Ни кто не догадывается Часть2

НИКТО НЕ ДОГАДЫВАЕТСЯ.
Часть 2
-Ну что? Ты заинтересован?-спросил мой друг,-ты хотел бы узнать продолжение?
-Это не будет нарушением медицинской этики?-лукаво прищурившись спросил я.
-Мы с тобой не один пуд соли съели, я знаю, что ты меня не подставишь,-он потёр руки,-если вздумаешь описать этот случай, просто измени имена, место и время. Не мне тебя учить.
 -Ладно, всё это интересно. Даже весьма интересно,-махнул я на него рукой.-Но вот, как он оказался у тебя в клинике? Его , что поймали? Если это так, то такое событие не обошлось бы не замеченным журналистами. Была бы не слабая шумиха, ну хотя бы в районном масштабе.
 -Всё в своё время, мой не терпеливый друг!-с пафосом ответил захмелевший приятель.
 Расположились мы в саду особняка моего приятеля. Уже опустился вечер, накрывая сумраком ухоженные лужайки и клумбы. В траве надрывались сверчки-казалось, будто мир вокруг засыпает под музыку этих насекомых.
 Я сидел и ждал, поглядывая на точёный профиль приятеля, смотревшего куда-то в даль.
 -Ты даже не догадываешься, как я всё это узнал?-спросил мой друг.
 -Понятия не имею, но скорее всего этот парень находится или находился на лечении в твоей клинике.
 Приятель отхлебнул вина. Время прохладное и спокойное, тянулось медленно.
 -Так ли это важно?
 Я собрался было разразиться тирадой с аргументами как за, так и против. Но вместо этого ограничился коротким "да".
 Друг прикрыл глаза.
 -Ты помнишь где я жил раньше?
 -Да.
 -Ты помнишь моих соседей по подъезду?
 -Ну так. Не всех конечно.
 -Так вот мой уважаемый начинающий писатель, мы живём с людьми рядом, общаемся, встречаемся и не о чём не догадываемся. Знаешь, Сергей в это трудно поверить, но этот зверёныш всегда жил рядом.
 Он умолк. Я взглянул на него. По щекам друга катились слёзы. Я сидел не шелохнувшись.
 -Ты вдруг осознаёшь, что не смог распознать, заметить симптомы. Но я ведь замечал странности за этим парнем.-Друг поперхнулся и, откашлявшись, продолжил:-он обычно приветливый, улыбающийся, весёлый парень. Но вот иногда, периодами этот паренёк пропадал по неделе. Понимаешь, когда я встречался с ним случайно на лестничной площадке или во дворе перед его исчезновением, этот молодой человек казался мне совершенно незнакомым. Как бы тебе объяснить? Он не просто не с кем не здоровался из соседей, он как бы смотрел на всех нас, как на чужих, незнакомых ему людей, смотрел, как на пустое место. Взгляд его был отсутствующим, и понимаешь даже походка менялась. И да, одежда на нём была не такая, как обычно. Да, и вот после отсутствия, я, да и другие соседи не видели ни разу, как он возвращался. Он просто выходил из дома в своей обычной одежде с кожаным чемоданом в руке и снова был вежлив и общителен.
 Мой друг, доктор наконец взглянул на меня.
 -Я до сих пор пытаюсь понять. Надеюсь заключить сделку с Господом и готов заплатить любую цену, лишь бы Он надоумил меня тогда повнимательнее присмотреться к своему соседу. Знаю, это невозможно. Но сколько жизней мне удалось бы спасти...-Он качал головой.-Это так тяжело осознавать. Ты меня понимаешь?
 -Стараюсь,-ответил я.
 Друг отвернулся. Я ждал продолжения. А он встал и ушёл в сгустившуюся темноту.


