патоновцы на краю Киевской Руси

 ПОСВЯЩАЕТСЯ Институту Электросварки им.Евгения Оскаровича Патона

                ПАТОНОВЦЫ В ГОСТЯХ У ИЛЬИ МУРОМЦА
 34 года назад, в ночь на 6-е ноября 1981 года, в России, в шестидесяти километрах от родины Ильи Муромца славного города Мурома, в 70-ти тысячном городке с непривычным для киевлянина именем Выкса, произошло событие, которое могло перевернуть всю технологию мирового трубостроения. Тогда, в строящемся на территории Выксунского металлургического завода Трубоэлектросварочном цехе №4, был пущен конвейер по производству многослойных труб диаметром 1,42 метра.
    Хотя ожидаемый результат от производства «многослоек» и не был достигнут полностью, знать о ТЭСЦ – 4 и о «выксунской эпопее», как называли работы на ТЭСЦ – 4 в ИЭС, Институте электросварки имени Евгения Оскаровича Патона, следует, чтобы было меньше слухов, домыслов и сплетен. Ведь то была часть истории СССР, Всесоюзная ударная стройка, на которой работала уйма техники и людей, в том числе — и из Украины.
ГАЗОВАЯ БУХГАЛТЕРИЯ
...В 1970-е годы в СССР в Западной Сибири были открыты богатые месторождения нефти и газа. Но основные их потребители были расположены к востоку от Урала, в европейской части России и Европе. При постоянно увеличивавшемся спросе на газ, чтобы передавать огромные количества голубого топлива на огромные расстояния с максимальной экономической выгодой, нужно было повышать пропускную способность газовых магистралей.
   Можно было пойти по пути увеличения количества ниток газопроводов, используя для них трубы уже освоенных диаметров и уже достигнутое давление перекачки газа. Но более выгодным ученые и инженеры в СССР сочли не увеличение числа ниток, а переход на трубы большего диаметра и повышение давления. Простой расчет подсказывает, что увеличение диаметра газопроводной трубы в 2 раза, при том же давлении в ней, дает увеличение пропускной способности в 4 раза. Максимальный диаметр газопроводов в семидесятых годах прошлого века в СССР уже дошел до 1200 мм, а давление в них – до 40 атмосфер.
   Для перекачки газа из Западной Сибири в Европейскую часть СССР и далее - в Европу, советские газовики начали проектировать газопроводы «Уренгой-Помары-Ужгород» и «Ямбург – Запад». Протяженность первого - 4452 километра, второго - 4590 км. Для газопроводов предполагалось использовать трубы диаметром 1,42 метра, выдерживающие давление до 90 атмосфер. Но советская промышленность таких труб серийно не производила, да и требовался для них металл более высокого качества, включающий в себя дорогие добавки. В частности, немецкая фирма «Маннесманн» использовала сталь с ниобием и молибденом. Потому и стоила их двенадцатиметровая стальная «сосиска» около 3000 долларов. Толщина ее стенок была более двух сантиметров, а вес - порядка 10 тонн.
   Несложно подсчитать, что для строительства газопровода «Ямбург—Запад» предстояло бы уложить 371000 двенадцатиметровых труб, «Уренгой-Ужгород» - 382500. И только «трубная стоимость» каждого газопровода составила бы более 1 миллиарда долларов. Для экономии и труб, и отводимой земли, все газопроводы диаметром 1420 мм в СССР было решено строить однониточными, хотя это и менее надежно, чем 2 или 3 нитки. Тем более, что давление в «полутораметровых» газопроводах должно было стать наполовину выше использовавшегося, до 75 атмосфер. Проблем, и сложных, возникало предостаточно. Но решать их для обеспечения экономического развития огромной страны было необходимо…
   По выпуску труб Украина занимала одно из ведущих мест в СССР. На Харцызском трубопрокатном заводе в 70-е годы освоили серийное производство этих «изделий» диаметром в 1020миллиметров, делались опытные партии диаметром 1200 и 1420 мм.
