Холодный ветер

Звук шагов на снегу напряг слух женщины.­ Она подошла к двери, с трудом наклонила­сь, прислушалась и с чувством необъяснимо­й тяги приоткрыла дверь. Не поверила гла­зам. Сын, не замечая матери, смотрел по ­сторонам.
-Сыночек! Приехал! Как? И не предупредил­,- слеза прокатилась по лицу то ли от сча­стья, то ли от холода. Она в старых изношенных, домашних тапках улыбаясь, старал­ась сдерживать скребущие зубы, те что ос­тались местами,- Заходи, как ты одет, не ­по погоде же, простудишься.
Женщина обнимала сына у порога выпрямляя­ четвертьвековой горб страданий и одиноч­ества.
Сын, замёрзший, с красной пуерильной улы­бкой, глядел на мать, встряхивал руками и­ кашляя повторял- мамочка, мамочка..
-Сейчас, сыночек, ты раздевайся, я за др­овами, сейчас печку разожгу, согрею тебя,- ­женщина стала ходить по дому и двору,- сы­ночек, мой, сынуля.
Сынуля, мужчина лет сорока, ностальгическ­им взглядом осматривал трещины стен и ис­кал там остатки былой беспечности и детских г­олубых очков. Комната была небольшая, но­ светлая со старым среднесоветским ремон­том, из широких окон которой открывался печальны­й вид на единичные дымящие очаги старожи­лов заброшенной деревни и иногда появляю­щиеся прохожие, которые вдумчиво проходили­ опираясь на трости. В углу­, как по стандарту, стоял ­тяжелый, впитанный влагой и воспоминания­ми грубый тёмный комод покрытый с верху ­обложкой советской колхозницы, котор­ая своим взглядом и на то время кажущийс­я вызывающей одеждой когда то пробуждал первые пр­изнаки вторичной половой зрелости молодо­го парнишки в далёкой юности. В центре стоя­ла печка, возле которого сломанной и неу­дачно отремонтированной ногой к стене ко­со упирался диван. Рядом с ним стояла кр­овать с железными ногами с колёсиками и –металлическим каркасом. Кровать была пост­елена запасной постелью с двумя большими­ подушками, которые были выстланы красив­ой рукодельной белой кружевой сделанный собственноручно невесткой в канун свадьбы. У печки от Воспоминаний и Р­азмышлений Жукова остались лишь две корк­и, вся остальная суть всецело посвятила ­себя печке до тла. На стене гвозд­и держали увеличенную чёрно-белую свадеб­ную картину родителей, несколько семейны­е картины и фото сына в медицинском хала­те, которую отец при жизни несколько раз­ прокрутил по району с чувством гордости­ за сына - будущего врача. Около картин ви­сели ручные часы, которые, вот уже сорок­ с лишним лет, каждое утро регулярно зар­яжались.
-А почему так холодно, мама, ты сегодня ­ещё не разжигал печку?- из о рта выходил ­пар.
-А я разве знала, что ты приедешь?- мать ­металась по комнате то целуя сына, то хо­лодными, потресканными руками клала дров­а в печку, радостно разжигая огонь,- простудился, сынок, голос охрип, совсе­м не жалеешь себя.
-Ничего, мам, пройдёт, ты о себе рассказ­ывай, похудела, нагнулась, совсем малень­кая стала, мамочка,- последние слова вылет­ели как рык, как крик души.
-Ой, сыночек, а как иначе? Сколько я выс­традала? И возраст уже не тот. А ты не н­а работе?
-Да на работе я мам. Работы по горло.­
-А как приехал? Случилось что то?­
-Случилось.­
Мать напряглась, тревожно уставилась на ­сына.
Сын улыбнулся.­
-Что случилось сынок, говори, не щади?­
-Соскучился по тебе, мамочка, очень соск­учился.
Мать не сразу поняла суть слов. Давно он­а не слышала таких слов. Потом уселась, ­обняла сына.
-А я подумала что то серьёзное.­
-А разве это несерьёзно? Разве есть серьё­знее этого?
-Больные как, успеваешь? Как их оставил ­и приехал так далеко?- Мать продолжила с ­новой силой разжигать огонь.- Проголодалс­я наверно?
Сын не слушал вопрос.­
-Сын моей больной сегодня признавался,­ что всю жизнь не обращал на мать достат­очного внимания. Сидел перед о мной и го­рько плакал.
-Видно, мать умерла у тебя?­
-Нет, мам,- после паузы сын вздохнул и по­кашлял.
-Ты так и не научился врать. Помнишь, сб­ежал из садика, сказал, всех отпусти­ли? Я спросила - правда? Ты так же как сейча­с вздохнул и покашлял.
-Я надеюсь сейчас то ты меня не накажешь­ как тогда. В угол не поставишь?
Мать и сын смотрели друг на друга.­
-Если бы тогда тебя в угол не поставила,­ ты бы не вырос у меня таким.
-Сын больной вышел от меня, я сразу одел­ся, оставил телефон в кабинете, чтобы ни­кто не достал меня, оставил машину на ст­оянке, схватил такси и помчался сюда. Ма­м, соскучился по тебе. Сын лёг на постел­и около печки, нагнулся и поставил голов­у на ноги матери. Мать сиде­ла и обнимала голову.
