Обналичка и другие операции. СКТБ Импульс

Офис, бухгалтер, банк, регистрация. Определив для себя такую последовательность, Артур начал  действовать. Обзвонив и объездив множество сдающихся под офисы помещений, Артур понял, что в Центре снимать комнату очень дорого. Следующая ступень – около метро, чтобы от института ехать без пересадки – тоже ничего подходящего не дала. Пришлось в своих притязаниях спуститься еще на ступеньку – метро без пересадки, далее пешком не более 15 минут. Тут нашелся вариант – корпус заводоуправления, отремонтированный для  сдачи под офисы, на 5-й Магистральной улице, недалеко от станции метро «Полежаевская». Все заводские  службы съехали из привычных кабинетов в отдельном корпусе и расположились в тесноте, в цеховых и складских комнатенках. В одной такой комнатенке Артур переговорил с  помощником директора завода, который занимался сдачей офисов. Помощник предложил посмотреть помещение и сказал: «Оксаночка, покажите товарищу двенадцатый офис и захватите ключи от пятнадцатого и шестнадцатого».  «Но двенадцатый – самый лучший», – добавил он, обращаясь уже к Артуру.
По команде помощника из-за  своего стола легко встала светловолосая красивая женщина лет тридцати с небольшим. Высокая, полная, с веселыми глазами, не толстая, а, как говорится, сдобная, она напоминала круглый белый хлеб «Паляниця». «При таких габаритах –  какая резвая!» – подумал Артур. Женщина быстро накинула шубку,  они покинули  комнату и пошли сначала по коридору, потом по заводской территории к офисному корпусу.
– А вас как зовут? – спросила Оксана.
– Артур.
– Шо так? – поразилась Оксана.
Непосредственность этой взрослой женщины удивила Артура, но что-то в ней было такое свежее, здоровое и искреннее, что Артур решил, что не нужно ее ставить на место, и ответил.
– Как отца, я – Артур Артурович.
– А, так это хорошо! Моего малого тоже Вася зовут, Василий Васильевич!
– Вы – не москвичка? – спросил Артур.
– Та не, москвичка. Мужа шесть лет назад перевели в Москву с Донбасса в министерство угольной промышленности. Квартиру дали, прописку. А я не работала, с малым сидела. А теперь видите шо? Где то министерство? В перестройку многое по-другому пошло, но Василий мой старается – со своими шахтерами делает он угольную корпорацию, чи шо. Я в нем уверена, будет толк. Но с деньгами стало трошки похуже, вот я сюда и устроилась. Малой в школу пошел, а тут отсиживать до вечера не заставляют, могу полдня после обеда дома быть.
– Вы тут близко живете? – поддержал разговор Артур.
– Близко, у метро в кирпичных домах... Артур, а вам бухгалтер не нужен?
– Бухгалтер? – опешил Артур.
– Ну да, бухгалтер. Я окончила экономический факультет Донецкого университета, потом тут, в Москве курсы по бухучету. В Донецке работала в отделе снабжения шахтоуправления три года, а в Москве кооперативы  вела, какие муж велел, все-все делала: и отчетность, и договора, и зарплата, хоть черная, хоть белая.
– А тут вам не нравится? – спросил Артур.
– Да шо тут?! – воскликнула Оксана. – Взяли меня на договора аренды. А фактически держат секретарем. Начальник с арендаторами секретничает. Какие секреты от бухгалтера? Бухгалтерия и есть главный секрет. А тут еще начал на меня посматривать и облизываться: «Оксаночка, Оксаночка». Оно мне надо?!
– Так если тут сидеть, все равно бывший  начальник останется рядом. 
– Ой, да что вы! – засмеялась Оксана. – Этот герой-любовник до другого корпуса не пойдет. Этот орел любит чуть придушенную жертву!
Оксана сделала паузу и добавила.
– Так что с этой стороны неприятностей у вас не будет.
Как легко и просто было разговаривать с этой веселой женщиной! Чувствовалось, что она не врет, говорит все, как есть. Женщина с образованием и с опытом работы, семья приличная. Но Артур сказал.
– Спасибо за ваше предложение, мне нужно подумать.
– Конечно, подумайте. Нужно ж и с начальством посоветоваться.
– Не нужно, – гордо сказал Артур, поднял палец и изрек, как Фрунзик Мкртчян в фильме «Мимино»: «В этот гостиница я – директор!»
– А тогда что же думать! – улыбнулась Оксана.
Артур засмеялся.
– Так у меня и нотариус есть знакомый, подписи заверим без очереди. Можно, я вам телефончик свой напишу? Я домашний дам, мужа моего зовут Василий Трофимович, а меня подзывать –  просто Оксану. А сюда звонить не нужно, при нем не поговоришь.      