ТРУБЫ И ПОЛИТИКА
   Как раз перед афганской войной СССР заключил с ФРГ соглашение «газ-трубы». По этому соглашению немцы, в обмен на поставки им из СССР газа, должны были поставлять, и таки поставлять в СССР начали, свои трубы диаметром 1420 мм, допускавшие давление до 90 атмосфер. Но президент США Рональд Рейган после начала Афганской войны откопал в Советском Союзе «империю зла» и потребовал от ФРГ отказаться от контракта. Канцлер Гельмут Шмидт перед генсеком Леонидом Брежневым только развел руками и покорнейше извинился…
     Что нам делать, как нам быть? И тут вспомнили об одном ухищрении, которое использовали эвакуированные на Урал во время войны киевские инженеры. Тогда потребовалось сделать емкости - накопители для газов под высоким давлением, а ни мощных прессов, ни дорогих высоколегированнях сталей, ни возможностей для отливки емкостей с толстыми стенками не было. И наши кулибины стали делать толстостенные емкости, сваривая их из нескольких тонкостенных, вкладывая их одна в другую и заваривая по периметру. Так почему бы таким способом не получать и более дешевые трубы больших диаметров? Но, как говорится, скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается…
 ТРУБА - ШТУКА ХИТРАЯ
   Все трубы изготавливаются из длинной стальной полосы. При производстве «обычных» труб она, двигаясь по конвейеру, нагревается и прокатывается через круглые вальцы выпукло-вогнутого сечения. По ходу движения кривизна вальцов увеличивается. В результате их воздействия стальная полоса принимает в сечении форму полукруглого желоба. Далее, при производстве труб малого диаметра, он, уже валками только вогнутой формы, догибается до кольцевого сечения. Заваривается стык. При производстве же труб большого диаметра складываются два полукруглых желоба, и завариваются два стыка.
    Получение многослойной трубы должно было стать весьма непростым процессом, в корне отличным от обычного. Вместо «продольного» сгиба стальной полосы, получение «многослойки» должно было вестись «поперечно-продольным» методом. Сначала предварительно отмерянные куски полосы, нужной длины, «поперечно» сворачивалась в многослойные кольца, а уже из них, «продольно» составляя и приваривая одно к другому, получали трубу.
   На Харцызском трубном заводе изготовили опытную партию труб диаметром 1420 мм, сделанных по многослойной технологии. Из них в 1979 году построили модель участка газопровода длиной 2 километра. Здесь проводились исследования процессов монтажа будущих газопроводов и их работы в реальных условиях эксплуатации. В работе принимали участие предприятия и НИИ Украины и России. Сварку швов, их исследование на прочность и монолитность обеспечивал ИЭС им. Е.О. Патона. Металлурги, технологи, сварщики, ученые и инженеры других специальностей нескольких советских НИИ проводили на этом участке исследования и «доводили до ума» аппаратуру для будущего крупносерийного производства многослойных труб.
    Ученые Украинской академии наук во главе с академиком Борисом Евгеньевичем Патоном провели «по трубам» огромную работу. Результаты получались обнадеживающие, хотя академик Патон и предупреждал: многослойная труба имеет свои особенности, связанные с ее конструкцией. Это потребует более осторожного обращения с трубами при монтаже и укладке газопроводов.
   И все же, предполагая, что технология строительства и эксплуатации газопроводов останется, в основном, той же, что и у обычных газопроводов с трубами «продольной прокатки», в 1979 году Совмин СССР принял решение о строительстве в городе Выксе цеха с четырьмя конвейерами по производству «многослоек». Годовая производительность каждого конвейера - 1 миллион тонн труб в год каждый. О проекте в стране много печаталось и говорилось, детальная схема конвейера по сборке «многослоек» была опубликована даже в журнале «Наука и жизнь» №2 за 1981 год. Стройка была объявлена и комсомольской, и ударной,
ОТКУДА ЕСТЬ И ПОШЛА ВЫКСА
    Выксунский Металлургический завод имеет славную историю. Ему более 250 лет. Завод был основан еще в 18 веке родственниками знаменитого промышленника Демидова Баташевыми. Здесь, в окрестностях речек Выксы и Велетьмы, притоках Оки, примерно в 60-ти километрах от былинного города Мурома, в дремучих лесах, наши пращуры нашли залежи железной руды неглубокого залегания и стали делать железо, используя древесный уголь. Вокруг и поныне огромные лесные массивы. Так и кажется, что вот-вот свистнет в чаще коварный и злой Соловей-разбойник.
