Разбитое сердце склеить невозможно

Эту ерунду произносят миллионы, даже не понимая о чем, в сущности, они говорят. Любовь и другие проявления эмоций для меня лично всегда были чем-то нереальным или как минимум далеким от моего существования. Я не верил, что человек может влюбиться. Так называемая любовь – просто химия, происходящая между двумя людьми. Внутри человеческого тела нет никакой души, только органы и кровь, а присутствие души не только не доказано научно, но и даже теоретически невозможно. А уж о том, что сердце может разбиться, я даже слышать не хотел. Возможно, находясь всегда далеко от медицины и прочих естественных наук, я не особо разбирался во всех химический реакциях, проходящих в человеческом теле, но это не мешало мне иметь свое собственное, полностью сформулированное мнение насчет эмоций в целом и влюбленности в частности.
Поэтому, как только ко мне в руки попала эта работа, интервью с девушкой, которая чуть не покончила жизнь самоубийством из-за неразделенной любви, я не ожидал от этого ничего интересного, не говоря уже о том, чтобы как-то посочувствовать девушке или хотя бы представить себя на ее месте.
Парк наполнен людьми, летний зной наполняет все вокруг, словно растекаясь по кривым аллеям, вдоль которых раскинули свои ветви гигантские клены. Несмотря на всю летнюю красоту богатого парка, я не испытываю никаких эмоций, по мере того, как иду к месту встречи. В голове прокручиваю несколько вопросов, но в целом просто не думаю ни о чем. Навстречу мне проплывают парочки, словно паря над землей, двигаясь в каком-то определенном ритме. Меня не трогает их связь или, как они бы это назвали, любовь. Я просто готов делать свою работу. Наконец я вижу девушку, свою будущую собеседницу, она сидит на одной из скамей, нервно оглядываясь по сторонам. Я вижу, как ее взгляд на секунду задерживается на целующихся парах вокруг, и в глазах ее загорается безразмерная неприкрытая грусть. Но и это не трогает меня, то, что тут так много людей вполне очевидно: погода на улице просто прекрасная, в воздухе так и витает этот аромат летнего настроения, которым заряжаются люди и который приводит их в это по-настоящему жизнерадостное место.
Я подхожу к девушке и замечаю, как она вся сжимается. Взгляд продолжает метаться по сторонам, на мне его она не задерживает. Я вздыхаю и присаживаюсь рядом. Начинаю задавать вопросы, она резко и быстро отвечает несколько тихим голосом, так, что, хоть в парке и стоит сухая тишина летнего зноя, мне приходиться немного напрягать слух, чтобы вести разговор дальше. Рассказывая свою историю, девушка невольно прикрывает рукой вторую и, вглядевшись, я замечаю шрамы на запястье. Меня пробирает дрожь, и я надеюсь, что она этого не замечает. Кажется, она полностью погружена в свой рассказ, и я невольно все больше и больше начинаю проникаться им. Рассказ переполнен чувствами, однако не только положительными и не только отрицательными, ее голос наверное отразил всю палитру чувств, которые только может испытывать человек. Когда она заканчивает, я смотрю в ее глаза и вижу там столько боли и страданий, что не могу представить, что я бы когда-то смог такое испытать. Девушка мне кажется намного более мудрой чем я, словно она получила такой опыт, о котором я просто не знаю.
Когда я встаю, парк кажется мне уже совершенно иным. Я последний раз бросаю взгляд на свою бывшую собеседницу, разворачиваюсь и ухожу. Мне невыносимо больше оставаться там. Мое лицо искажает гримаса пренебрежения, я не хочу думать об ее рассказе, мне неприятно осознавать, что я в чем-то уступаю без-пяти-минут самоубийце. А я уступаю ей, она выглядит мудрее меня, а я не привык к такому осознанию. Я несказанно рад покинуть ее и снова вернуться в свою жизнь, и жить, прожигая время, деньги и отрицая все возможные проявления эмоций. Интервью я конечно же так не оставлю, закончить его непременно нужно. Все-таки это моя работа, а я ее люблю. Видимо я могу все-таки испытывать это так называемое светлое чувство, но только по отношению к своей деятельности. И моя любовь настоящая поможет превратить любовь этой девушки прошлую в красивую историю разбитого сердца, склеить которое невозможно.