Полярный Волк

               
                (Из писем Инне Губиной)
   
   Инночка, дорогая моя, отвлеку тебя от тяжёлых мыслей и расскажу тебе сегодня один очень интересный случай, который со мной однажды произошёл.               
   Прежде чем начать свой рассказ, хочу предупредить тебя, что он будет длинным и может показаться для тебя скучным.
   И так. Лет пятнадцать назад, меня заинтересовала небольшая, горная речушка, которая протекала, а точнее жила своей горной и порой бурной жизнью, километрах в двадцати от городка, где мы тогда жили. Она имела французское название Sowaqua creek, что в переводе, по-видимому, означало собственную фамилию того, кто её назвал. И слово creek - это  с английского - ручей или маленькая речушка.
   В этой речке можно было всегда намыть немного золота. Оно было не пластинчатое, не плоское, как обычно в более крупных реках, а крупенистое и довольно хорошего размера, этакие маленькие золотые самородочки размером не больше рисового или гречневого зёрнышка. И если помыть часов пять-шесть, то можно было наполоскать полтора-два грамма.
   Речушка эта впадала в уже более крупную речку, которая через двадцать километров  притекала к нашему городку и уже впадала в настоящую большую, горную реку Фрейзер. Текла Sowaqua, в основном, в глубоком ущелье, и только в устье горы раздвигались и начиналась небольшая и красивая долина.
   Лет за десять до моего появления в этом месте поселилась всего лишь одна семья. Они расчистили от Тайги довольно большой участок земли и построили себе большущий двухэтажный бревенчатый дом. Хозяина звали Марк, а его жену Лориан. Было у них четверо детей - три сына-подростка и младшая дочка. Старший из сыновей играл с моим Пашей в хоккей и учился с ним в одной школе. Мы были с ними очень дружны, и они часто приглашали нас в гости. Я их угощал своими настойками, а Лена показывала Лориан дикие лечебные травки, корешки и с упоением рассказывала о России. Дети же катались на великах, качались на качелях, бегали и играли с собаками. Иногда мы с Марком вместе мыли золото.
   И вот, как-то ранней весной, когда выше в горах ещё лежал пятиметровый слой снега, а в долине у Марка снега оставалось чуть-чуть, поехал я поработать на эту самую речушку. То есть помыть золото. Мыл я обычно чуть выше их дома. Ну, может быть с полкилометра. Доехав до его дома, я оставил машину, и пока ещё  не подтаял снег, а держал утренний наст, ушёл я по тропе на своё заветное место. Положил на землю лопату, снял с плеч рюкзак, достал из него лоток, корыто, сито, ведёрко и совок. Речка спокойная, воды мало, мыть - одно удовольствие. И тут я вспомнил, что опять забыл повесить на пояс нож. А карабин, как правило, я в поездки на это место не брал. Ну что там? От трассы не далеко, рядом жильё, в горах ещё снег, медведи все спят, а если и выйдет лось - так он не страшен. В общем, мой в своё удовольствие и ни о чём не волнуйся. Я в Тайге никогда никого не боялся, что в Сибири у нас, что здесь в Канаде. Единственное самое страшное животное в Канаде - это кугар (североамериканская пума). Этакая кошка весом до ста двадцати килограмм, с прыжком с места семь метров и зубами с когтями как бритва. Сколько же людей от неё погибло... наверное сотни.  Вот только её я всегда и побаивался. Потому как подходит она совершенно бесшумно, потом делает сзади прыжок на шею и моментально рвёт и перегрызает позвоночник. А если на тебя с семи метров прыгает сто двадцать килограмм и вонзает тебе в шею свои бритвы, то шансов выжить практически нет.
   (Инночка, сейчас я покурю, заварю чайку и продолжу).