   После постройки на речках запруд и водяных колес, откуда брали воду и получали механическую энергию, необходимую при производстве железа, во 2-й половине 18-го века «железных заводов промышленники» Андрей и Иван Баташевы (местные величают их «Баташовыми») стали выплавлять здесь чугун, который славился своей «мягкостью». На Верхне-Выксунском заводе братья Баташевы уже в 1766 году выплавили 5 тысяч тонн чугуна. Даже на всероссийских и зарубежных выставках выставлялось литье ВМЗ! Воду из огромных прудов, образованных трижды запруженной Выксунью, и ныне используют и метзавод, и жители. Они называют себя «выксутянами», и не дай вам Боже назвать их «выксунцами» или «выксянами»!
   Помимо метзавода, город знаменит еще тем, что в 1912 году Русская православная церковь построила здесь великолепный «святой городок» с типографией, гостиницей для богомольцев и собором Владимирской Божьей матери. Был тот собор как две капли воды похож на киевский Владимирский, только…больше! О громадных размерах «святого городка» можно судить по тому, что из гостиницы сделали ПТУ, а когда в 30-е годы «боролись с религией», то из кирпичей разрушенного собора и забора, огораживавшего «святой городок», сложили трехэтажный Дом культуры.
НАШИ В ВЫКСЕ
   Поначалу командировки в Выксу у патоновцев вызывали нервную дрожь. Поезд туда не ходил, и приходилось «пробираться, как крыса»: сначала 5 часов поездом от Москвы до Мурома или до ст. Навашино. Затем - автобусом, через населенные пункты, от названия которых у киевлян по коже пробегал легкий морозец: Туртапка, Змейки, и Мотмус.
   Как-то одному болтливому типу, пустившемуся в поезде «Киев-Москва» после его отхода от Киева в воспоминания о прелестях горных курортов Кавказа, я вставил: «А как вам Выкса?» «В Терсколе был, в Теберде был, а в Выксе… не слыхал!» «Не слыхали? О-о-о!». Болтун стал допытываться, где такое счастье. Я его добил окончательно: «Это 40 километров лесом от Туртапки!». Посрамленный незнанием Туртапки, сноб до самой Москвы не разговаривал…
    Продовольственное снабжение Выксы для командировочных было никудышным. Мне, до того по Союзу поездившему, ни в Грозном, ни в Мурманске, ни даже во Владивостоке не испытывавшему недостатка в пропитании, с началом «выксунской эпопеи» было очень необычным то, что по дороге нужно было в Москве прикупать продукты на весь срок командировки. Берешь одну-две «палки» «Отдельной», и только тогда чувствуешь себя спокойно. Но в холодильниках у населения было все! Феномен сей объяснялся просто. «Выксутяне» сколачивали родственно-соседские артели, которые регулярно «отправляли гонцов» в Белокаменную, снабдив их деньгами и множеством мешков и сумок.
   Самым удобным поездом был «Сергач-Москва», проходивший через Навашино в 4 часа утра. В Москве - как раз к открытию магазинов. Кросс по прод- и промтоварным магазинам — и можно в тот же день последним автобусом успеть в Выксу!
   Билеты надо было заказывать за пару недель: «трансвыксунско-сергачский» экспресс в будни был набит битком. Ведь за продуктами в Москву ездила не только Выкса, но и чуть ли не все российское Нечерноземье!
   В Выксе перед войной жил знаменитый летчик Николай Гастелло, а до революции сапожничал…Лазарь Каганович, и жили его родственники. В 1958году здесь построили первый в СССР дом серии 464, более известный как «панелька». Понятно, почему построили именно там? Развалился бы — никто не узнал. Но, надо сказать, тот дом совсем не производил впечатления чего-то хилого, ненадежного.
   Выкса в 80-е занимала, наверное, первое место в СССР по количеству памятников Ленину на душу населения. Лично я насчитал таковых 18. Дошло до смешного: на одной из центральных улиц стояло два памятника. Один - на четной, другой - на и нечетной стороне, в 100 метрах один от другого. И каждый лицом к проезжей части, и каждый тянул правую руку вперед. Выксутяне шутили: «Куды ж иттить то?».
   На ВМЗ кроме трубных цехов, были еще и цеха мартеновский, переплавлявший металлолом в сталь для производства железнодорожных колес, и колесный, эти колеса производивший. Был еще в Выксе завод дробильно-размольного оборудования, делавший корпуса для легких танков и машины для дорожного строительства. В 82-м он, в связи с потерями в Афгане, стал гнать корпуса для бронетранспортеров. Можно было в них посидеть и убедиться, сколь неудобен этот стальной гроб на колесах.
