Переполох, глава 3

Бал в поместье Виртен славился на всю провинцию, для многих соседей это было одним из редких развлечений. Вот и сейчас к парадному входу одна за другой подъезжали кареты, высаживая нарядных дам и чопорных кавалеров. Лакеи у дверей не успевали принимать накидки и плащи, слуги сбились с ног, провожая гостей, прибывающих одни за другими. Девушки и юноши, привезённые для поисков женихов, стреляли глазами, высматривая тех, кто понравился. Среди черных фраков мелькали красные мундиры офицеров из расквартированного в деревне полка королевских драгун, и юные особы млели под жаркими взглядами.

— Посмотри, какой душка, — щебетала одна  из девиц, показывая на красавца капитана, что кружился в танце с хозяйкой дома.

— О! Я думаю, что это самый красивый офицер полка.

— Я в этом просто уверена, Дафна, ты ему уже представлена?

— Нет, маменька сказала, что он из очень небогатой семьи — не пара для меня.

— Да, с твоим приданым такой жених не подходящая партия, — заметила девушка.

— Я не ты, Леонора, у меня нет богатого дядюшки, от которого ты ждёшь наследства.

Девушки покосились с досадой друг на друга и, Генри, ставший невольным свидетелем разговора, усмехнулся. Сколько таких юных и не очень, что ищут не любви, а только выгоды? Тысячи, и ведь не осудишь, зная, что для многих брак, это единственная возможность достойно прожить жизнь. Дафна была дочерью небогатого помещика, все состояние которого заключалось в небольшой усадьбе и городском доме. Зато было много детей и годовой доход всего в триста золотых. Посоветовать, что ли Хоккинсу обратить внимание на одну из дочерей помещика?

— Как прекрасны эти дивные цветы, что выросли в вашей провинции. Каждая юная девушка свежа и мила!

А вот и сам пастор, стоило только вспомнить о нём.

— Вы абсолютно правы, пастор Хоккинс. И многие из них скромны и неплохо образованы, — Генри умолчал, что почти всё, что умели и знали эти девицы, заключалось в вышивании, чтении слезливых любовных романов, а иногда музицировании или рисовании. 

— Не сомневаюсь в этом, — важно кивнул Хоккинс, рассматривая гостей. — Лорд Олбрайт, вы местный житель и всех знаете, не могли бы вы мне дать совет?

— Почему бы и нет?

— Благодарю вас, дело в том, что я, как вы уже наверняка знаете, приехал в поместье Виртен с целью найти себе скромную и благочестивую супругу.

— Да, я помню, — Генри незаметно поморщился от набившей оскомину пасторской  манеры выражаться.

— Не могли бы вы посоветовать мне такую девицу из хорошей семьи?

— Конечно. Вот, например, мисс Дафна Фицрой. Вторая дочь сэра Фицроя.

— А сколько ей лет?

— Семнадцать, насколько я знаю, — любезно ответил Генри.

— Слишком молода. А старше девушки есть?

— У мисс Дафны есть сестра, двадцати четырех лет. Очень скромная девушка, жаль только не очень красивая. Но ведь вас интересовало другое?

— Да-да… — рассеянно проговорил пастор, раздумывая, что ему важнее — молодость, красота и ветреность, или скромность и набожность? — Не подскажете, которая из присутствующих эта достойная мисс?

— Разумеется, — Генри чуть улыбнулся, — если вы хотите, я представлю вас этой достойной девушке.

— О, будьте так любезны, дорогой лорд Олбрайт!

Упомянутая старшая дочь сэра Фицрой, Сюзанна, была невзрачной девицей с грубоватыми чертами лица и несколько крупноватым носом. Хоккинс внимательно осмотрел её, потом повернувшись к Генри, очень серьёзно спросил, насколько благочестива девушка, не замечена ли она в неприятностях, кто её родители, выслушав подробный рассказ о набожности Сюзанны и её матери, занимающейся благотворительностью, попросил их представить друг другу.

Генри смотрел, как неуклюже кружит в танце Хоккинс не очень юную спутницу, и пропустил явление мисс Матильды Стар, предполагаемой невесты Роберта Виртен. Яркое, по сравнению с другими, платье изумительного кораллового оттенка, уместное где-то в театре или на выставке, но никак не на скромном сельском балу, диадема, ожерелье, высокие каблуки — Матильда нарочно остановилась в дверях зала, предлагая всем рассмотреть её  в подробностях.