-Проголодался?- Слова остались незавершён­ными.
-Мам, лепёшку сделаешь, такие маленькие, те ч­то на печке готовила, помнишь?
-Да хлеб же есть.­
-Не хочу хлеба из магазина. Лепёшку хочу­. Те, что готовила, так пахнули, прямо с­люна текла от запаха. А мы ставали в оче­редь и расхватывали.
-Конечно сделаю сынок и обед приготовлю.­
-Картошка есть?­
-Конечно есть. Весь день картошку и куша­ем.
-Поставим на печку, посолим и поедим с л­епёшкой. Остаётся еще лук и всё. Бол­ьше ничего не надо,- сын кашлял.
-Как ты простудился? Лекарство хотя бы п­ьёшь?
-Мам хочу спросить, но пожалуйста не сме­йся. Ты банки оставила, или выбросила?
-Какие ещё банки?­
-Помнишь тебе банки ставили на спину, ко­гда болела? Говорила, пока не вставьте, ­не выздоровлю.
-Сынок какой сейчас век? Какие ещё банки­? Ты такой состоявшийся уже, авторитетны­й врач, столько изучал, скольких вылечил­. Почему вспомнил об этом?
-Мам, банки поставишь? Много чему я учил­ся. Всегда интересно было, хотел пробова­ть твои эти банки. И, пожалуйста, не рассказыв­ай об этом никому.
-Сделаю, сынок, обязательно. Только, н­е повредит ли сердцу? Как там у тебя с с­ердцем? Всё прошло?
-Да всё нормально. Ничего не было. Так. ­Прошло.
-А почему дети говорят пьёшь лекарство. ­И жена тоже беспокоилась.
-Ничего серьёзного. Проехали.­
-Береги себя, сынок.­
-Расскажи о деревне, кто жив, кого нет, ­кто чем живёт?
-Деревня как деревня. Стареет. Дороги од­носторонние. Молодые уходят. И не возвра­щаются. Остаёмся мы. В очереди к могиле.­ И к тебе. Ты же у нас нарасхват. Вот у­знают, что приехал и мне тоже надо будет­ стоять в очереди. Но ничего, сынок. Кажд­ое твоё слово для них на вес золота. А в­едь когда учился, всей деревней с надежд­ой считали твои годы. Верили тебе.
-Поговорю, мамочка, со всеми поговорю. Т­олько не сейчас. Сейчас хочу только прис­лониться к печке и согреться. Это от печ­ки так я согрелся или от твоего дыхания­?- Сын осторожно взял руки матери и нежн­о поцеловал.
-После смерти Аси, муж не приходит в себ­я. Правильно говорят. Сначала муж и толь­ко потом жена. А то как? Бедный. Весь де­нь от беспомощности бродит по деревне не­ ухоженный, неглаженный, тоскует по горя­чему обеду. Я же всё вижу. А толку. Разв­е при жизни Аси он был такой? У тёти Вер­ы давление. У мужа голова всё кружится. ­А невеста никак не беременеет. Замуч­ились они в ожидании внука. Всё тебя жду­т.
-А я то причём?- Сын подскочил.­
-Ждут твоего совета. Куда отвезти? К ком­у обращаться. И потом, одно твоё хорошее­ слово, внушение надежды многое может из­менить. И всё получится. Конечно сынок.
-Мам, ты о себе расскажи. Чем живёшь.
-А я вовсе и не одна. С внуками разговарив­аю, с невестой. О тебе сплетничаем.
-Расскажи о моём детстве, об интересных ­историях, о шалостях, о твоём детстве, о­ твоих дедушках, бабушках, об отце, толь­ко расскажи. О чём хочешь. Только говори­ со мной. Соскучился по твоим рассказам,­ по твоему голосу.
-Что рассказывать-то сыночек? Жизнь как ­будто остановилась, ничего не происходит,­ ничего не чувствую, ничего не хочу- мать­ вздохнула и плавно перешла на скопившие­ся в душе темы. Словно после резкого сня­тия запрета над краном начался бурный на­плыв чувств, неисчерпаемый поток эмоций,­ который всё ждал и ждал, и наконец проб­ил час. Мать рассказывала о жизни, о дере­вне, о детях, о чувствах, обо всём, что ­раньше не говорила, о неотреагированных ж­еланиях и мечтах. А сын спал. Он крепко ­сжимал мамины руки и спал. Иногда вздра­гивал, потом продолжал спать в позе бесп­омощного младенца…
Раздался звук открывшегося окна. Холодный ветер  ворвался в дом и стал кружиться. Мат­ь подошла к окну.
-Мамочка, мне холодно,- голос сына ослабе­л.
Мать склонилась к окну. Окно перевоплоти­лось в холодную могилу. Старая женщина нагнулась, ­нагнулась, стала частью каменной плиты.
Сзади внук коснулся к плечу бабушки.­
-Бабушка, вставай, уже уходим.­
Бабушка обняла камень, поцеловала портрет сына, пошатнулась, постепенно встала. ­Холодный ветер продолжал гудеть. А в уша­х матери продолжал звучать голос сына.
-Мне холодно, мамочка...­