Гавань Кассандры - Заря - 17

(Нагасаки, с гравюры 19 века)

Стоя вновь на юте и глядя в подзорные трубы, Никита и Андрей впервые наблюдали Японию, к которой прибыло их голландское судно. Кто-то вокруг занимался уборкой парусов, другие изучали карту, а выяснивший всё случившееся с Кимадзу японец махнул рукой своим спутникам и вскоре спустился в лодку, чтобы вернуться к берегу.
Кимадзу подошёл к Никите с Андреем и с поклоном улыбнулся, указав в сторону города. Так ничего и не сказав, он ещё раз сложил руки вместе, будто благодарил, как богов, и отправился в следующую лодку...
– Нас просят сойти на берег, поскольку голландское судно отправляется в скором времени с товаром в Батавию, – сообщил Фредерик, вернувшись от короткой беседы с капитаном.
– Эка честь, – удивился Андрей и улыбнулся. – Я ощущаю себя членом неизвестной экспедиции.
– Так оно и есть, – засмеялись с ним и Фредерик с Никитой.
В скором времени прибыло три лодки, украшенных флажками, пиками, гербами.
– По всему видно, военные лодки, да солдат нет, одни голые гребцы, – поразмыслил вслух Никита.
– Полуголые, – поправил его Андрей, еле сдерживая смех...
В одну из таких лодок их троих и пригласили спуститься. Тихо удивляясь и в то же время восхищаясь необычным построением, как японская лодка, друзья старались разглядеть всё, что могли...
Лодки сделаны были из белого дерева, широкие, с плоским дном, навесом и открытой кормой. По всему построению похожи они были на обыкновенную крестьянскую хижину: здесь есть даже маленький очаг с домашней утварью. К такой лодке привязаны вёсла, которыми управляют гребцы: по четыре, восемь, а то и по двенадцать человек.
Когда лодка причалила к берегу, на неё вошли несколько оппер-баниосов*. Поверх чёрной кофты и длинного халата на них были цветные шёлковые юбки с кистями и разрезами по бокам. За пазухой чего только не было положено: трубка, куча листков, бумажник, платок.
За ними следом вошли ещё несколько человек понаряднее и со своей свитой. Они присели, положив руки на колени, перед Фредериком и Никитой с Андреем и стали тихо что-то между собою обсуждать. После этого один из оппер-баниосов выпрямился и перевёл, что их примут в городе гокейнисы**, а там помогут дальше с транспортом.
Сойдя на берег и следуя за проводниками по городу, Никита тихо сказал:



– Я всё же таил надежду, что здесь будет что-то более похожее на город,... как у нас...
Вскоре к ним присоединился и вернувшийся Кимадзу Тенсин, по лицу которого вновь можно было судить только о хорошем. Он опять поклонился, улыбался и что-то пролепетал на своём языке. Переводчики лишь пригласили идти дальше, сказав, что сам губернатор встретит...
Так, шли дальше мимо тесно построенных, серых, невзрачных одноэтажных домиков, за которыми у берега виднелись рыбацкие хижины. И всё было ново, всё казалось странным и никак не хотелось жить в таких условиях, никак не хотел разум принимать того, что здесь всё ещё так далеко от той жизни, к которой привыкли...
– И всё завешено, – добавил Фредерик, точно так же тихо удивляющийся. – И дома, и лодки... Всё имеет материи, а вот люди,... полуголые.
– А я читал, например у Тунберга, что здесь многолюдно, – сказал Андрей. – Где же здесь помещается шестьдесят тысяч людей?!
– А что, – взбодрился Никита и тут же обратился к переводчикам с вопросом. – Сколько же жителей в Нагасаки?
Переводчики переглянулись вместе с другими своими спутниками и с Кимадзу, и один из оппер-баниосов ответил:
– Бывает иногда меньше, иногда больше.
– Так и ясно, – кивнул Фредерик. – А как же зовут Сиогуна***? Может, он знает?
Но... что на один вопрос, что на другой, ответ был один: «Не знаем». Однако, как бы ни было странно, сложилось впечатление, что всего они боятся, всё надо скрывать, всё запрещено...
– Имя государя здесь, и правда, тайна, – подтвердил Андрей. – Читал я о таком. У них есть даже обычай менять имена в течение жизни несколько раз.
Тут перед ними вышла свита с важным человеком впереди. Переводчики тут же поклонились и перевели, что это и есть губернатор. Тот был одет в халат и юбку одного цвета – pensee (тёмно-фиолетового, перевод с французского). Только рукава отличались от рукавов других людей: с надставками, будто крылья, а по бокам – разрезы...
Губернатор смотрел так же строго и холодно, как выглядел. Он стал говорить с важным тоном, окидывая наблюдательным взглядом русских гостей.



Услышав после этого небольшой рассказ Кимадзу, он вдруг изменился в лице. Куда-то вся важность улетучилась, а вместо неё появилась добродушная улыбка...
– Снизошёл, – улыбнулся Никита еле слышно и кивнул ему в ответ.
Губернатор что-то долго стал говорить мягким тоном, а один из переводчиков рассказывал, что гостей примут, накормят, дадут отдохнуть и переправят на одном из своих кораблей в Николаевский пост...


* – Оппер-баниосы – переводчики
** – Гокейнисы – старшие после губернатора и его секретарей.
*** – Сиогун – титул крупнейшего из японских феодалов, фактически управлявшего Японией до буржуазной революции 1868 г.


Продолжение - http://www.proza.ru/2015/10/02/1299