 В десять вечера Егор стоял перед дверью дома тринадцать по улице Железнодорожников. Поздний час его не смущал. Он заметил мерцание телевизора, но и без того Егору было о чём беспокоиться, кроме чьего то мирного сна.
  Он собирался нажать на кнопку звонка, но тут дверь распахнулась. На пороге появился высокий парень в спортивном трико. Несколько мгновений они стояли друг напротив друга, изучая и рассматривая.
  Егор угрюмо спросил:
  -Ты кто?
  Парень невозмутимо спросил:
  -А ты?
  Вместо ответа Егор ударил парня в пах присев на одно колено и резко выбросив правую руку. Парень взвыл от нестерпимой боли повалившись на колени. Егор взял голову безвольного противника за волосы и резко ударил коленом в лицо. Молодой человек захлёбывался собственной кровью из сломанного носа. Егор улыбаясь от осознания собственного превосходства нанёс ещё два удара в висок противника. Ноги парня мелко, мелко задрожали, он захрипел, а потом тело его вытянулось и застыло.


  Из коридора донёсся шум. Лида спрыгнула с дивана и подошла к дверям взглянуть, что случилось. В коридоре стоял молодой парень с застывшей улыбкой на лице. Лида испуганно подняла глаза, упершись в мертвый застывший взгляд незнакомца и собралась было завопить увидев тело своего мужа распростёртого на полу в луже крови, но незнакомец действовал молниеносно. Он зажал ей ладонью рот и тихонько сказал:
  -Тс-с!
  Готовый сорваться крик потонул в жёсткой ладони страшного незнакомца.
  Парень молча усмехнулся. Обхватив шею Лиды рукой и резко придушил. Мир поплыл перед глазами разноцветными пятнами проваливаясь во тьму.
  Запах.
  Противный тошнотворный запах, казалось забил ноздри. Лида попыталась открыть глаза. Ничего. О Боже, да они открыты, просто очень темно. Руки затекли причиняя боль. Попыталась пошевелиться, нет невозможно двинуть не рукой ни ногой. Верёвки врезались в тело.
  Запах.
  На что это похоже?
  Как же не приятно пахнет. И почему так темно?
  Пришли воспоминания. Лида всхлипнула вспомнив всё в подробностях. Она заскулила, как собачонка от страха и безысходности.
  Долгая наполненная болью темнота завершилась резкой вспышкой света. Под потолком загорелась иллюминцентная лампа. Лида зажмурила глаза от нестерпимо яркого света. Кто то двигался по комнате или где она там находилась. Она ощутила, как что то потянуло её за рукав и попыталась открыть глаза. Это был он, он тот незнакомец который убил её мужа в их доме. Наклонившись он поднимал её за плечи, его пальцы впивались в кожу примерно как плети ежевики. Что за странное сравнение подумала Лида, но ощущения были так похожи. После того, как такая плеть вцепится в тебя, её остаётся только отдирать. У него неимоверная сила думала она, так легко поднял и переносит. Её приподняли повыше и с размаху стали опускать. Неимоверная, страшная боль разорвала спину. Вспышка боли была чудовищной силы. В глазах потемнело, сознание резко провалилось уйдя в темноту.
  Тело девушки мерно покачивалось на железном крюке для разделки мясных туш прикреплённом под потолком.
  Ни что не нарушало тишину этой страшной комнаты, кроме скрипа раскачивающегося тела и стука мерно падающих капель крови.