Офис подошел и Оксана подошла. Теперь – банк.
Из всех банков, которые во множестве появились вокруг института, нужно было выбрать один.  Артур ходил по окрестностям и выбирал банк для того, чтобы открыть расчетный счет «Импульса». Артур прикидывал, далеко ли идти от проходной и как выглядит банк, как встречают посетителя. Никакие  другие обстоятельства им в расчет не принимались. Потом, когда в 95-м, а потом в 98-м годах посыпались банки, никому бы не пришло в голову выбирать банк столь легкомысленно. Но в 1992 году до банковских кризисов было еще далеко, и  пока что  Артур, как и всякий советский человек, полагал, что банк – это безусловно надежное учреждение.
Артуру приглянулся банк недалеко от Тишинского рынка.  Небольшой операционный зал был похож на коридор. С одной стороны за длинным деревянным барьером-прилавком  сидели три девушки-операционистки и один парень-операционист.  Парень стучал печатью, перекладывая листы бумаги из одной пачки в другую, при этом дергался, как игрушка с моторчиком. К нему-то и подошел Артур, сел на стул и стал ждать, когда парень оторвется от бумаг. Дойдя до конца пачки, операционист  повернулся к  Артуру и вытянул вперед губы, что должно было означать «Слушаю». Но Артур на такой уровень разговора не пошел, сказал: «Здравствуйте», – и замолчал. Парню пришлось говорить.
– Здравствуйте, слушаю вас.
– Хочу открыть в вашем банке расчетный счет малого предприятия.
Парень, ни слова не говоря, крутанулся на стуле, взял со стола и протянул Артуру листочек с заголовком «Перечень документов для открытия расчетного счета».
– Все? – спросил Артур,  прочитав текст и оторвав глаза от листочка.
– А что же еще? – искренне удивился парень.
Артур встал со стула и медленно пошел по залу, останавливаясь, чтобы прочитать объявления, вывешенные на красивых досках на стенах. Объявления к нему никакого отношения не имели и сообщали, неизвестно о чем.
«Какой странный операционист, наверное, юноши на эту женскую работу только такие и  идут!» – подумал Артур. Особенности поведения банковского работника    насторожили Артура. Он вспомнил, что помимо близости к институту и наличия симпатичного  операционного зала от банка требуется еще многое. «Ой, что ж это я лезу в воду, не зная броду? – испугался Артур. – Открою счет, переведу деньги, а потом ищи этого губошлепа вместе с банком этим…» У Артура даже спина вспотела от страха.
В тот же вечер Артур обзвонил своих соучеников, работающих в банках, с просьбой  узнать про банк «Тишинский». Один из них отзвонил на следующий день и сообщил, что тревожащих сведений нет. Маловато этого, недостаточно… Артур попросил отца узнать, что за банк. Отец никуда звонить не стал, а сходу ответил.
– «Тишинский»? Недалеко от Белорусского вокзала? Можешь работать, я этих ребят знаю.    
Слова отца мгновенно успокоили Артура, и он перестал опасаться, что выбрал никому не известный ненадежный банк, страхи, так недавно владевшие им, сразу показались глупыми и необоснованными. Далее следовала регистрация предприятия.
Сотрудница, принимавшая у Артура документы на регистрацию ТОО “СКТБ «Импульс»”, листала документы. Вчитываться внимательно ей было лень, а придраться к чему-нибудь хотелось. Поэтому она несколько  раз гневно восклицала: «Почему нет такой-то справки?!». Каждый раз Артур показывал  сотруднице, где в пачке бумаг лежит искомая справка. И та опять закапывалась в документы. После третьего раза сотрудница спросила: «Кто готовил документы?» Она искала  компромисс: ей было бы легче, если бы не этот парень победил ее, с первого раза всучив документы, а некая посторонняя организация. Артур это мгновенно понял и ответил: «Документы готовила юридическая фирма», – хотя все документы он подготовил сам. Сотрудница  решила принять документы, проштамповала стандартную расписку в получении и сказала Артуру, когда можно придти за временным свидетельством.   
Все готово, можно начинать. Артур доложил об этом директору. Юрий Иннокентьевич задал несколько вопросов и, удовлетворенный ответами Артура, протянул ему лист бумаги, на котором был написан предмет договора, срок и сумма.
– Готовьте договор, – сказал директор. – Кто будет подписывать документы от «Импульса»?
– Как кто? Я, конечно, – удивился Артур.
