Три версты до неба Глава 20 О прощении

Дарью преследовал один и тот же сон. Вернее во сне её преследовал один и тот же человек. И когда он приближался совсем близко, она просыпалась в холодном поту. Затем снова засыпала, и все начиналось сначала. Сумрачный еловый лес, внизу не было никакой растительности, прохлада и сырость. Ни одному лучу солнца не удавалось пробиться сквозь густые лапы вековых елей. Дарья брела по извилистой тропинке, которая замысловато петляла среди поросших мхом деревьев. И свернуть с тропинки не было никакой возможности. Вокруг была непроходимая чаща. Дарья спотыкалась об узловатые коренья всё чаще и чаще, силы постепенно оставляли её. Она не знала, кто протоптал эту тропинку и куда она ведёт. Дарья даже не знала, куда она  шла, и как она здесь оказалась. Вдруг лес впереди просветлел. Опушка. Дарья вышла на опушку.  Вернее это была не совсем опушка просто большая поляна, которая охватывала склон огромного холма. А ещё там была избушка. Маленький охотничий домик, срубленный из грубого кругляка, с прохудившейся крышей. Или, по крайней мере, Дарье казалось, что это был охотничий домик. Дарья вошла. И там было темно и сыро, и пахло плесенью и ещё чем-то неприятным, гнилым. Окон не было вообще. В сторону поляны смотрели две узкие прорези – бойницы. Дарья подошла к одной из них. Обзор был великолепный. Внизу как ладони лежал весь склон холма и противоположный край поляны. Там было всё по-другому, там были кустики и березки и, главное там светило солнце, и пахло земляникой. Она отсюда отчетливо ощущала этот упоительный запах лесной земляники. И где-то там, далеко в зеленом мареве затаился он и преградил ей путь в тот мир света и земляничного запаха. Она это тоже ощущала, каждой своей клеточкой ощущала. Встревожено вспорхнула с куста птица. Он там. Вон он, крадется вдоль опушки. Скоро он будет здесь. Его нужно остановить. Да, остановить. Ружье, здесь должно быть ружье. Дарья пошарила рукой вдоль стены. Ружье действительно оказалось там, у стены, оставленное чьей-то заботливой рукой. Штуцер. Она была уверенна. Что это был именно штуцер. Хотя это мог быть и карабин. Пожалуй да, именно карабин. Дарья передернула затвор. Ну, где ты там? Ага, вижу. Он быстро перемещался от дерева к дереву. Дарья вскинула карабин и тщательно прицелилась. Её палец почувствовал сопротивление курка. За мгновение до выстрела пришла мысль. Я не должна. Я не должна убивать. Это неправильно. Но курок вдруг с тугим щелчком поддался. Дарья почувствовала сильный толчок в плечо вместе с сухим треском выстрела. А еще она почувствовала, что попала. Что пуля  вошла в тень, притаившуюся за кустом. Что я наделала? Я все испортила. Теперь мне туда нельзя. Туда, где солнце, и березки, и птички, и земляника. Потому что теперь там всё по-другому. Там произошло убийство. Там теперь нехорошее место. Что я наделала? За спиной скрипнула дверь. Дарья с криком проснулась.

   Дарья лежала в холодном поту. На кухне горел свет. Оттуда плыл легкий аромат кофе и доносился перестук клавиатуры. Дарья села на кровати, одернула задравшуюся ночную сорочку, надела тапки и пошла на кухню.

   Виталий работал, он опаздывал со сроками сдачи проекта и работал много. Очень много.
   - Ты кричала, - не отрываясь от компьютера, проронил он.
   - Чайник горячий? – спросила она.
   - Только что вскипел. Я тебя люблю.
   - Я знаю.
   - Ты грозилась меня убить. Во сне.
   - Это не тебя.
   - Не надо никого убивать.
   - А если выхода нет?
   - Выход всегда есть. Просто искать его нужно вместе. А ты пытаешься искать его в одиночку.
   
   - Интересно, что мужчина может простить женщине.
   - Зависит от женщины. Есть женщины, которым прощают всё. Лишь бы она была с тобой. А есть женщины, котором не прощают ничего. Даже малейшей провинности. И даже если она не виновата. А ей всё равно не прощают.
   - А если она не виновата, тогда почему её не прощают?
   - Потому что она не такая как та, которой прощают все.
   - А та, которой всё прощают, она какая? Яркая, красивая, загадочная?
   - Не обязательно. Может быть и пигалица и смотреть не на что.
   - Тогда в чем дело?
   - Просто у каждого она своя.
 
    - Ты хочешь сказать, что найдется такой, который будет готов простить всё даже нашей соседке Ире.
   - Конечно. Только вот вопрос в том, нужно ли будет Ире его прощение.
   - А ты кому готов всё простить? Есть такая?
   - Есть. Но ты её не знаешь.
   - Что? Ах, ты негодный. Я тут его приютила, кормлю, обстирываю, ублажаю, а он видите ли…
   - Ублажаю, громко сказано.
   - Что?
   - А насчет кормлю, мы себя тоже не обижаем, - его рука похлопала Дарью по попе.

   Дарья вдруг вспомнила ту женщину, жену Александра. Очень достойная женщина. Нашлась бы не одна сотня мужчин, которые были бы готовы простить ей всё. Но ей они не нужны. Ей нужен один. Так уж распорядилась судьба.
Виталий крепко прижал её к себе. Она смотрела в окно в синюю темноту ночи, на спящий город, на жёлтые пятна света где-то вдали. Смотрела и пыталась найти покой и не находила. Его не было там в кажущейся тишине ночи. Его не было у неё в душе.

   На следующий день она позвонила Александру. 
   - Привет. Как ты?
   - Нормально, - голос Александра звучал подавленно и как-то виновато.
   - Это всё из-за меня?
   - Да ну. О чем ты?
   - Не ври мне. Это я тебя втянула? Только я не могу понять, при чем здесь Тамбовец.
   - Тамбовец - это детали. Они действительно тебя ищут. Они были у тебя в квартире.
   - Я знаю.
   - Но что им надо, я не знаю.
   - Так я ж им указала…
   - Дело не в этом, точно не в этом. Думаю, ты знаешь, в чём дело. Ты опять сыграла со мной в темную. С друзьями так не поступают. Мы когда-то в училище за такие дела…

   Когда-то в училище… Вся проблема в том, Александр, что ты готов прощать мне все до бесконечности. И мораль, которая относится к друзьям, ко мне не применима. И ты простишь меня и в этот раз, и в следующий. Вопрос в другом. Вопрос в том, какой дрянью я себя при этом чувствую.
 
    - Я просчитался, - уже более уверенным, но очень тихим голосом продолжал Александр.- Я попробовал их припугнуть местной братвой. А они разделали Тамбовца и его ребят, как бог черепаху. Все поломанные ходят. Вот такую карусель я замутил. Как говорят воинские уставы, любая операция без предварительной разведки обречена на провал. К тебе они ещё не заявлялись?
   - Пока нет.
   - Ясно. Могут заявиться в любой момент. Попробуй уехать куда-нибудь. Только не тяни.
   - А ты? Ты выкрутишься? Ты тоже влип серьёзно. Ведь если я уеду, твои проблемы не уедут.
   - За меня не беспокойся. Я крепкий, я пробьюсь. Когда всё утрясется, позвони мне.
   - Обязательно, - солгала Дарья. Она знала эту дверь необходимо за собой закрыть. Закрыть навсегда ради той гордой женщины. Она это заслужила.

Продолжение следует. http://proza.ru/2015/10/02/1191