  Егор находился в комнате большого подвала собственной дачи. Кресло- качалка под ним мерно поскрипывала. Он ждал, ждал когда девушка очнётся. Егор знал наверняка у него хватит времени с ней поговорить. Он вколол ей лошадиную дозу обезболивающего, она не умрёт, умрёт конечно, но только тогда, когда он пожелает.
  Ну вот железный крюк перестал издавать размеренный скрип, ноги жертвы задёргались, она замычала. Егор тяжело поднялся и подойдя к телу, потянул его на себя развернув девушку к себе лицом.
  Её лицо было перекошено болью, в глазах застыл страх и ещё где то в глубине, там на самом дне притаился вопрос. У них у всех он выплывал наружу и так сильно бесил его. Почему они всегда задают его? Они что же издеваются над ним? Им мало того, что они сотворили с ним в детстве, бросив умирать в камышах у реки? Как много вопросов, всегда много вопросов.
  Боль.
  Опять появилась боль.
  Виски нестерпимо заломило, ну нет, нет не сейчас. Только не сейчас. Егор уже знал, что после этого он исчезает. Как и почему он не мог понять, но знал, что приходит этот противный, мягкотелый Александр, с его скучной работой, жизнью. Он не хотел допустить этого сейчас, ведь он нашёл способ когда бросившая его умирать девушка не могла задавать этот мерзкий вопрос.
  Да. Так они могли только смешно мычать, скотч не давал им раскрыть рта. Ему нужны были ответы, ответы на его вопросы, а не их проклятый вопрос. Всегда один и тот же:
  -Что вам нужно?
  Чёртова боль. Она не отпускала. Казалось голова готова была разорваться. Проклятый Александр, ну почему сейчас?
  Егор пошатывающейся походкой двинулся к дверям, боль становилась не выносимой. Казалось всё тело пульсирует вместе с болью в голове. Егор держался из последних сил, поднимаясь по лестнице. Нужно убираться с дачи, иначе этот хлюпик всё обнаружит и не известно, что он может натворить. Но вот, что он всё испортит это уж наверняка. Ему удалось выбраться на первый этаж и добраться до спальни. Неимоверным усилием он старался сохранить проблески уплывающего сознания. Нужно всего лишь переодеться и выйти к остановке. Но боль, боль была неимоверной, от внезапного порыва рвоты его сложило пополам. Ото лба к затылку прострелило с чудовищной силой, мир угасал, схлопывался, потом резко возвращался и снова превращался в звенящую темноту.


  Александр очнулся рывком.
  Мокрая скамейка, шум проезжающих машин, запах прелой листвы и сырости. Он с ужасом огляделся. Это опять произошло. Господи когда же это всё закончится? Саша огляделся, разминая затёкшую руку. Автобусная остановка на краю какого то дачного посёлка судя по домикам вдалеке. Его лакированные ботинки промокли и были заляпаны глиной. Проклятие, где он? Что произошло на этот раз? Боже когда всё это закончится?
  Рядом раздался резкий лязг открываемых дверей. Александр вздрогнул от неожиданности. Задумавшись он не услышал, как подошёл автобус.
  -В город?-спросил он заглядывая в салон.
  -А куда ж ещё?-ответил смеющийся жизнерадостный водитель.
  -Шевелись давай!-прикрикнул этот мужик.-Мне в расписание уложиться надо.
  Приехав домой Александр обнаружил, что сегодня суббота, а это означало, что сегодня выходной. И ещё, что он отсутствовал ровно семь дней. Семь дней из которых он ничего не помнит.
  -Пойду и напьюсь.-Произнёс он в гулкой тишине своей комнаты.
 

 - В тот день я купил букет цветов для своей жены, у нас был день годовщины-Продолжил рассказ мой захмелевший друг.
  -Я подходил уже к подъезду своего дома когда увидел пьяного вдрызг своего соседа. Ты только пойми моё удивление, я не когда не видел этого парня пьяным. А тут такой фортель, ведь явно, что то случилось.
  -И ты решил ему помочь?-усмехнувшись спросил я.
  -Да, решил,-мрачно ответил мой друг.-Я постоял наблюдая за ним пока он не устал бороться с не открывающейся дверью. Устало опустившись прямо на заплёванные ступеньки, упершись спиной о стену откинул голову и закрыл глаза. Лицо его казалось безмятежным, руки были расслаблены и безвольно лежали на коленях. Тогда я сделал движение чтобы приблизиться к нему и помочь дойти до квартиры, но застыл, как вкопанный. Я был поражён увиденным.
  Из под опущенных век катились крупные капли слезинок, его рот искривился издавая рыдания. Я тут же бросился к нему со словами:
  -Ну что же так расстраиваться. Всё будет хорошо. Я помогу вам.
  -Голова болит.-Голос его, казалось, звучит откуда то издалека, погребённый глубоко внутри расслабленного тела.-Который час?
  -Почти десять. Вставайте. Вам помочь дойти до квартиры?
  И тут с этим парнем произошла метаморфоза, он внимательно посмотрел на меня совсем трезвыми глазами. Голос его стал грубым, а взгляд недоверчивым и жёстким.
 - Всё хорошо, спасибо.
  -Вы уверены, что в порядке? У вас ужасно бледный вид.