— Рождественская ёлка, — пробормотал Генри, рассматривая будущую родственницу.
Её приезд он благополучно пропустил, зная о вульгарном приветствии только со слов тёти Алисии. По её словам опереточная певичка попыталась пожать руку Якобу и экономке. Дворецкий с трудом сохранил невозмутимость, представляя прислугу. «Дешёвая кокотка*», — сказала о ней леди Виртен.  Вот и сейчас Матильда слишком громко смеялась, слишком жеманно хлопала ресницами и слишком капризно растягивала слова. Всё её поведение было наигранным и нарочитым, но глупый кузен, казалось, этого не замечал.

— Ах, на премьере спектакля, вы бы только видели, было натурально, столько знатных зрителей! Даже принц Лардский посетил её. А вы знаете, у него новая фаворитка…

— Дорогая Матильда…  вы же позволите вас так называть, милочка? — осведомилась леди Виртен. — У нас провинция, людям мало интересны подробности такой светской хроники. Быть может, вы знаете, кто родился у герцогини Валё?

— А? — растерялась Матильда. — Кажется, дочь.

— Опять? Бедный герцог Валё. Он так надеялся на сына.

— А вот у мистрис Пак – мальчик!

— Рада за неё, — прохладно ответила графиня, понятия не имеющая кто это такая.
— Жаль, что у дорогого Роберта нет сестры. Я бы, натурально, постаралась стать ей настоящей подругой. Мы бы  так весело проводили время!

— Какое счастье, что я мужчина, — пробормотал Генри, обходя стороной визгливую Матильду.

Слушать и далее излияния неумной девицы ему совсем не хотелось, тем более, что у него были здесь свои дела. Сейчас он направлялся к стоявшему у стены Алексу Флексу, собираясь пригласить того на танец. Понятно, что с одного раза мнения о собеседнике не составить, но кто сказал, что нужно ограничиться только одной встречей? Милый, смущающийся юноша, с которым неожиданно было не о чем говорить, Алекс старался поддерживать разговор, то обсуждая погоду, то вспоминая  о породах собак, то о выставке модного портретиста, но всё как-то пресно, словно повторяя заученные фразы. Лишь однажды у юноши проскользнуло что-то своё, когда до них донеслись визгливые слова Матильды Стар об очередном герое светской хронике. Алекс тихо заметил, что подобные особы вряд ли смогут дать достойное воспитание своим детям. Генри хмыкнул, полностью соглашаясь с его словами, но желание обсуждать чужую невесту не поддержал.

На следующий танец он пригласил Энтони Грея. И опять не сделал выбор, всё те же заученные слова в ответ, такие же светские улыбки, то же самое смущение.  С обоими юношами хотелось познакомиться ближе, чтобы составить точное мнение. А лучше попросить сделать это тётушку, при всей своей желчности, она умела замечать главное. По слухам, у обоих юношей была безупречная репутация, строгие отцы и достойное воспитание. Кроме того, и приданое у обоих, как, оказалось, было примерно одинаковым. Но человек такое существо, которому всегда бывает мало, вот и Генри Олбрайт уже не хотел довольствоваться только деньгами и прилагаемой к ним упругой попкой.  Он мечтал получить приятного спутника жизни, с которым будет хорошо прожить рядом до глубокой старости. Ему хотелось уюта и покоя, виделся тихий аккуратный коттедж, где-нибудь вреди зелёных полей, пасущихся на лугу белых овечек, розы в саду, запах спелых яблок и вечера у камина за приятной беседой.

Тем более что перед глазами был яркий пример кузена, который пошёл на поводу сиюминутных слабостей и привёл в родовое гнездо неподобающую особу, не слушая увещеваний знакомых. Впрочем, Роберт всегда отличался редкостным упрямством, и что греха таить, глупостью. Яркая, какая-то искусственная красота опереточной актрисы, богемная жизнь, мишура театра, всё это заслонило ему собственно Матильду, превратив обычную искательницу знатного мужа в яркую диковинную птицу. Сейчас кузен с гордостью вёл в танце свою почти невесту — ни одна девица не считалась таковой до оглашения, а его ещё не было. Графиня Виртен очень надеялась, что и не будет, но напрасно. После нескольких танцев Роберт взял под руку Матильду Стар и направился к ней к центральному камину, над которым висел огромный портрет его предка, основателя династии. Старый рыцарь, получивший титул графа из рук короля Эдуарда Шестого более семисот лет назад, неодобрительно глядел на глупого потомка осквернившего свой дом неподобающей невестой.

— Дамы и господа,  — начал он, улыбаясь во весь рот. — Позвольте представить вам мою невесту, Матильду Стар.

Гости вежливо поздравили молодых, глядя с сочувствием на графиню Виртен. Краткость их слов несколько обескуражила Роберта, но он тут же решил, что ему просто завидуют, и, велев музыкантам играть вальс, повёл свою невесту в центр зала. Модный в этом сезоне танец очень нравился Генри, и он охотно присоединился к кузену, пригласив леди Эмму Валентайн.