   А еще город знаменит тем, что оттуда был родом Баринов, большой международный чемпион по лыжам. Лыжи в равнинной Выксе любили все, от мала до велика. Еще там любили водку и матерщину, но этим сейчас и Киев не удивишь. В целом, по трезвости, выксутяне — народ приветливый и очень порядочный. Килограмм сахара, стоившего тогда 97 копеек, даже из-под полы нам не продавали ни копейкой больше: «Мил-а-а-й, мне чужого не надо». Представить такое в Киеве в 82-м было просто невозможно!
   В продмагах Выксы можно было купить «растительное сало», по цвету и консистенции напоминавшее белую смазку ЦИАТИМ-205. Кое-кто из наших специально привозил его оттуда для смазки ступиц колес автомашин. Хвалили…Выпечка «на растительном сале» с виду была прекрасной, но для желудка киевлянина — что касторка. Питание в рабочей столовой, несмотря на всю ударность стройки, тоже оставляло желать значительно лучшего. В магазинах от стенки и до стенки — только «Минтай в собственном соку» и «Каша рисовая со свиной тушенкой» производства… города Сочи! В полулитровой стеклянной банке - на три пальца жира, остальное — рис. Свинина, видимо, осталась в Сочи…
ТРУБОЭЛЕКТРОСВАРОЧНЫЙ ЦЕХ №4
   До постройки ТЭСЦ – 4 на Выксунском метзаводе работало 3 трубных цеха, в которых делали трубы диаметрами от 10-ти до 63 сантиметров.
Трубо-электросварочный цех №4, огромное шестиэтажное сооружение, в котором должны были серийно производиться многослойные трубы, строился в северной части ВМЗ. Уже в 1981 году здесь вырос его громадный, более 400-метров в длину и 100 — в ширину, корпус. В нем устанавливалось множество станков и рольганговых линий для будущего крупносерийного производства многослойных «изделий 1420 мм» и общей длиной 11,6 метра.
   Для них на завод из Челябинска поступали бухты стальной полосы толщиной около 5 миллиметров и шириной 1,7 метра. Бухта разматывалась и прокатывалась в лист. От него отрезался кусок нужной длины. Его начало по всей ширине крепилось к ротору специального станка, который скручивал стальной лист в четырехслойное кольцо - «обечайку». Конец листа так называемым «нахлесточным швом» приваривался к предпоследнему слою.
   Далее обечайка подавалась на станок – «экспандер», где мощные гидравлические машины «подраскручивали» ее слои изнутри, чтобы они как можно плотннее прилегали друг к другу. После экспандера, по всей ширине, заваривалось уже начало полосы, находившееся внутри обечайки. Качество каждого шва проверялось методом ультразвукового контроля. После УЗК на токарном станке обрабатывались края-«торцы» обечайки, для придания им специальной формы под сварку. «Колечко» готово.
   Затем начиналась «сборка в трубу». Три многослойные обечайки и одна монолитная, отрезанная от «маннесманновской» трубы, четыре «кольца», одно за другим подавались на сборочно-сварочную линию и стыковались краями. Специальным сварочным аппаратом, спроектированным и изготовленным в Институте Электросварки им. Е.О.Патона, все обечайки, медленно вращаясь, тремя сварочными головками сразу, по всей длине кольцевых стыков, приваривались друг к другу изнутри. Это уже была половина трубы. С ней стыковались, и затем так же сваривались, следующие две многослойные и одна «маннесманновская» обечайки. Получалась труба, состоявшая из семи колец: внутри - 5 «выксунских многослойных», по краям – по одному «маннесовскому монолитному». Их приваривали для более надежной сборки нескольких труб «в плеть» перед укладкой ее в траншею газопровода.
   Далее, уже собранная изнутри, «многослойка» подавалась по конвейеру к сварочному аппарату с шестью сварочными головками, которые, расположенные над медленно вращающейся трубой, одновременно заваривали все шесть кольцевых стыков снаружи. Многослойка» готова. Далее - гидравлические испытания и склад, оттуда – дальняя дорога в Западную Сибирь...