  Эхо гудящего голоса. Страх, разъедающий сознание. Все лица кажутся чужими. Он чувствовал себя одиноким и очень маленьким, сейчас особенно. Сил бороться уже не оставалось, ему пора уходить. Этот хлюпик внутри него становится сильнее. Что спрашивает этот тип? Что ему нужно? Боль приближается, он уже чувствует её, как огромный снежный ком она не отвратима накатывает и ...


  Рыдания затихали. Что то не так с этим парнем-подумалось мне тогда. Возможно усталость довела головную боль до высшей точки, и на него нахлынул совсем ненужный поток воспоминаний. И от того жалость к себе и соответственно депрессивное состояние.
  -Можете встать, молодой человек?
  Он медленно поднялся на ноги, смахнув последние слезинки. Его лицо в начинающихся сумерках казалось мертвенно-бледной маской. Глядя на него я испытывал чувство вины. Я хотел помочь по сути то своей ещё совсем мальчишке. Я обнял его и повёл до лифта там его скрутил новый приступ боли.


  Неприятные воспоминания захлестнули сознание Александра. Мысленным взором он увидел окровавленные тела, распахнутые в немом крике глаза, ещё нечто страшное, то что мозг отказывался воспринимать. Безумие. Это не могли быть его воспоминания. Откуда они?
  Боль.
  Страх.
  Да, как больно. Всё это так страшно, что с ним происходит? Через чур много тревожащих полу воспоминаний. Не получается убедить себя : всё-выдумка: Александр почти уже готов согласиться с этим. Но накатывающая тяжёлыми свинцовыми волнами боль не даёт сосредоточиться. Он видел кого-то ещё, там в тени около корчащихся жертв, кто-то там был. Вот , вот должно было появиться лицо, но мешала боль. Она застилала глаза кроваво-красной пеленой, заставляя корчиться в агонии. Такого приступа ещё с ним не было.
  Голову пронзил новый удар боли, тут же перешедший в тупую неутихающую, тягучую и нескончаемую волну.
  -Эй, как себя чувствуете?-вопрос прозвучал неожиданно.
  -А? Где я? Кто вы?
  Какое знакомое лицо склонившееся над ним. Кто то ещё рядом. Почему они в белом? Белый потолок, белые стены. Это что же, больница? Кровь стучала в висках. Воздух ,проходя во внутрь, покалывал, словно был наполнен мелким стеклом. Какая то тяжесть в затылке не давала поднять или повернуть голову.
  Внезапно голос пациента изменился взвившись до не вероятно высокого, дрожащего дисканта, стал голосом полным ненависти и гнева. Доктор наблюдал со смесью удивления и отвращения.
  -Ты паршивый докторишка!-кричал молодой человек,-куда вы меня привезли? Нехорошо, док, увидишь, как будет плохо. Всем вам будет плохо.
  -Прошу вас...-страдальчески произнесла медсестра.
  -Классический случай поведения,-сказал доктор.-Посмотрим какая личность возобладает. В общем нужно наблюдать. Будем применять гипноз когда будет преобладать спокойное Я.
   Так я стал его наблюдать и узнавать все его тайны , тайны его второй личности. Того тёмного, злобного, того что было в нём, жило и постепенно побеждало. Того с чем он уже не мог справиться самостоятельно. Когда вторая личность подавит первую, она исчезнет подобно плотине, прорвавшейся после ураганного ливня,-спокойно повествовал мой друг.-Случай раздвоения личности не редкость, бывает и расстроение и т. д., но думаю тебе не стоит читать лекцию об этом. Я не стремлюсь к популярности. Сеансы гипнотерапии проходили бурно. Когда разговаривал с Александром, я назвал его личностью номер один, то вскоре появлялся Егор, его я обозначил, как личность под номером два. Эта личность защищала первую и мешала мне проникнуть в подсознание Александра. Но я терпелив и время у меня было хоть отбавляй, поэтому я добивался результата. К нему приходили воспоминания, которые он считал чужими. Его внутреннее я отторгало их, он пугался и замыкался и в этот момент наружу прорывался Егор. Он надсмехался надо мною, моей работай, дерзил и угрожал. После того, как стало всё боле  менее понятно в данном случае с этим по сути то своей бедным мальчиком, я решил проверить информацию что бы убедиться, что это всё не бред.
  -И что же девушки действительно пропадали?-нетерпеливо перебил я.-Это оказалось правдой?
  -К сожалению это оказалось правдой.-Тихо проговорил мой друг.
  -И что же ты сделал дальше?
  -Из сеансов я выяснил, что у моего пациента имеется дача в двухстах километров от города, вот туда я и направился.



