Леониды. гл. 5. Анастезия

Начало по ссылке: http://www.proza.ru/2015/09/27/916


АНЕСТЕЗИЯ

Холодный свет операционной. Стерильная прохлада кафеля. Стол, который станет ей ложем на время операции. Заботливые руки персонала, завершающего последние приготовления. И его глаза. Мудрые, всепонимающие глаза, над белой хирургической маской.
-      Вы готовы?
-      Да…
-      Не бойтесь. Все будет хорошо... Наркоз!

Сладковатый, немного приторный привкус... Вначале прозрачный, а затем набирающий густоту туман, втягивает ее в сверкающий коридор, ведущий к счастью. Я смогу… Я вытерплю… Я хочу быть счастливой, даже если ради этого придется пройти через боль… Любую боль… Лишь бы потом… Потом… Потом…

Сон и явь клубились парами тумана, смешиваясь причудливой разноцветной ватой. Где сон? Где явь? Где я? Кто я? Вспышки воспоминаний… Своих? Чужих?

          Тогда тоже было 23 мая. Он заходит в почти полностью заполненное   
          горожанами майское кафе. Единственное свободное место. Напротив
          девушка. Светлая челка. Серо-голубые глаза. У него – чашка кофе. У нее
          – бокал вина, обвитый тонкими пальцами. Аня. Несколько первых слов. Он
          записывает свой номер телефона на маленькую желтую бумажку с липким   
          краешком, которую она, шутя, приклеивает себе на ладошку, что бы 
          случайно не потерять. И ее номер, который она записывает для него, на
          точно такую же маленькую бумажку...

Она еще чувствует происходящее вокруг. Гудение аппаратуры. Касание тела чем-то прохладным, возможно, йодными ручейками, прочерчивающими линии по которым вскоре пройдется жало скальпеля. Но наркоз уже начинает действовать. Ее сознание и ощущения становятся все расплывчатей и отстраненней, а вспышки видений, напротив, отчетливей и ярче.

          Он позвонил ей через пару дней. Встретиться сразу не получилось.
          Помогает маме на даче сажать анютины глазки. Может, потому он и
          запомнил. Анютины... Глазки... Увиделись только через неделю. Около ее
          института на канале Грибоедова. Она на выпускном курсе. Скоро начнутся
          госэкзамены. Привет-привет... - А знаешь, как я любила ходить, когда
          была маленькая? ... Обхватила ладошкой его палец, и они пошли так,
          взявшись за руки, в сторону Невского.

-      Наркоз? – голос хирурга долетел приглушенно и скорее напоминал клокотание далекого и невидимого водопада.
-      Еще несколько секунд…  - пожалуй, это голос анестезиолога, - Начинаю отсчет: десять, девять, восемь…

          Как-то они заглянули в ресторанчик. Примерно через пару недель после
          знакомства. Практически пустой зал. А может они, и правда, были там
          только вдвоем... Он просто хотел сказать ей  что-то про то, как ему
          хорошо вот так...  Долго подбирал слова...

-      …семь, шесть, пять, четыре…

          И сказал... Вернее, слова вырвались сами. Я люблю тебя! Сказал первый
          раз в их отношениях.

Она почти уже спала, с каждым вдохом наркозного тумана, впуская в себя сладкую вязкость окутывающих чувств. Своих? Чужих? Может быть… его?

-      … три, два…

          А потом она осталась у него. Он не хотел торопить это... Она в спальне.
          Он отдельно, в другой комнате. В квартире, где временно жил, после
          того, как с одной сумкой ушел из дома, из семьи, в ночь на свой 34-ый
          день рождения. Потому, что уже больнее было оставаться, чем уйти...

          Она позвала его. Что-то попросила. Кажется, дать какую-нибудь рубашку,
          что бы она могла в ней спать. Он принес, и они остались вдвоем. Он
          почти не спал. Под утро она шептала - всё-всё-всё... А ему было никак
          не напиться ею...

          Днем их разлучили дела, а ближе к вечеру, она прислала ему смс'ку...      
          'Я весь день пахну тобой...'   И его сердце задохнулось от счастья… и
          выпорхнуло из груди, устремившись к ней.

Она тоже выпорхнула из операционной, легко пройдя сквозь ткань простыней и кафельные стены. Перед ней простирались изумрудные луга прекрасной земли, лежащей где-то очень далеко от того места, где холодный скальпель уже наметил место для своего первого поцелуя.
 
-      Есть наркоз! Можно начинать.
-      Начали.

Первый надрез, быстрый и выверенный, оставил вначале лишь тонюсенькую алую полоску на ее теле. Еще не покрытую каплями красной росы… Еще не расцветшую скрытой под кожей болью.

Продолжение по ссылке: http://www.proza.ru/2015/10/02/113