Ярослав 31. Харьковский вокзал 50-х

                Харьковский вокзал  50-х
Так в морозное снежное утро мы въезжаем в Харьков. Вот уже Новосёловка, горловина вокзала.  Пути на разных уровнях, часть на высокой эстакаде, так непохожей на другие сооружения. Основание её на гигантских кубах, развёрнутых под 45 градусов. А вот уже проезжаем под мостом, с транспарантом, приветствующим въезжающих в Харьков. После скромной Евпаторийской привокзальной будочки здесь всё как-то промышленно и огромно. Новый вокзал и туннели выхода на платформу ещё не построены, но над перронами на колонах крыши укрывают пассажиров от снега и дождя. Выход с перронов в город через деревянный мост с северной стороны вокзала.
Вход и выход строго контролируется. При входе возле контролёров весы для взвешивания ручной клади. При превышении допустимого веса необходимо брать багажный билет.
Если Вам удалось проехать без билета, то в город вам не выйти. Да и  билет здесь на перроне взять негде. Вот и думайте, как выбраться из такой ситуации.
Моя жена, ещё студенточкой приехала  с подругой в город. Подруга решила секономить и ехала без билета. В Харькове более бойкая подруга взяла билет у Ноны, пообещав, что пройдя контроль передаст билет через ограду. Увы, на контроле билеты просто отбирались. И заметалась Нона в отчаянии по перрону, а подруга с её сумкой была уже вне вокзала. Нону задержали и отвели в какую-то пристройку, где сидела целая толпа таких же задержанных. Подруга, видя, что Нона задержана бросилась уже со свободной территории в сарай на выручку. Со слезами на глазах начала что-то объяснять. В общем, как-то над девчонками смилостивились и выпустили.
Но несмотря на такие строгости, всё-таки в те тяжёлые послевоенные времена по возможности думали об удобствах пассажиров. Где-то на отдалённой 5-й платформе стояла халабуда-туалет, и рядом с привокзальной площадью был своеобразный зал ожидания под открытым небом с рядами деревянных кресел. В ожидании поездов пассажиры с узлами завтракали здесь мороженным в прикуску с городской булкой.  А между ожидающими ходили торговцы мелким розничным товаром: примусными иголками, зажигалками, бельевыми прищепками. Но ветераном торговли, на которого казалось, не влияли годы, изменение в конфигурации площади и вокзала, смена власти, был торговец сувенирами в виде плавающих лебедей (и они действительно плавали), заключённых в стеклянном шаре. Когда я через десятилетие вернувшись с Дальнего Востока вновь увидел его, такого же крепенького коренастого коротышку, просто захотелось обнять его как родного. Конечно, я не позволил себе такой фамильярности, но как приятно узнать, что несмотря на новый красавец-вокзал, подземные выходы на перроны, всё-таки что-то осталось от моей юности.
Тогда трамвайный круг был на привокзальной площади, так что выйдя за пределы вокзала пассажиры с кладью сразу устремлялись к красным вагончикам. Какая-то часть маршрутов сохранила свою нумерацию, многие номера изменили маршруты. Так, исчезла «А» (Аннушка).
Ещё не наступило время электричек, пригородные поезда назывались «дачными». Отопления в вагонах не было, а если и было какое-то, то не очень грело, обогрев шёл больше от дыхания пассажиров заполнивших вагон. Но зато нас согревала постоянная музыка из репродуктора, прерываемая только информацией машинистов об очередной станции. Исполнялись песни «Летят перелётные птицы», «На кораблях ходил бывало в плаванье», «Бьётся в тесной печурке огонь», «Соловьи», Бернес пел «Нормандия-Неман», Утёсов «У чёрного моря», куплетами развлекали Шуров и Рыкунин, острили Тарапунька и Штепсель.
Вот мы с мамой погрузились с узлами в вагон такой «дачи», поезд тронулся, и на 4-й остановке «Лозовеньки» мы выходим из вагона.