Гавань Кассандры - Заря - 16

«Ночью было ни зги не видать. Всё небо в тучах, ветер ревел долго, а потом, когда тучи разошлись, показались звёзды, да какие! Наблюдали и Медведицу, и Орион, да предавались любованием великолепием моря, что блестело фосфором. Такое богатство, будто все аристократы собрались там», – сидя на юте*, делал записи в своей тетради Никита. – «Когда голландский корабль, на котором мы оказались теперь, вошёл в китайское море, наступило утро. Море синее, чем в тропиках. Словами не описать сей красоты. Погода прекрасная! Солнце печёт, будто перед грозой...»
Стоявший возле Андрей любовался красотою моря, а из вод одна за другой показывались летучие рыбы...
– Они размером с сельдь! – восхитился Андрея сквозь отрадный смех и взглянул на друга. – Всё записываешь? Взгляни!
– Вижу, – поднялся тот рядом и улыбнулся. – Да и записать всё хочется. Будет что рассказать. Ведь забуду, – сказал он и вдохнул. – А ветер! Так тёпл и мягок, словно купание.
В считаные минуты ветер стих совсем, и корабль, вместо двенадцати узлов, стал тащиться по полтора узла...
– Казалось, вот-вот, и дойдём до Нагасаки, а нет, – подошёл к друзьям Фредерик и улыбнулся. – В том и недостаток путешествия по морю. И стоишь вот так, любуешься сей картиной, в лучшем случае, часами.
– Зря вы так, – покачал головой Никита. – Ничего чище нет этой беспредельной глади моря.
– Даже небо над морскими владениями безукоризненно чистое, неповторимо голубое.
В тот момент перед их глазами показались дельфины, проплывающие недалеко от корабля. Они переваливались с боку на бок, а по направлению к судну вдруг стал виден чёрный гребень акулы.
Сообразительные моряки тут же бросили ей крюк с наживой, и она его схватила. С великим восторгом все наблюдали, как вот-вот поднимут акулу на борт, но она сорвалась и исчезла в воде...
– Жаль, – вздохнул Фредерик. – Хоть какое-то развлечение было бы.
И он был прав, как бы Никита с Андреем ни старались доказать ему, как прелестна жизнь на море. Прожив три дня практически без движения корабля, все были безмерно счастливы появившемуся ветру, который позволил судну двигаться по восемь узлов.
Только когда прошли Манильский залив и стали подходить к берегам Японии,... начался дождь. И он медленно, к вечеру, часам к восьми, разошёлся так, что небо стало передавать эхо грома...



Ночью снова – кромешная тьма, и разбушевалась жестокая гроза. Громовые раскаты гремели, словно то был целый оркестр. Молнии блистали одна за другой, будто танцевали на балу и отвлекались лишь иногда, чтобы упасть рядом с кораблём.
– Огонь с фор-русленей** упал! – послышался крик часового, и Никита с Андреем, оставшиеся стоять на юте и наблюдать за чудесами бурной грозы, переглянулись.
Не успели друзья что-либо сказать, как резко павшая у кормы в воду молния заставила отскочить в сторону. Лишь к часам трём ночи гроза утихла, а утром стало вновь жарко.
Пройдя острова Бонин-Сима до Японии с прекрасным ветром и чудесной погодой, голландцы объявили, что входят в первый рейд Нагасаки. Это был мыс Номо. Только вошли в него, как показалась приближающаяся маленькая шлюпка, украшенная разноцветными флажками – «флюгарками», а за нею – лодка побольше...
– Это, поди, какой религиозный обряд, – улыбнулся Фредерик, подойдя вновь к Никите с Андреем.
Они вышли на юту и, держась за поручни, наблюдали за происходящим вместе с довольным Кимадзу Тенсин.
– Что ж, остаётся радоваться, что голландскому кораблю в Японию открыта дорога, – улыбнулся Никита, пока на борт входили прибывшие японцы.
Обувь их, как и у Кимадзу, была не чем иным, как соломенная подошва, от которой тянулись синие короткие чулки, застёгнутые вверху пуговкой. Головы японцев так же бритые, только с затылка стянуты кверху в косичку.
У одного из японцев сбоку висело две сабли разного размера. Он подошёл к Кимадзу, и они ещё некоторое время стояли в стороне и долго беседовали на своём языке.
Тем временем корабль вошёл во второй рейд. Здесь местность поразила островами и зелёными холмами, которые были покрыты то кедрами, то другими неизвестными деревьями. Внизу холмов видно было кучу домиков с белыми стенами и то черепичными, то деревянными кровлями...



– Вот вам и Нагасаки, – улыбнулся Андрей. – Ни зданий, как у нас, ни дворцов.
– Может, это просто деревня? Может, там, за мысом, дворцы и есть, – предположил Никита...
То штиль, то поднимающийся ветер заставлял корабль лавировать то ближе к гавани, то дальше. На берегу показались детишки и несколько вышедших из хижин людей, которые стояли и наблюдали за прибывшим голландским судном...


* – юта – кормовая часть верхней палубы судна.
** – Фор-руслень – площадка у мачт.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/10/02/1294