На просвет

Терапевт послал меня. Недалеко послал, на первый этаж, на флюорограмму.

В предбаннике рентген-кабинета сидели четыре человека. Среднестатистический дяденька лет шестидесяти в коричневых сандалиях на коричневые же носки. Тощий ботан, утонувший в своём телефоне. Милая бабуля в длинной темно-синей юбке и в бежевой косыночке. Не, ну и в кофточке какой-то. И еще крупногабаритный мужик с широкой красной мордой, которого я сразу назвала фермером. Не вслух, конечно, назвала. А где-то внутри себя.

За большим окном виднелись зеленая шапочка и половина лица рентгенолога. «Астахова!» - вдруг раздалось оттуда, где пряталась вторая половина лица врача. Это он сказал, значит. Бабуля встала и мелкими шажками пошла к нужной двери. Зашла внутрь, и нам стало её уже не видно, но всё ещё слышно.

- Астахова! – опять сказала нижняя часть лица рентгенолога. – Раздевайтесь!

- Арина Никитична, – уточнила бабуля.

- Всё равно раздевайтесь, – твёрдо сказал врач.

Снова стало тихо. От доктора в окне остался лишь зеленый купол шапочки. Все молчали. Только фермер кряхтел, пытаясь умоститься на маленьком скрипучем стуле. Наконец, рентгенолог поднял голову, посмотрел туда, где находилась старушка (это же мы её не видели, а ему можно, он врач), и заорал:

- Астахова!!!

- Арина Никитична, – напомнила бабуля.

- Без разницы! Вы почему не разделись?!

- Да она уже и команду такую давно забыла! – встрял фермер.

И загоготал над собственной остротой, превратившись в перезрелую свёклу. Хохочущую. Дядечка стыдливо косился в угол, ботан уткнулся в телефон. И тут красномордый, смачно прихрюкнув, кивнул мне: «А?!». Я пожала плечами, а сама подумала: «Вот про что он акает? Про то, что я ещё помню, как оно? Или про то, что уже всё?» А вслух почему-то сказала: «У вас сейчас стул развалится».