простите. Вы сейчас находитесь примерно под моим передним левым когтем.

И тогда мы как по команде глянули в правый обзорный экран, узревая темное тело, протянувшееся от края и до края космоса и затмившее собою звезды.


(2014)