— Что скажете, кузина?

— Вы о помолвке? — уточила девушка.

— О ней.

— Глупо. Эта девица сделает всё, чтобы окончательно разорить нашего кузена. Бедная тётушка Алисия! Теперь она больше не будет хозяйкой в замке и ей придётся переселиться куда-нибудь в коттедж.

— Думаю, что она давно собиралась это сделать. Жаль только… — Генри не договорил, но Эмма поняла его.

— Жаль, что вам тоже придётся уехать. Как сказала тётя Алисия,  вы собирались взять не жену, а мужа. Уже выбрали, кто это будет?

— Пока выбираю. Здесь два кандидата,  и решительно не знаю, на ком из них остановить свой выбор.

— Алекс Флекс и Энтони Грей, — кивнула Эмма. — Хотите  совет?

— Пожалуй.

— Делайте предложение Энтони.  Он подходит вам лучше.

— Вы что-то знаете о другом?

— Ничего такого, — запротестовала Эмма, — Алекс очень милый и воспитанный юноша, но очень уж он пресный. Ни грамма индивидуальности.

— Мне тоже показалось, что он говорит ровно то, что от него желают слышать. Ну что ж… последую вашему совету, кузина и оставлю Алекса сэру Уильяму.

— Сэр Уильям вам не соперник, хоть и тоже присматривает супруга, — улыбнулась Эмма. — Хотите, я побеседую с ними обоими? А потом приглашу их в поместье?

— И меня? — подмигнул ей Генри.

— Разумеется. Я как раз собиралась построить в новой части парка лабиринт, пока ледяной, ведь  вот-вот наступит зима, архитектора я жду через десять дней. Приезжайте погостить недели на две-три. Я попрошу матушку прислать вам приглашение.

— Спасибо, дорогая кузина, — Генри склонился к тонкой ручке девушки, целуя изящные пальчики.

Спустя некоторое время его подозвала к себе леди Валентайн и настойчиво пригласила погостить несколько недель в её поместье.

— Ты совсем забыл свою старую тётку, Генри, — говорила она, глядя на племянника водянистыми голубыми глазами.

— Что вы, как я мог забыть о вашей доброте, леди Валентайн?

— И всё же ты предпочитаешь проводить время здесь, у Алисии, — сварливо проворчала леди.

— Просто потому, что я вырос в этом поместье, — улыбнулся Генри, умолчав о том, что раньше леди Валентайн не очень стремилась видеть его у себя в гостях.

— Не желаю ничего слушать, — отрезала леди Валентайн. — Я жду тебя, Генри, в гости, встретим вместе сочельник, Рождество. Мой новый пастор читает очень проникновенные проповеди.

— Не сомневаюсь в его талантах, — Генри проследил за неуклюжим танцем Хоккинса и мисс Сюзанны  Фицрой. Кажется, тот торопился заключить помолвку, как можно скорее. Если этот человек частый посетитель замка, то время, проведённое в гостях, будет не таким приятным.

— Он очень достойный и благодарный молодой человек, — подтвердила его опасения леди Валентайн.

—  Я благодарен вам за предложение и с удовольствием принимаю его, — поклонился Генри, подумав, что проживание на всём готовом сэкономит ему еще немного золотых.

Утро после бала всегда позднее, гости выходят к завтраку, когда время уже приближается к полудню. А многие вообще остаются в комнатах до самого обеда, набираясь сил для новых подвигов и продолжения знакомств. Генри мог бы остаться в комнате и приказать подать легкий сюда, но предпочёл спуститься.

В малой столовой было тихо, несколько утомлённых гостей, из тех, что оставались ночевать в Виртен вяло поглощали омлет, запеканки и другие лёгкие блюда. Генри, уловив сытные запахи, внезапно почувствовал голод и, выбрав для себя телячьи почки с брокколи, опустился рядом с сэром Уильямом. Напротив жадно поглощал свой завтрак пастор Хоккинс, разглагольствуя об излишествах, коим предаются некоторые неразумные молодые люди.

— Он на редкость глуп, — заметил негромко сэр Уильям.

— К сожалению, он охотно льстит, а моя тётушка не против послушать, как превозносят её добродетель, — ответил Генри.

— Милорд, — к нему склонился лакей с серебряным подносом в руках. — Вам телеграмма.

— Спасибо, Чарли, — лорд Олбрайт распечатал тонкий лист.

«Срочно выезжайте к побережью, ждём гостей. Д.К.»

— Замечательно, приглашение леди Валентайн как раз кстати, — пробормотал Генри.
 


_________________
*кокотка - происходит от франц. cocotte «курочка», означает женщину лёгкого поведения, живущую на содержании любовника (устар.), содержанку.