  Утром купив по дороге пару бубликов и лимонад, я направился в этот дачный посёлок. Когда я подъезжал к дому Александра, сердце тревожно стучало в моей груди. Раньше я бывал в таких не больших поселках-они почти все одинаковые, глухие двухметровые заборы, лай больших сторожевых собак,-но именно здесь около дома пациента я почувствовал какую то тягостную ауру. Я посмотрел на своё отражение в зеркало, чувствуя терзающую душу тревогу. Нервно улыбнулся и опустил глаза, стал выбираться из автомобиля. Ключи от дачи я нашёл при осмотре квартиры, так что попасть внутрь мне не составило большого труда. Сам дом оказался не слишком большим. Повсюду в залах и комнатах густо лежала пыль. При перемещении по комнатам, я заметил цепочку следов оставленных моими ботинками. Н да,-подумал я.-Здесь давно ни кто не был. Я вышел на улицу и с облегчением вздохнул свежего воздуха наполненного благоуханием цветущей черёмухи. Я решил осмотреть весь участок. На участке находилось ещё несколько строений, таких , как гараж, сарай-дровник и судя по размерам небольшая банька. К ней то я и направился в первую очередь. Я подёргал дверь. Она была не заперта. Я повернул ручку и вошёл. Небольшое помещение предбанника заполняли собой стол, пару скамеек, двери в помывочную и часть стены занимала дровяная печь. Решительно отодвинув стол и убрав ковёр я обнаружил большой люк с внутренним замком. Ключи от люка я нашёл на верху печи, они всегда там лежали со слов и откровенных воспоминаний Александра. Открывая люк мои руки слегка дрожали, откинув её и, в мои ноздри шибанул запах гнили, крови, и экскрементов. Я торопливо надел марлевую повязку на лицо приглушая эту вонь и стал спускаться вниз по бетонным ступеням. Спускаясь я чувствовал, как по затылку ползли холодные мурашки, волосы становились дыбом. Это правда,-услышал я подсказку своего разума. Эта комната существовала в реальности.
  Рука нашарила выключатель и яркий неоновый свет залил открывшееся помещение. Тогда я медленно, с громко колотящимся сердцем прошёл в комнату. Все мои опасения подтверждались, мальчик был болен, его страшная коллекция существовала на самом деле.
  Я попятился прочь, почти в ужасе, потом развернулся на каблуках и заторопился к выходу, дрожа от потрясения. Я долго сидел на скамеечке возле этой бани, мозг мой не мог сосредоточиться. Мысли перескакивали. Каким необычным способом испорчена моя размеренная, приятная жизнь.
  Происшествие было столь тягостным для меня, что я решил уничтожить это гнездо, страха , ненависти и боли. Конечно ты меня будешь осуждать за столь импульсивное решение, но в тот момент я не мог поступить по другому. И после того, как я принял решение, уже не сходил с этой точки зрения.
  В гараже я обнаружил две канистры с бензином и начал действовать, воплощая своё решение в жизнь. Когда я уходил за ворота этого противного участка, за моей спиной бушевало пламя. Я шёл и улыбался, я был почти счастлив от сделанного.