   Говорили, что стоимость Трубоэлектросварочного цеха №4 составляла миллиард рублей. Для сравнения: 100 квартирный девятиэтажный дом стоил в 1000 раз меньше. Но ТЭСЦ-4 обещал стать прорывом в трубостроении. Ведь, казалось, для труб, произведенных по такой технологии, и огромные давления, и диаметр в полтора метра — не предел: знай себе наматывай дополнительные витки-слои. Ходили слухи, что даже японцы предложили СССР продать им лицензию на производство «многослоек», а в счет ее оплаты они обещали построить ТЭСЦ-4 бесплатно! А японцы считать умели!
    Всё оборудование было советским. Но какой-то «вредитель» заложил в технологическую линию один станок английского производства. Англичане его и налаживали, а потому «для джентльменов» в цехе установили единственный биотуалет. А контакты-то с иностранцами были запрещены! Но как уследить? Ведь никаких туалетов в цехе еще не было, и народ с завистью поглядывал на зеленое чудо, явно желая «стать джентльменом». И вот, чтобы не произошло «общение при нужде», возле «био» поставили КГБ-шника. Англичане сервисом были довольны, родной же пролетариат, проклиная КГБ, шел в темный подвал или на огромную крышу.
   Цеховая крыша служила еще и кратчайшим, и удобнейшим «путем сообщения»: твердой дороги вокруг цеха долго не прокладывали, а огромные «Кразы», «Татры» и «Камазы» превратили территорию в такое болото, что и их самих порой вытаскивали бульдозеры. Но перед пуском, в октябре, насыпав прямо в грязь полуметровый слой бетона, сделали чуть не автобаны. Ну, а уже в 1982 году, во избежание эпидемии и вообще от дурного духа, и цеховые подвалы засыпали песком. Со всем, что там осталось. При желании в СССР могли и построить, и закопать…
   Отношение к «патоновцам» на ВМЗ было прекрасным: «Что надо — только скажите, сделаем». И делали, качественно и быстро. Увидев, что мы не привезли с собой одежды, подходящей для работы в огромном неотапливаемом помещении, выдали всем ватники, которые так нам и оставили. В общем, несмотря на неудобства, дело продвигалось.
ПЕРВАЯ, «ПОЧТИ МНОГОСЛОЙНАЯ»
   Все оборудование для сварки труб, а его было огромное количество, было изготовлено на Киевском опытном заводе Института электросварки имени Е.О. Патона. Технология сварки многослоек — тоже детище киевских ученых и инженеров. И, хотя от «маннесманновской» трубы полностью отказаться не удалось, но отрезков от нее хватало на три с половиной «многослойки». Экономия налицо!
   Сваркой управляли операторы, наблюдая за процессом с помощью систем промышленного телевидения ПТУ-37 «Сварка». Таковых на каждом конвейере использовалось 12, и все они были советского производства, изготовлялись в Новгороде на заводе «Волна». Тот гнал ПТУ в три смены денно и нощно, спрос на них был огромный, да еще в Советскую Армию аналогичные системы шли сплошным потоком. «Выбить» ПТУ было непросто, но Бориса Патона в СССР знали и уважали, а потому с телеустановками, как и с другими комплектующими и материалами, задержек не было. Сварка первой трубы была назначена на 5 ноября 1982 года.
