Гавань Кассандры - Заря - 20

(Новый Эрмитаж и Миллионновая улица,
с картины В. С. Садовникова, 1851)


Величественные фигуры атлантов, статуи знаменитых скульпторов, художников прошлого встречали Варю, когда она входила в здание Нового Эрмитажа. В тот дождливый майский день тысяча восемьсот пятьдесят второго года на улицах было практически безлюдно. Музей приветствовал её своей строгой тишиной.
Прижимая к груди сложенный листок, Варя поднялась на второй этаж. Она медленно шла мимо картин, ненадолго даря им своё внимание, и остановилась лишь перед одной, где были изображены корабли в Кронштадтской гавани.
Как долго она стояла перед ней, Варя не помнила. Как давно текли капля за капелькой её тёплые слёзы, она не чувствовала. Практически безлюдный зал не тревожил и не пробуждал к реальности. Находясь где-то в глубине своих чувств, Варя не услышала подошедшую сестру:
– Я так и думала, что найду тебя здесь. Ты всё же вернёшься в Кронштадт? – сказала та еле слышно.
Но Варя молчала, уставившись на картину, а по щеке текла слеза, только то была слеза смешанной нежности с радостью, которые выражал взгляд.
– Варенька? – разбудило прикосновение к плечу, и она оглянулась на ласково улыбающуюся сестру:
– Машенька, ты пришла.
– Ты не слышишь меня, – улыбалась та. – Поедем домой, не возвращайся в Кронштадт. Ведь они наверняка сначала в имение Аргамаковых прибудут.
– Нет, боюсь я, что упрямство верх возьмёт да отправится он сразу на службу. Чувствую я, не захочет со мною свидеться, – покачала головой Варя.
– Всё-то ты чувствуешь. Не кличь беды своими страхами, – прошептала Мария и улыбнулась, кивнув на листок, который сестра так и прижимала к груди. – Это то стихотворение, что Никита переслал тогда вместе с первым письмом?... Из Сингапура?



– Да, – раскрыла Варя его вновь перед глазами.
– Неужто, ты думаешь, что, написав такое пылкое стихотворение, Андрей не встретится сначала с тобой? – удивилась Мария и махнула легонько рукой идти за собой. – Поедем домой, а там и ждать будем. Уж наверняка они со дня на день прибудут!
– Должно быть, прибудут, – неуверенно последовала за нею Варя.
Вспоминая тяжёлые годы ожидания, наполняясь ещё больше теми надеждами, которые грели всё это время, сёстры вышли к ожидающему экипажу. Совсем скоро он вёз их по улицам Петербурга, чтобы покинуть столицу.
Варя вновь и вновь открывала перед собой строки любимого. Она знала, что вот-вот прибудут Никита с Андреем, но что будет тогда: «Захочет ли Андрей увидеться со мной, поговорить? Простит ли то, что произошло между мною и Калининым в ту злосчастную ночь по пути в Менск? Как,... как мне смотреть ему в глаза?» – вновь упрекая себя, Варя прослезилась, и надежда на то, что любимый всё же вернётся к ней, потихоньку увядала...
Не менее была взволнованна и Мария. Её вопросы, страх уже давно не давали покоя. Она вспоминала всё то время, что пришлось пережить в случившейся разлуке с любимым. Вспоминала, что после того, как был представлен барон фон Хофманн, состояние здоровья её ухудшилось и доктор, совершивший осмотр, сообщил всем, что Мария ожидает ребёнка...
«Теперь у тебя есть сын,» – глядя на мелькающие у дороги деревья и поля, Мария говорила мысленно с любимым. – «Ты не знаешь ещё об этом, но поверишь ли? Ведь я теперь баронесса... Да, вдова... Мне пришлось тогда обвенчаться. Он был замечательным человеком... Ты всё узнаешь... Надеюсь, очень надеюсь, что во всё поверишь, простишь. Надеюсь и жду тебя сильнее прежнего... Господи, впервые молю, как никогда,... не откажи мне в помощи...»


Продолжение - http://www.proza.ru/2015/10/04/1131