  В безмолвии своего кабинета я размышлял о своём страшном пациенте.
  Возможно ли когда - нибудь его выписать на улицу, я понимал, что таких людей не излечить полностью. Всегда существует прициндент, да и в полицию я теперь не мог сообщить. С самого начала я сделал всё неправильно.
  И, что же мне было делать?
  Я долго размышлял погрузившись в свои невесёлые мысли.
  Бездумно я спустился по сумеречной лестнице административного корпуса, миновав пару коридоров и пост охраны, на котором почему то никого не было, вошёл в небольшое отделение спец-блока. Там за стойкой дежурной медсестры мирно посапывала сложив голову на руки эта самая медсестра, я прошел к палате маньяка.
  Бардак, кругом бардак.
  Когда я двигался по коридору, мои шаги казались забавно приглушёнными, будто я слышал их сквозь слой ваты. Словно сама тишина резко стучит в мои уши.
  Казалось тяжёлый воздух помещения сгустился, я чувствовал, что двигаюсь с трудом. Продолжало казаться, что сам воздух борется со мной.
  Дойдя до сестринской я вошёл внутрь и включил свет. Быстро подошёл к застеклённому шкафу с торчащим в нём ключом, вопреки всем инструкциям походя заметил я, я распахнул дверцы. Легко перебирая пачки с ампулами я неосторожно уронил одну из них.
  Настоящая дрожь пробежала по моему телу, потому что звон разбившихся ампул был глухим и нереальным звуком чего то чрезвычайно далёкого. Если бы я не видел стеклянных осколков на белом кафеле, я мог бы сказать, что ничего и не разбивалось вовсе.
  С нарастающим беспокойством я сунул палец в ухо и повращал, что бы восстановить слух. Затем я стиснул кулаки и принялся с усиленной быстротой искать нужный мне препарат.
  Конечно составить данную смесь мне не составляло ни какого труда, но эти препараты были все на особом контроле и об каждом их использовании делалась соответствующая запись в журнале, но я ведь был главврач. Поэтому если что то выплывет я мог всё спокойно спустить на тормозах.
  Я поспешно убрал все следы своего присутствия и тихонько прикрыв дверь двинулся по коридору в сторону не обходимой мне палаты. Сердце моё гулко колотилось, а шаги звучали приглушённо. Я держал шприц онемелыми, потерявшими чувствительность пальцами, взгляд был устремлён на заветную дверь. Пока я двигался, дыхание моё шумно вырывалось из ноздрей, а губы были крепко сжаты, иначе они задрожали бы от страха.
  Холодный неоновый свет и мёртвое, полное безмолвие встретило меня, когда я открыл двери палаты. Я старался держаться прямо, управляя каждым мускулом при помощи силы воли из-за страха расслабиться, что бы не задрожать.
  На полпути до кровати пациента я услышал.
  Нежный захлёбывающийся смех, казалось распространялся по палате словно облако.
  Холодная захлёстывающая волна накрыла меня, и шаги резко оборвались, потому что ноги мои одервенели.
  Смех не прекращался. Он двигался, заполняя собой палату и казалось, проникал даже в мозг, заставляя чувства смешаться. Желудок сдавливали спазмы. Мои руки дрогнули, я чуть не всхлипнул от неожиданно навалившихся ощущений.
  Потом всё закончилось, а я стоял там в холодной палате, покрытый испариной, ослабевший от безумных и бесплодных усилий. Я смотрел на пациента. Он был там и выглядел изнурённым. Он был не брит, и тёмная, похожая на грязные ветки, поросль на щеках напоминала отвратительную опухоль. Рот открыт, звуки смеха исторгались именно оттуда. Глаза его мигнули, и он медленно повернул ко мне голову. Похоже моё присутствие здесь в этот час показалось ему не постижимым, потому что взгляд его метнулся по палате, и он закричал в гневе:
  -Чего ещё надо? Проваливай!
  Я назвал его Егором, и он перестал озираться по сторонам, впившись в меня взглядом. Его осунувшееся лицо, безжалостно оплывшее мерцающим светом неоновых ламп, было лицом перекошенной маски смерти. Он заскрежетал зубами и попытался вырваться из ремней опутывающих его.
  -Чертов докторишка,-говорил он брызгая слюной.-Я ещё доберусь до тебя.
 А я продолжал приближаться.
  -Сегодня всё закончится. Сегодня тебе станет легче.
  Я наклонился над ним, занеся руку со шприцом, он ухватился за мой халат и подтащил к себе.
  Мы смотрели друг на друга. Он бешено вращал глазами, задыхался и скрежетал зубами. В этот момент казалось, что я видел чудовищные тени сгущаются по стенам и углам палаты.
  Его хватка была не вероятной силы, его руки походили на железные тиски. Я сделал инъекцию. Лицо его мгновенно напряглось, на висках вздулись огромные вены, на губах появилась пузырящаяся пена, его рука соскользнула с моего халата и сжалась в кулак в конвульсиях.
  Подождав несколько минут после того, как закончились конвульсии я пощупал пульс, это чудовище было мертво.
  Когда я благополучно вернулся назад, я увидел в зеркале на стене кабинета своё бескровное лицо, я почувствовал слабость и страх, прилив сил закончился. В горле пересохло, желудок был на пределе. Я едва добрался до кресла на трясущихся ногах и рухнул в него проваливаясь в зыбкий сон. Остатки сил и мужества покинули меня.