   Пуск — это всегда нервы и хлопоты. Происходят самые, казалось бы, невозможные отказы. С обечайками дело не сладилось, они в торцах не подходили друг к другу. Наши системы слежения на такое не были рассчитаны! Но все же к 12-ти ночи половину трубы, большей частью – вручную, сварили. А тут - пересменка! Заступившая на смену крановщица пришла то ли злая, то ли «в легком подпитии», и так рванула трубу, что закоротила ею шинопровод цеховой электросети. Треск, искры, ругань…
   То не так, это не этак. Наш главный, Игорь Сергеевич Углев, взявший сварку на себя, «чтобы лучше видеть» свариваемые стыки, раз за разом отодвигал темное защитное стекло. Часа в три ночи он закончил последний шов. Рукопожатия, обнимания, кое-кто раскупорил припасенные по такому поводу «брежневские» 100 граммов. Почему Брежневские? А «многослойку» контролировал лично Леонид Ильич. Утром 6-го ноября 1981 года из Москвы пришла поздравительная телеграмма за его подписью: «Спасибо…Уверен…Надеюсь…». 6-го ноября часов в 10 утра Углев докладывал в Киев. На Игоря страшно было смотреть: лицо обожженное, на глазах — мокрое полотенце. Первая труба даром ему не досталась…
    «ТОВАРИЩЕСКИЙ УЖИН»
   Еще когда только были намечены сроки сварки первой многослойки, главбух ВМЗ, усомнившись в их реальности, пообещала: «Сделаете — найду «на обмывку» 1000 рублей!» Деньги, по тем временам, немалые. И, хоть первая труба «нормальной многослойкой» не была, но уже утром транспорт, во главе с личной «Волгой» директора завода Вавилина, взял курс на Москву. Часам к 19-ти в заводском санатории-профилактории, в лесу на берегу красавицы Оки, «начались торжества по случаю…». В зале в основном мужчины: дирекция, мастера, начальники участков и цехов, патоновцы, и…одна женщина — главбух завода. На столе — «сказочные яства»: копченая колбаса, твердый сыр и…одна водка да пиво. И пришлось милой женщине с точеной фигуркой «за успех предприятия» поднять любезно налитый каким-то хохмачом…фужер с водкой. «Я поднимаю свой бокал за то, чтобы мы сделали в срок все четыре нитки ТЭСЦ-4!». «Неужели выпьет?» - пронеслось в голове. Главбух растянула четверть фужера на весь вечер…
   ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ
Через месяц пошли уже «настоящие» многослойки, хотя первые трубы не выдерживали расчетного давления. Говорили, их отправляли в республики Средней Азии для прокладки водоснабжения. Проблем с многослойками возникало много, причем таких, которых никто не ожидал. Но патоновцы их решали. Помогали работники метзавода, которые очень быстро вошли в суть дела и даже стали предлагать рацпредложения. К 1983-у году уже работало два конвейера, трубы уже выдерживали давление в 90 атмосфер, их отправляли по назначению, на строительство газопроводов. Всего выпустили около 4000 труб, порядка 45 километров. И вот тут стали возникать «проколы»…
   При монтаже газопроводов, перед укладкой в траншею, несколько труб собираются на стенде, а затем их стальными «полотенцами» подхватывают трубоукладчики и везут к месту установки. Естественно, полной синхронности их движения добиться невозможно, да и трасса под гусеницами трубоукладчиков неровная. Трубная «плеть» начинает изгибаться, «плясать». Трубы с продольными швами этот процесс выдерживали, а многослойные, у которых швы поперек, конструктивно менее гибкие, стали давать трещины. Остановка, заварка, контроль шва…потеря времени. А труб надо уложить прорву, и в сроки надо уложиться, иначе «пролетариат» премию не получит. Вот он и стал роптать, а потом и вовсе категорически отказывался монтировать «многослойку». Кроме того, испытания все же уложенного участка газопровода открыли такие явления, о которых и не подозревали при испытаниях двухкилометрового участка в Харцызске. Понятно: 2 километра – не 40, но подготовить для испытаний участок такой длины было просто невозможно…
    Хоть академик Борис Патон и предупреждал, что многослойые трубы при монтаже требуют «деликатного обращения», из ЦК КПСС и Совмина посыпались упреки. А тут еще Чернобыль с многомиллионными затратами. Стало не до доводки капризных «многослоек», и ТЭСЦ-4 перевели на выпуск другой продукции. О неудавшемся прорыве в технологии производства труб большого диаметра в ТЭСЦ-4 сегодня словно забыли, хотя в нынешних рекламных проспектах о ВМЗ говорится, что «В последний год существования СССР на Выксе вошел в строй сверхсовременный трубоэлектросварочный цех № 4 — самый совершенный технологический комплекс в советской трубной индустрии». О том, что он стал работать за10 лет до распада СССР, и какую продукцию он поначалу выпускал – молчок…
   Через 6 лет после выпуска первой «многослойки», в 1987 году, на ВМЗ ввели в эксплуатацию сверхсовременный ТЭСЦ-5, производящий трубы по японской технологии. А через 24 года, в апреле 2005- го, после нескольких реконструкций, в ТЭСЦ-4 вновь ввели в эксплуатацию первую в России линию по производству труб диаметром до 1420 мм для магистральных газонефтепроводов. Эти «однослойные» трубы имеют толщину стенки в 48 мм, в два раза толще «патоновской многослойки».