–То есть институт будет заключать договор со своим сотрудником Артуром Калмыковым? Вам не кажется это нелепым?
– Да, действительно, я не учел… – промямлил Артур.
«Как же так? – подумал он. – За этой беготней прозевал очевидный ляп».
– Ищите кого-нибудь для подписания документов. Вы – генеральный директор? – усмехнулся Юрий Иннокентьевич. – А этот будет называться просто  «директор», как я. Пусть  подписывает договора на основании доверенности. Можно даже зарплату ему платить… небольшую. Нужен посторонний человек,  но не опасный, не пьяница, не жулик. Смотрите, сколько честных людей требуется… для любых подобных операций!
– Хорошо, Юрий Иннокентьевич, сделаю.
– Следующий вопрос, как вы собираетесь везти деньги? – спросил директор.
– Я думал,…на вашей «Волге»… –  неуверенно сказал Артур.
– Вы понимаете, что это невозможно? – с неудовольствием отмел предложение директор. – А что фирмы ваши, не могут они  выполнить заказ «с доставкой»?
– Услуга инкассации стоит у них 2% от суммы, – это Артур узнавал.
– Возмутительно дорого! – сказал директор. –  Подумайте, как справиться своими силами.
– Подумаю…
«Опять озадачил директор! – подумал с раздражением Артур. – Казалось, все готово. Ан, нет! Да, голова у него, конечно, работает, но бегать уже надоело. Каждый раз – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». 
Артур оформлял свой липовый «Импульс», носился по Москве вдоль и поперек, а Москва на глазах богатела и беднела одновременно.  По улицам ездили такие дорогие автомобили, какие и за границей-то не часто можно увидеть, в киосках с устарелой вывеской «Союзпечать» круглосуточно продавались невиданные сладости и напитки. В это время закладывались крупные, мирового уровня состояния, скупались по дешевке некогда славные предприятия, набирали силу будущие миллиардеры.
Но служивый люд – большая часть московских жителей,  не подходили к круглосуточным киоскам ввиду крайней бедности. Купить шоколадку «Сникерс» или куклу Барби ребенку было непозволительной роскошью,  которую большинство московских родителей не могли себе позволить. Чтобы избежать унижения, родители  обходили нарядные магазины и киоски стороной, таща за руку ребенка, или подходили «посмотреть», заручившись обещанием «не просить ничего купить». «У каждого человека должна быть мечта. Пусть эта кукла будет твоей мечтой! Хорошо?» – бодро убеждали нищие  родители своих крошек. 
Зато в Москве появились такие торговые площадки, каких не было со времен военного коммунизма или с периода послевоенной разрухи. Вот уж где московская нищета была выставлена напоказ!  Продавали ржавые  гнутые гвозди, вытащенные клещами из старых досок, непарные ботинки, пластмассовые бутылки из-под «Фанты» и подобных напитков, какими теперь завалены все помойки. И ведь покупали! Пластмассовая бутылка легче и больше стеклянной и имела пробку. В такой бутылке удобно возить морс в больницу родственнику или квас на дачу.       
Один такой блошиный рынок расположился на Тишинской площади вокруг памятника русско-грузинской дружбе, закрепленной Георгиевским трактатом. Этот нелепый памятник-столб, с установки которого началось наступление скульптора Зураба Церетели на Москву,  был якобы известен в народе  под именем «шашлыка». На самом деле столб  напоминает кое-что другое, и самое распространенное противозачаточное средство  в скатанном состоянии было расположено на месте, как раз над торчащим… обелиском.
Первые годы после установки обелиска, в сквере у подножия столба, входящего в ансамбль памятника, посетителей было мало. Изредка останавливались небольшие группы краеведов, пытавшихся разглядеть призывы к братству, миру и дружбе в нагромождении металлоконструкций. Для облегчения чтения в сквере поместили  подсказки. Но и с подсказками мало кому удавалось разгадать этот ребус поэта и соавтора памятника Андрея Вознесенского. Когда площадь стала рынком, торговцев в сам сквер не пускали, оставив его свободным, доступным для почитателей Георгиевского договора. Зато вплотную к ограде сквера, опираясь об нее спинами, сидели и стояли продавцы разнокалиберных шурупов и древних некомплектных мясорубок.
Артур  часто проходил через рынок по дороге от института до банка и обратно. Сначала, не глядя по сторонам, потом стал останавливаться и смотреть на особо примечательные экспонаты. Но для чего покупают пустые пластиковые бутылки, не мог сообразить. Практическую ценность этого   вторсырья ему разъяснила Светлана.

© Михаил Лифшиц. Собрание сочинений в двух томах. — М.: «Зебра-Е», 2015.