   Ну так вот. Подумал я про нож, да карабин, но делать нечего, не поедешь же опять домой. Начал мыть. А тут всегда так - речка потихоньку шумит, так как всё-таки горная, полоска берега совсем узкая, а уже через 10-12 метров тайга стеной. И что там, и кто в ней только один Бог ведает. Копаю себе потихоньку, накладываю  грунт в лоток и мою. Помыл так с часок. И вот, в очередной раз нагрузив полный лоток грунта и зайдя в сапогах по колено в воду, начал, как обычно, промывать. И тут... чувствую шкурой, затылком, что что-то не так, чувствую, что кто-то на меня сзади смотрит. Я замер. И так потихонечку-потихонечку не разгибаясь начинаю поворачиваться лицом к берегу. Я ещё полностью не разогнулся и не развернулся, ещё в руках полный лоток грунта, но уже боковым зрением увидел, что в десяти метрах от меня стоит огромный и мощный полярный волк. Рука мгновенно на бедро... а там... а там пусто. Нет ножа! Нет карабина. И ни куда не убежать и не спрятаться, и деревьев-то поблизости нет, только в трёх метрах старая, гнилая лесина стоит, и та вся без веток - что не залезть и не запрыгнуть. Да и куда бежать от такого зверя? Ему всего два прыжка - и ты в его власти. Стою. Замер. Думаю. Так, если что, забью волчару лопатой. В пасть лезвие лопаты... и тогда есть шанс остаться живым. Волк тоже стоит. Смотрит на меня. Голову для нападения не опускает, не щерится, оскала нет. Стоим и напряжённо смотрим друг-другу в глаза. Каждый готов броситься в бой. Постоял он так минуты три, погасил слегка свой пронзительный взгляд и... сел. Сидит и не шелохнувшись смотрит на меня. Тогда я опускаю потихоньку лоток на землю и очень медленно и плавно беру с земли лопату и так же потихоньку начинаю позвякивать ею о камни. Ты знаешь? Он не испугался, не убежал, а отошёл метра два к самым деревьям, развернулся в мою сторону и сел. Я, не выпуская из рук лопату, наклонился и начал тянуться к рюкзаку. Дотянулся. Потихоньку достал пакет с парой бутербродов и пластиковой коробочке, где лежали два варёных яйца. Волк встал, насторожился, потянул носом и опять замер. Я же развернул пакет, достал из него один из двух бутербродов и не агрессивно бросил в его сторону. Бутерброд до него не долетел. Он вздрогнул, затем наклонив, вытянул шею и медленно, очень осторожно и постоянно глядя на меня, стал приближаться к пище. Затем понюхал и не торопясь, с достоинством, одним жевком проглотил весь бутерброд. Затем довольно облизнулся и стал опять смотреть мне в глаза. "Даааа, - думаю, - в этом звере килограммов восемьдесят, не меньше. Сейчас он, также не спеша, проглотит мой второй бутерброд, два варёных яйца, запьёт ста граммами моей смородиновой настоечкой и потом, также не спеша, проглотит меня вместе с сапогами, лотком и лопатой". Делать нечего - достаю из пакета второй и последний бутерброд. И уже второй бутерброд, а затем и два яйца, также неспешно, одним жевком, исчезают у него в пасти. Я комкаю в руках бумажный пакет и кидаю ему почти прямо в пасть. На! Сволочь! Жри! Нет у меня больше ничего! Он ловит его на лету и тут же выпускает изо рта. Затем, уже на земле разрывает скомканный пакет зубами, видит, что в нём  ничего нет и опять смотрит на меня. Я беру в руки лопату и думаю - что же теперь делать? Вроде не нападает, не рычит и не скалиться. Идти к машине или нет? Немного подумав, опять берусь за работу, опять начинаю копать и набирать в лоток грунт. Набрав полный лоток, потихоньку задом отхожу к речке, захожу в неё по колено и уже лицом к нему начинаю промывку. Волк остаётся на месте, а потом ложится на снег. Я мою и почти постоянно гляжу на него. Лопата лежит рядом.
   Вот так я и мыл под его взглядом почти до самого вечера. Но, сколько ни мой, домой идти надо. В горах темнеет рано и очень быстро. Подумав, что через полчаса начнёт совсем смеркаться, начал собирать весь инвентарь в рюкзак. И тут он опять насторожился и встал. А чтобы мне выйти на тропу, надо несколько метров идти на него и потом уже идти налево. Но как же мне выйти  на тропу? И тогда я решаю пройти вдоль воды вниз по течению, потом чуть-чуть подняться и по тропе уже двигаться в сторону дома Марка. Но пустит ли он меня? Ещё раз посмотрев на зверя, я медленно пошёл вдоль кромки воды. Он, отпустив меня на некоторое расстояние, начал двигаться за мной. Я продолжаю идти и постоянно оглядываться. Волк держит дистанцию и ближе не приближается. Я встану - он встанет.
   Так потихоньку я вышел на свою тропу и пошёл в сторону дома Марка. Не доходя метров сто, волк остановился и стал провожать меня взглядом. Тут я уже быстрым-быстрым шагом дошёл до дома Марка, поднял своим рассказом всех на уши и сказал Марку и Лориан, чтобы ни в коем случае не выпускали из дома детей. Потом попрощался, сел в машину и уехал к себе домой. Ночью в горах поднялся сильный ветер. А рано утром мне позвонил Марк и испуганным голосом сообщил: "Твой волк всю ночь выл в той стороне, где ты вчера мыл золото. Мы теперь не можем выйти из дома. Собаки тоже не выходят. Бери карабин и приезжай. Сходим посмотрим, что ему там надо".
   Приезжаю. Он тоже берёт карабин и мы идём на моё место. Подходим. И тут я вижу, что на том самом месте, где я топтался, где я весь день вчера промывал золото, на земле лежит огромная поваленная, старая, сырая и тяжёлая лесина, на которую я хотел, но, конечно же, не мог залезть. Диаметром та лесина была в мои плечи. А тут лежит эта колодина разбитая от удара об валуны и камни на несколько частей. И вот тут-то меня прошил озноб. Откуда?! Откуда этот зверь знал и каким волчьим чутьём он чувствовал, что ночью будет сильный ветер и эта старая, гнилая и еле стоявшая лесина упадёт ночью на то самое место где я топтался? Упадёт и убьёт меня.
  Марк был в шоке. В шоке от этой мистики. Он посмотрел мой шурф, глядя на меня покрутил указательным пальцем у виска, мы посмотрели все следы и отправились домой.
  Ещё месяц он с женой не выпускали детей на улицу. Но мой красавец - Белый, Полярный Волк больше не появился.