   Еще через год ВМЗ был признан крупнейшим российским производителем металлических труб. Он стал единственным в России поставщиком труб для строительства подводного участка газопровода «Северный поток» по дну Балтийского моря. А в начале сентября 2014 года стало известно, что все трубы диаметром 1420 мм для газопровода «Сила Сибири» будут российского производства. Одним из заводов-поставщиков является ТЭСЦ-4 Выксунского металлургического завода.
КОНФУЗ ИЛИ ПРОРЫВ В БУДУЩЕЕ?
   О многослойных трубах ныне и в Институте электросварки особо не вспоминают, хотя над «трубной тематикой вообще» работы не прекратились. Да и почти некому вспоминать о «выксунской эпопее 81-го года». Кто умер, кто вышел на пенсию, кто ушел по своим причинам. Слышал, ушел от нас навсегда «герой Выксы» Игорь Сергеевич Углев. Но связей с Выксой институт не теряет, хотя и стали они «гораздо тоньше». Да и сам Институт электросварки, некогда мощный Научно-технический комплекс со штатом в 20000 человек, со своим конструкторским бюро и опытным заводом, переживает не лучшие дни. А «в верхах» спят и видят, как бы из городской черты Киева вообще вывести все промышленные предприятия. Даже трамвайный парк, что был  через дорогу от главного корпуса ИЭС, уже уничтожили. А институт — это, как ни крути, сварка…
    Но в Выксе о Патоне и патоновцах помнят. Еще бы! Ведь благодаря «многослойке» выксутяне получили громадный цех, который было не так-то просто переделать в склад или казино в «бандитские 90-е». На ВМЗ остались рабочие места для металлургов. Именно для них «по титульному списку ТЭСЦ-4» в городе в начале 80-х прошлого века было построено несколько девятиэтажных домов, в которых ныне живут и те, кто готовил «наш многослойный ответ Рейгану», как кое-кто из заводских острословов называл «многослойки». Думаю, в благодарность, вместо одного из 18-ти памятников Ленину, выксутянам надо бы поставить хотя бы один памятник Борису Евгеньевичу Патону…
   Ну, а что же «многослойки»? Судьба их – тайна, покрытая мраком». Как и то, почему эти трубы не пошли в тех огромных количествах, как было задумано. Ответа я не получил даже во «ВНИПИТРАНСГАЗЕ», проектировавшем магистральные газопроводы. «Авантюра», как говорит кое-кто из патоновских недоброжелателей. А, может быть, обогнавший время прорыв в неизведанное? Несколько лет назад россияне установили свой флаг подо льдами Северного полюса, все громче звучат голоса о разработке месторождений углеводородов и полезных ископаемых в Арктике и Антарктике. Нетрудно предположить, что «мировое сообщество» и США допустят к таковому только страны, передовые в техническом отношении. (В первую очередь — себя).
   И поставят условия: добыча должна быть абсолютно экологически безопасной. Это наверняка потребует прокладки «труб в трубах», чтобы исключить даже малейшую вероятность прорыва перекачиваемого продукта. Внутренний же продуктопровод должен иметь что-то, препятствующее развитию продольных трещин, которые, возникнув в одном месте, могут распространяться на многие километры. На роль такой «анкерной трубы», как показали исследования, проводившиеся в ИЭС, лучше всего подходит как раз «многослойка». Обхватывающую же продуктопровод трубу, которая должна вообще исключать вероятность пролива, сам Бог велит сделать многослойной. Ведь она, в соответствии с требованиями экологической безопасности, может получиться огромного диаметра! Какого именно — расчеты покажут. Но думать о трансарктических и трансантарктических трубопроводах нужно уже сейчас, чтобы предстоящий вызов времени встретить подготовленными. Авралы в условиях сверхнизких температур ни к чему хорошему не приведут.
    Не приоткрыли ли патоновцы, другие ученые и инженеры СССР своим огромным трудом по «многослойке» завесу времени, «заглянули за горизонт»? Их, проделавших огромную работу по многослойным трубам, открывших, преодолевших или наметивших пути по преодолению ранее неизвестных явлений опыт при транспортировке газа может оказаться бесценным. Поэтому нужно без злопыхательства оценивать и пуск первого «многослойного конвейера» в ТЭСЦ-4, и производство «многослоек» в целом. События, происходившие в Выксе, начиная с ночи на 6-е ноября 1981 года …
                Виктор Новицкий  1-010-2015.