  Мой друг угрюмо молчал, казалось я ощущаю, как его переполняет печаль и боль от содеянного. В тот момент мне показалось, что боль льётся из него, как кровь из открытой раны. Мне даже чудились далёкие рыдания. Молчание продолжалось довольно долго, мои мысли метались в беспорядке, а я пытался их выстроить в некий логический ряд.
  Внезапно всё исчезло, точно провалилось в чёрную бездну, потому что друг проговорил:
  -Да, ты можешь написать об этом,-так мне кажется.
  -Я думаю, что смогу сделать это, друг.-Ответил я.
  -Как ты это опишешь?-спросил меня он.
  Я глянул на него поверх стола, и заметил за его спиной начинающийся рассвет, солнце пыталось выкарабкаться на горизонте расплёскивая розовый свет по небосводу. Друг не дожидаясь ответа скрылся в доме на несколько минут, появился вновь. Он поставил передо мной чашку с кофе, и свежий запах кофе ударил в ноздри мне.
  -Просто сообщу им о том, что случилось,-ответил я,-о сумашедшем парне, о тебе. Не знаю пока. Когда сяду писать там и будет видно, как пойдёт и сложится.
  Мой друг с удовольствием улыбнулся- улыбнулся впервые с тех пор, как начал излагать свою историю.
  Если есть кто то на небесах я думаю он простит моего друга за совершённое злодеяние. Такие как этот его пациент не должны ходить по нашей земле и творить зло, неся ужас и боль. Разве он поступил не справедливо за всё то, что натворил этот Александр-Егор?

КОНЕЦ.